Начало. Глава 20
Я стал закрывать дверь. Женщина вдруг соскочила с колен и подлетела к двери, когда оставалась малюсенькая щёлка.
— Юра, я Вас очень прошу! Ей всего три года!!!!
Я на миг замер и впустил её в дом. Женщина вошла.
— Юра, мне Ваш адрес дала Ольга. Мы два дня пытались до Вас дозвониться. Я, больше не могла ждать! Вы на неё не обижайтесь. Я её буквально заставила дать мне адрес.
Теперь мне стало понятно откуда ветер дует. Я пощупал чайник. Ещё не успел остыть. Достал из старинного буфета две чашки и поставил на стол. Оттуда же достал мешочек с печеньем и конфетами. На свободный стул тут же запрыгнул Зефирка. Он вымахал до размеров огромного кота и теперь с трудом помещался на табурете. А всё тётя Дуся, которая вечно его подкармливала то рыбкой, то молочком, то сметаной.
— Ой, какой кот! — восхитилась гостья.
— Рассказывайте. — скомандовал я и жестом предложил ей сесть. Она села на свободный табурет и пододвинула к себе чашку с ароматным чаем.
— Алиночке три года. В феврале будет четыре. Мы уже прошли три курса химии. У неё нет сил даже просто смеяться. Год назад на предпоследнем курсе я познакомилась с Ольгой и Николаем. Видела, в каком он был состоянии. Видела, в каком была отчаянии Ольга. А тут две недели назад встречаю их. Идут, улыбаются. Спрашиваю:"Вылечились?" А они кивают головой. А потом мне в больнице рассказали о Вас, что Вы им помогли. Я снова к Ольге. На коленях перед ней стояла. Она отшучивалась, отнекивалась, а потом всё же призналась. Юрочка, всеми известными богами заклинаю!!! Помогите!!! Помогите моему ребёнку!!!
С её глаз капали слёзы прямо в чашку. Я сомневался. Мне было безумно жаль ребёнка и я видел, что эта женщина мне сейчас не врёт.
— Хорошо. Привозите её. В город я не поеду.
— Я знала, что Вы не откажитесь! — воскликнула она и соскочила со своего места. Кинулась мне на шею.
— Спасибо! Спасибо Вам! Но...она сейчас со мной. Я сейчас.
Женщина выскочила за дверь На секунду моё сердце тревожно ёкнуло, но лишь на секунду. Я не чувствовал сейчас угрозы от неё. Женщина вернулась через пять минут с маленькой девочкой на руках, больше похожей на куклу. Бледная, почти прозрачная кожа, большие глаза и абсолютно голая голова. Блестящая, как будто фарфоровая. Она спала. Женщине помогал мужчина, вероятно отец ребёнка. Он очень бережно поддерживал жену за локоть и открывал перед ней дверь. Вид у него был очень озабоченный. Он протянул мне руку и пожал. Крепкое такое мужское рукопожатие.
— Я Владимир. Отец Алины. Не скажу, что я во всё это верю, но я сам видел, каким Николай был ещё год назад. А тут просто здоровый мужик! Наш старший сын у него учится сейчас. Когда ребёнок болеет, будешь за любую соломинку хвататься. — выдал он мне.
Я молча пожал ему руку и показал куда положить ребёнка. Следом за людьми вошли тени. Огромные и очень голодные. Они жадно облизывались, предвкушая добычу. От их смрада мне стало дурно, подкатила тошнота. Кот сразу зашипел и забился под кровать. Он их тоже видит?
Я подошёл к девочке и коснулся её. Болезнь чёрной струйкой потекла вверх к жадным теням. Алина открыла глаза. Чистые такие, ярко-голубые и бездонные.
— Ты ангел? — спросила она у меня тоненьким голоском. К горлу подкатил комок жалости. Я улыбнулся ребёнку, погладил её по голове и вышел на улицу. Мне срочно нужно было глотнуть свежего воздуха, чтобы отогнать тошноту. В воздухе пахло приближающимся снегом. Я ещё раз глубоко вдохнул свежий осенний воздух и вернулся в дом.
Мои гости сидели на кровати рядом с дочкой. Та что-то щебетала тоненьким, почти птичьим языком. Едва я вошёл семейство уставилось на меня.
— За один раз не помогу.
— Когда нам снова приехать? — спросила мать.
Я посмотрел на двух теней, сидевших рядом с девочкой.
— Лечить нужно каждый день. Можете остаться у меня. Только я рано утром ухожу на работу. Лечить буду утром и вечером после работы.
Владимир переглянулся с женой.
— Я останусь, конечно! Сколько нужно, столько и останусь. — сказала мама девочки.
— Можете спать здесь на кровати, а я лягу там на диване.
Я свистнул кота, который тут же вылез из-под кровати и забрался ко мне на руки, и пошёл в другую комнату на диван. Володя пошёл за мной.
— Это... Юра, ты только скажи, сколько денег надо. Мы не богатые. Тем более Алинка болеет, Лена с ней сидит. Денег на лекарство море уходит. Ну и там питание особое нужно. Ничего что я на ты?
— Ничего. Мне не нужны деньги. У меня единственное условие, никому и ничего не рассказывать обо мне. Если будут спрашивать как вылечились, говорите лекарства помогли. Хорошо?
Володя почесал затылок.
— Ну так это само собой.
— Да, и здесь со связью туго, поэтому тяжело будет дозвониться. Лучше пишите смски. — сказал я с улыбкой и завалился на диван. Больше сил разговаривать у меня не было.
А утром я ушёл когда гости ещё спали. Заглянул к тёте Дусе и попросил принести моим гостям свежего молока.
— Тётка моя с дочкой приехали погостить. Девочка больная. Вот хочет её домашним молочком отпоить на свежем воздухе. — не моргнув глазом соврал я. Тётя Дуся заохала, застонала.
— Ох, грехи наши тяжкие! Да что же это делается? Малюсечка такая и уже болезнь прицепилась. И где же только к ней эта бяка прилепилась? За какие такие прегрешения??? Конечно, конечно, Юрочка, всё сделаю, накормлю гостей твоих!
На ферме меня ждали мои коровки. Девчонки уже подоили их и мне нужно было вычистить у них.
— О, Юр. Пригляди за Чернушкой. Что-то она занемогла. — сказала мне старшая. Ирина была дочерью Ивана Михайловича и ветеринаром по совместительству. Я согласно кивнул. После традиционной уборки в коровнике. Я подошёл к больной корове. Она лежала и даже ухом не повела, когда я подошёл.
— Что, милая, не здоровится? — присел я рядом и погладил её по чёрному боку. Эта корова была какая-то особенная, породистая. Её Иван Михайлович из соседней области привёз на разведение. А тут такое. Когда я уходил корова уже мирно жевала свежее сено.
— Вот так-то лучше. — сказал я ей, не дожидаясь благодарности. Главное, что никто кроме нас с ней не знает, каким образом ей полегчало.
Домой я вернулся как обычно. Только в доме у меня было всё совсем по-другому. Там пахло свежей выпечкой и борщом. Мой кот лежал на том же табурете, но уже на мягкой подушечке. Комнаты все сияли чистотой.
— Ой, Юра. Ты уже пришёл? А я тут немного похозяйничала. Ты же не против? А Володя уехал. Ещё утром. Ему на работу нужно. Тут соседка заходила. Молока принесла, творог, яйца, сметану.
— Хорошо. — только и смог я вставить.
— Ты обедать будешь? Садись, я тебе сейчас борща налью.
— Немного погодя. Как девочка?
— Спала спокойно. Утром её снова вырвало от лекарств. — Елена заметно погрустнела.
Я помыл руки и пошёл к девочке. Она лежала на белых простынях, но была белее их. И рядом сидели её тени.
— Привет. — тихонько сказал я, присаживаясь рядом, положил свою ладонь ей на лоб. И снова болезнь неохотно потекла струйкой к голодным теням. Сегодня у меня сил было немного побольше. Поэтому я мог посидеть с девочкой подольше.
— А меня снова сегодня вылвало. Мама плакала. Не хочу чтобы она плакала.
— Мы с тобой постараемся сделать так, чтобы она не плакала? — шепотом сказал я.
— А как? — так же шепотом спросила девочка.
— Ты мне поможешь? — Алина смотрела на меня круглыми глазами и не моргала, — Ты сегодня кушала?
Девочка покачала головой.
— Не хочется.
— Пошли, вместе покушаем? И мама будет рада.
Я взял её на руки и унёс на кухню. Елена удивлённо на меня посмотрела.
— У Алины обычная еда не усваивается. Я её специальной смесью кормлю.
— А с сегодняшнего дня у неё всё усвоится. — возразил я. Елена недоверчиво поставила передо мной тарелку с супом и перед Алиной тоже. Девочка неумело взяла ложку в руки. Я показал ей как надо. Она начала повторять за мной. Спустя десять минут наши тарелки опустели. А за спиной девочки сидела только одна тень и уже не такая смрадная.
Мать принесла на всякий случай ведро и полотенце. Но ребёнок чувствовал себя хорошо. И суп не собирался покидать её желудок. Я снова унёс её в комнату. Туда же пришёл Зефирка и улёгся рядом. Его урчание было слышно даже на кухне.
Я же принёс вязанку дров и подкинул в печь. Мне было нормально, а вот ребёнку нужно тепло.
— Юра, это как? Я её уже полгода кормлю только смесью. Твёрдую пищу она не могла есть. А сейчас.... Я даже не знаю, что думать.
— Вы меня просили помочь? Я помогаю. Если сами не верите, зачем тогда ко мне приехали?
Она растеряно развела руками.
— Я верю. Верю. Конечно, верю. Но... Это ведь чудо, просто чудо. Я такое только в кино видела...
— Помните, вы мне обещали молчать.
— Да! Я помню, конечно. Но...
— Если она начала есть, значит всё будет хорошо. И больше не будем к этому разговору возвращаться.
Через неделю Алина уже выходила во двор за руку с мамой. А вскоре уже могла бегать с соседскими детьми по улице. Я привык к соседству. Привык, что в доме чисто и свежая еда. И даже привязался к девочке. Она меня встречала с работы и с радостным криком запрыгивала на руки. А Зефирка пристально присматривал за ней.
Через две недели пришло время им уезжать.
— Всё что мог, я сделал. Теперь дело за ней. Дайте ей время восстановиться. И не спешите. Пусть с годик ещё дома посидит. — напутствовал я их на прощание, — И помните, что вы мне обещали.
Владимир обнял меня и смахнул с глаз скупую мужскую слезу.
— Я оставлял больного ребёнка и измученную жену, а забираю счастливую семью. Спасибо тебе, Юрка! Всю жизнь тебе обязан буду! Если нужна будет помощь, пиши, звони, в любое время!
И они уехали. Только вот моя жизнь с того дня немного изменилась. Придёт кто-нибудь из соседей и как бы невзначай:
— Ой, не знаю, что и делать, ноги болят, суставы выворачивает. Говорят, ты в больницы раньше работал? Может посоветуешь что-нибудь?
А я, добрая душа, так же как бы невзначай:
— Помажь мазью, пройдёт. — и подаю тюбик.
Только вот мазь самая обычная и просто купленная в аптеке она бы не помогла, а из моих рук даже очень помогает.