Проснувшись, Федор мгновенно вспомнил свой странный сон и в нем девушку с испуганными глазами.
– Странно, почему же сон периодически повторяется, почему она мне снится, и почему кажется мне очень знакомой. Интересно, что меня с ней связывает. И кто она такая, ведь совсем молоденькая? – взволнованно думал Федор, – и эти ее глаза, они словно просят “Защити меня”. А как? Я ведь с ней не знаком.
Сделав себе кофе, он выглянул в окно. У подъезда сидела девушка, с его пятого этажа он не смог ее разглядеть, но ему почему-то показалось, что это она, та самая девушка из его сна.
– Я узнаю ее по испуганному взгляду, – вдруг решил он и, быстро одевшись, решил спуститься вниз.
Торопливо выйдя из подъезда, Федор увидел, что девушка рыдает, громко всхлипывая.
– Девушка вам помочь, – спросил он, но она закрыла лицо руками и продолжала плакать.
На его взгляд ей было лет 16-17, но за слезами он не смог разглядеть ее глаза, а вернее те глаза, что ему опять сегодня приснились.
И тут девушка подняла на него глаза.
– Мне уже ничем не поможешь, – всхлипывая ответила она.
– А вы из нашего подъезда? Почему-то раньше я вас никогда не видел.
– Нет, я из дома напротив. Мне месяц назад восемнадцать лет исполнилось, тогда-то мать с отцом и приказали мне , чтобы я за месяц нашла себе жилье и работу, сказав, что мне уже пора самой зарабатывать. Но я не могу найти работу, да и с жильем пока не определилась. Вот они меня с самого утра и выгнали. А я не знаю, куда мне идти, меня же никто нигде не ждет.
– Что, ни бабушки, ни дедушки у тебя нет?
– Они давно умерли, наша семья жила , в селе Заречье, я дедушку и бабушку совсем не помню.
– “Заречье”, – почему-то Федор отреагировал именно на это слово.
И тут вдруг в его памяти возник домик, маленький, аккуратненький, и грядки с помидорами и огурцами, такими же аккуратными, как и домик. А еще была одна большая грядка с клубникой. Вспомнил Федя и пса по кличке Тобик:
– Ох, как же я любил его, – с незнакомым ему доселе чувством печали подумал он.
Воспоминания были расплывчатые, возникали разные лица, но кто те люди, которых он, вдруг вспомнил, Федор не знал. Не знал он и своих биологических родителей. Отца он в лицо не помнит, а помнит только его руки: здоровые, сильные, которые били его, больно били. А вот мать он помнит хорошо, так как внешность у нее была слишком примечательная: у нее был кривой нос. И все. Больше ничего, абсолютно ничего он не помнил, ведь его забрали в детский дом, но почти сразу Федора усыновили хорошие люди. Это их Федор и называет папой и мамой, они его воспитали и сделали из него уже капитана, служащего в следственном комитете – Федора Михайловича Ордынцева. Федор, конечно и сам старался добиться успеха в жизни, но роль родителей в своей жизни оценивал высоко. А раньше, до детского дома, он был Изотов. И это он почему-то тоже запомнил. И сейчас, в силу своей должности, он бы мог найти своих биологических родителей, но Федор не имел желания это делать, он давным-давно напрочь забыл о них. А вот сейчас вдруг почему-то вспомнил. И спросил девушку:
– Тебя как зовут?
– Аня. Анна Изотова.
Федор посмотрел ей в глаза, в них теперь плескался не испуг в них была какая-то катастрофическая безнадежность. И он уже с какой-то непонятной надеждой в голосе спросил:
– А как твое отчество:
– Дмитриевна, – произнесла девушка.
Федор, увы, совсем не помнил, как звали его биологического отца, но все же понял, что перед ним, судя по всему, стояла, его сестра.
– Это выходит они ее позже родили, а может и не ее одну, – подумал он и тут же поинтересовался, – Аня, а у тебя есть брат или сестра?
– Да, у меня есть старшая сестра и младший брат.
– И сколько же им лет?
– Сестре двадцать один, она вышла замуж в прошлом году и живет с мужем пока что на съемной квартире, у них совсем недавно, еще месяца нет, как малыш родился. А брату только четырнадцать. Он теперь с ними один остался, и ему страшно, ведь отец нас все это время бил, сильно бил. У Тани так и остался на плече шрам от его побоев. У нас только Саша пока без следов от побоев живет.
– Ну а мать? Он ее тоже бьет?– с интересом спросил Федор.
– У нее давным-давно нос на боку, этот изверг ее еще в молодости избил, сильно избил. А еще у нее внутри уже ничего нет, – покраснев, сказала Аня. Мы все так радовались, что еще одна сестра не родилась, грех так было делать, но мы тогда еще маленькие и глупые были.
– Знаешь, пойдем-ка ко мне, – сказал вдруг Федор.
Девушка отшатнулась от Федора, но он достал свое служебное удостоверение:
– Вот видишь, где я работаю? Не разглядела? В следственном комитете. Я могу приказать им , и они тебя не только вернут домой, но и содержать тебя будут до тех пор, пока ты не закончишь учиться. Ты ведь где-то учишься?
– Да, я учусь в кулинарном колледже. Наша соседка Вера Сергеевна мне его оплачивает. Она одинокая, и с шестого класса опекает меня, но сейчас она заболела. И уже неделю лежит в больнице. А я не могу одна находиться в ее квартире, так как они тут же побегут к ней вслед за мной, да еще и украдут что-нибудь, они такие.
– Так что, они так и продолжают пить? – не подумав, спросил ее Федор.
– А ты что, их знаешь? – спросила Аня.
– Как тебе сказать, Анечка, вроде бы и знаю, но с ними не знаком.
– Это как? – удивленно спросила она.
– А знаешь, давай мы сейчас сходим с тобой в одно место и кое-что выясним, пойдем?
– Пойдем, я все равно не знаю, что мне делать дальше.
Федор знал, что все документы о его усыновлении хранятся у родителей. Как ему казалось там должна быть указана его подлинная фамилия и, как он надеялся, имя и отчество родителей. До работы оставалось полчаса. Он, конечно, опоздает, но решил, что это важнее работы и, позвонив коллеге сказал, что задержится на час.
И вот Федор с Аней перед дверью квартиры, где он раньше жил вместе со своими приемными родителями. Открыла им мама, удивившись, она не сводила с глаз с Анны, а потом произнесла:
– Проходите, проходите девушка, не стесняйтесь!
– Мама это Анечка! А это Аня, моя мама Мария Павловна, а отец на работе. Его зовут Михаил Андреевич. Мы его не будем ждать, мама нам все покажет.
– А что показывать-то – сказала Мария Павловна, когда у вас глаза одинаковые. Идите в зеркало посмотрите, а я пока документы принесу, а то вдруг Анечка не поверит. Идите, идите.
Они сделали по два шага и остановились оба у зеркала, тут же в прихожей. Да, они были похожи, очень похожи, а особенно одинаково воспринимались их голубые глаза. Анна с Федором сначала удивленно посмотрели в зеркало. А потом, с интересом поглядели друг на друга.
– Пойдем на кухню, мама тебя покормит, а уж потом все остальное.
– Так вы, так ты, так…
– Ну да выходит что я твой брат.
– А сколько тебе лет?
Двадцать восемь.
Тут вернулась Мария Павловна с папкой, в которой были документы на усыновление Федора. Федор с Анной с интересом посмотрели все документы, которые включали и сведения о биологических родителях Федора. Окончательно убедившись в том, что они брат и сестра, Федор с Аней обнялись.
– Как тесен мир, – глядя на них, жалостливо прошептала Мария Павловна, – сколько лет прошло, а они вдруг встретились.
– Мамуля, а ведь у меня, как сказала Анечка, еще сестра есть и брат.
– Неужели они при своем образе жизни…
Тут Мария Павловна смутилась, но все же произнесла:
– Удивительно! – она хотела добавить почему и их не забрали в детский дом, но промолчала, – я рада, что ты теперь не один.
– Мама, они ведь Аню выгнали. Ей месяц назад восемнадцать лет исполнилось, и они решили, что она уже взрослая и в состоянии себя прокормить.
– Так пусть Анна у нас остается, – воскликнула Мария Павловна, – куда же она пойдет, а у нас места много. Она может и в твоей комнате спать и в самой маленькой, которую мы для внуков бережем, только вот никак не дождемся. Оставайся, Анечка, и нам с отцом веселее будет. Ой а твои вещи-то где? Они тебя что, вот так и выгнали?
– Я их пока у своей одноклассницы оставила. У меня вообще-то будет жилье, наша соседка Вера Сергеевна меня к себе поселит, просто она внезапно заболела. Вера Сергеевна мне самая настоящая мама, она с шестого класса обо мне заботилась. У нее родных вообще никого нет, она совсем одна. А тут еще и в больницу попала.
– Аня пойдем ее навестим, и ты ей новость сообщишь, что у тебя есть, где жить.
– Для нее это нехорошая новость, ведь она и Таню хотела к себе забрать, когда ее родители выгоняли. Ну тогда у Тани уже будущий муж был, он и поселил ее до свадьбы к своей бабушке. А Вера Сергеевна хотела, очень хотела, чтобы я с ней жила. Да и я хочу, она столько для меня сделала, я просто обязана за ней ухаживать, она ведь на пенсию вышла только в прошлом году, а ей уже шестьдесят четыре года.
– Ну и будешь с ней жить, но только когда ее выпишут. А пока у нас поживешь, и она переживать не будет о том, что заболела и тебя подвела. Вот я как с работы вернусь, так и пойдем. Купим ей что-нибудь, правда я не знаю, что ей можно.
– И я не знаю, – виновато сказала Аня, – да и денег у меня нет.
– Зато у меня есть, – успокоил ее Федор.
– Вы пока только навестите ее и спросите, что ей можно, а что нельзя. А сейчас ты иди на работу, а я Анечку накормлю и устрою ее все же в твоей комнате. Думаю, что ей там будет удобнее.
Мои дорогие читатели, от всего сердца благодарю вас за внимание к моему каналу, за лайки и комментарии, всех вам благ и хорошего настроения!
На моем канале много интересных рассказов, читайте: