Чаинки медленно кружились в кружке, и я следила за их движением, как за танцем снежинок. Мой взгляд был рассеянным — мысли бродили вокруг темы, которая не отпускала меня уже несколько дней. Из комнаты доносилось ровное дыхание спящего сына. Шестимесячный Кирюша наконец уснул после очередного бурного протеста против дневного сна.
Муж обещал вернуться поздно — у него была важная встреча с клиентами, от которой зависела премия. Я не ждала никого, поэтому дверной звонок заставил меня вздрогнуть.
На пороге стояла Вера Николаевна — моя свекровь. Её пышное тело занимало практически весь проём, а на лице сияла широкая улыбка.
— Людочка! — она шагнула вперёд, и мне пришлось посторониться. — А я мимо проезжала, думаю — дай загляну к своим любимым деткам.
Она протянула мне пакет с пирожками, которые пахли так аппетитно, что желудок немедленно напомнил — я не обедала.
— Здравствуйте, Вера Николаевна, — я приняла пакет. — Проходите.
Свекровь прошествовала в квартиру, сразу заполнив её своим громким голосом и энергичными движениями.
— Кирюшенька спит? — она понизила голос до громкого шёпота, который, казалось, был громче обычной речи. — А ты что такая бледная? Снова не ешь нормально?
Я вздохнула. Вера Николаевна имела особый дар — за три секунды выдать диагноз, приговор и рецепт лечения.
— Все хорошо, просто устала немного.
— Ну ещё бы! — она направилась на кухню, как к себе домой. — В этой клетке кто угодно устанет. Вы тут как селёдки в бочке. Кстати, я пришла с потрясающей новостью!
Я послушно пошла за ней, предчувствуя нечто неприятное. «Потрясающие новости» от свекрови редко бывали действительно потрясающими — для нас.
— Что-то случилось? — я поставила чайник.
— Случилось! — торжественно объявила она, усаживаясь за стол. — Я нашла вам вариант обмена!
Я замерла с чайником в руке.
— Обмена? — переспросила недоуменно. — Чего обмена?
— Квартиры, конечно! — Вера Николаевна взмахнула руками. — Вашей двушки на однокомнатную и доплату. Выгоднейший вариант!
Чайник выскользнул бы у меня из рук, не будь он пластиковым. Мы с Сергеем купили эту двухкомнатную квартиру три года назад, взяв ипотеку на пятнадцать лет. Квартира была небольшой, но уютной — светлая спальня и детская с окнами на тихий двор. Мы долго выбирали именно такой вариант, чтобы было место для будущих детей.
— Вера Николаевна, — я медленно поставила чайник на плиту, стараясь говорить спокойно, — мы не планировали обменивать квартиру.
— Потому что вы не знали о таком варианте! — отрезала она. — Я нашла потрясающую однушку в соседнем доме. Чистенькая, светлая, и хозяйка — моя давняя знакомая. Даёт вам хорошую доплату!
— Но нам не нужна однушка, — я постаралась сказать это мягко. — У нас ребёнок, ему нужна отдельная комната.
Свекровь отмахнулась, словно отгоняя надоедливую муху:
— Зачем вам двушка? Вам и в однушке с ребёнком будет хорошо. Он же ещё маленький! А доплата — это живые деньги. Сможете машину купить или на отпуск отложить.
Я почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Эта манера решать за нас, не спрашивая нашего мнения, была фирменным стилем Веры Николаевны.
— Вера Николаевна, спасибо за заботу, но мы с Сергеем не собираемся никуда переезжать.
— Людочка, — её голос стал вкрадчивым, — ты просто не понимаешь, какую выгоду упускаешь. Я уже всё обсудила с Серёжей, он сказал подумать.
Внутри что-то оборвалось. Сергей обсуждал это со своей матерью, но не со мной?
— Когда вы это обсуждали? — я старалась, чтобы голос звучал ровно.
— Вчера, — она победно улыбнулась. — Он заезжал ко мне после работы. Я ему всё рассказала, он очень заинтересовался.
Я молча поставила перед ней чашку с чаем, пытаясь собраться с мыслями. Кирюша выбрал именно этот момент, чтобы проснуться и громко заявить о своём пробуждении. Я почти с облегчением выскочила из кухни.
Когда я вернулась с Кирюшей на руках, свекровь уже распаковала свои пирожки и разложила их на тарелке.
— Дай-ка мне моего богатыря! — она протянула руки к Кирюше, но он только крепче вцепился в меня. — Не узнаёшь бабушку? Эх, редко вы ко мне заезжаете.
— У нас не всегда есть время, — я села за стол, держа сына на коленях.
— Вот если бы вы жили ближе! — тут же подхватила Вера Николаевна. — А эта однушка как раз ближе к моему дому. Я бы могла каждый день заходить, помогать с малышом.
Я чуть не поперхнулась чаем. Перспектива ежедневных визитов свекрови вызывала у меня лёгкую панику.
— А хозяйка-то этой однушки — моя подруга, Зоя Степановна, — продолжила Вера Николаевна, не замечая моей реакции. — У неё дочка с мужем переезжают в Москву, им нужна квартира побольше. А доплата вам будет приличная — миллион. Представляешь?
— Вера Николаевна, — я вздохнула, — даже если бы мы хотели переехать, миллион — это очень мало за разницу между двушкой и однушкой.
— Да брось ты! — она махнула рукой. — Зато какая однушка! Ремонт свежий, мебель можно оставить...
— У нас своя мебель, — заметила я.
— Ну, продадите её, — она пожала плечами. — Или нам с отцом отдадите, на дачу. А что не заберёте — выбросите. Зачем вам старьё?
«Старью» был всего три года — мы с Сергеем покупали всё новое после свадьбы. Я почувствовала, как пульсирует венка на виске.
— В общем, я договорилась с Зоей, что вы завтра приедете посмотреть квартиру, — безапелляционно заявила свекровь. — В шесть вечера. Серёжа сказал, что сможет.
— Он вам это сказал, а мне — нет, — я уже не скрывала раздражения.
— Ой, ну ты что, обиделась? — Вера Николаевна посмотрела на меня с недоумением. — Он, наверное, сюрприз хотел сделать. Мужчины, они такие!
Кирюша начал капризничать, и я встала, чтобы покачать его.
— Вера Николаевна, мы никуда не поедем завтра. И вообще, этот вопрос нам нужно обсудить с Сергеем наедине.
Она поджала губы:
— Люда, я не понимаю, почему ты упрямишься. Тут такая выгода! Вы молодые, вам какая разница — однушка, двушка... Главное — деньги сейчас получить. А чем ребёнок подрастёт, что-нибудь другое подыщете.
Я покачала головой:
— Мы потому и купили двушку, чтобы потом не искать. И ипотеку взяли на пятнадцать лет, а не на три года.
— Эх, молодёжь... — вздохнула свекровь. — Всё-то вы усложняете. А я ведь как лучше хочу.
Разговор прервал звук открывающейся двери — вернулся Сергей. Я ощутила одновременно облегчение и тревогу.
— О, мама! — он вошёл на кухню, поцеловал свекровь в щёку и взял на руки Кирюшу. — Какими судьбами?
— Я твоей жене про обмен рассказываю, а она упирается, — с ходу пожаловалась Вера Николаевна.
Сергей бросил на меня быстрый взгляд:
— Мам, я же просил не говорить пока...
— А что тянуть? — удивилась она. — Завтра уже смотреть едем!
— Мы никуда не едем, — твёрдо сказала я. — Сергей, можно тебя на минутку?
Мы вышли в коридор. Я закрыла дверь кухни, чтобы свекровь не слышала.
— Ты серьёзно обсуждал обмен нашей квартиры, даже не посоветовавшись со мной? — прошипела я.
Сергей виновато развёл руками, продолжая качать Кирюшу:
— Люд, я просто выслушал маму. Она сказала, что есть вариант, и я ответил, что мы подумаем. Я не давал никаких обещаний!
— А смотреть завтра ты согласился?
— Ну... — он замялся. — Она так просила. Я сказал, что если ты не будешь против...
— Я против, — отрезала я. — Категорически. Мы не будем менять двушку на однушку. Тем более с такой смешной доплатой.
Сергей вздохнул:
— Да я и сам понимаю, что это бред. Но маму так просто не остановишь. Она загорелась этой идеей.
— Вот и объясни ей, что мы не заинтересованы, — я скрестила руки на груди. — Это твоя мать, в конце концов.
Мы вернулись на кухню, где Вера Николаевна уже успела заварить свежий чай и нарезать принесённый с собой пирог.
— Ну что, голубки, поворковали? — она улыбнулась. — Так что насчёт завтра?
Сергей откашлялся:
— Мам, мы не поедем смотреть эту квартиру. Нам не нужна однушка. У нас ребёнок, нам важно иметь отдельную детскую.
Вера Николаевна поджала губы:
— Это она тебя настроила, да? — она кивнула в мою сторону. — Серёжа, ты что, сам решать не можешь?
— Мама, — его голос стал тверже, — это наше общее решение. Мы с Людой обсудили и решили, что не будем менять квартиру.
— Обсудили? — фыркнула свекровь. — Да она тебе и слова не дала сказать!
— Мы оба не хотим переезжать в однушку, — твёрдо сказал Сергей. — И точка.
Вера Николаевна сидела, надувшись, как индюшка:
— Хорошо, хорошо! Я просто хотела помочь. Зоя Степановна так обрадовалась, что нашёлся вариант... А теперь что я ей скажу?
— Правду, — пожал плечами Сергей. — Что мы не заинтересованы.
— А миллион? — свекровь посмотрела на меня с вызовом. — Миллион вам не нужен?
— Миллион за разницу между двушкой и однушкой — это несерьёзно, — ответил Сергей. — Рыночная разница минимум три.
— Да что ты понимаешь! — всплеснула руками свекровь. — Я тридцать лет в жилищной сфере проработала!
— Мама, — голос Сергея стал раздражённым, — я каждый день мониторю рынок недвижимости. Я знаю, о чём говорю.
Вера Николаевна поднялась, всем видом выражая обиду:
— Хорошо. Я поняла. Моё мнение для вас ничего не значит. Я пойду, пожалуй.
Она начала медленно собираться, демонстративно вздыхая. Сергей переглянулся со мной и закатил глаза.
— Мам, не обижайся, — он попытался её обнять, но она уклонилась. — Мы ценим твою заботу, просто этот вариант нам не подходит.
— Конечно-конечно, — она поджала губы. — Что я понимаю! Я же просто старая глупая женщина...
— Никто так не говорит, — вздохнул Сергей.
Провожая свекровь до двери, я чувствовала смесь вины и раздражения. Она мастерски умела вызывать оба эти чувства одновременно.
— Зря вы так, — сказала она, уже стоя на пороге. — Очень зря. Такой шанс упускаете. А ведь могли бы и машину купить на эту доплату, и на отпуск бы осталось...
— До свидания, Вера Николаевна, — я мягко закрыла дверь.
Вернувшись в комнату, я обнаружила Сергея, сидящего с Кирюшей на руках. Он выглядел виноватым.
— Прости, — сказал он тихо. — Я должен был сразу ей отказать.
Я села рядом:
— Почему ты мне не рассказал о её предложении?
— Потому что знал, что оно идиотское, — он вздохнул. — Думал, она забудет об этом через пару дней, как обычно. А она, оказывается, уже договорилась о просмотре.
Я покачала головой:
— Сергей, я не хочу, чтобы такие серьёзные вещи решались за моей спиной.
— Ты права, — он положил руку мне на плечо. — Обещаю, больше такого не повторится.
Кирюша захныкал, и я взяла его на руки:
— Иногда мне кажется, что твоя мама не понимает, что мы — отдельная семья, со своими планами и решениями.
— Она просто привыкла всем руководить, — Сергей потёр переносицу. — Всю жизнь так — и на работе, и дома. Ей трудно смириться, что у нас своя жизнь.
Мы сидели молча, слушая, как тикают часы. Вдруг Сергей усмехнулся:
— А знаешь, что самое смешное? Эта «подруга» мамы, Зоя Степановна — риелтор. Я погуглил. И она бы получила неплохой процент с такой сделки.
Я рассмеялась:
— Серьёзно? То есть, это всё не просто забота о нас, а ещё и бизнес-интерес?
— Похоже на то, — кивнул Сергей. — Мама, конечно, искренне считает, что делает нам одолжение. Но её подруга точно имела свой интерес.
Я покачала головой:
— Знаешь, я благодарна твоей маме за одно — она всегда заставляет нас объединяться и отстаивать наши общие интересы.
Сергей рассмеялся и обнял меня:
— В этом ты абсолютно права. Никто так не укрепляет семью, как моя мама, сама того не желая.
В этот момент зазвонил телефон. Я знала, что это Вера Николаевна, ещё до того, как Сергей взял трубку. Он послушал несколько секунд, потом улыбнулся:
— Мам, нет, мы не передумали... Да, я понимаю, что ты как лучше хотела... Нет, мы не поедем завтра смотреть... Да, уверены на сто процентов... Хорошо, я передам Люде, что ты зайдёшь в субботу с пирогами.
Он положил трубку и посмотрел на меня:
— В субботу будет вторая серия.
— Интересно, с каким предложением в этот раз, — я улыбнулась. — Может, нам машину продать?
— Или ребёнка в детский сад отдать, хотя ему только полгода, — подхватил Сергей.
Мы рассмеялись, и даже Кирюша, как будто понимая нашу шутку, улыбнулся беззубой улыбкой. В этот момент я поняла, что несмотря ни на что, мы справимся. Потому что мы семья. Наша семья, в нашей двухкомнатной квартире, с нашими собственными решениями. И никакие «выгодные» предложения этого не изменят.
Конец.