*Начало здесь.
Глава 60.
Куприян сидел в Лавке за конторкой, перебирая принесённые Ермилом листы, он ждал Григория Белугина, послав ему весточку сразу же после возвращения.
Как же странно было вернуться в ту же самую ночь, когда ты сам остановил здесь маятник часов и ушёл через открывшийся Путь. Ушёл туда, где ещё дышит лето, где ещё не коснулось трав на лугу дыхание осени. А вот теперь перед ним затянутое морозным кружевом витринное окно, а за ним солнечное зимнее утро.
Бегут мимо прохожие, прикрывая варежками носы, скрипит под валенками снег, и только ребятню ничего не берёт – вон, прилипли носами к стеклу, надышали себе небольшую проталинку и глядят на оканчивающий медленное вращение глобус. Это Куприян его раскрутил, когда стоял у окна и смотрел на санные повозки, проезжающие мимо Лавки.
Покупателей было немного, и Куприян отпустил Сидора Ильича и попросил Тихона к приезду Белугина заседлать Каштана. И вот теперь снова чертил он на листах, проводил линии, и иногда в задумчивости поглядывал на стоявший в углу железный ящик с немецким замком, где лежали подаренные Агафьей Осиповной клубки заветных нитей.
- Здравствуй, Куприян, - в дверь вместе с клубами морозного пара вошёл Белугин, потирая озябшие руки, - Ну, какие новости ты привёз?
- Здравствуй, Григорий. Садись к огню, сейчас расскажу.
Куприян подкинул в камин несколько поленьев, огонь разгорелся жарче, и Белугин протянул к камину покрасневшие на морозе руки.
- Ох и студёно сегодня, и рукавицы не помогли.
- Скажу Акулине, чтоб обед нам наладила, а потом уж и отправимся, - сказал Куприян, - Поди и ехать недалеко, а всё ж на пустой желудок в такой мороз не хочется в путь пускаться
- Что, сегодня к Крошенинникову поедем? – нахмурился Григорий.
- Сегодня, - кивнул Куприян, - А что, думаешь, стоит отложить?
- Да нет, такое дело откладывать не стоит. Промедление для Мефодия губительно, поди и противники наши не дремлют. Как думаешь… Гербер знает про то, что мы в усадьбу Крошенинникова собираемся наведаться?
- Собираемся и наведаемся, а знает… да и пускай! - кивнул Куприян, и достал кожаную перевязь, вытащив и проверив искрящийся чернением клинок, - Гляди, что Ермил нашёл про Нити, почитай пока, Акулина Петровна сказала, скоро обедать станем.
Мороз чуть попустил, когда два всадника шли рысью по уезженной санями дороге, ведущей за город, в небольшую деревушку под названием Тихое.
- Примечательно, что и у Гербера там усадьба, только дальше, почти у самого леса, за околицей, - размышлял Белугин, - Как думаешь, стоит его опасаться сегодня? Не явится ли на выручку, и сладим ли мы с двумя-то?
- Двум смертям не бывать, - махнул рукой Куприян, и ласково погладил Каштана, - Сладим, ничего!
Красноватое солнце стояло над снегами в мутной морозной дымке, лес оделся инеем, и словно кто самоцветы рассыпал по округе, так искрился снег. Куприян потрогал рукой спрятанную за пазухой белую нить с семью узелками, как учила Агафья Осиповна, и теперь ему от этой нити было так тепло, что и не чуял он мороза.
Меховая короткая бекеша словно вся теплом наливалась от той нити, и Куприян диву давался, даже рукавицы скинул. Вскоре показалось и именье Крошенинниковых, сероватый дом с широким крыльцом и верандами, ворота во двор были растворены, и всадников встретил немного испуганный парнишка лет пятнадцати, взявший коней за узду.
- Не ко времени вы прибыли, Григорий Александрович, - проговорил парнишка негромко и оглянулся на дом, - Неможется хозяину, хворает. Хозяйка вас не допустит в дом, нас никого не пускают, даже убирать не зовут, сами как-то управляются…
- Ничего, Антип, мы недолго пробудем, ты пока коников пригляди, - ответил Белугин, - Да сам будь наготове, коли позову, вспомни, чего мы с тобой говорили.
Антип кивнул и повёл коней под навес, а Куприян с Белугиным направились к крыльцу. Окна дома были тщательно занавешены, кое-где накрепко закрыты ставнями, ни огонька не мелькало за стёклами.
Дверь приоткрылась, и на крыльцо вышла жена Мефодия Пантелеевича, Екатерина Крошенинникова, была она бледна и сурово глядела на незваных гостей.
- Мы не принимаем гостей, господа, - сказала она, - Вы знаете, что муж мой тяжко болен, потому прошу вас удалиться. И все дела, касаемые вас, вы можете уладить с Василием Мефодьевичем, на то ему даны все необходимые распоряжения.
- Здравствуйте, Екатерина Николаевна, - сказал Куприян, - Простите нас за то, что незваными явились сегодня, но дела наши как раз касаются здоровья вашего супруга, а может быть даже его жизни.
- Что вы имеете в виду? – хозяйка дома сжала худые руки.
- Пустите нас в дом, и дайте поговорить с Мефодием Пантелеевичем, совсем недолго, и может быть тем самым спасёте ему жизнь!
- Насколько мне известно, ни один из вас не имеет познаний во врачевании. Как я могу вас пустить, не зная, что вы замыслили? А ежели вред какой невольно причините? Мефодий и так слаб…
Голос женщины дрогнул, глаза налились слезами, но она старалась держаться, закутавшись плотнее в шаль, она молча указала на ворота, призывая незваных гостей покинуть двор.
- Вы можете быть с нами рядом и всё видеть, - сказал Куприян, голос его стал строже, - Я обещаю вам, что ни единым пальцем не коснусь вашего мужа. Мне нужно просто отдать ему одну вещицу.
- Екатерина Николаевна, простите меня, - сказал Белугин, - Я вынужден буду это сделать, потому что хочу спасти вашего мужа! А потому… мы войдём в ваш дом так или иначе, и будет лучше, если вы сами нас впустите! И помните, что каждая минута промедления приближает Мефодия к смерти, и сейчас эти минуты у него забираете вы!
- Хорошо! – Екатерина Николаевна поджала бледные губы, - Но знайте, если вы…
- Спасибо! – перебил её Куприян, - Не станем медлить!
Он зашагал по тёмным коридорам, словно знал, в какой комнате лежит больной Мефодий, хотя и был Куприян в этом доме впервые. Екатерина Николаевна спешила за ним чуть не бегом, она держала в руке канделябр со свечами и что-то сердито выговаривала ему, но Куприян ничего не слышал, ему казалось, что каждый его шаг звоном отдаётся в стенах, воздух в доме дрожит, не желая пускать его дальше.
Он пробивался через невидимые преграды, и едва слышал, как вскрикнула позади него хозяйка дома, когда Белугин вынул свои клинки и рассёк ими воздух. Идти стало легче, но воздух в длинном коридоре заискрился, зашипел, и перед Куприяном показалась дверь, наполовину завешенная гобеленом.
- Что вы…, - пролепетала Екатерина Николаевна, но Белугин отодвинул её, спрятав у себя за спиной.
Куприян скинул бекешу, ему было так жарко, словно он продирался сквозь полымя. Он толкнул дверь, и позади него вскрикнула Екатерина, увидев, что на двери от его руки остался обугленный след.
- Кто посмел? – заревел в темноте хриплый голос, только отдалённо напоминающий голос нотариуса Крошенинникова.
- Уходи! Теперь он не твой! – крикнул Куприян и сунул руку за пазуху, туда, где грела его сердце белая заветная нить.
Не поспел… черные щупальца выхлестнулись из тьмы и оплели плечи и ноги, острые шипы пронзили тело, но Куприян и не вскрикнул, клинок сверкал во тьме, отсекая чёрные плети.
Григорий взмахнул белыми своими клинками, оттолкнув Екатерину, которая тут же повалилась без чувств, уронив канделябр и потушив те тусклые огоньки, дававшие хоть бы этот слабый свет.
Протяжный рык сотрясал стены дома, сверкали клинки, искры летели во все стороны, выхватывая из мрака то окровавленное лицо Белугина, то истерзанные руки Куприяна. Брызги чёрной крови летели, шлёпаясь об стены с мерзким хлюпаньем. Клинки секли то, что жило в теле бедного Мефодия, и теперь вырвалось наружу.
Закончилось всё в один миг. Вой разорвал воздух, хлюпнуло и загудело, и вдруг стихло. Белугин шатаясь подошёл к окну и дёрнул закрывшее его полотно, лучи красного закатного солнца брызнули в стекло и открыли картину…
Хлопья чёрного пепла опадали на пол, он был залит кровью и какой-то чёрной массой, похожей на спутанные меж собой скользкие нити.
На кровати лежал Мефодий, был он заросший и бледный, и такой худой, что в нём с трудом можно было узнать прежнего дородного мужчину. Но он дышал, держался рукой за грудь и испуганно озирался.
Белугин едва держался на ногах, но видел – руки Мефодия не имели увечья, и все пальцы были на месте… Вздохнув, он кинулся к лежащему на полу Куприяну, рубаха которого покрылась кровавыми пятнами, а на лбу, в светлых волосах, отливалась серебром тонкая седая прядь.
Продолжение здесь.
Дорогие Друзья, рассказ публикуется по будним дням, в субботу и воскресенье главы не выходят.
Все текстовые материалы канала "Сказы старого мельника" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
© Алёна Берндт. 2025