Мониторы мигали синеватым светом в темноте моего кабинета. Четверть третьего ночи, а я сижу и смотрю запись с прошлого вторника. Марта стоит у зеркала в прихожей, поправляет волосы... И улыбается. Так, как не улыбалась мне уже давно.
— Димыч, ты опять за компьютером торчишь? — голос жены донесся из спальни. — Иди спать уже!
— Сейчас, дорогая! — крикнул я в ответ, не отрывая взгляда от экрана.
Дорогая... Смешно. А вот на записи она совсем не дорогая. Она — другая. Живая какая-то. Будто кто-то невидимый включил в ней электричество.
Три месяца назад поставил камеры. Говорил Марте, что для безопасности — в районе участились кражи. Она только плечами пожала:
— Делай что хочешь, Дима. Мне без разницы.
Вот это «без разницы» меня и задело тогда. Двадцать лет брака, а ей без разницы. Все ей стало без разницы. И дом наш, и машина новая, и отпуск в Турции.
Перематываю запись на час назад. Марта выходит из душа, наматывает полотенце... И снова эта улыбка. Она что-то напевает. Черт, когда она в последний раз пела дома?
— Дим, ты идешь или нет? — голос уже с раздражением.
— Иду-иду!
Выключаю мониторы и бреду в спальню. Марта лежит спиной ко мне, укрывшись одеялом по самые уши. Когда мы перестали желать друг другу спокойной ночи? И почему я только сейчас об этом задумался?
Утром, как обычно, завтрак молча. Марта листает телефон, я — газету. Кофе остывает.
— Сегодня к маме заеду, — бросает она, не поднимая глаз.
— Хорошо.
— Может, поздно вернусь.
— Хорошо.
Она встает, собирает посуду. И опять эта странная легкость в движениях. Как будто парит. А раньше ходила тяжело, устало.
— Мам звонила утром, — добавляет Марта, ставя чашки в посудомойку. — У нее давление скачет.
— А может, к врачу свозишь?
Марта замирает на секунду, потом качает головой:
— Она не хочет. Говорит, само пройдет.
Врет. Теща здоровенькая по магазинам носится, видел её на днях. Молчу — интересно, что она придумает дальше.
Жена целует меня в щеку на прощание. Губы холодные.
— Увидимся вечером.
— До встречи, дорогая.
А когда за ней закрывается дверь, я уже бегу к мониторам.
На экране — пустая квартира. Часы тикают на кухне, солнце ползет по паркету в гостиной. А я жду. И знаю — ждать осталось недолго.
В половине одиннадцатого звонок в домофон. Марта открывает дверь, и я вижу его. Рослый, с седеющими висками. В руках букет ромашек — Мартины любимые цветы. Те самые, что я забыл дарить лет пять назад.
— Проходи быстрей, — шепчет жена, оглядываясь по сторонам.
А он обнимает ее прямо в прихожей. Крепко так, по-хозяйски. И она не сопротивляется. Наоборот — тянется к нему всем телом.
Я увеличиваю изображение. Хочется разглядеть лицо мужика получше. И вдруг в груди все обрывается.
Макс.
Максим Воронов. Мой лучший друг уже двадцать пять лет. Свидетель на нашей свадьбе. Крестный отец нашего сына.
Руки дрожат, когда достаю сигареты. Бросил курить три года назад, но пачка все еще лежит в ящике стола. На всякий случай.
На экране Марта ведет Макса на кухню. Наливает кофе в мою любимую кружку — ту, что подарила на день рождения. «Лучшему мужу в мире» — надпись золотыми буквами.
— Как дела дома? — спрашивает Макс, садясь на мое место за столом.
— Как обычно. Дима в работе, я — в быту. Параллельные прямые.
— А может, пора что-то менять?
Марта ставит перед ним кружку и садится напротив. Близко. Слишком близко.
— Не знаю, Максим. Страшно.
— Чего страшно? Жить или продолжать существовать?
Существовать... А ведь он прав. Мы именно существуем. Как два призрака в одной квартире.
— Расскажи мне что-нибудь, — просит Марта, подперев подбородок ладонью. — Что угодно.
И Макс рассказывает. О командировке в Питер, о новой выставке в Третьяковке, о книге, которую прочитал. Обычные вещи, а Марта слушает так, словно он читает ей стихи.
Когда же я в последний раз рассказывал жене что-то кроме проблем на работе?
Они переходят в гостиную. Макс садится на диван, Марта устраивается рядом. Не касаются друг друга, но между ними какое-то электричество. Чувствуется даже через экран.
— Помнишь, как мы познакомились? — спрашивает Макс.
— В доме культуры. Танцы для взрослых, — смеется Марта. — Мне было так неловко.
— А мне казалось, ты самая красивая женщина на свете.
— Макс...
— Что — Макс? Это правда. И сейчас кажется.
Она отворачивается, но он мягко поворачивает ее лицо к себе.
— Я двадцать лет ждал. Думал, само пройдет. Не проходит.
— У меня муж. Семья.
— Какая семья? Вы живете как соседи по коммуналке.
Больно. Но справедливо.
Звук поцелуя через динамики компьютера кажется оглушительным. А может, это сердце так колотится.
Я выключаю запись. Хватит на сегодня.
Вечером Марта возвращается с красными глазами.
— Маме совсем плохо, — объясняет она, избегая моего взгляда.
— Может, все-таки к доктору?
— Завтра попробую уговорить.
За ужином молчим еще больше обычного. Марта ковыряет салат вилкой, я думаю о том, что видел утром. И понимаю — злости нет. Есть что-то другое. Облегчение, что ли.
— Дим, а ты счастлив? — вдруг спрашивает жена.
Вопрос как удар под дых.
— А ты? — отвечаю вопросом на вопрос.
Марта откладывает вилку и смотрит на меня в первый раз за много месяцев. Прямо в глаза.
— Нет. Не счастлива. И давно.
— А раньше была?
— Была. В самом начале. А потом... Не знаю, что случилось. Как будто мы заснули и проснулись чужими людьми.
Хочется сказать ей, что знаю про Макса. Что видел. Но не могу. Еще не время.
— А что будем делать? — спрашиваю вместо этого.
— Не знаю, Дима. Честно не знаю.
Этой ночью лежу и думаю. О нас с Мартой, о Максе, о том, что буду делать дальше. За стеной жена ворочается — тоже не спит.
А утром звонит Макс.
— Дим, как дела? Давно не виделись.
Голос обычный. Дружеский. Никаких ноток вины или напряжения.
— Нормально. Работаю.
— Слушай, может, в субботу встретимся? Пивка попьем, как в старые добрые времена.
— Давай.
— Отлично. А Марта как? Здорова?
Пауза. Он ждет ответа, а я думаю — как же ловко он это делает. Интересуется женой друга, прикрываясь заботой.
— Марта в порядке. Мамой занимается, болеет старушка.
— Передавай привет. И выздоровления.
— Передам.
Кладу трубку и иду к мониторам. Интересно, что покажет сегодняшняя серия.
А показывает она то, что я уже ожидал. Макс приходит ровно в одиннадцать. Теперь он целует Марту сразу в прихожей. Долго, страстно. А она отвечает.
И я понимаю — вчерашний разговор с женой был не случайным. Она готовится. К разговору. К переменам. К правде.
Сегодня они не идут на кухню. Сразу в спальню. Нашу с Мартой спальню. На нашу кровать.
Я выключаю мониторы и выхожу на балкон. Закуриваю вторую сигарету за два дня. Город шумит внизу, жизнь идет своим чередом. А у меня все рушится.
Хотя... Рушится ли? Или наконец-то становится честным?
Вечером Марта снова "у мамы". На этот раз даже не врет особенно — просто молчит. А я молчу тоже. И мы оба знаем, что молчим не о том.
За ужином она говорит:
— Дим, нам нужно поговорить.
— Знаю.
— Серьезно поговорить.
— Знаю.
— Завтра. После работы. Хорошо?
— Хорошо.
А ночью я снова пересматриваю записи. Все подряд, с самого начала. Вот Марта одна дома — унылая, потерянная. Вот с Максом — другая женщина. Яркая. Красивая. Счастливая.
И понимаю: я не злюсь на них. Я злюсь на себя. За то, что упустил жену. За то, что перестал ее видеть. За то, что двадцать лет прожили рядом, но не вместе.
Завтра будет сложный разговор. Но, может быть, он нам давно нужен.
А может быть, камеры поставил не зря. Только не для того, чтобы поймать Марту. А чтобы понять самого себя.
За окном брезжит рассвет. Новый день. И что-то мне подсказывает — он принесет перемены.
Только какие — пока неясно.
Рабочий день тянулся как резина. Каждый раз, когда смотрел на часы, казалось, что стрелки движутся назад. Коллеги что-то говорили, телефон звонил, но я словно находился под водой — все звуки приглушенные, далекие.
— Дмитрий Петрович, вы меня слышите? — секретарша Ольга стояла рядом со стопкой документов.
— Да, конечно. Что там?
— Контракт с "Северстроем" нужно подписать до пяти.
— Подпишу. Положите на стол.
Она ушла, а я снова уставился в окно. Интересно, о чем сейчас думает Марта? Готовится к разговору? Или опять с Максом встречается?
В четыре телефон завибрировал. Сообщение от жены: "Буду дома к семи. Приготовь себе поесть."
Сухо. По-деловому. Как уведомление о смене графика работы.
Домой приехал раньше обычного. Квартира встретила тишиной и запахом Мартиных духов. Я включил мониторы — чисто машинально, по привычке.
И обомлел.
На экране была не пустая квартира. В гостиной сидели Марта и... моя сестра Катя.
Катя приехала из Москвы? Когда? И главное — почему ничего не сказала?
— ...не могу больше так жить, — говорила Марта, вытирая глаза платком. — Понимаешь? Совсем не могу.
— Понимаю, — кивала Катя. — Но ты подумай хорошенько. Двадцать лет — это не шутки.
— Какие двадцать лет, Кать? Мы живем как два автомата. Утром — привет, вечером — пока. И все.
— А Дима знает про... ну, про того мужчину?
Тот мужчина. Значит, Катя в курсе насчет Макса.
— Нет. Хотя... Иногда кажется, что догадывается. Смотрит как-то странно последние дни.
— Март, а ты его любила когда-нибудь? Диму-то?
Пауза. Долгая, мучительная пауза.
— Не знаю. Думала, что да. В самом начале точно была влюблена. А потом... Привыкла, что ли. Он надежный, работящий, не пьет, не гуляет. Хороший муж, по всем меркам.
— Но?
— Но с ним я не чувствую себя женщиной. Понимаешь? Я для него — функция. Жена, хозяйка, мать его ребенка. А я хочу быть просто Мартой. Живой, желанной.
Катя встала и подошла к окну.
— А тот... Максим, кажется? Он что предлагает?
— Уехать. В другой город. Начать сначала.
— Серьезно?
— Говорит, что давно ждал этого момента. Что готов на все.
Я отключил звук и откинулся в кресле. Значит, все еще хуже, чем я думал. Макс не просто любовник. Он претендент на мою жизнь.
Включил звук обратно.
— ...боюсь его реакции, — говорила Марта. — Дима такой спокойный всегда, а тут... Не знаю, что может случиться.
— Да ладно, — махнула рукой Катя. — Брат мой флегматик еще тот. Максимум что — неделю дуться будет.
Неделю дуться? Сестрица меня явно не знает.
— Катя, а если он не отпустит? Если скандал устроит?
— Не устроит. Дима не такой.
А вот тут сестра ошибается. Еще как устрою.
Раздался звук ключей в замке. Марта быстро вытерла глаза, Катя поправила волосы. Классическая женская солидарность.
— Привет! — крикнул я из прихожей.
— Дим, иди сюда! — отозвалась Катя. — Сюрприз у меня для тебя!
Я вошел в гостиную с самым невинным видом.
— Катюха! Какими судьбами? — обнял сестру.
— Командировка внезапная. Думала, заскочу к вам на денек.
— Отлично! Давно не виделись.
Марта стояла у окна и молчала. На глазах следы слез, но я делал вид, что не замечаю.
— Мартуся готовила ужин? — спросил я.
— Нет еще, — ответила жена. — Думала, раз Катя приехала, может, в ресторан сходим?
— Отличная мысль. А где остановишься, Кать?
— Да в гостинице рядом. Уже забронировала.
— Какая гостиница! Оставайся у нас.
— Не хочу мешать, — замахала руками сестра.
— Не мешаешь. Правда, Марта?
Жена кивнула, но я видел — она не в восторге от этой идеи.
За ужином в ресторане Катя рассказывала о Москве, о работе. Марта молчала, ковыряла салат. А я думал о том, как лучше разыграть эту партию.
— Слушай, Кать, — сказал я за десертом. — А помнишь Максима Воронова? Моего друга.
Марта вздрогнула.
— Конечно помню, — кивнула сестра. — А что он?
— Да так, давно не видел. Может, завтра пригласим? Поговорим о старых временах.
— Отличная идея! — слишком быстро согласилась Катя.
— Марта, ты не против?
Жена подняла на меня глаза. Полные ужаса.
— Нет, конечно. Почему же против?
— Тогда решено. Завтра вечером у нас дома. По-семейному.
Дорога домой прошла в молчании. Катя что-то чувствовала — напряжение было плотным, как туман.
Дома сестра быстро ушла в гостевую, а мы с Мартой остались на кухне.
— Дим, может, не стоит Макса приглашать? — тихо сказала жена.
— Почему? Он же мой лучший друг.
— Просто... Неудобно как-то. Катя приехала, а мы...
— А мы что?
Марта отвернулась к окну.
— Ничего. Ты прав. Приглашай.
А ночью, когда все спали, я сидел в кабинете и планировал завтрашний вечер. Все соберутся вместе — жена, любовник, сестра. И я. Будет весело.
Утром позвонил Максу.
— Макс, привет. Слушай, не хочешь сегодня к нам заглянуть? Катя из Москвы приехала, хочет тебя увидеть.
— Катя? — в голосе удивление. — Ну конечно, с удовольствием. А Марта не против?
— Марта только за. Она тебя тоже давно не видела.
— Отлично. Во сколько?
— К семи подходи. Неформально, по-дружески.
— Буду обязательно.
Повесив трубку, я усмехнулся. Интересно, что они все подумают, когда поймут, что я знаю?
День пролетел быстро. Вечером пришел домой и обнаружил Марту на кухне. Она готовила что-то сложное — запеченную утку с яблоками. Руки дрожали.
— Зачем так стараешься? — спросил я.
— Хочется красиво накрыть. Катя же приехала.
— Или для Макса стараешься?
Она замерла с ножом в руках.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего особенного. Просто наблюдение.
Марта поставила нож и повернулась ко мне.
— Дим, о чем ты?
— Ни о чем, дорогая. Готовь дальше.
В семь ровно зазвенел звонок. Макс стоял на пороге с букетом роз и бутылкой хорошего вина.
— Дим! — крепко обнял меня. — Как дела, старик?
— Отлично. Проходи, Катя ждет.
Сестра выскочила навстречу, расцеловала Макса в обе щеки. Марта появилась из кухни, вытирая руки полотенцем.
— Максим, привет, — сдержанно поздоровалась она.
— Марточка, красавица, — он протянул ей розы. — Для прекрасной хозяйки.
Я наблюдал, как они избегают смотреть друг на друга в глаза. Как Марта берет цветы, стараясь не касаться его рук. Как Макс напряжен, хотя пытается казаться расслабленным.
За столом разговор не клеился. Катя рассказывала о московских пробках, Макс — о работе. Марта молчала. А я ждал подходящего момента.
— Макс, а помнишь нашу свадьбу? — сказал я, наливая вино.
— Конечно! — расплылся он в улыбке. — Как не помнить. Марта была сказочно красива.
— Да, — согласился я. — И счастлива. Помню, как она светилась тогда.
Марта поперхнулась вином.
— А сейчас уже не светишься, Мартуся, — добавил я тихо.
Катя напряглась. Макс насторожился.
— Дим, что ты говоришь? — жена попыталась улыбнуться.
— Правду говорю. Ты изменилась. Стала другой.
— Все меняются со временем, — вмешался Макс. — Это нормально.
— Ты считаешь? — повернулся я к нему. — А я думаю, иногда люди меняются не от времени. А от... других причин.
Повисла тишина. Тяжелая, давящая.
— Дима, может, не стоит, — попробовала вмешаться Катя.
— Стоит, сестра. Очень даже стоит.
Я встал и подошел к сервантуу, достал флешку.
— Знаете, что это? — показал всем. — Записи с камер наблюдения. За последние три месяца.
Марта побледнела. Макс сглотнул.
— Дим, зачем ты... — начала жена.
— Затем, чтобы все было честно, — перебил я. — Катя, а ты знала про роман моей жены с моим лучшим другом?
Сестра открыла рот, но не издала ни звука.
— Я правильно понимаю, что знала, — кивнул я. — Женская солидарность, да?
Макс резко встал из-за стола.
— Дима, давай поговорим по-мужски...
— Сидеть! — рявкнул я так, что все подпрыгнули. — Будем разговаривать здесь. При всех.
И тут произошло то, чего никто не ожидал.
Зазвонил домофон.
— Кто еще может быть? — пробормотал я, подходя к трубке.
— Дмитрий Петрович? Это участковый Сергеев. Откройте, пожалуйста.
Участковый? В такой момент?
Я нажал кнопку, и через минуту в квартире стоял полицейский — молодой парень с серьезным лицом.
— Добрый вечер. Извините за беспокойство. По вашему адресу поступил сигнал тревоги с охранного пульта.
— Какой сигнал? Какого пульта?
— Ваша система видеонаблюдения подключена к нашему дежурному. При попытке несанкционированного доступа к записям автоматически срабатывает сигнал.
Все переглянулись. Я чувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Несанкционированного доступа? — переспросил я.
— Да. Кто-то пытался удалить файлы с вашего сервера. Удаленно, через интернет.
Я медленно повернулся к сидящим за столом. Марта смотрела в тарелку. Макс изучал свои руки. А Катя... Катя смотрела прямо на меня. И в ее глазах я прочитал то, чего никак не ожидал увидеть.
Торжество.
— Катя, — тихо сказал я. — Ты?
Сестра встала и подошла ко мне.
— Прости, Дим. Но они попросили.
— Кто — они?
— Марта и Максим. Они знали про камеры. И знали, что ты их снимаешь.
Мир перевернулся вверх дном.
— Откуда?
— Максим работает в фирме, которая устанавливала тебе систему. Он сразу все понял, когда ты рассказал про камеры.
Я опустился в кресло. Ноги подкашивались.
— Значит, все это время... вы играли?
— Не играли, — тихо сказала Марта. — Мы действительно... Но когда поняли, что ты следишь...
— Решили устроить мне представление, — закончил я.
— Дим, мы не хотели делать тебе больно, — Макс подошел ко мне. — Просто не знали, как по-другому.
— А сестру мою зачем втянули?
— Я сама предложила, — сказала Катя. — Когда Марта мне позвонила и все рассказала. Хотела помочь... всем. И тебе, и им.
Участковый стоял в сторонке и явно чувствовал себя неловко.
— Дмитрий Петрович, может, нам стоит поговорить отдельно? — предложил он.
— Нет, — покачал головой я. — Здесь нам и поговорить. При всех.
Я встал и подошел к окну. За стеклом мерцали огни города. Обычная жизнь, в которой люди работают, любят, расстаются, встречаются... И не устраивают друг другу многоходовых комбинаций.
— Знаете, что самое смешное? — сказал я, не оборачиваясь. — Я ведь не собирался вас ловить. Я собирался понять, что с нами не так.
За спиной — тишина.
— И понял, — продолжил я. — Мы просто разучились быть честными друг с другом.
Повернулся к ним.
— Марта, ты хочешь развода?
Жена кивнула, не поднимая глаз.
— Хорошо. Макс, ты готов взять на себя ответственность за нее?
— Готов, — твердо ответил он.
— Тогда какого черта вы устроили весь этот спектакль? — взорвался я. — Сказали бы прямо! Как взрослые люди!
— Боялись, — прошептала Марта.
— Чего боялись? Что врежу? Что имущество отберу?
— Боялись... боялись тебя потерять, — неожиданно сказал Макс.
Я уставился на него.
— Как это?
— Как друга. Понимаешь? Мы с тобой двадцать пять лет дружим. И я не хотел... не мог просто взять и разрушить это.
— Зато взять мою жену — мог.
— Дим, это не так. Мы не планировали. Просто случилось.
Участковый откашлялся.
— Дмитрий Петрович, если проблема решена, я пойду. Только распишитесь, что претензий к системе нет.
Я подписал бумагу, проводил полицейского. Когда вернулся, все сидели на тех же местах.
— Итак, что дальше? — спросил я.
— Не знаю, — ответила Марта. — Ты так и не сказал, что думаешь об этом всем.
Я сел за стол, налил себе вина. Выпил залпом.
— Думаю, что вы идиоты. Все трое.
— Дима... — начала Катя.
— Нет, послушайте. Марта, ты двадцать лет была замужем за человеком, которого не любила. И молчала. Макс, ты двадцать лет дружил с человеком и спал с его женой. И молчал. Катя, ты прилетела из Москвы, чтобы помочь им обмануть собственного брата.
Все молчали.
— И знаете, что я думаю? — продолжил я. — Может быть, это и к лучшему. Потому что жить в мире лжи — хуже всего.
Встал из-за стола.
— Завтра подаем на развод. Квартиру продаем, деньги делим пополам. Катя, ты завтра же улетаешь в Москву и больше в мои дела не вмешиваешься. Макс...
Я посмотрел на бывшего друга.
— А ты делаешь Марту счастливой. Потому что если не сделаешь — найду тебя на краю света.
— Дим, я...
— Ничего не хочу слышать. Все сказано.
Я пошел в спальню собирать вещи. За спиной слышались приглушенные голоса, но разбирать слова не хотелось.
Странное дело — я ожидал боли, ярости, желания все крушить. А чувствовал только усталость. И какое-то странное облегчение.
Двадцать лет вранья закончились. Можно начинать жить заново.
Интересно, с чего начать?
Прошло полгода
Квартиру продали быстро — хороший район, евроремонт. Марта с Максом сняли двушку на другом конце города, я переехал в центр. Однушка с видом на парк, но своя.
Развод оформили тихо, без скандалов. На последнем заседании Марта подошла ко мне.
— Спасибо, — сказала она.
— За что?
— За то, что отпустил. Без унижений.
Я пожал плечами.
— А смысл унижать? Жизнь коротка для глупостей.
Она улыбнулась — в первый раз за много лет искренне.
— Ты изменился, Дима.
— Может быть.
И правда изменился. Записался на курсы фотографии, начал ходить в спортзал, даже завел собаку — дворнягу Рекса из приюта. Оказалось, что жизнь можно прожить по-разному.
А сегодня утром произошла забавная вещь.
Гулял с Рексом в парке, когда увидел знакомую фигуру на скамейке. Женщина средних лет читала книгу, рядом играли двое детей — мальчик и девочка лет пяти-шести.
Я подошел ближе и узнал Ольгу — мою бывшую секретаршу. Она уволилась месяца три назад, сказала, что нашла работу поближе к дому.
— Ольга Викторовна? — окликнул я.
Она подняла голову, и на лице появилась растерянность.
— Дмитрий Петрович! Какая встреча...
— Гуляете с племянниками?
— Да нет, это мои дети, — смущенно улыбнулась она.
— Ваши? — удивился я. — Но вы же...
— Я никогда не говорила, что замужем, — перебила она. — Просто... не принято на работе о личном рассказывать.
Мы разговорились. Оказалось, что Ольга растит двойняшек одна — отец ушел, когда узнал о беременности. Работает на двух работах, снимает квартиру, еле сводит концы с концами.
— А почему не обращались за помощью? — спросил я. — Я бы мог подсказать, куда устроиться...
— Стеснялась, — призналась она. — У вас и так проблем хватало. Видела, как вы мучались последние месяцы.
Видела... А я думал, что так хорошо все скрывал.
— Ольга Викторовна, а не хотели бы вернуться? — вдруг спросил я. — На работу, в смысле. У меня новая секретарша никак не может вкуриться в систему.
— Правда? — глаза ее загорелись. — Но зарплата...
— Прибавлю. И график свободный — дети важнее.
— Дмитрий Петрович, вы серьезно?
— Абсолютно.
Мы договорились, что она выйдет на работу с понедельника. Дети тем временем играли с Рексом — пес оказался невероятно терпеливым.
— Дядя, а вы женатый? — вдруг спросила девочка Аня.
— Нет, не женатый.
— А почему? Вы плохой?
— Аня, нельзя так спрашивать! — одернула дочку Ольга.
— Ничего страшного, — рассмеялся я. — Не плохой, Анечка. Просто... еще не встретил свою принцессу.
— А мама наша принцесса! — важно заявил мальчик Артем.
— Еще какая принцесса, — согласился я, глядя на смущенную Ольгу.
Мы просидели в парке до вечера. Говорили о работе, о детях, о жизни. И я вдруг понял — давно не чувствовал себя таким... легким. Свободным.
Когда стали прощаться, Ольга сказала:
— Спасибо за сегодня. И за работу тоже.
— Не за что благодарить.
— Дмитрий Петрович... А можно вопрос?
— Конечно.
— Вы счастливы? Сейчас, после всего...
Я задумался. Счастлив ли? Полгода назад у меня была жена, дом, стабильность. И я был несчастен. Сейчас я один, но...
— Знаете что, Ольга Викторовна? Я живой. Впервые за много лет — живой.
Дома я достал камеры из коробки. Все четыре штуки. Долго смотрел на них, вертел в руках.
А потом выбросил в мусорное ведро.
И знаете, что произошло дальше?
Ничего не произошло. Никаких драматических откровений, никаких судьбоносных решений. Я просто заварил чай, сел с книжкой в кресло. Рекс устроился у моих ног.
А за окном шел дождь, и город жил своей жизнью.
И это было прекрасно.
Через месяц Ольга действительно вышла на работу. Оказалось, что с детьми она еще лучший организатор, чем была раньше. А еще — она умеет смеяться. Искренне, звонко.
Через два месяца я понял, что жду ее прихода на работу больше, чем стоило бы.
Через три — что думаю о ней по вечерам.
А через четыре случилась забавная история.
Работали мы допоздна — сдавали квартальный отчет. Ольга собиралась уходить, когда за окном грянула гроза.
— Такси не поймаю в такую погоду, — расстроилась она.
— Подвезу, — предложил я.
— Не стоит, как-нибудь доберусь.
— Ольга Викторовна, детей ждать нечего — они у бабушки. А я все равно еду в вашу сторону.
Врал, конечно. Ехать мне было в другую сторону. Но она согласилась.
По дороге разговорились о жизни. Она рассказала, как тяжело было одной с двумя малышами, как боялась, что не справится.
— А сейчас не боитесь? — спросил я.
— Меньше. Работа стабильная, вы адекватный начальник...
— Спасибо за комплимент.
— Это не комплимент. Это констатация факта.
Мы стояли в пробке, дождь барабанил по крыше машины. И вдруг Ольга сказала:
— Дмитрий Петрович, а можно личный вопрос?
— После всего, что было в моей жизни, любые вопросы можно.
— Вы встречаетесь с кем-нибудь?
Я чуть не подавился воздухом.
— Это зачем?
— Дети спрашивают про дядю из парка. Интересуются, есть ли у вас семья.
— А вы что им отвечаете?
— Что не знаю.
— Скажите — нет пока. Но, возможно, скоро будет.
Она повернулась ко мне.
— Правда?
— А почему бы и нет?
Мы смотрели друг на друга, пока сзади не просигналили — пробка рассосалась.
У ее дома я заглушил мотор.
— Ольга...
— Да?
— А если я приглашу вас в театр? Вместе с детьми. На какой-нибудь спектакль.
— Это свидание? — прямо спросила она.
— Если хотите — то свидание.
— Хочу, — сказала она просто.
И вышла из машины.
А я сидел и смотрел, как она бежит под дождем к подъезду. И думал о том, что жизнь — штука непредсказуемая.
Полгода назад я следил за женой через камеры наблюдения и думал, что знаю все о своей жизни. А оказалось — не знал ничего.
И вот теперь я еду домой под дождем, а в кармане лежит телефон с номером женщины, которая может изменить все.
Или не изменить.
А может, дело не в изменениях. Может, дело в том, чтобы просто жить. Честно, открыто, без камер наблюдения.
И знаете, что самое смешное? Впервые за много лет я не хочу знать, что будет завтра. Пусть будет сюрприз.
Дома меня встретил Рекс. Мокрый, счастливый — видимо, гулял под дождем.
— Ну что, старик, — сказал я ему, — завтра идем в театр. На семейный спектакль.
Пес лизнул мне руку и завилял хвостом.
А потом произошло то, чего я совсем не ожидал.
Зазвонил телефон. Неизвестный номер.
— Алло?
— Дмитрий Петрович? Это Анна. Дочка Ольги Викторовны.
— Аня? Как ты нашла мой телефон?
— У мамы из записной книжки переписала. Дядя Дима, а вы правда маму в театр пригласили?
— Правда. А что?
— А можно я вам секрет скажу?
— Конечно.
— Мама после разговора с вами плакала.
Сердце екнуло.
— Плакала? Почему?
— Она сказала Артему, что очень давно не была так счастлива. И что теперь не знает, что делать.
— А ты что думаешь?
— Я думаю, мама должна идти в театр. И мы тоже. А потом вы будете нашим папой.
— Аня...
— Артем тоже так думает. Мы уже все решили.
— А если у меня другие планы?
— Какие другие? — удивилась она. — Вы же сказали, что ищете принцессу. А мама — принцесса. Мы проверяли.
Я рассмеялся.
— Как проверяли?
— Она умеет готовить блинчики, поет колыбельные и не боится пауков. Это точно принцесса.
— Убедительные аргументы.
— Ну конечно! Дядя Дима, а вы умеете чинить велосипеды?
— Умею.
— А играть в футбол?
— Тоже умею.
— Тогда все правильно. До свидания!
Она повесила трубку, а я остался сидеть с телефоном в руках.
Шестилетняя девочка только что спланировала мне всю оставшуюся жизнь. И знаете что? Мне нравится этот план.
Рекс подошел и положил морду мне на колени.
— Что скажешь, друг? — спросил я его. — Готов к пополнению в семье?
Пес завилял хвостом еще энергичнее.
— Тогда завтра покупаем костюм. В театр идем — надо прилично выглядеть.
За окном дождь закончился, и выглянули звезды.
А я думал о том, что иногда жизнь знает лучше нас, что нам нужно. Ты ставишь камеры, чтобы поймать жену, а в итоге находишь себя. Теряешь семью, которая была лишь видимостью, и обретаешь возможность создать настоящую.
И самое главное — учишься не контролировать каждый шаг, а просто доверять.
Камеры мне больше не нужны.
У меня есть кое-что получше — будущее, в которое хочется заглядывать не через объектив, а собственными глазами.