Ненужные 2. 41
На следующее утро Илья проснулся от доносящихся с кухни звуков и запаха каши. Арина, уже одетая и причёсанная, сидела за столом и с энтузиазмом рассказывала Галине Сергеевне, как она ходила раньше в детский сад.
— А у нас там есть огромный красный конструктор! И горка! И песенки мне нравилось петь, и танцевать! А еще мы рисовали, а спать я не люблю днем, - болтала девочка.
— Ну надо же, — улыбалась Галина Сергеевна, наливая чай. — Сегодня папа обещал сходить в садик, поговорит с заведующей. Хочешь снова туда ходить?
— Хочу! — воскликнула Арина, но тут же добавила: — Но только если ты будешь меня забирать или папа.
Илья, стоя в дверях, почувствовал, как по телу разливается тепло. Эта простая утренняя сцена была тем, о чём он так долго мечтал — покой, забота, ощущение дома. В его семье в последнее время этого не было.
После завтрака Галина Сергеевна настояла, чтобы Илья занялся своими делами — съездил на работу, уладил вопросы с отпуском.
— Да, конечно, но сначала детский сад, а потом всё остальное, — кивнул он. — На работе отпросился, так что я вполне свободен сегодня.
Он ушёл по делам, а Арина с Галиной Сергеевной приступили к разбору вещей в квартире. Илья вернулся довольно быстро.
— Нас берут, только надо справки принести. Так что, Аришка, давай быстренько собирайся, пойдём в поликлинику. Катя водила в платную, тут рядом. Надеюсь, нас примут.
— Ура-а-а! — прокричала Арина, подпрыгивая от восторга. — Я снова пойду в садик!
Галина Сергеевна с улыбкой наблюдала за этой сценой.
— Ну, раз так, давайте скорее собираться. Илья, ты документы все взял?
— Да, всё здесь, — он похлопал по портфелю.
— Это прекрасно, — сказала Галина Сергеевна. — Значит, Арина будет под присмотром.
— Да, — Илья посмотрел на дочь.
Неделя пролетела в хлопотах. Квартира постепенно преображалась: исчезли следы заброшенности, появились чистые шторы на окнах, на полках аккуратно стояли Аринины игрушки. Галина Сергеевна оказалась не только заботливой няней, но и прекрасной хозяйкой.
В день, когда она собралась уезжать к себе, Арина плакала, обнимая её за шею.
— Не уезжай, баба Галя! Останься!
— Я ненадолго, солнышко. Мне нужно навести порядок в своих делах. А ты помогай папе, слушайся его.
Илья молча помогал ей заносить вещи в такси. Когда багаж был уложен, он протянул Галине Сергеевне конверт.
— Это на дорогу и на первое время. Не отказывайтесь, пожалуйста.
На этот раз она не стала спорить, а просто кивнула.
— Спасибо. Берегите друг друга. Я скоро вернусь.
Машина тронулась. Илья стоял с Ариной на руках и махал вслед, пока такси не скрылось за поворотом.
В опустевшей квартире было непривычно тихо. Но теперь эта тишина не пугала. Они знали, что Галина Сергеевна в скором времени вернётся.
Галина ехала в такси и смотрела в окно на проплывающий мимо пейзаж. Она немного волновалась и даже боялась предполагать, что её там ждёт. С сестрой она созванивалась несколько раз за неделю и знала, что ей там будут рады, но ещё предстояло встретиться с сыновьями.
Сердце сжималось от тревоги. Вспоминались последний, полный равнодушия с их стороны разговор, их упрёки и холодные взгляды. Она до сих пор не могла простить то, как они поступили с ней, выставив на улицу поздней осенью без вещей.
Через сутки она была уже в родном городе. Такси остановилось у знакомого пятиэтажного дома. Руки Галины Сергеевны слегка дрожали, когда она расплачивалась с водителем. Дверь ей открыла сестра, Людмила, с радостной улыбкой.
— Галя, родная! Наконец-то! — они обнялись так крепко, словно не виделись годы.
В квартире пахло вкусной едой и лекарствами.
— Леня дома? — спросила Галина, стаскивая с себя куртку и разуваясь.
— А где же теперь ему быть? — с горечью проговорила Людмила. — Идём в комнату, поздороваешься.
Копирование и перепечатка запрещена автором Потаповой Евгенией
Они прошли в комнату. На кровати в подушках полусидел-полулежал Леонид, муж Людмилы. Он был бледен и исхудал, но глаза его ярко вспыхнули при виде Галины.
— Галочка! Приехала... — он сделал слабое движение рукой, приглашая сесть рядом.
Галина Сергеевна подошла и осторожно обняла его, стараясь скрыть шок от его вида.
— Леня, ну вот я и вернулась, — сказала она, садясь на край кровати. — Как ты себя чувствуешь?
— Держусь, — он слегка пошевелил пальцами, но тут же скривился от боли. — Я же говорил, что в такое время на дачах делать нечего, а ты не послушалась, поехала.
— Да, Леня, ты был прав, — кивнула Галина.
— У Лени речь практически восстановилась, — сказала Людмила, — и немного рукой может двигать.
— А врачи что говорят?
— Говорят, что всё зависит только от нас. Леня, мы пойдём с Галей на кухню. Ты не обидишься?
Леонид слабо улыбнулся и кивнул, закрывая глаза. Женщины вышли на кухню, где Людмила сразу же опустилась на стул, как будто силы окончательно её покинули.
— Спасибо, что приехала, — прошептала она, пряча лицо в ладонях. — Я уже не знаю, что делать. Уход нужен постоянный, а я одна... Дети помогают, но у них свои семьи, работа.
Галина Сергеевна молча подошла к сестру и обняла её за плечи.
— Людок, всё будет хорошо. Смотри, динамика пошла, а там постепенно всё выправится.
— Да-да, ты права, всё будет хорошо. Давай поедим, ты же с дороги, а тут я со своими проблемами, — встрепенулась Людмила, смахивая слёзы и направляясь к плите. — Я вот салатик твой любимый приготовила, перец нафаршировала. Сейчас с тобой вкусненько поедим, поболтаем, как в старые добрые времена. Эх, Галка, как же я по тебе скучала. Первое время места себе не находила, всё думала, куда ты пропала. Душа болела. Хорошо, что сообщения твои до меня дошли, а то бы с ума сошла от неизвестности. А уж, как мы с Леней радовались, когда письма от тебя получили, ты даже не представляешь. Мы их несколько раз перечитывали. Вот после этого Лене стало лучше.
Она разговаривала и быстро накрывала на стол. Галина Сергеевна смотрела на сестру, и сердце её понемногу оттаивало. В этих суетливых движениях, в этом привычном болтании читалась самая обыкновенная, но такая важная сейчас забота.
— Ты ешь, ешь, — торопила Людмила, накладывая себе салат. — Рассказывай всё по порядку. Про деревню, жителей, ту девочку, про её отца... И про себя, конечно. Как ты там одна справлялась?
Они устроились за столом, и Галина начала свой рассказ. Сначала сдержанно, подбирая слова, но постепенно оживляясь. Людмила слушала, затаив дыхание, восклицала, задавала вопросы. И в этом простом сестринском разговоре, за любимой едой, Галина Сергеевна вдруг почувствовала, что наконец-то оказалась дома. Не в чужой квартире, не в роли няни или сиделки, а именно дома — там, где её любят, ждали и где можно просто быть собой.
Она поняла, что у неё есть тыл. Есть человек, который переживал за неё, а не только ждал от неё помощи. И это осознание давало силы жить дальше и верить, что всё действительно будет хорошо.
Они просидели за столом до самого вечера. Галина рассказывала, а Людмила слушала, и в этой простой беседе по кусочкам собиралась их разорванная связь. Когда за окном стемнело, Людмила вдруг спросила:
— А что теперь с твоей квартирой? Сыновья... они знают, что ты вернулась? Я им не говорила.
Галина вздохнула.
— Ещё нет. Боюсь этой встречи, Людок. До сих пор больно.
— Понимаю, — кивнула сестра. — Но решать всё равно придётся. Может, завтра я с тобой схожу? Для моральной поддержки.
Предложение было таким простым и тёплым, что Галина Сергеевна неожиданно для себя согласилась. Впервые за долгое время она чувствовала, что не одна.
— Кстати, Толик заезжал, ключи от квартиры оставил.
— Оставил? — удивилась Галина Сергеевна.
— А я разве не говорила? Они там больше не живут. Съехали практически сразу, как ты пропала. Толком ничего не объяснили. Только про какие-то болота твердили и про то, что ты их прокляла.
— Ну нет, я, конечно, на них обижена сильно, но чтобы проклинать — не проклинала.
— Я так и думала, — вздохнула Людмила. — Видно, совесть замучила, вот они и придумали себе наказание. Квартиру они поддерживали в порядке, коммуналку исправно платили. Ждали, что ты вернёшься.
Галина молча переваривала эту информацию. Сыновья съехали... Оставили ключи... Ждали её. В её душе боролись обида и материнская любовь. Может, они действительно осознали свою вину?
— Завтра схожу, — твёрдо сказала она.
— Вместе сходим, — поправила её Людмила.
Они ещё долго разговаривали, никак не могли наговориться.
Автор Потапова Евгения