18 июня 1941 года, как раз накануне гитлеровского вторжения в СССР, Сталин отдал приказ о приведении войск первого стратегического эшелона в полную боевую готовность. Генштаб передал директиву в войска, но она фактически не была выполнена в тех приграничных округах, по которым пришелся главный удар противника. А почему? И какова судьба тех военачальников, которые этот приказ не выполнили?
Говорят, что Сталин проспал начало войны, так как слишком верил Гитлеру. То есть, Иосиф Виссарионович не верил вообще никому, даже своим родным, а вот Гитлеру верил. Это очень странно, но все странности заканчиваются, когда начинают поступать убедительные сведения о том, что Сталин прекрасно знал о том, что вермахт перейдет границу СССР именно утром 22 июня 1941 года, и приказал Генеральному штабу заранее разослать во все пограничные военные округа предписания о подготовке к отражению контрудара.
Эти предписания поступили в штабы округов 18 июня, и содержали требования о приведении в боевую готовность всех воинских подразделений, о выводе их со старых мест дислокации и рассредоточении в новых районах, о минировании мостов через приграничные реки, об обеспечении горючим и боезапасом авиации. В то числе было требование срочно отозвать из командировок и отпусков весь личный состав и прочее подобное. Передислокации должны были осуществляться только в ночное время и без шума. Все мероприятия должны быть закончены не позднее 21 июня.
И вот результат – 22 июня подготовленные таким образом войска Прибалтийского, Киевского и Одесского военных округов заметному разгрому не подверглись. А были почти полностью разгромлены только войска Западного Особого Военного Округа, командование которого в лице генерала Д. Г. Павлова и его помощников необходимые мероприятия не успело провести, а по подавляющему большинству пунктам – вообще не приступало к их реализации.
Именно за это генерал Павлов после двухмесячного разбирательства был расстрелян, а также расстреляны и некоторые его подчиненные. Командующие другими округами, которые с началом войны превратились во фронты, наказаны не были, потому что предписание было ими исполнено неукоснительно. А то, что войскам этих фронтов потом приходилось постоянно отступать, в этом было виновато общее положение линии обороны после разгрома Западного фронта, на который обрушился главный удар, и через тылы которого немцы вышли во фланги всех остальных фронтов на севере и юге.
Вот так и получается, что в катастрофе 1941 года был виноват не Сталин, который якобы запретил Красной Армии готовиться к отражению нападения, а генерал Павлов, который проигнорировал директиву Сталина.
Но с другой стороны все же виноват Сталин, поверивший Павлову, который на суде все повторял, как попугай – «…я отдал распоряжение, но не проверил исполнение»… Ведь Сталин был уверен в том, что генерал Павлов – человек ответственный, и обязательно выполнит все его директивы. Но Павлов отнесся к этим приказам как самый настоящий разгильдяй. Мало того, на суде оказалось, что никто никаких распоряжений от Павлова вообще не получал, а проверить это не было возможности – все распоряжения Павлов чаще всего отдавал устно, по телефону.
То, что именно Сталин виноват в разгроме Западного фронта, твердил потом и Хрущев, заявляя, что предупреждал Сталина о ненадежности Павлова как командующего таким ответственным формированием. Но Сталин оказался дураком и не внял предупреждению своего преемника. Именно на этой основе Хрущев в 1957 году и дал распоряжение реабилитировать Павлова. Мол, разгильдяй – это еще не преступник, а просто неопытный человек, который даже важные распоряжения может забыть отдать. А может и не забыть, но может забыть проверить исполнение.
А вот Сталин обязан был проверить исполнение, но тоже не проверил, хотя должен был это сделать к концу дня 21 июня. Значит, он и виноват в том, что немцы так легко разгромили нашу армию на главном направлении и так быстро вышли во фланги, а то и в тылы соседних фронтов. Вот – поверил Гитлеру, значит виноват. Поверил Павлову – виноват опять. Гитлер не выполнил договор, Павлов – директиву, а виноват Сталин.
Но не все тут так просто, как кажется. Возможно, Сталин и на самом деле никому не верил, но есть моменты, когда проверять выполнение всех своих указаний он не мог просто физически. Вот смотрите, какой нюанс в Западном Особом Военном округе произошел уже после получения генералом Павловым директивы из Москвы о необходимости срочной подготовки к отражению гитлеровской агрессии. Свидетель - генерал-лейтенант Сергей Федорович Долгушин, бывший во время войны летчиком-истребителем в ЗапОВО и сбивший в первый день войны два вражеских самолета:
«…За зиму сорок первого года мы освоили высотные полеты, много стреляли и по конусу, и по земле, начали летать ночью. Десятого мая наш полк перебросили из Лиды на аэродром Новый Двор, что чуть западнее Гродно. На севере граница с немцами была в пятнадцати километрах…
…В ясную погоду с высоты двух тысяч метров мы видели немецкий аэродром, забитый разными машинами. Составили схему, передали в штаб. А двадцать первого июня, в шесть вечера, закончив полеты, получили приказ: снять с самолетов пушки, пулеметы, ящики с боеприпасом и хранить все это на складе.
…Все тогда недоумевали, пытались узнать, в чем дело, но нам разъяснили: это приказ командующего войсками округа, а приказы в армии не обсуждаются. Однако на деле приказы авиаполкам должен был отдавать не командующий войсками, а командующий ВВС округа, генерал-майор Копец»…
Интересно, что Иван Иванович Копец застрелился вечером 22 июня, когда выяснил, какому страшному разгрому подверглись ВВС округа. Сразу же его место занял заместитель – генерал-майор Андрей Иванович Таюрский. Однако и ему недолго оставалось жить – 8 июля он был арестован, а 23 февраля 1942 года – расстрелян. Находясь под следствием, Таюрский признал, что в руководстве ВВС Западного фронта проявил бездеятельность, в результате которой вверенные ему войска понесли большие потери в людях и материальной части.
Понятно, что эти показания из арестованного могли просто выбить, но почему выбили только их, а не его признание в том, что он вместе со своим начальником генералом Копецом и помощником начальника Генерального штаба РККА по авиации Я. В. Смушкевичем состоял в «военной заговорщической организации»? Но судили его все же не за участие в антисоветском заговоре, а за обычное разгильдяйство, которое он проявил на пару с генералом Копецом. Ведь если Копец отдавал 21 июня приказ разоружить подчиненную ему советскую авиацию, то и его заместитель об этом должен был знать, вопрос только в том, почему он так поздно был арестован и почему его расстреляли всего лишь за разгильдяйство?
Но, как позже вскрылось, это разгильдяйство прямо накануне вторжения процветало не только в авиации, но и во всех родах войск. Например, 19 и 20 июня наши артиллеристы массово получали от своего руководства приказы снять со своих орудий все прицелы и отправить их в мастерские, расположенные за сотни километров от расположения частей, например, в Минск.
А вот будущий маршал К. К. Рокоссовский, в то время командовавший механизированным корпусом Киевского Особого Военного Округа, получил из штаба приказ отправить всю свою артиллерию поближе к границе. Ясно, что комкор пораскинул мозгами и приказ не выполнил, и это спасло его корпус от разгрома 22 июня. Целых три недели этот корпус сдерживал наступление гитлеровцев, причем достаточно успешно, несмотря на сложившуюся тяжелую обстановку, за что его командир получил очередной орден Красного Знамени. В итоге его отправили на Западный фронт, где он создал из окруженцев новую армию, и снова продемонстрировал успехи, за что в сентябре получил очередное звание генерал-лейтенанта.
Но не все командиры были такими строптивыми, и особенно много таких послушных воле своих командиров-разгильдяев было именно в Западном округе – они массово разоружали авиацию, артиллерию, танковые части, пехоту, до последнего момента держали войска на самой границе, хотя директива от 18 июня 1941 года прямо указывала делать обратное. А не пахнет ли это саботажем, а не разгильдяйством?
Очень много было расстреляно в 1941 году всяких генералов и прочих военных начальников. А за что расстреливали? Да за то же самое разгильдяйство. Вот, например, 11 июля был арестован начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенант П. С. Клёнов. Сознался этот высокий начальник только в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа, хотя арестовывали как участника антисоветской военной организации. Ну, не выбили из него признание в саботаже, расстреляли в один день с генерал-майором Таюрским только лишь за разгильдяйство.
Кстати, именно от генерала Кленова пришло в войска распоряжение повременить с переводом вещевых складов армии на новое место дислокации подальше от границы, и эти склады 22 июня захватили немцы, тем самым лишив обмундирования несколько стрелковых дивизий пополнения. Но это только маленький штрих в картине всеобщего разгильдяйства, которое творилось в приграничных частях перед самым началом войны.
Так, например, невзирая на сталинскую директиву привести войска в полную боевую готовность, в субботу 21 июня начались массовые увольнения комсостава частей на выходные. А что было в той директиве? Дословно, хоть и выборочно (напомню – приказ пришел в штабы всех пограничных округов 18-го июня):
«…С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
…Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, имея положенные нормы носимых и возимых запасов продовольствия, горюче-смазочных материалов, боеприпасов и остальных видов военно-технического обеспечения. С собой брать только необходимое для жизни и боя.
…Пополнить личным составом каждое подразделение. Отозвать немедленно личный состав из командировок и снять находящихся на всевозможных работах. В пунктах старой дислокации оставить минимальное количество людей для охраны и мобилизационные ячейки, возглавляемые ответственными командирами и политработниками.
… В 23.00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться»…
Вот так – уже 18 июня была объявлена полная боевая готовность всех приграничных войск, а весь комсостав отпускают на отдых к семьям за десятки километров от частей, которые вот-вот подвернутся мощному удару. Говорят, что такой директивы из Москвы не было, но тут появляется такой момент, о котором рассказал тогдашний командир 10-й смешанной авиадивизии полковник И. М. Белов:
«…20 июня я получил телеграмму начальника штаба ВВС округа полковника С. А. Худякова с приказом командующего ВВС округа: «Привести части в боевую готовность. Отпуск командному составу запретить. Находящихся в отпусках отозвать». Я доложил о приказе командующему 4-й армии генералу Коробкову, который мне ответил: «Я такого приказа не имею».
Вот это интересно – генерал И. И. Копец застрелился, генерала А. А. Коробкова расстреляли вместе с генералом Павловым, а полковник С. А. Худяков после этого быстро стал генералом, а потом и маршалом авиации, прошел всю войну на высоких руководящих, но исключительно боевых постах. Правда, Худякова тоже расстреляли, но уже через 5 лет после окончания войны и совсем по другому, не относящемуся к рассматриваемому делу поводу.
В общем, получается история очень загадочная – если командующий ВВС ЗОВО (Западного Особого Военного Округа) генерал Копец знал о директиве Сталина и приказал своему начальнику штаба ее исполнить, то зачем он тогда застрелился? Военные, особенно генералы, просто от накативших эмоций не стреляются. Значит, знал, что в чем-то провинился, но не в том, что «распоряжение отдал, но за исполнением не проследил», иначе расстреляли бы и Худякова тоже.
Но Худяков, который должен был проследить за исполнением приказа, совсем не пострадал, а его начальник, который был с ним в одной упряжке, застрелился, как этот сделал в 1944-м его немецкий коллега Эрвин Роммель, когда его уличили в заговоре против Гитлера. А может Копец и на самом деле был замешан в антисоветском заговоре, в который вступил еще в Испании со многими советскими специалистами, участвовавшими в тамошней гражданской войне?
Как пример – судьба командира 9-й смешанной авиационной дивизией ВВС Западного Особого военного округа Сергея Александровича Черных, тоже ветерана войны в Испании. В 1941-м его дивизия разместилась на аэродромах внутри довольно узкого Белостокского выступа недалеко от границы и в 15 минутах лету немецких бомбардировщиков – как раз на остриях главных ударов сразу с трех сторон. На этих аэродромах скопилось более 400 самолетов, из них – 260 новейших истребителей МиГ-3, а также много таких же новейших бомбардировщиков Пе-2 и Ар-2.
В последние мирные дни 9-я дивизия занималась переподготовкой летного состава на новую авиатехнику, и дело шло очень медленно. 18 июня С. А. Черных тоже получил директиву о приведении дивизии в боеспособное состояние и рассредоточение матчасти с последующей маскировкой. Но как раз в первый же день войны оказалось, что для проведения этой операции и летчиков не хватает, и горючего тоже. 22 июня немцы прямо на земле уничтожили более 350 самолетов, а те, что успели подняться в воздух и принять бой, в течение следующего дня были сбиты или тоже уничтожены на земле.
Командир дивизии сидел на одном из аэродромов до 27 ноября, требуя у руководства дальнейших приказов, но ничего не сделав для спасения уцелевшей матчасти и пилотов, а когда немцы ворвались в Белосток, он приказал сжигать все оборудование, а сам удрал в Брянск, где и был арестован.
Спрашивается – что мог сделать командир такой большой дивизии в 400 самолетов до войны, получив такую ясную и расписанную по всем пунктам директиву?
Я лично не знаю, что в той ситуации он мог сделать, но судили его по статье 193-21 пункт «б» УК РСФСР за «самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений, совершенное при отягчающих обстоятельствах», то есть обвинен он был в преступном бездействии, трусости и невыполнении приказа.
А какой приказ мог не выполнить командир дивизии, когда у него не осталось самолетов, и не было связи с вышестоящим начальством?
Не выполнить С. А. Черных мог только один приказ, причем не военный, а довоенный - распоряжение от 18 июня 1941 года о приведении войск западных округов в боевую готовность к отражению немецкого удара. Да, эта директива до сих пор не опубликована, что дает повод упертым антисталинистам утверждать, что ее вообще не было.
Но вот многие военачальники за несколько дней войны ее получили и успешно реализовали ее положения. Это очень известные советские генералы, которые в разгильдяйстве замечены не были, они прошли войну и заслужили много наград и почестей. Например, это генерал-полковник танковых войск П. П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО), генерал-лейтенант П. П. Собенников (бывший командующий 8-й армией), генерал-майор И. И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии), генерал армии М.А. Пуркаев (бывший начальник штаба КОВО), генерал-майор П. И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии) и многие другие.
По крайней мере, сохранились их рапорты о приведении подчиненных им частей и соединений в полную боевую готовность, и после начала боевых действий эти подразделения относительно успешно противостояли вермахту. Например, немцы не могли пересечь границу в районе реки Сан целых два дня, и наши части отошли только тогда, когда появилась угроза захода противника в тыл из-за рухнувшей в районе Западного фронта линии обороны.
А вот командир дивизии С. А. Черных приказ Сталина не выполнил, за что и был расстрелян, как и многие его коллеги, которые на этот приказ просто наплевали.
А почему они на него наплевали, хотя знали, что приказы Сталина не выполнять нельзя?
Только ли по халатности и разгильдяйству, которые и привели их к такому печальному концу?
Да все это дело выглядит так, как самый настоящий саботаж, причем в огромных масштабах, учитывая масштабы поражения Красной Армии летом 1941 года. И многие выполнившие директиву генералы впоследствии говорили, что виноват в этом саботаже только Сталин, который недострелял настоящих врагов народа. Ведь были сигналы еще до войны, что очень многие фигуранты невыполнения директивы от 18 июня имели все основания саботировать распоряжения Генерального штаба, но Сталин не давал Берии разрешения их трогать, потому что верил не только Гитлеру, но и им тоже.
И даже судили их не за измену Родине, а за разгильдяйство, и, наверное, потому, что Сталину в такой страшный момент истории созданного им государства не нужны были мученики-антисоветчики. Он нашел для них более постыдную статью, невзирая на то, что все эти «мученики» якобы честно искали способ не допустить разгрома фронта уже тогда, когда этот разгром стал фактом. Начинать не допускать разгрома надо было не 22 июня, а 18-го, когда подчиненные им вооруженные силы можно было реально привести в боевую готовность и дать врагу настоящий отпор.
Ну, а раз могли, но не сделали, то разгильдяйством тут и не пахнет. Эти генералы не мальчиками какими-то были, а генералами боевыми, многие и Гражданскую пошли, и Испанскую, и Финскую, и Халхин-Гол, а кое у кого звезды Героев Советского Союза на груди сверкали. И тут – расстрел за разгильдяйство.
Нет, так с генералами не бывает. Ты или побеждай врага, или погибай в бою героем, как положено генералам. А разгильдяев среди генералов не бывает, иначе до генералов они просто бы не доросли, а тем более до высших наград. И отмазки типа «отдал распоряжение, но не проверил исполнение» - это надежда получить прощение, но не причина саботажа приказов.
Ну, а раз у Сталина не было генералов-разгильдяев, то, значит, было что-то другое. И виноваты в разгроме были на самом деле вовсе не генералы, а сам Сталин, потому что слишком верил тем, кому верить было нельзя. И слава Богу, что такие «разгильдяи» все же оказались в меньшинстве, а то немцы дошли бы до Москвы не к зиме, а уже к Медовому Спасу, в крайнем случае – к Яблочному или Хлебному.
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ:
Кто во время войны совершил более тяжкое преступление – генерал Власов, или фельдмаршал Паулюс?