– Ира, ты серьёзно? – Сергей замер. – Мы же сто раз это обсуждали. Квартира – наша, общая. Какое право у Кати на неё?
Ирина сидела напротив мужа за обеденным столом, в их просторной кухне, где ещё недавно пахло теплом семейного очага. Теперь воздух будто загустел от напряжения.
– Катя – моя дочь, – тихо, но твёрдо сказала Ирина. – И я не позволю, чтобы её интересы игнорировали. Ты знал, что она часть моей жизни, когда мы женились.
Сергей откинулся на спинку стула, потирая виски. Его тёмные волосы, слегка тронутые сединой, блестели под светом кухонной лампы. Он выглядел усталым – не от работы, а от этого разговора, который, как он думал, остался в прошлом.
– Ира, я всё понимаю, – начал он, стараясь говорить спокойно. – Катя – твоя дочь, и я её люблю, как свою. Но квартира… мы её вместе покупали. Вместе ипотеку платили. Это наш дом.
– Наш? – Ирина прищурилась, её голос стал резче. – А напомни, кто внёс первый взнос? Кто продал свою старую квартиру, чтобы мы могли позволить себе эту?
Сергей открыл было рот, но замолчал. Она была права. Пять лет назад, когда они только начали жить вместе, именно Ирина продала свою крохотную однушку в спальном районе, чтобы внести первый взнос за эту трёхкомнатную квартиру в новостройке. Он тогда только начинал свой бизнес, и денег едва хватало на жизнь. Но говорить об этом вслух ему не хотелось.
– Это нечестно, Ира, – наконец выдавил он. – Мы оба в это вложились. Я пахал, чтобы выплатить ипотеку. А теперь ты хочешь, чтобы я… что? Отдал половину Кате, которая даже не живёт с нами?
Ирина встала, её движения были резкими, почти рваными. Она подошла к окну, глядя на вечерний город, где огни многоэтажек мерцали, как далёкие звёзды.
– Катя – моя дочь, – повторила она, словно заклинание. – И я не позволю, чтобы её лишили того, что ей причитается.
Сергей смотрел на её спину, на напряжённые плечи, и чувствовал, как внутри закипает раздражение. Он любил Ирину – по-настоящему, глубоко, так, как не думал, что способен после своего первого неудачного брака. Но этот разговор, эта её непреклонность, ставила под угрозу всё, что они строили вместе.
Их история началась семь лет назад. Сергей тогда был разведённым сорокалетним мужчиной с небольшим бизнесом по ремонту автомобилей и репутацией человека, который всегда держит слово. Ирина – тридцатипятилетняя женщина с дочкой-подростком от первого брака, работала бухгалтером в крупной компании. Они встретились случайно – в кафе, где оба пережидали дождь за чашкой кофе. Слово за слово, улыбка за улыбкой, и вот уже через полгода они решили жить вместе.
Катя, дочери Ирины, тогда было тринадцать. Худенькая, с длинными каштановыми волосами и недоверчивым взглядом, она не сразу приняла Сергея. Но он старался: возил её в школу, помогал с уроками, даже научился готовить её любимые сырники, хотя терпеть не мог возиться на кухне. Со временем Катя оттаяла, начала называть его «Сергей» вместо холодного «дядя Серёжа». А через два года, когда ей исполнилось пятнадцать, Ирина и Сергей поженились.
Квартира стала их общей мечтой. Просторная, с большими окнами, в новом районе с парком неподалёку. Они долго выбирали, спорили, считали каждый рубль. Ирина продала свою старую квартиру – наследство от родителей, – чтобы внести первый взнос. Сергей же взял на себя ипотеку, уверенный, что его автосервис будет приносить достаточно, чтобы выплатить кредит. И они справились – за четыре года закрыли долг, обставили квартиру, сделали ремонт. Это был их дом. Их общий дом.
Но Катя… Катя жила с ними лишь время от времени. После развода её отца, Павла, она часто гостила у него, а потом, поступив в университет, переехала в общежитие. Ирина скучала, но гордилась дочерью: Катя была умной, целеустремлённой, мечтала стать дизайнером. И всё шло хорошо – до сегодняшнего вечера, когда Ирина вдруг заговорила о доле в квартире.
– Ира, давай спокойно, – Сергей встал и подошёл к ней, осторожно положив руку на плечо. – Откуда вообще этот разговор? Катя что-то сказала?
Ирина повернулась, её глаза блестели – то ли от слёз, то ли от злости.
– Катя тут ни при чём, – отрезала она. – Это моё решение. Я просто хочу, чтобы у неё было что-то своё. Что-то, что никто не отнимет.
– Никто ничего у неё не отнимает, – Сергей нахмурился. – Она твоя дочь, и я всегда буду о ней заботиться. Но делить квартиру? Это же… это нелогично.
– Нелогично? – Ирина горько усмехнулась. – А то, что я продала свою квартиру, чтобы мы могли жить здесь, а теперь моя дочь может остаться ни с чем – это логично?
Сергей почувствовал, как внутри всё сжимается. Он не хотел этой ссоры, но слова Ирины били точно в цель.
– Ты говоришь так, будто я тебя обманул, – тихо сказал он. – Будто я забрал твои деньги и ничего не дал взамен.
Ирина молчала, глядя в пол. Её молчание было хуже любых слов. Оно говорило: «А разве не так?»
– Ладно, – наконец сказала она, поднимая взгляд. – Я устала. Давай спать. Завтра поговорим.
Она ушла в спальню, оставив Сергея одного на кухне. Он смотрел на её тарелку с недоеденным борщом, на бокал с вином, которое она так и не допила, и чувствовал, как в груди нарастает пустота. Что-то пошло не так. И он не знал, как это исправить.
На следующий день напряжение в доме только усилилось. Ирина ушла на работу раньше обычного, коротко попрощавшись. Сергей остался дома – суббота, автосервис мог обойтись без него пару часов. Он сидел за кухонным столом, листая новости на телефоне, но мысли были далеко.
Квартира. Доля. Катя. Почему Ирина так зациклилась на этом? Он вспомнил, как они с ней мечтали об этом доме. Как она смеялась, выбирая цвет обоев. Как они спорили, покупать ли дорогой диван или сэкономить. Это было их общее. Их. А теперь она хочет всё разделить?
Звонок в дверь прервал его размышления. На пороге стояла Катя – в джинсовой куртке, с рюкзаком за плечом и слегка виноватой улыбкой.
– Привет, Сергей, – она помахала рукой. – Мамы нет?
– На работе, – ответил он, отступая, чтобы впустить её. – А ты чего так рано?
– Да просто… соскучилась, – Катя пожала плечами, но её глаза бегали, словно она что-то недоговаривала.
Они прошли на кухню. Сергей поставил чайник, достал её любимое печенье – то, что всегда держал в шкафу на случай её визитов.
– Как дела в универе? – спросил он, чтобы разрядить тишину.
– Нормально, – Катя улыбнулась, но как-то натянуто. – Сессия на носу, готовлюсь. А у вас как?
– У нас… – Сергей замялся. – У нас всё по-старому.
Катя посмотрела на него внимательно, словно пытаясь что-то разглядеть.
– Мама вчера звонила, – вдруг сказала она. – Рассказала про ваш разговор. Про квартиру.
Сергей почувствовал, как внутри всё холодеет.
– И что она сказала? – спросил он осторожно.
– Что хочет, чтобы у меня была доля, – Катя пожала плечами, но её голос был напряжённым. – Сказала, что это справедливо.
– Справедливо, – повторил Сергей, ощущая, как слово горчит на языке. – А ты сама что думаешь?
Катя замялась, теребя край рукава.
– Я не знаю, – честно ответила она. – Я не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня. Но мама… она так переживает. Говорит, что без своей доли я останусь ни с чем.
– Ни с чем? – Сергей нахмурился. – Катя, я же не чужой тебе. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. На нас.
– Знаю, – она кивнула. – Но мама… она боится. Боится, что если что-то случится, я останусь без ничего.
– Что-то случится? – Сергей почувствовал, как раздражение возвращается. – Что, по-твоему, должно случиться?
Катя отвела взгляд, её щёки слегка покраснели.
– Не знаю, – тихо сказала она. – Мама просто… она хочет, чтобы у меня было что-то своё.
Сергей смотрел на неё, на эту взрослую девочку, которая ещё вчера была подростком с косичками, и чувствовал, как внутри всё переворачивается. Он хотел сказать, что всё будет хорошо, что он никогда не оставит её, что этот дом – её дом тоже. Но слова Ирины, сказанные вчера, эхом звучали в голове: «Моя дочь имеет право».
День тянулся медленно. Ирина вернулась с работы поздно, усталая, с тёмными кругами под глазами. Она молча поцеловала Катю, кивнула Сергею и ушла в ванную. Ужин прошёл в тишине – только стук ложек и редкие фразы о погоде и новостях.
Когда Катя ушла в свою комнату – ту, что они с Ириной обставили вместе, с яркими постерами и уютным креслом, – Сергей решил, что дальше так продолжаться не может.
– Ира, нам надо поговорить, – сказал он, когда они остались наедине в гостиной.
– Не сейчас, – отмахнулась она, листая что-то в телефоне.
– Сейчас, – твёрдо сказал он. – Ира, я не понимаю, что происходит. Ты хочешь разделить квартиру? Хорошо, давай обсудим. Но объясни, почему это так важно? Почему именно сейчас?
Ирина отложила телефон и посмотрела на него. В её глазах было что-то новое – не гнев, не обида, а что-то похожее на страх.
– Потому что я боюсь, – тихо сказала она. – Боюсь, что если с нами что-то случится, Катя останется ни с чем. Я продала свою квартиру ради этого дома. Ради нас. Но если вдруг… если мы разведёмся, или…
– Разведёмся? – Сергей почувствовал, как кровь приливает к вискам. – Ира, ты серьёзно? Ты думаешь о разводе?
– Нет, – она покачала головой, но её голос дрожал. – Не думаю. Но я не могу не думать о Кате. Она моя дочь, Серёжа. Моя ответственность.
Сергей смотрел на неё, пытаясь понять, откуда взялся этот страх. Они были счастливы – или ему так казалось? Он вспомнил их первые годы, их смех, их планы. А теперь – этот холод, эти разговоры о долях и правах.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Давай подумаем, как это можно решить. Но не так, чтобы мы с тобой стали врагами.
Ирина кивнула, но её взгляд остался далёким.
– Я поговорю с юристом, – сказала она. – Надо понять, как правильно оформить долю для Кати.
– С юристом? – Сергей почувствовал, как внутри всё закипает. – Ира, ты уже всё решила? Без меня?
– Я не решила, – отрезала она. – Я просто хочу защитить свою дочь.
– А я? – он встал, его голос стал громче. – А я, Ира? Я, который пахал, чтобы выплатить эту ипотеку? Который делал всё, чтобы у нас был этот дом? Я что, чужой?
Ирина молчала, её губы дрожали.
– Ты не чужой, – наконец сказала она. – Но Катя… она моя кровь. И я не могу её подвести.
Сергей смотрел на неё, чувствуя, как что-то рушится. Он хотел крикнуть, хотел уйти, хлопнув дверью, но вместо этого просто кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Поговори с юристом. Но знай: если мы начнём делить этот дом, мы можем разделить и всё остальное.
Он вышел из комнаты, оставив Ирину одну. Она сидела, глядя в тёмное окно, где отражались её собственные глаза – полные сомнений и страха. А в соседней комнате Катя, не подозревая о разговоре, листала учебник, мечтая о будущем, где у неё будет свой уголок.
Но что-то подсказывало Ирине, что этот разговор – только начало. И что дальше будет ещё сложнее.
Ирина сидела в офисе юриста, нервно теребя ремешок сумки. Кабинет был тесный, с запахом старой бумаги и кофе, а за окном шумел утренний город. Юрист, пожилой мужчина с густыми бровями и усталым взглядом, листал документы, которые она принесла: свидетельство о праве собственности, договор купли-продажи, старые квитанции об ипотечных платежах.
– Итак, Ирина Сергеевна, – он откинулся на спинку кресла, постукивая ручкой по столу. – Вы хотите выделить долю в квартире своей дочери от первого брака. Это возможно, но есть нюансы. Квартира в совместной собственности с вашим мужем, верно?
– Да, – кивнула Ирина, чувствуя, как горло сжимается. – Мы покупали её вместе. Но первый взнос… он был от продажи моей старой квартиры.
– Это важно, – юрист кивнул, делая пометку. – Если вы сможете доказать, что деньги на первый взнос были исключительно вашими, это укрепит вашу позицию. Но, – он поднял палец, – ваш муж может оспаривать. Совместная собственность подразумевает равные права, независимо от того, кто сколько внёс.
Ирина нахмурилась.
– То есть, я не могу просто взять и подарить долю Кате?
– Можете, – ответил он. – Но для этого нужно либо согласие супруга, либо раздел имущества. А это, знаете ли, уже другой разговор. Суд, нотариус, нервы…
Ирина почувствовала, как внутри всё холодеет. Суд? Раздел имущества? Она не хотела этого. Она просто хотела защитить Катю, дать ей что-то своё, чтобы девочка не чувствовала себя чужой в этом мире.
– А если… – она замялась, – если мы с мужем разведёмся?
Юрист посмотрел на неё поверх очков, его брови приподнялись.
– Тогда всё проще. При разводе имущество делится пополам, если нет брачного договора. Вы получите половину квартиры, и с ней можете делать что угодно. Но, Ирина Сергеевна, вы уверены, что хотите зайти так далеко?
Ирина молчала, глядя на свои руки. Развод. Это слово звучало как приговор. Она любила Сергея – или, по крайней мере, думала, что любит. Но его реакция на её просьбу, его слова о том, что делить дом – значит делить всё, задели её больнее, чем она ожидала.
– Я подумаю, – наконец сказала она. – Спасибо.
Она вышла из кабинета, чувствуя, как осенний ветер обжигает щёки. В голове крутились слова юриста, смешанные с голосом Сергея: «Если мы начнём делить этот дом, мы можем разделить и всё остальное».
Дома было тихо. Сергей уехал в автосервис, Катя – в университет. Ирина сидела на кухне, глядя на пустую кружку из-под чая. Её взгляд упал на магнит на холодильнике – сувенир из их с Сергеем первой совместной поездки в Сочи. Они тогда смеялись, брызгались водой на пляже, строили планы. Как всё изменилось за эти годы?
Звонок телефона вывел её из задумчивости. На экране высветилось имя – Павел, её бывший муж, отец Кати.
– Алло, – Ирина ответила, стараясь звучать нейтрально.
– Привет, Ир, – голос Павла был как всегда спокойным, с лёгкой хрипотцой. – Катя звонила. Рассказала про вашу… ситуацию.
Ирина напряглась.
– Какую ситуацию?
– Ну, про квартиру, – Павел кашлянул. – Про то, что ты хочешь выделить ей долю. Слушай, я понимаю, что это не моё дело, но… может, не стоит так торопиться?
– Не твоё дело, – холодно отрезала Ирина. – Ты прав.
– Ира, не начинай, – в его голосе послышалась усталость. – Я просто хочу, чтобы у Кати всё было хорошо. Она и так переживает, что вы с Сергеем из-за неё ссоритесь.
– Она тебе это сказала? – Ирина почувствовала, как сердце сжимается.
– Да, – Павел вздохнул. – Позвонила вчера, вся расстроенная. Говорит, что боится, что вы разойдётесь.
Ирина закрыла глаза, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Она не хотела, чтобы Катя чувствовала себя виноватой. Всё, что она делала, было ради неё. Ради того, чтобы у дочери было что-то своё, чтобы она не осталась с пустыми руками, как когда-то сама Ирина после развода с Павлом.
– Я разберусь, – коротко сказала она и сбросила звонок.
Она сидела, глядя на телефон, и чувствовала, как внутри нарастает буря. Ей хотелось кричать, плакать, бить посуду. Но вместо этого она встала, достала из шкафа бутылку вина и налила себе бокал. Один глоток, второй. Горечь вина смешивалась с горечью её мыслей.
Тем временем Сергей сидел в своём автосервисе, в маленьком кабинете, заваленном бумагами и инструментами. Запах машинного масла и металла был таким родным, что успокаивал лучше любого чая. Но сегодня даже здесь он не мог найти покоя.
– Серёга, ты чего как в воду опущенный? – в кабинет заглянул Мишка, его старший механик и друг ещё со школы.
– Да так, – Сергей махнул рукой, не поднимая глаз от стола. – Дома заварушка.
– С Иркой? – Мишка присел на край стола, скрестив руки. – Рассказывай.
Сергей вздохнул. Он не любил выносить сор из избы, но с Мишкой они делились всем – от первой любви до первых долгов.
– Она хочет долю в квартире отдать Кате, – сказал он, глядя в сторону. – Говорит, что это справедливо, потому что первый взнос был её.
– Ну, а ты что? – Мишка прищурился. – Против?
– Да не то чтобы против, – Сергей потёр лицо руками. – Просто… это наш дом. Мы его вместе строили. А теперь она говорит так, будто я чужой. Будто я Кате не отец, а так, временный постоялец.
Мишка присвистнул.
– Жёстко, – сказал он. – А Катя что говорит?
– Катя… – Сергей замялся. – Она вроде и не просит ничего. Но Ирка упёрлась. Говорит, что без доли Катя останется ни с чем.
– А ты сам как думаешь? – Мишка смотрел на него внимательно. – Если бы это была твоя дочь, ты бы хотел, чтобы у неё было что-то своё?
Сергей замолчал. У него не было детей от первого брака, но он всегда считал Катю своей. Он был на её выпускном, помогал выбирать университет, даже ездил с ней в IKEA, когда она обустраивала комнату в общежитии. Но мысль о том, чтобы делить их с Ириной дом… Это казалось предательством.
– Я не знаю, – честно сказал он. – Я просто хочу, чтобы всё было как раньше.
– Как раньше не будет, – Мишка покачал головой. – Ты же понимаешь. Раз такой разговор пошёл, назад дороги нет.
Сергей кивнул, чувствуя, как внутри всё сжимается. Он знал, что Мишка прав. Но что делать дальше?
Вечером, когда Сергей вернулся домой, Ирина была на кухне, готовя ужин. Запах жареной курицы и картошки наполнял дом, но привычного уюта не было. Катя сидела в своей комнате, уткнувшись в ноутбук.
– Привет, – Сергей бросил ключи на тумбочку. – Как день?
– Нормально, – Ирина даже не повернулась, продолжая нарезать овощи.
– Ир, – он подошёл ближе, стараясь говорить мягко. – Я думал о нашем разговоре. Может, нам стоит сесть и всё обсудить? Без эмоций.
– Обсудить? – она повернулась, её глаза были холодными. – Ты же ясно дал понять, что против.
– Я не против, – он поднял руки, словно сдаваясь. – Я просто хочу понять, почему это так важно. И почему ты мне не доверяешь.
Ирина замерла, нож в её руке остановился над разделочной доской.
– Не доверяю? – тихо переспросила она. – Серёжа, это не про доверие. Это про жизнь. Про реальность. Я уже проходила через развод. Я знаю, как это – остаться с пустыми руками.
– Но я же не Павел! – Сергей повысил голос, не сдержавшись. – Я не твой бывший, Ира! Я думал, мы строим семью. Вместе.
– Мы и строим, – её голос дрогнул. – Но Катя… она не твоя дочь. И если что-то пойдёт не так, я не хочу, чтобы она осталась на улице.
Сергей смотрел на неё, чувствуя, как слова застревают в горле. Он хотел сказать, что никогда не бросит Катю, что считает её своей семьёй. Но вместо этого спросил:
– А если я не соглашусь? Что тогда?
Ирина молчала, её губы сжались в тонкую линию.
– Тогда я подам на раздел имущества, – наконец сказала она. – И сделаю это сама.
Сергей почувствовал, как пол уходит из-под ног. Раздел имущества. Развод. Это было как удар под дых. Он повернулся и вышел из кухни, не сказав ни слова.
На следующий день Катя зашла на кухню, где Ирина пила кофе, глядя в окно.
– Мам, можно поговорить? – она села напротив, её лицо было серьёзным.
– Конечно, – Ирина отставила кружку. – Что случилось?
– Я слышала ваш разговор вчера, – Катя теребила край свитера. – С Сергеем. Про квартиру.
Ирина напряглась.
– Катя, это не твоя забота, – мягко сказала она. – Это взрослые дела.
– Мои, – упрямо возразила Катя. – Это из-за меня вы ссоритесь. И я… я не хочу этого.
– Ты не виновата, – Ирина взяла её за руку. – Я просто хочу, чтобы у тебя было будущее.
– У меня есть будущее, – Катя посмотрела ей в глаза. – Мам, я не хочу, чтобы вы с Сергеем разводились из-за меня. Я не хочу никакой доли, если это разрушит вашу семью.
Ирина почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Она хотела защитить дочь, но вместо этого причиняла ей боль.
– Катя, – начала она, но голос сорвался. – Я просто… я боюсь за тебя.
– Я знаю, – Катя сжала её руку. – Но я не одна. У меня есть ты. И Сергей. Он всегда был рядом.
Ирина молчала, глядя на дочь. Она вдруг поняла, что Катя права. Сергей был для неё отцом – не по крови, но по делам. И всё же страх, въевшийся в кости после первого развода, не отпускал.
Тем временем Сергей сидел в автосервисе, глядя на старое фото на телефоне – он, Ирина и Катя на пикнике два года назад. Они смеялись, ели шашлыки, Катя пыталась поймать бабочку. Тогда всё было просто. А теперь?
Он набрал номер своего старого друга, адвоката Антона.
– Антон, привет, – сказал он, когда тот ответил. – Мне нужен совет. По поводу квартиры. И… возможного развода.
– Развода? – Антон присвистнул. – Серёга, ты серьёзно? Что стряслось?
Сергей рассказал всё – про Ирину, про Катю, про их спор. Антон слушал молча, лишь изредка хмыкая.
– Слушай, – наконец сказал он. – Если дойдёт до суда, Ирина может доказать, что её деньги пошли на первый взнос. Но это будет долго и грязно. А главное – зачем? Вы же любите друг друга, нет?
– Любим, – Сергей вздохнул. – Но она мне не доверяет.
– Тогда сделай шаг первым, – посоветовал Антон. – Покажи, что ты не против её дочери. Может, есть другой способ? Не делить квартиру, а… не знаю, подарить Кате что-то другое?
Сергей задумался. Другой способ. Может, Антон прав?
Вечером Ирина и Сергей снова оказались на кухне. Напряжение висело в воздухе, как перед грозой.
– Я говорил с адвокатом, – начал Сергей, глядя ей в глаза. – Он сказал, что делить квартиру – это путь в никуда.
– А я говорила с юристом, – парировала Ирина. – Он сказал, что я могу выделить долю Кате. Но нужен твой согласие.
– Ира, – Сергей шагнул к ней. – Я не хочу с тобой воевать. Я люблю тебя. И Катю. Давай найдём другой выход.
– Какой? – её голос был усталым, но в нём появилась искра надежды.
– Не знаю, – честно сказал он. – Но давай попробуем. Вместе.
Ирина посмотрела на него, и впервые за несколько дней её взгляд смягчился.
– Хорошо, – тихо сказала она. – Давай попробуем.
Но в этот момент в дверях появилась Катя, её лицо было бледным, а глаза полны слёз.
– Мам, Сергей, – сказала она дрожащим голосом. – Я только что говорила с папой. И он… он сказал, что хочет забрать меня к себе. Навсегда.
Ирина и Сергей замерли, глядя на неё. Новый поворот, которого никто не ожидал.
Катя стояла в дверях кухни, сжимая телефон в руке. Её каштановые волосы были растрёпаны, глаза блестели от слёз, а голос дрожал, как осенний лист на ветру.
– Мам, Сергей, – повторила она, – папа сказал, что хочет забрать меня к себе. Навсегда.
Ирина почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она медленно опустилась на стул, её пальцы вцепились в край столешницы. Сергей стоял, застыв, его лицо было смесью шока и растерянности.
– Что значит «навсегда»? – наконец выдавил он, глядя на Катю.
– Он сказал, что я могу жить с ним, – Катя шмыгнула носом, вытирая щёку рукавом. – Что у него теперь новая квартира, и он хочет, чтобы я была с ним. И… и что это лучше для всех.
Ирина открыла рот, но слова застряли в горле. Павел. Её бывший муж, который после развода появлялся в жизни Кати от случая к случаю – то с подарками, то с обещаниями, которые редко выполнял. И теперь он решил забрать дочь? Именно сейчас, когда она пыталась защитить её будущее?
– Катя, – Ирина встала, её голос был тихим, но твёрдым. – Расскажи всё с самого начала. Что он тебе сказал?
Катя вздохнула, опустилась на стул и начала теребить край скатерти.
– Он позвонил сегодня, – начала она. – Сказал, что купил квартиру. Двушку, в центре. И что там есть комната для меня. Что я могу переехать, если захочу. И что… – она замялась, – что это снимет с вас напряжение. Сказал, что знает про ваши ссоры из-за меня.
– Из-за тебя? – Сергей нахмурился, его голос стал резче. – Катя, ты тут ни при чём.
– При чём, – Катя посмотрела на него, её глаза были полны вины. – Я же слышала, как вы спорите. Про квартиру, про долю. Мама хочет, чтобы у меня было что-то своё, а ты… ты не хочешь делить дом.
Сергей почувствовал, как внутри всё сжимается. Он посмотрел на Ирину, но она отвела взгляд, её губы дрожали.
– Катя, – он присел рядом с ней, стараясь говорить спокойно. – Ты не виновата. Мы с твоей мамой… мы просто пытаемся разобраться. Но это не значит, что ты нам мешаешь. Ты – часть нашей семьи.
– Тогда почему вы ссоритесь? – Катя подняла на него взгляд, и в её глазах было столько боли, что Сергей на секунду потерял дар речи.
Ирина молчала, её пальцы всё ещё сжимали столешницу. Она чувствовала, как внутри бушует буря – гнев на Павла, страх за Катю, обида на Сергея. Но больше всего – чувство вины. Это она затеяла этот разговор о доле. Она хотела защитить дочь, а вместо этого сделала ей больно.
– Катя, – наконец сказала она, её голос был хриплым. – Я поговорю с твоим отцом. Он не может просто так забрать тебя. Ты живёшь с нами.
– Но я не хочу быть причиной ваших ссор! – Катя почти кричала. – Я не хочу, чтобы вы развелись из-за меня!
Слово «развод» повисло в воздухе, как тяжёлый камень. Ирина и Сергей переглянулись, и в этот момент оба почувствовали, как тонка грань, на которой балансировала их семья.
На следующий день Ирина встретилась с Павлом в кафе неподалёку от их дома. Осенний дождь стучал по окнам, а запах кофе смешивался с сыростью улицы. Павел сидел за столиком в углу, в своей привычной кожаной куртке, с лёгкой сединой в тёмных волосах. Он выглядел уверенным, как всегда, но в его глазах было что-то новое – настороженность.
– Ира, – он кивнул, когда она села напротив. – Рад тебя видеть.
– Не начинай, – отрезала она, бросая сумку на соседний стул. – Что за новости про Катю? Ты правда решил забрать её к себе?
Павел вздохнул, отпивая кофе.
– Я не собираюсь её забирать, – сказал он. – Я просто предложил. Она взрослая, Ира. Ей девятнадцать. Она сама может решать, где жить.
– Ты знаешь, что она живёт с нами, – Ирина сжала кулаки под столом. – И вдруг ты появляешься с новой квартирой и предложением всё изменить? Почему именно сейчас?
– Потому что я слышал, что у вас с Сергеем проблемы, – Павел посмотрел ей в глаза. – Катя рассказала. Про ваши споры из-за квартиры. Я подумал, что, может, ей будет лучше со мной.
– Лучше? – Ирина горько усмехнулась. – Ты десять лет появлялся раз в полгода с конфетами и обещаниями. А теперь решил стать отцом года?
– Ира, не надо, – Павел нахмурился. – Я не идеальный, знаю. Но я её отец. И я хочу, чтобы у неё всё было хорошо.
– Хорошо? – Ирина повысила голос, не сдержавшись. – А ты спросил, чего хочет она? Она не хочет уезжать от нас! Она боится, что из-за неё наша семья развалится!
Павел замолчал, его пальцы замерли на ручке кружки.
– Я не знал, – наконец сказал он. – Она сказала, что вы ссоритесь из-за неё. Я подумал…
– Ты подумал, что можешь просто забрать её и решить все проблемы? – Ирина покачала головой. – Павел, это не твоя забота. Это наша семья.
– А я что, не часть её жизни? – в его голосе появилась резкость. – Я её отец, Ира. И я тоже хочу, чтобы у неё было что-то своё.
Ирина замерла. Эти слова – «что-то своё» – эхом отозвались в её голове. Это было то, что она сама повторяла последние дни.
– Что ты имеешь в виду? – тихо спросила она.
– Я купил квартиру, – Павел пожал плечами. – Небольшую, но хорошую. И я готов записать её на Катю. Полностью. Чтобы у неё было своё место.
Ирина смотрела на него, пытаясь понять, не шутит ли он. Павел никогда не был щедрым. После развода он платил алименты с задержками, редко звонил, ещё реже приезжал. И теперь – квартира?
– Почему? – спросила она. – Почему сейчас?
– Потому что я не хочу, чтобы моя дочь чувствовала себя лишней, – Павел отвёл взгляд. – Я знаю, что был не лучшим отцом. Но я хочу исправиться.
Ирина молчала, её мысли путались. Она хотела защитить Катю, но теперь Павел предлагал то же самое – и без дележки их с Сергеем дома. Но могла ли она ему доверять?
Тем временем Сергей сидел в автосервисе, глядя на старый счёт за ипотеку. Он нашёл его в ящике стола – пожелтевший листок, на котором аккуратным почерком Ирины были записаны суммы платежей. Она всегда вела учёт, всегда была той, кто держал всё под контролем. А он… он просто работал, чтобы выплатить долг. И думал, что этого достаточно.
– Серёга, ты опять витаешь, – Мишка хлопнул его по плечу, заходя в кабинет. – Что там у вас?
– Катин отец объявился, – Сергей вздохнул. – Хочет забрать её к себе. Говорит, что купил квартиру.
– Серьёзно? – Мишка присвистнул. – А ты что?
– Не знаю, – Сергей покачал головой. – Я не хочу, чтобы Катя уезжала. Она… она как дочь мне. Но Ирина… она будто мне не верит. Думает, что я могу её подвести.
– А ты можешь? – Мишка посмотрел на него внимательно.
– Нет, – твёрдо сказал Сергей. – Но она этого не видит.
– Тогда покажи, – Мишка пожал плечами. – Сделай что-то, чтобы она поняла.
Сергей задумался. Показать. Но как? Он вспомнил слова Антона, своего друга-адвоката: «Подари Кате что-то другое». Может, это был выход? Не делить их дом, а найти другой способ обеспечить Катю?
Вечером Ирина вернулась домой, её лицо было усталым, но в глазах появилась какая-то новая решимость. Сергей ждал её на кухне, рядом с дымящейся кружкой чая.
– Поговорила с Павлом? – спросил он, когда она вошла.
– Да, – Ирина кивнула, снимая пальто. – Он хочет записать на Катю свою новую квартиру.
Сергей замер, его брови поползли вверх.
– Серьёзно? – спросил он. – И ты ему веришь?
– Не знаю, – честно ответила Ирина. – Но он выглядел… искренним.
– Искренним? – Сергей усмехнулся. – Это тот самый Павел, который забывал про алименты?
– Люди меняются, – тихо сказала Ирина, но в её голосе не было уверенности.
Они замолчали, глядя друг на друга. Напряжение, копившееся последние дни, всё ещё висело между ними, но теперь в нём появилась трещина – маленькая, но заметная.
– Я тоже думал, – сказал Сергей, нарушая тишину. – Может, нам не надо делить квартиру. Может, мы можем сделать что-то для Кати вместе.
– Например? – Ирина посмотрела на него, её глаза сузились.
– Не знаю, – он пожал плечами. – Открыть счёт на её имя. Или… купить ей что-то. Машину, например. Она же мечтает о машине.
Ирина молчала, обдумывая его слова. Машина. Это было не то же, что квартира, но… это было что-то. Что-то, что могло показать Кате, что она не одна.
– Это не решит проблему, – наконец сказала она. – Но… это шаг.
– Тогда давай сделаем этот шаг, – Сергей посмотрел ей в глаза. – Вместе.
Ирина кивнула, чувствуя, как внутри что-то смягчается. Впервые за долгое время она почувствовала, что они снова на одной стороне.
Через неделю они втроём – Ирина, Сергей и Катя – сидели в гостиной, обсуждая будущее. Павел действительно оформил квартиру на Катю, но с условием, что она останется жить с Ириной и Сергеем, пока не закончит университет. Это было его компромиссом – и, как ни странно, он сработал.
– Я не хочу уезжать, – сказала Катя, глядя на них. – Я хочу быть с вами. Но… спасибо, что вы оба думаете обо мне.
Ирина улыбнулась, сжимая её руку. Сергей смотрел на них, и в его груди разливалось тепло. Он вдруг понял, что этот дом – не просто стены и мебель. Это их семья. И они найдут способ сохранить её.
– Мы ещё подумаем, как тебе помочь, – сказал он, глядя на Катю. – Может, машину купим. Или счёт откроем. Но главное – ты всегда можешь на нас рассчитывать.
Катя кивнула, её глаза блестели, но уже не от слёз, а от облегчения.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Вы… вы лучшие.
Ирина посмотрела на Сергея, и впервые за долгое время в её взгляде не было страха. Только тепло. И, может быть, надежда.
Прошло три месяца. Павел сдержал слово – квартира была оформлена на Катю, и он даже начал чаще звонить, интересуясь её делами. Ирина и Сергей решили открыть для Кати накопительный счёт, куда каждый месяц откладывали небольшую сумму – на будущее, на её мечты.
Их ссоры не исчезли совсем, но стали реже. Ирина научилась говорить о своих страхах, а Сергей – слушать. Они всё ещё спорили – о том, какой цвет выбрать для новых штор, или чья очередь мыть посуду, – но эти споры были другими. Лёгкими. Живыми.
Однажды вечером, когда Катя уехала на выходные к подруге, Ирина и Сергей сидели на диване, глядя на старый альбом с фотографиями.
– Помнишь, как мы выбирали эту квартиру? – спросила Ирина, листая страницы. – Ты хотел зелёные обои, а я тебя отговорила.
– И зря, – Сергей усмехнулся. – Зелёные были бы крутыми.
– Ужасными, – Ирина рассмеялась, и её смех был таким лёгким, что Сергей невольно улыбнулся.
– Ир, – он взял её за руку. – Я рад, что мы не стали делить этот дом.
– Я тоже, – она посмотрела на него, её глаза были тёплыми. – И знаешь… я была не права. Ты всегда был рядом. Для Кати. Для меня.
– А ты сомневалась, – он подмигнул, но в его голосе была нежность.
Они сидели, глядя на фотографии, и впервые за долгое время чувствовали, что всё на своих местах. Дом был их. Семья была их. И даже если впереди ждали новые испытания, они знали, что справятся.
Для вас с любовью: