— Убирайся к черту из моего дома, стерва! И чтоб духу твоего здесь не было! — рявкнул Арсений, швыряя на пол ее сумочку. — Надоела хуже горькой редьки!
Кира даже не пошевелилась. Стояла у окна, смотрела на дождевые капли, стекающие по стеклу, и думала о том, как странно все получилось. Еще утром она была счастливой женой, а теперь... Теперь ее выгоняют из собственного дома.
— Ты меня слышишь, дура?! — Арсений подошел ближе, его дыхание обжигало затылок.
— Слышу, — тихо ответила Кира, не оборачиваясь. — И знаешь что, дорогой? Может, ты и прав.
Он замер. Явно ожидал слез, мольб, истерики. А она была спокойна, как озеро перед бурей.
— Что значит "прав"? — голос мужа дрогнул от неожиданности.
Кира медленно повернулась. На ее лице не было ни капли страха. Только усталость и какая-то новая, незнакомая решительность.
— А то и значит, что я, пожалуй, действительно уйду из этого дома. Только не потому, что ты так велел, а потому что мне здесь больше нечего делать.
— Ты что, совсем с ума сошла? — Арсений попятился. — После того, что натворила, еще и выпендриваешься?
— А что я натворила, Арсений Петрович? — Кира присела на край дивана, изящно скрестила ноги. — Расскажи мне еще раз, очень подробно.
— Да как ты смеешь! С Володькой Крюковым... в его машине... Мария Семеновна все видела!
— Мария Семеновна, — повторила Кира задумчиво. — Та самая, которая по подъездам сплетни разносит? Которая на прошлой неделе всему дому рассказывала, что я тебе изменяю с почтальоном?
— Не переводи разговор!
— Не перевожу. Просто интересно, почему ты веришь любой старой кляузнице, но мне не веришь ни в чем.
Арсений метнулся к ней, схватил за плечи:
— Потому что знаю тебя, дрянь! Знаю, на что ты способна!
— Отпусти, — ровно сказала Кира.
— Не отпущу! Будешь объяснять, что делала в машине у Крюкова!
— Отпусти меня, или я закричу так, что вся улица сбежится.
Что-то в ее интонации заставило мужа разжать пальцы. Кира поправила блузку, встала.
— Владимир Крюков — мой адвокат. Я к нему обратилась месяц назад. Мы обсуждали документы.
— Какие еще документы?
— На развод, дорогой. На развод и раздел имущества.
Лицо Арсения стало серым, как мокрый асфальт за окном.
— Врешь...
— Не вру. И знаешь что самое интересное? Володя сказал, что у меня очень хорошие шансы получить половину твоего бизнеса. Оказывается, весь твой автосервис оформлен на фирму, которую мы регистрировали вместе. Помнишь? Десять лет назад ты просил меня стать соучредителем. Для налогов, говорил.
— Ты... ты не можешь... — Арсений опустился в кресло. — Кира, мы же семья... Я же люблю тебя...
— Любишь? — она рассмеялась, но смех этот был холоднее дождя. — А когда ты последний раз говорил мне комплимент? Когда дарил цветы не на восьмое марта? Когда спрашивал, как дела на работе?
— Да при чем тут это...
— При том, что любовь — это не только постель, Арсений. Это еще и внимание, и уважение, и доверие. А у нас из всего этого что осталось?
Кира взяла с пола свою сумочку, проверила содержимое.
— Кстати, о постели. Уже полгода как ты предпочитаешь диван. Думаешь, я не знаю почему?
Арсений вскинулся:
— Что ты имеешь в виду?
— Думаешь, твоя Светочка из бухгалтерии такая уж незаметная? — Кира достала из сумки помаду, подкрасила губы, глядя в зеркальце. — Красивая девочка. Молодая. Только вот семья у нее неблагополучная — отец алкоголик, мать инвалид. Много денег нужно. А ты такой щедрый работодатель...
— Откуда ты...
— А я не вчера родилась, милый. Двадцать лет замужества — это тебе не шутки. Научилась кое-что понимать.
Кира подошла к шкафу, достала небольшой чемодан.
— Куда ты?
— К сестре. Пока квартиру не найду.
— Кира, стой... Мы можем все обсудить... Я готов... я могу...
— Поздно, — она начала складывать в чемодан самые необходимые вещи. — Знаешь, когда я поняла, что все кончено? Не тогда, когда увидела Светку в твоей машине. И не тогда, когда нашла чек из ювелирного — браслет на сумму, которую я за полгода не зарабатываю. А тогда, когда ты вчера при гостях назвал меня дурой. При моих родителях, помнишь?
Арсений молчал.
— Я тогда подумала: "Все. Хватит. Больше не буду позволять так с собой обращаться". И знаешь что? Легче стало. Как будто груз с плеч свалился.
— Кира, ну нельзя же так... Двадцать лет...
— Двадцать лет — это не срок заключения, который обязательно нужно отбыть до конца, — она захлопнула чемодан. — Это просто двадцать лет жизни. Хороших и плохих. Больше плохих в последнее время.
Она направилась к двери.
— Кира! — Арсений вскочил. — Ты не можешь просто так уйти! У нас есть обязательства! Кредит за дом! Твоя мать в больнице!
Она обернулась на пороге:
— Кредит — это наш общий долг. Мама — это моя семья, не твоя. Ты о ней вспомнил только сейчас, когда понял, что теряешь бесплатную домработницу и повариху.
— Я не это имел в виду...
— А что имел? — ее голос стал острым, как лезвие. — Что я должна терпеть унижения ради ипотеки? Что должна закрывать глаза на твои похождения, потому что мама болеет?
— Да нет же... Я хотел сказать...
— Знаешь что ты хотел сказать? Что я должна. Всегда должна. Должна готовить, убирать, стирать, работать, приносить деньги в дом и при этом еще быть благодарной за то, что ты меня содержишь. Хотя последние пять лет я зарабатываю не меньше твоего.
Кира открыла дверь, холодный воздух с лестничной клетки ворвался в прихожую.
— Подожди, — Арсений схватил ее за руку. — Хорошо, я был не прав. Признаю. Но мы можем все исправить, правда? Можем попробовать заново...
Она посмотрела на его руку на своем запястье. Потом подняла глаза:
— Отпусти.
— Кира...
— Отпусти меня. Сейчас же.
В ее голосе прозвучало что-то такое, что заставило его разжать пальцы.
— Володя сказал, что если ты будешь мешать разводу или пытаться скрыть доходы, дело может затянуться на годы. И стоить тебе очень дорого. — Кира поправила ремешок чемодана. — Подумай об этом.
— А если я не согласен на развод?
— Тогда через год я подам заявление без твоего согласия. Но тогда уж точно потребую все, что мне причитается по закону. Включая компенсацию за моральный ущерб.
Она вышла на лестничную площадку. Арсений выглянул за ней:
— И что теперь? Ты думаешь, что станешь счастливей без меня?
Кира обернулась. На ее лице играла странная улыбка:
— Знаешь, Арсений, я об этом не думаю. Я просто хочу быть собой. А не твоей тенью.
Дверь лифта закрылась, оставив мужа стоять в дверном проеме с открытым ртом.
А Кира спускалась вниз и думала о том, что жизнь только начинается. В сорок два года. После двадцати лет брака. И это не конец — это начало.
***
Кира ехала в такси и смотрела в окно на промокший город. Водитель что-то бормотал про пробки, но она его не слушала. В голове крутилась одна мысль: "Неужели это действительно произошло?"
Телефон завибрировал. Сообщение от Арсения: "Кира, одумайся. Приезжай домой. Поговорим спокойно."
Она даже не стала отвечать. Удалила сообщение и заблокировала номер.
— Девушка, а вы точно по этому адресу? — спросил таксист. — Тут какие-то старые дома...
— Точно, — кивнула Кира.
Сестра Тамара жила в старом районе, в двухкомнатной хрущевке, которую снимала уже лет пять. После развода с мужем денег у нее было немного, но зато была свобода. И покой.
Кира поднялась на четвертый этаж, позвонила в дверь. Тамара открыла в халате, с полотенцем на голове.
— Кира? Что случилось? — сестра сразу поняла по лицу, что дела плохи.
— Можно я у тебя переночую? — просто спросила Кира.
— Конечно, проходи. — Тамара отступила в сторону. — Чай будешь? Или что покрепче?
— Что покрепче.
Они сидели на кухне, пили коньяк из чайных чашек — рюмок у Тамары не было.
— Ушла от него? — спросила сестра.
— Угу.
— Наконец-то. А то я уже думала, ты до старости будешь с этим козлом маяться.
Кира усмехнулась:
— Не козел он. Обычный мужик. Просто... просто мы разными стали.
— Ага, разными. Он стал совсем тварью, а ты все терпела.
— Том, не надо...
— Надо! — Тамара отставила чашку. — Кир, я двадцать лет молчала! Двадцать лет смотрела, как он тебя унижает! Как ты худеешь, тускнеешь, как из тебя жизнь уходит!
— Я была счастлива...
— Была. Первые лет пять. А потом что? Потом ты превратилась в домработницу с правом на постель по выходным!
Кира допила коньяк, поморщилась. Крепкий.
— Знаешь, когда я сегодня собирала чемодан, думала: а что, если он прав? Что, если я действительно никчемная баба, которая только и умеет, что борщи варить?
— Кира Михайловна, ты что, совсем дура? — Тамара наклонилась через стол. — Ты главный бухгалтер в строительной фирме! У тебя красный диплом! Ты три языка знаешь!
— Знала. Забыла уже.
— Не забыла. Просто он тебе мозги запудрил. Классический абьюзер.
— Кто?
— Абьюзер. Психологический насильник. Я книжку читала. — Тамара встала, пошла к холодильнику. — Сначала изолируют жертву от друзей и семьи. Потом подрывают самооценку. Потом заставляют во всем винить себя.
— Том, не психоанализируй...
— А что, попадаю в точку? — Тамара достала сыр, хлеб. — Когда ты последний раз встречалась с подругами? Когда ездила к родителям не на полчаса?
Кира задумалась. Действительно, когда? С Наташкой из института не виделась лет пять. С родителями только по телефону... А раньше каждые выходные ездила.
— Он не запрещал...
— Конечно, не запрещал. Он просто каждый раз устраивал скандал. Говорил, что ты его бросаешь ради подружек. Что родители тебя против него настраивают.
— Откуда ты все это знаешь?
— Да потому что у меня так же было! — Тамара резанула хлеб с такой силой, будто мстила всем мужикам на свете. — Толик точно так же меня изводил. Говорил, что я жирная, некрасивая, что никому кроме него не нужна.
— Но ты ушла...
— Ушла. Когда он начал руки распускать. А ты сколько еще собиралась терпеть?
Кира вспомнила сегодняшний день. Как Арсений схватил ее за плечи. Как сжимал пальцы...
— Он не бил меня...
— Пока не бил. А что дальше? — Тамара села обратно. — Кир, ты посмотри на себя в зеркало. Ты же как выжатый лимон. Сорок два года, а выглядишь на все пятьдесят.
— Спасибо, сестренка. Прямо развеселила.
— Зато честно сказала. А знаешь, что еще скажу? Через полгода ты будешь выглядеть на тридцать пять. Проверим?
Кира улыбнулась впервые за этот день:
— А если не буду?
— Тогда я плачу за твою новую прическу и платье.
— Идет.
Они пожали руки, рассмеялись. И вдруг Кира почувствовала что-то странное. Что-то, чего не было дома уже очень давно. Легкость.
— Том, а как ты решилась? Уйти от Толика?
— Да очень просто. Проснулась однажды утром, посмотрела на него — храпит, весь потный, от него перегаром несет. И подумала: "За что я себя наказываю?" Встала, сварила ему кашу, оставила записку на столе: "Не скучай" — и ушла.
— И не жалела?
— Только о том, что не ушла раньше. — Тамара потянулась, зевнула. — Ладно, давай спать. Завтра новая жизнь начинается.
— Завтра понедельник. На работу идти.
— И что? Идешь с высоко поднятой головой. Ты же ничего плохого не сделала.
— А если Арсений придет на работу? Устроит сцену?
— Пусть попробует. Охрана есть?
— Есть.
— Ну вот и отлично. А вообще, знаешь что? — Тамара встала, начала убирать со стола. — Пора тебе квартиру искать. Свою. Чтобы никто не мог сказать: "Убирайся из моего дома".
— На что? У меня только зарплата...
— А развод? А алименты?
— Том, мы не разводились официально. И детей нет.
— Зато есть совместно нажитое имущество. Этот ваш автосервис, например.
Кира вспомнила слова адвоката. Володя действительно говорил, что у нее хорошие шансы...
— Не знаю... Как-то стремно все это. Суды, разделы...
— А ему не стремно было тебя унижать? Ночами не приходить домой? С девочками молоденькими развлекаться?
— Откуда ты знаешь про девочек?
— Кир, весь город знает. Только ты одна глаза закрывала.
Кира почувствовала, как внутри все переворачивается. Значит, она была не просто женой. Она была дурочкой, которую все жалели.
— Ладно, — сказала она тихо. — Хватит. С завтрашнего дня начинаю новую жизнь.
— Вот это правильно! — Тамара обняла сестру. — А теперь спать. Завтра будет долгий день.
Кира легла на раскладушке в гостиной, укрылась старым пледом. За окном шумел дождь, где-то лаяла собака. Но почему-то эти звуки не раздражали. Наоборот — успокаивали.
Она закрыла глаза и подумала: "А ведь Тамара права. Я действительно живу, а не существую. Впервые за долгие годы."
А через стенку сестра говорила по телефону:
— Наташ, ты не поверишь... Кира наконец ушла от этого урода... Да, я тоже удивилась... Завтра познакомлю ее с твоим адвокатом... Да, с Крюковым она уже говорила, но второе мнение не помешает...
Кира улыбнулась в темноте. Сестра уже строила планы. Наверное, так и должно быть. Наверное, так начинается новая жизнь — с планов и надежд.
Утром Кира проснулась от звонка телефона. Тамары дома уже не было — ушла на работу рано, оставив записку: "Кофе в турке, хлеб в хлебнице. Увидимся вечером. Держись! Т."
Звонил неизвестный номер.
— Кира Михайловна? — мужской голос, незнакомый. — Это Сергей Валентинович Морозов, частный детектив.
— Простите, но я никого не нанимала...
— Не вы. Ваш муж. Три месяца назад обратился с просьбой проследить за вами.
Кира села на кровати. В голове зазвенело.
— Что?
— Кира Михайловна, я понимаю, это шок. Но мне нужно с вами встретиться. Есть информация, которую вы должны знать.
— Какая информация?
— По телефону не скажу. Можем встретиться в кафе "Старый город" на Ленинском через час?
— Я... я не понимаю...
— Поймете. Поверьте, это в ваших интересах.
Кира сидела в кафе и нервно мешала кофе. Морозов оказался мужчиной лет пятидесяти, в очках, больше похожим на школьного учителя, чем на детектива.
— Значит, так, — он открыл папку. — Ваш муж заказал слежку три месяца назад. Сказал, что подозревает вас в измене.
— И?
— И за три месяца я не нашел никаких доказательств. Вы ведете обычную жизнь: работа, дом, больница к маме, магазин.
— Тогда зачем вы мне звоните?
— Потому что вчера вечером мне позвонил ваш муж и попросил подделать доказательства.
Кира выронила ложку.
— Что?
— Предложил большие деньги за компрометирующие фото. Сказал, что развод нужен срочно, но чтобы виновной была вы.
— Не понимаю... Он же сам меня выгнал...
— А вот этого я тоже не понимаю. — Морозов снял очки, протер их. — Обычно заказчики хотят наоборот — доказать неверность супруга, чтобы при разводе получить больше.
— А он хочет, чтобы виноватой была я...
— Именно. И это меня насторожило. Я отказался, конечно. У меня репутация.
Кира пила кофе и думала. Что-то тут было не так. Арсений не из тех, кто тратит деньги на детективов. И уж точно не из тех, кто планирует заранее.
— Сергей Валентинович, а вы проверяли его самого?
— Как это?
— Ну, где он бывает, с кем встречается...
— Не входило в мои обязанности. Но... — он задумался. — Кое-что интересное я заметил.
— Что?
— Ваш муж часто встречается с неким Игнатьевым. Олегом Сергеевичем. Они подолгу сидят в ресторанах, что-то обсуждают.
— Не знаю такого.
— Я навел справки. Игнатьев — риелтор, специализируется на коммерческой недвижимости. Очень успешный, кстати.
— И что это значит?
— А то, что ваш автосервис стоит на очень лакомом куске земли. Слышали про новую развязку, которую планируют строить?
Кира кивнула. О развязке говорили уже года два.
— Так вот, если информация верна, стоимость вашего участка вырастет в десять раз. Может, и больше.
— И Арсений об этом знает?
— Судя по встречам с Игнатьевым — да. Наверное, уже готовит продажу. Вопрос только в том, зачем ему развод именно сейчас и именно по вашей вине.
Кира чувствовала, как в голове все встает на свои места. Арсений не просто изменял ей. Он что-то планировал.
— Сергей Валентинович, а вы можете узнать подробности? За деньги, конечно.
— Могу. Но это будет стоить недешево.
— Сколько?
Он назвал сумму. У Киры таких денег не было.
— А можно... в рассрочку? Я сейчас развожусь, денег мало...
— Знаете что, — Морозов закрыл папку. — Мне ваш муж не понравился. Предлагал подделывать документы — это уже за гранью. Так что поработаю бесплатно. Из принципа.
— Правда?
— Правда. Дайте мне неделю.
Кира вернулась к Тамаре в приподнятом настроении. Сестра была дома, готовила обед.
— Ты чего такая довольная? — спросила Тамара.
Кира рассказала о встрече с детективом. Тамара слушала, округлив глаза.
— Ничего себе! Значит, он тебя три месяца через детектива проверял?
— Представляешь? И ничего не нашел, потому что изменять-то было некому и не с кем.
— А эта история с землей...
— Я думаю, он давно все спланировал. Развестись, оставить меня без ничего, а потом продать участок и остаться в шоколаде.
— Сволочь!
— Знаешь, Том, а мне даже не обидно. Наоборот, интересно стало. Как в детективе.
Телефон зазвонил. Арсений.
— Бери, — сказала Тамара. — Послушаем, что скажет.
— Кира, солнышко, ну что ты делаешь? — голос мужа был до тошноты ласковым. — Приезжай домой, поговорим по-хорошему.
— А что говорить, Арсений? Вчера ты меня стервой называл, а сегодня солнышком. Что-то поменялось?
— Я погорячился, прости. Мужик я горячий, ты знаешь.
— Знаю. А еще знаю, что ты детектива нанимал, чтобы за мной следить.
Пауза. Долгая.
— Откуда... кто тебе сказал?
— А какая разница? Главное, что теперь я в курсе всех твоих планов.
— Кира, это недоразумение...
— Недоразумение — это когда случайно. А когда три месяца следишь за женой, а потом просишь детектива сфабриковать компромат — это уже система.
— Слушай, приезжай, все объясню...
— Не приеду. И объяснять не надо. Все и так ясно.
— Кира, ты меня не понимаешь...
— Понимаю. Лучше, чем мне хотелось бы. До свидания, Арсений.
Она положила трубку. Руки дрожали, но не от страха — от возмущения.
— Ну, и гад же он! — сказала Тамара. — Прямо профессиональный.
— Знаешь, что самое обидное? Что я двадцать лет была дурочкой. Верила каждому его слову.
— Зато теперь прозрела.
— Да. И знаешь что? Теперь я хочу не просто развестись. Я хочу, чтобы он получил по заслугам.
Кира встала, прошлась по комнате.
— Том, а у тебя есть знакомый юрист? Хороший?
— Есть. Наташкин муж. Вадим.
— Можешь договориться о встрече?
— Конечно. А что задумала?
Кира остановилась у окна, посмотрела на вечерний город.
— Если он играет нечестно, то и я буду играть по его правилам. Только лучше.
Прошел год
Кира сидела в своей новой квартире — двушке в центре города — и читала судебное решение. Развод состоялся. Половина автосервиса, половина вклада в банке, плюс компенсация морального вреда. Детектив Морозов отработал свою задачу блестяще — нашел не только доказательства планируемой аферы, но и следы тайных счетов, которые Арсений прятал от налоговой.
Адвокат Вадим оказался настоящим профессионалом. В суде Арсений выглядел жалко — пытался что-то объяснить, оправдываться, но факты говорили сами за себя.
— Как дела, богачка? — Тамара зашла с пакетами из магазина.
— Хорошо. Решение пришло. Официально я теперь свободная и обеспеченная женщина.
— Поздравляю! Отметим?
— Обязательно. Только знаешь что? Вчера такую сценку видела...
Кира встала, подошла к окну. Во дворе была детская площадка, и вчера там разыгралась целая драма.
— Иду с работы, смотрю — наш бывший Арсений сидит на лавочке. Весь такой потрепанный, грустный. А рядом женщина лет тридцати пяти, красивая. Я сначала подумала — ну вот, уже новую нашел.
— И?
— А потом прислушалась к их разговору. Оказывается, это его новая пассия. Зовут Инна, кажется. Так вот, представляешь, что она ему говорит!
Кира изобразила строгий голос:
— "Арсений, если ты еще раз придешь домой пьяным, можешь даже не стучать. Я терплю твои капризы только потому, что мне нужен мужчина для серьезных отношений, а не мальчик для игр."
— Не может быть!
— Могу цитировать дословно! А дальше лучше: "И вообще, завтра идешь устраиваться на работу. На любую. Я не содержанка, чтобы тебя кормить."
Тамара рассмеялась:
— Ой, не могу! А он что?
— А он молчит, как наказанный школьник. Кивает головой и бормочет: "Да, Иннуся, конечно, Иннуся."
— Значит, попал в те же сети?
— Не совсем. — Кира вернулась к столу, налила себе чай. — Я же любопытная стала. Порасспрашивала соседей. Оказывается, эта Инна — женщина серьезная. Собственный салон красоты, квартира, машина. А главное — она с первого дня объяснила ему правила игры.
— Какие правила?
— Никаких загулов, никаких грубостей, никакого неуважения. Домашние обязанности пополам. И никаких решений без ее ведома.
— И он согласился?
— А куда деваться? После развода у него осталась только половина автосервиса, да и ту пришлось заложить, чтобы выплатить мне компенсацию. Живет теперь фактически на ее содержании.
Тамара задумчиво покрутила ложку в чашке:
— Знаешь, а может, оно и к лучшему. Мужики как дети — им границы нужны. Ты слишком добрая была.
— Была, — согласилась Кира. — А теперь смотрю на них и думаю: какая ирония судьбы. Двадцать лет он меня учил жизни, а теперь его учат.
— И как, нравится тебе новая жизнь?
Кира оглядела квартиру. Светлая, уютная, обставленная по ее вкусу. На столе — свежие цветы, которые она покупает себе каждую неделю. На полке — книги, которые давно хотела прочитать. В холодильнике — еда, которую любит она, а не та, которую требовал муж.
— Знаешь, Том, я первый раз в жизни живу для себя. Встаю, когда хочу. Ем, что хочу. Смотрю фильмы, которые мне интересны. И это... это счастье.
— А мужчин не хватает?
— Пока нет. Может, потом захочется. А может, и нет. Посмотрим.
Зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер.
— Кира Михайловна? — женский голос, взволнованный. — Это Инна Владимировна, я... я с вашим бывшим мужем живу.
— Слушаю.
— Можно с вами встретиться? Мне нужен совет... женский совет.
Кира переглянулась с сестрой:
— А в чем дело?
— Я думаю... я думаю выйти за него замуж. Но боюсь, что он снова станет таким же, как был с вами. Расскажете, как было дело?
Кира улыбнулась. Ситуация становилась все интереснее.
— Хорошо. Встретимся. Только предупреждаю сразу — я буду честной.
— Я на это и рассчитываю.
После разговора Кира еще долго смеялась.
— Представляешь, Том? Она боится, что он изменится в худшую сторону. А я двадцать лет боялась, что он не изменится в лучшую.
— И что ей скажешь?
— Правду. Что мужчины не меняются. Они просто показывают разные стороны себя в зависимости от того, что им позволяют.
— Мудро.
— Да не мудро, а опытно. — Кира подошла к зеркалу, посмотрела на себя. — Кстати, помнишь наше пари? Про то, что через полгода я буду выглядеть на тридцать пять?
— Помню.
— Так вот, прошел год, а я чувствую себя на двадцать пять. Значит, ты мне должна не только прическу и платье, но и спа-процедуры!
Они рассмеялись. За окном садилось солнце, освещая квартиру теплым золотистым светом. Кира смотрела на закат и думала о том, как странно устроена жизнь.
Она потеряла мужа, но обрела себя. Потеряла иллюзии, но обрела свободу. А самое главное — поняла, что счастье не зависит от того, есть ли рядом мужчина. Счастье зависит от того, какая ты сама.
И пусть теперь Арсений учится жить по чужим правилам. Она-то наконец научилась жить по своим.
А через несколько дней Кира действительно встретилась с Инной в том же кафе, где когда-то разговаривала с детективом Морозовым. Инна оказалась умной, сильной женщиной, которая четко знала, чего хочет от жизни.
— Он рассказывал про вас много плохого, — призналась Инна. — Говорил, что вы его не понимали, что были холодной...
— И вы поверили?
— Поначалу да. А потом присмотрелась к нему повнимательнее. Понимаете, у меня есть опыт общения с мужчинами. И я быстро поняла, что проблема была не в вас.
— И что же вы решили?
— А то, что если он со мной будет вести себя так же, как с вами, наши отношения закончатся в тот же день. Я ему это объяснила сразу.
— И как он отреагировал?
Инна улыбнулась:
— А никак. Согласился со всеми моими условиями. Видимо, понял, что терять больше нечего.
Кира пила кофе и думала о том, что жизнь действительно имеет чувство юмора. Арсений всю жизнь искал женщину, которой можно командовать. А в итоге нашел ту, которая командует им.
И самое удивительное — кажется, ему это даже нравится.