Осенний дождь барабанил по крыше старенькой пятиэтажки на окраине города, создавая странное ощущение уюта, которого на самом деле не было. Полина стояла у окна, прижав ладонь к стеклу, и смотрела на двор, где лужи вспухали от капель, а деревья гнулись под порывами ветра. Семь месяцев беременности делали её тяжёлой, неуклюжей, она сама себе напоминала одно из этих деревьев — гнущееся, но не ломающееся.
В отражении оконного стекла она видела своё бледное лицо с тёмными кругами под глазами и округлившийся живот под просторным домашним свитером. Раньше Полина любила смотреть на себя в зеркало — стройная, с длинными русыми волосами, она знала, что привлекательна. Теперь же предпочитала избегать собственного отражения. И дело было не только в изменившейся фигуре.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил её вздрогнуть. Муж вернулся раньше обычного. Обычно Игорь приходил после восьми, когда она уже успевала приготовить ужин и привести себя в порядок. Сегодня было только шесть, а на плите еще ничего не булькало, и волосы были собраны в небрежный пучок.
— Привет, — Полина обернулась, пытаясь улыбнуться. — Ты рано сегодня.
Игорь бросил ключи на тумбочку и прошёл мимо неё на кухню, даже не взглянув.
— Голодный как волк, — буркнул он. — Что на ужин?
— Я ещё не успела приготовить, — ответила Полина, следуя за ним. — Сейчас сделаю что-нибудь быстрое. Может, омлет?
Игорь открыл холодильник, посмотрел на полупустые полки и хлопнул дверцей.
— И это всё? — он повернулся к ней, и Полина увидела знакомое выражение раздражения на его лице. — Ты целый день дома сидишь и даже холодильник наполнить не можешь?
— Я ходила в магазин утром, — Полина старалась говорить спокойно, — но тяжёлые сумки мне нельзя носить, сам знаешь. Взяла самое необходимое.
— А почему доставку не заказала? Или ты считаешь, что я должен после работы ещё и по магазинам бегать?
Полина не ответила. За последние месяцы она научилась молчать, когда Игорь начинал придираться. Любой её ответ только распалял его гнев. Она молча достала яйца, сыр, помидоры, начала готовить ужин.
Игорь сел за стол, не снимая пиджака, и смотрел, как она движется по кухне. Полина чувствовала его взгляд спиной и старалась не делать резких движений, чтобы не спровоцировать новый поток критики. Но тошнота, которая преследовала её всю беременность, вдруг подступила с новой силой. Она остановилась, опираясь о столешницу, и сделала глубокий вдох.
— Что опять? — в голосе Игоря звучало не беспокойство, а раздражение.
— Ничего, — Полина попыталась улыбнуться. — Просто немного затошнило. Сейчас пройдёт.
— У тебя вечно что-то болит, тошнит, кружится, — Игорь встал из-за стола. — Не беременная, а ходячий справочник болезней.
Полина не ответила, сосредоточившись на нарезке помидоров. Руки слегка дрожали. Когда-то, в самом начале их отношений, Игорь боготворил её. Восхищался её красотой, умом, энергией. Они познакомились на корпоративе — она работала в отделе маркетинга, он был ведущим программистом. Игорь красиво ухаживал, дарил цветы, возил в рестораны и на концерты.
После свадьбы всё изменилось не сразу. Сначала появились мелкие придирки — то рубашка плохо выглажена, то ужин пересолен. Потом началась критика её внешности, манеры одеваться, говорить. К концу первого года брака Полина уже сомневалась во всём, что делала, боялась лишний раз раскрыть рот, чтобы не вызвать насмешку или раздражение.
А потом она забеременела. Они не планировали ребёнка так скоро, хотели пожить для себя, поднакопить денег. Известие о беременности Игорь встретил прохладно. Не обрадовался, но и не возражал против рождения ребёнка. «Ну, значит, будем родителями», — сказал он тогда с таким видом, словно речь шла о покупке новой стиральной машины.
Омлет почти приготовился, когда тошнота снова подступила, на этот раз сильнее. Полина поспешила к раковине, её вырвало. Игорь вскочил из-за стола.
— Ты мне омерзительна! Тошнит от одного твоего вида! — муж кричал на беременную жену, в то время как она, побледневшая, вытирала рот бумажным полотенцем. — Неужели нельзя добежать до туалета? Обязательно устраивать это шоу на кухне?
— Прости, — прошептала Полина, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. — Я не успела...
— Всё, с меня хватит, — Игорь схватил ключи со стола. — Я ухожу к матери. Звони, когда научишься себя контролировать.
Входная дверь хлопнула так сильно, что на кухне задребезжала посуда. Полина медленно опустилась на табурет, обхватив живот руками, словно защищая ребёнка от этих криков, от этой злобы. Слёзы текли по щекам, но она не всхлипывала — плакала тихо, обессиленно, как плачут люди, у которых уже нет сил на громкие рыдания.
Телефон зазвонил неожиданно, заставив её вздрогнуть. На экране высветилось имя Марины, её подруги детства. Они не общались несколько месяцев — после того, как Марина высказала своё мнение об Игоре, назвав его «токсичным манипулятором». Полина тогда обиделась и прекратила общение.
— Алло, — голос звучал хрипло от слёз.
— Полина? — в голосе Марины слышалось беспокойство. — Ты плачешь? Что случилось?
— Ничего, — привычно ответила Полина. — Просто гормоны шалят.
— Я не верю, — твёрдо сказала Марина. — Я чувствую, что что-то не так. Можно я приеду?
Полина хотела отказаться, но вдруг поняла, что больше не может быть одна. Не сегодня.
— Приезжай, — тихо сказала она.
Марина приехала через сорок минут, с пакетами еды и тёплым пледом.
— Боже мой, Полина, — воскликнула она, увидев подругу. — Что с тобой сделали?
Полина попыталась улыбнуться, но губы дрожали.
— Я просто устала. Беременность не сахар.
— Дело не в беременности, — Марина усадила её на диван, укрыла пледом. — Дело в том, что ты живёшь с тираном.
— Не говори так, — автоматически возразила Полина. — Игорь просто... у него сложный характер. И ему тяжело принять мою беременность.
— Ему тяжело? — Марина всплеснула руками. — А каково тебе? Ты вынашиваешь ребёнка, тебя тошнит, у тебя болит спина, отекают ноги, а он смеет говорить, что ему тяжело?
Полина молчала. Внутри неё боролись две части — та, что всё ещё защищала Игоря, оправдывая его поведение, и та, что понимала правоту Марины.
— Расскажи мне всё, — мягко попросила подруга. — Что происходит в вашем доме?
И Полина рассказала. О том, как Игорь постепенно превратился из любящего мужа в вечно недовольного критика. О том, как он высмеивал её за набранный вес, за растяжки, за неуклюжесть. О том, как обвинял её в симуляции, когда у неё болела голова или спина. О том, как он кричал, что она специально забеременела, чтобы привязать его к себе.
Марина слушала, не перебивая, только иногда качала головой или сжимала губы. Когда Полина закончила, она взяла её за руки.
— Полина, ты должна уйти от него. То, что ты описываешь — это абьюз. Психологическое насилие. И оно никогда не прекратится само по себе, только усилится.
— Куда я пойду? — Полина горько усмехнулась. — Беременная, без работы, без денег?
— Ко мне, — не раздумывая, ответила Марина. — У меня есть гостевая комната, она всегда для тебя открыта. А когда родится малыш, мы что-нибудь придумаем.
— Я не могу так просто уйти, — Полина покачала головой. — Это же наша семья. И потом, может, когда ребёнок родится, всё наладится?
— А если нет? — Марина посмотрела ей прямо в глаза. — Ты готова подвергать своего ребёнка такому стрессу? Представь, что он будет так же кричать на малыша, как кричит на тебя?
Эта мысль никогда раньше не приходила Полине в голову. Она представила своего ещё не рожденного ребёнка — маленького, беззащитного — под градом оскорблений Игоря. И что-то внутри неё оборвалось.
— Я подумаю, — тихо сказала она.
— Хорошо, — Марина сжала её руку. — А пока я останусь с тобой на ночь. Не хочу оставлять тебя одну.
Ночью Полина долго не могла заснуть. Она лежала, глядя в потолок, и думала о своей жизни, о том, как незаметно она позволила себе стать жертвой. Как, оправдывая поведение мужа, предавала саму себя. И как теперь она рискует предать своего ребёнка, если ничего не изменит.
Под утро её разбудил звук входной двери. Игорь вернулся. Она слышала, как он ходит по квартире, чем-то гремит на кухне. Потом дверь в спальню распахнулась, и он застыл на пороге, увидев Марину, спящую в кресле рядом с кроватью.
— Что она здесь делает? — спросил он холодно.
— Пришла меня проведать, — Полина села в постели. — Осталась на ночь.
— Выставь её, — приказал Игорь. — Нам нужно поговорить.
— Она никуда не пойдёт, — впервые за долгое время Полина говорила твёрдо. — И если тебе нужно что-то сказать, говори при ней.
Игорь с изумлением посмотрел на жену, не узнавая в этой решительной женщине ту, которую привык запугивать.
— Ты что, взбунтовалась? — он хмыкнул. — Подруга научила дерзить мужу?
— Нет, — Полина покачала головой. — Я просто поняла, что так больше не может продолжаться. Ты унижаешь меня, оскорбляешь, заставляешь чувствовать себя ничтожеством. И я позволяла тебе это, потому что любила и боялась потерять. Но теперь у меня будет ребёнок, и я не позволю ему расти в атмосфере страха и неуважения.
Марина, проснувшаяся от их разговора, молча наблюдала за сценой, готовая вмешаться, если Игорь станет агрессивным.
— Ты хочешь развода? — в голосе Игоря звучало недоверие. — Из-за нескольких повышенных тонов?
— Нескольких? — Полина горько усмехнулась. — Ты унижаешь меня каждый день. Кричишь, что я омерзительна, что тебя от меня тошнит. Это не «несколько повышенных тонов». Это абьюз, Игорь. И я больше не буду это терпеть.
— Чушь, — он поморщился. — Ты начиталась феминистских статеек в интернете. Я не абьюзер, я просто требую от жены выполнения её обязанностей.
— А в эти обязанности входит быть твоей грушей для битья? — спросила Полина. — Выслушивать оскорбления и унижения? Извиняться за то, что меня тошнит во время беременности?
Игорь смотрел на неё с удивлением, словно видел впервые.
— Ты всегда была такой драматичной, — сказал он наконец. — Делаешь из мухи слона. Я пришёл извиниться за вчерашнее, но вижу, что ты уже настроилась против меня.
— Не она настроилась против тебя, а ты настроил против себя своим поведением, — вмешалась Марина. — И хватит перекладывать вину. Ты вёл себя отвратительно, и теперь пытаешься сделать виноватой её.
— А ты вообще молчи, — отрезал Игорь. — Это не твоё дело.
— Моя лучшая подруга — моё дело, — спокойно ответила Марина. — И её ребёнок тоже.
Игорь перевёл взгляд на Полину.
— Ты правда хочешь уйти? — в его голосе впервые появилась нотка неуверенности. — Разрушить нашу семью?
— Семью разрушил ты, — тихо ответила Полина. — Своими словами, своим отношением. И да, я ухожу. Сегодня же.
— И куда ты пойдёшь? — он усмехнулся. — К родителям в их однушку? Или к этой? — он кивнул на Марину. — Как долго она будет терпеть тебя со всеми твоими проблемами?
— Не у всех такое отношение к близким людям, как у тебя, — сказала Полина. — Не все считают заботу о любимых «терпением проблем». И да, я иду к Марине. А потом мы что-нибудь придумаем.
— Я не дам тебе денег, — предупредил Игорь. — Ни копейки.
— Мне не нужны твои деньги, — Полина встала с кровати. — Я выйду на работу после декрета. А пока у меня есть декретные выплаты и поддержка людей, которые действительно заботятся обо мне.
Игорь стоял, сжимая кулаки, не зная, что ответить. Он привык к тому, что Полина уступает, извиняется, старается ему угодить. Её решимость обескураживала.
— Ты ещё пожалеешь об этом, — сказал он наконец. — Вернёшься, поджав хвост.
— Нет, Игорь, — Полина покачала головой. — Не вернусь. И единственное, о чём я жалею — это что не ушла раньше.
Она начала собирать вещи, методично складывая самое необходимое в большую спортивную сумку. Марина помогала ей, иногда поглядывая на Игоря, который стоял в дверях, наблюдая за сборами с выражением недоверия на лице.
— Ты не можешь просто так уйти, — сказал он, когда Полина застегнула сумку. — Ты моя жена. Ты носишь моего ребёнка.
— Я не твоя собственность, — ответила Полина. — И ребёнок тоже. И если ты действительно хочешь быть отцом, тебе придётся пересмотреть своё поведение. Потому что в таком состоянии я не подпущу тебя к малышу.
— Ты не имеешь права...
— Имею, — она посмотрела ему в глаза. — Я мать, и я буду защищать своего ребёнка от любого, кто может причинить ему вред. Даже от его отца.
Они вышли из квартиры, не оглядываясь. Игорь кричал им вслед, угрожал судами, клялся, что Полина ещё пожалеет, но она не слушала. Впервые за долгое время она чувствовала что-то похожее на свободу.
В машине Марины Полина наконец расплакалась — не от горя, а от облегчения. Марина молча протянула ей платок.
— Ты молодец, — сказала она, когда Полина немного успокоилась. — То, что ты сделала сегодня, требует огромного мужества.
— Я боюсь, — призналась Полина. — Боюсь, что не справлюсь одна.
— Ты не одна, — Марина сжала её руку. — У тебя есть я, твои родители, наши друзья. И потом, ты намного сильнее, чем думаешь. Ты справишься.
Полина положила руку на живот, чувствуя, как малыш толкается изнутри.
— Я должна была сделать это раньше, — сказала она тихо. — До беременности. Но тогда я ещё надеялась, что всё наладится.
— Главное, что ты сделала это сейчас, — ответила Марина. — Многие женщины остаются в таких отношениях годами, оправдывая абьюзеров и надеясь на чудо. Ты нашла в себе силы уйти. Это уже победа.
Они ехали по утреннему городу, мимо просыпающихся улиц и скверов, и Полина смотрела в окно с ощущением, что впервые за долгое время видит мир таким, какой он есть — ярким, полным возможностей и выбора. Впереди было много трудностей, она понимала это. Развод, судебные тяжбы, необходимость начать всё заново. Но сейчас, сидя в машине подруги с рукой на округлившемся животе, она чувствовала странное спокойствие. Она сделала правильный выбор — не только для себя, но и для своего ребёнка. И это было важнее всего.
— Знаешь, — сказала она, повернувшись к Марине, — я только сейчас поняла, что впервые за долгое время не боюсь. Не боюсь вернуться домой, не боюсь сказать что-то не то, не боюсь быть собой. И это... невероятное чувство.
Марина улыбнулась, не отрывая взгляда от дороги.
— Привыкай, подруга. Это называется свобода. И ты её заслуживаешь.
Полина кивнула и закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Впереди была новая жизнь — непредсказуемая, возможно, трудная, но её собственная. И она была готова к ней.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Самые обсуждаемые рассказы: