Римма Андреевна стояла в дверях квартиры брата, вцепившись в потёртую сумочку так, словно от этого зависела её жизнь. Её глаза блестели от слёз обиды и злости, а голос срывался на визг.
— У вас денег ПОЛНО, а я бедствую! Вам НЕ СТЫДНО? — спросила золовка у невестки, которая застыла в прихожей с пакетом продуктов в руках.
Эвелина — так звали жену Станислава — медленно поставила пакеты на пол и выпрямилась. Высокая, стройная женщина с короткой стрижкой и усталыми глазами. Она работала старшим менеджером в логистической компании, и сегодняшний день выдался особенно тяжёлым — два грузовика застряли на таможне, клиенты звонили каждые полчаса, а теперь ещё и это.
— Римма, давайте зайдём на кухню, поговорим спокойно, — предложила Эвелина, стараясь сохранять нейтральный тон.
— СПОКОЙНО?! — взвизгнула Римма. — Да вы издеваетесь! Я уже третий месяц не могу найти работу, дочка в институте учится, денег НЕТ совсем, а вы тут жируете в своей трёхкомнатной квартире!
В этот момент из комнаты вышел Станислав. Невысокий плотный мужчина с начинающей лысиной, он работал главным инженером на заводе по производству медицинского оборудования. Увидев сестру, он тяжело выдохнул.
— Римма, опять ты за своё?
— А что, ПРАВДА глаза режет? — огрызнулась та. — Родная сестра в нужде, а вам плевать! Мне Аглая всего пятьдесят тысяч нужно занять, а вы жмотитесь!
Аглая — дочь Риммы, девятнадцатилетняя студентка факультета дизайна. Красивая девушка, вся в мать — такая же требовательная и капризная.
— Римма, мы тебе уже давали деньги три месяца назад, — напомнил Станислав. — Двадцать тысяч, помнишь? Ты обещала вернуть через неделю.
— Так обстоятельства же! — воскликнула Римма, входя в квартиру без приглашения и направляясь прямо в гостиную. — У меня работы нет, Аглае на учёбу нужно, на еду, на проезд... А вы тут в РОСКОШИ купаетесь!
Она обвела взглядом комнату — современная мебель, большой телевизор, новые шторы. Всё это Эвелина и Станислав покупали годами, откладывая с каждой зарплаты, отказывая себе в отпусках и развлечениях.
— Римма Андреевна, — начала Эвелина, присаживаясь в кресло. — Мы с вашим братом много работаем. По десять-двенадцать часов в день. Всё, что у нас есть — результат нашего труда.
— ОХ, не рассказывайте мне сказки! — перебила её Римма, плюхаясь на диван. — Станислав всегда был маминым любимчиком, ему всё доставалось! А я — старшая дочь — всегда оставалась на задворках!
Это была старая песня. Римма постоянно упрекала брата в том, что родители якобы любили его больше. Хотя на самом деле именно ей они оплатили обучение в институте, который она так и не закончила, выйдя замуж за Геннадия — красивого болтуна, бросившего её с маленькой дочерью через три года.
— Римма, хватит, — устало сказал Станислав. — Мама с папой давно умерли, зачем ты постоянно это вспоминаешь?
— Затем, что ТЫ получил их квартиру!
— Которую я продал, чтобы оплатить мамино лечение! — вспылил Станислав. — Ты забыла? Или тебе напомнить, как ты отказалась скидываться на операцию?
Римма покраснела, но тут же перешла в наступление:
— У меня тогда денег не было!
— У тебя НИКОГДА нет денег, — вставила Эвелина. — Зато всегда есть новый маникюр, окрашивание в дорогом салоне и сумочки с рынка, которые вы выдаёте за брендовые.
— Да КАК ВЫ СМЕЕТЕ! — заорала Римма. — Я должна выглядеть достойно! У меня дочь-студентка, мне нельзя опускаться!
— А работать не пробовали? — спросила Эвелина. — Я видела в нашем районе объявления — требуются продавцы, кассиры, даже офис-менеджеры без опыта...
— Я не буду унижаться! — отрезала Римма. — Я филолог по образованию, три курса отучилась! Не буду я в магазине стоять!
— Три курса двадцать пять лет назад, — напомнил Станислав.
— НЕВАЖНО! Вы обязаны мне помочь! Мы же родственники!
Эвелина встала и прошла к окну. За стеклом темнел осенний вечер, загорались огни в соседних домах. Она вспомнила, как пять лет назад, когда они только поженились со Станиславом, Римма устроила скандал прямо на свадьбе, обвинив невестку в охоте за братниными деньгами. Которых, кстати, тогда практически не было — молодожёны снимали однокомнатную квартиру и экономили на всём.
— Знаете что, Римма Андреевна, — повернулась Эвелина к золовке. — Мы вам больше ничего не должны. НИ-ЧЕ-ГО. Вы взрослая женщина, вашей дочери девятнадцать лет — она тоже может работать. А мы с вашим братом планируем ребёнка, и нам нужны деньги на своё будущее.
— РЕБЁНКА?! — взвизгнула Римма. — Вам за тридцать! Какой ребёнок! Это всё ТЫ, змея, Стасика настраиваешь против родной сестры!
— Римме тридцать два, — спокойно поправила Эвелина. — И да, мы хотим детей. Своих детей. И не намерены больше спонсировать вашу лень и наглость.
Римма вскочила с дивана, её лицо исказилось от злости:
— Ах ТАК! Станислав, ты это слышишь?! Твоя женушка меня оскорбляет!
Станислав молчал. Он смотрел на сестру и словно видел её в первый раз. Всегда требовательная, всегда недовольная, всегда жертва обстоятельств. Сколько раз он давал ей деньги? Десять? Двадцать? И ни разу она не вернула ни копейки.
— Стас! — Римма подошла к брату и схватила его за рукав. — Неужели ты позволишь этой... этой выскочке так со мной разговаривать?
— Римма, уходи, — тихо сказал Станислав.
— ЧТО?!
— УХОДИ, — повторил он громче. — И больше не приходи с просьбами о деньгах. Эвелина права — мы тебе ничего не должны.
Римма отшатнулась, словно её ударили:
— Так вот как... Предатель! ПРЕДАТЕЛЬ! Мама в гробу переворачивается!
— Мама всю жизнь работала, — отрезал Станислав. — Два места работы имела, чтобы нас вырастить. А ты что делаешь? Только клянчишь!
— Я... я... — Римма задыхалась от возмущения. — ВЫ ЕЩЁ ПОЖАЛЕЕТЕ! Оба! Когда я умру от голода, вот тогда поймёте, кого потеряли!
Она выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью. Станислав и Эвелина остались стоять посреди гостиной.
— Думаешь, я правильно поступил? — спросил Станислав жену.
— Давно пора было, — ответила Эвелина. — Сколько можно потакать её капризам?
Следующие две недели прошли относительно спокойно. Римма не звонила, не писала, не появлялась. Станислав даже начал думать, что сестра наконец-то поняла и займётся своей жизнью.
Но в одну из пятниц раздался звонок в дверь. На пороге стояла Аглая — копия матери в молодости, только ещё красивее. Длинные светлые волосы, большие голубые глаза, точёная фигурка.
— Дядя Стас, можно войти? — спросила она тихо.
— Конечно, Аглаюшка, проходи, — Станислав посторонился.
Девушка прошла в гостиную, где Эвелина читала книгу.
— Здравствуйте, тётя Эвелина.
— Привет, Аглая. Чай будешь?
— Да, спасибо.
Пока Эвелина заваривала чай, Аглая сидела на диване, нервно теребя край своей юбки.
— Что случилось? — спросил Станислав, присаживаясь рядом.
— Мама... — начала Аглая и запнулась. — Она совсем с ума сошла после вашей ссоры. Целыми днями сидит дома, плачет, говорит, что все её предали. А вчера...
— Что вчера? — насторожился Станислав.
— Вчера она взяла кредит. Большой кредит. Триста тысяч.
Эвелина, входившая с подносом, едва не выронила его:
— ТРИСТА ТЫСЯЧ? На что?!
— Она сказала, что откроет своё дело. Интернет-магазин косметики. Но я знаю мама — она понятия не имеет, как это работает. Она просто назло вам хочет доказать, что может сама...
— Господи, — Станислав потёр лоб. — Под какой процент?
— Двадцать восемь процентов годовых, — прошептала Аглая.
— Это же грабёж! — воскликнула Эвелина.
— Я пыталась её отговорить, но она меня не слушает. Говорит, что покажет всем, особенно вам, что может жить богато без чьей-либо помощи.
— А ты зачем пришла? — спросила Эвелина.
Аглая подняла на неё глаза, полные слёз:
— Я боюсь за неё. И... и я хочу извиниться. За всё. За то, что мы постоянно просили деньги, за мамины скандалы, за всё. Вы правы были — мы просто паразитировали на вас.
— Аглаюшка... — начал Станислав.
— Нет, дядя Стас, позвольте мне договорить. Я устроилась на работу. В кафе официанткой. Это тяжело, но я справляюсь. И учиться не брошу. Я поняла — нельзя жить за чужой счёт. Но мама... Она не понимает. И этот кредит... Я боюсь, что она влезет в долговую яму.
Эвелина села рядом с девушкой и обняла её:
— Ты молодец, что одумалась. А с мамой... Посмотрим, что можно сделать.
Но сделать уже ничего было нельзя. Римма, окрылённая идеей собственного бизнеса, накупила косметики на двести тысяч, не разобравшись ни в спросе, ни в целевой аудитории, ни в продвижении. Создала страничку в соцсети и стала ждать покупателей. Которые, разумеется, не спешили.
Через месяц пришёл первый платёж по кредиту — почти пятнадцать тысяч. Римма заплатила из оставшихся денег. Косметика не продавалась. Она снизила цены — всё равно тишина. Попыталась дать рекламу — потратила ещё двадцать тысяч впустую.
Через два месяца денег не осталось совсем. Платить по кредиту было нечем. Римма снова пришла к брату.
На этот раз она не кричала. Постаревшая, осунувшаяся, она тихо сидела на том же диване и плакала:
— Стас, я всё понимаю... Но помоги последний раз. Я продам эту косметику, отдам кредит и устроюсь на работу. Честно-честно.
— Римма, я же предупреждал...
— ЗНАЮ! — всхлипнула она. — Я дура, полная дура! Но что мне теперь делать?
Эвелина молча наблюдала за золовкой. Жалости не было — только усталость от бесконечных драм.
— Мы можем дать тебе десять тысяч, — сказал Станислав. — На платёж. Но это последний раз, Римма. ПОСЛЕДНИЙ.
— Спасибо, спасибо! — закивала та. — Я всё понимаю!
Но через месяц ситуация повторилась. И ещё через месяц. Косметика так и лежала мёртвым грузом, а долг рос. Банк начал звонить по несколько раз в день, потом подключились коллекторы...
А потом случилось то, чего никто не ожидал.
Элеонора Павловна — так звали новую сотрудницу в отделе Эвелины. Женщина лет пятидесяти, с внимательными карими глазами и властными манерами. Она пришла на должность заместителя начальника отдела и быстро навела порядок в документации.
— Эвелина Сергеевна, — обратилась она как-то к Эвелине. — У меня к вам деликатный вопрос. Ваша золовка — Римма Андреевна Каськова?
— Да, а что?
— Она у меня соседка. Живём в одном подъезде. И я знаю о её... финансовых трудностях.
Эвелина напряглась:
— И?
— Я хочу предложить ей работу. У меня есть небольшой семейный бизнес — химчистка. Нужен администратор. Работа несложная, но требует ответственности. Зарплата тридцать пять тысяч для начала.
— Элеонора Павловна, это очень великодушно с вашей стороны, но...
— Я понимаю ваши сомнения. Но женщина явно попала в трудную ситуацию. Дайте мне её телефон, я сама с ней поговорю.
Эвелина дала телефон, хотя и сомневалась, что Римма согласится.
Но, к удивлению, Римма согласилась. Видимо, коллекторы достали её окончательно. Она вышла на работу, и Элеонора Павловна отзывалась о ней неплохо — говорила, что Римма старается.
Прошло три месяца. Римма исправно работала, потихоньку выплачивала кредит, даже вернула Станиславу часть долга. Аглая продолжала учиться и работать, гордо отказываясь от помощи дяди.
И вот в один из вечеров Станислав получил странное сообщение от Элеоноры Павловны: «Срочно позвоните мне».
— Станислав Андреевич? — услышал он в трубке взволнованный голос. — Это касается вашей сестры. Она... она украла из кассы химчистки восемьдесят тысяч рублей.
— ЧТО?! — Станислав не поверил своим ушам.
— Я сама в шоке. Всё было так хорошо, она прекрасно работала, клиенты её любили. А сегодня я обнаружила недостачу. На камерах видно, как она забирает деньги.
— Элеонора Павловна, может, это ошибка?
— Я бы хотела так думать. Но она не отвечает на звонки, дома её нет. Соседи видели, как она с чемоданом садилась в такси.
Станислав опустился на стул. Эвелина, увидев его лицо, подошла ближе:
— Что случилось?
Он рассказал. Эвелина только покачала головой:
— Я так и знала, что добром это не кончится.
— Элеонора Павловна обратится в полицию?
— Она сказала, что даёт Римме сутки вернуться и объясниться. Если нет — будет писать заявление.
Римма не вернулась. Не отвечала на звонки. Аглая плакала, не понимая, как мать могла так поступить.
А через неделю пришло известие. Римму задержали в Краснодарском крае, когда она пыталась снять деньги с чужой банковской карты. Оказалось, что кроме денег из химчистки, она успела оформить ещё несколько онлайн-кредитов на поддельные документы.
Теперь ей грозил реальный срок.
Станислав сидел в кабинете следователя, не веря в происходящее:
— Она же нормально работала, начала кредит выплачивать...
Следователь, молодой парень с усталыми глазами, покачал головой:
— Станислав Андреевич, ваша сестра влезла в долги по уши. Кроме того банковского кредита, она набрала микрозаймов на сумму более четырёхсот тысяч. Проценты там безумные. Видимо, решила, что проще сбежать с чужими деньгами.
— Но куда она собиралась бежать?
— Судя по переписке в телефоне, познакомилась с каким-то мужчиной в интернете. Обещал ей золотые горы, новую жизнь. Классическая схема мошенничества. Только ваша сестра и сама оказалась мошенницей.
Дома Станислав рассказал всё Эвелине и Аглае. Девушка рыдала:
— Как она могла? Элеонора Павловна так помогла ей!
— Твоя мама всегда считала, что ей все должны, — устало сказала Эвелина. — И вот к чему это привело.
Судебный процесс был коротким. Римма получила три года условно и обязательство выплатить все долги. Элеонора Павловна, из жалости к Аглае, не стала требовать реального срока.
Римма вышла из зала суда постаревшая лет на пятнадцать. Седые корни волос, потухшие глаза, трясущиеся руки.
— Стас... — начала она.
— НЕТ, — отрезал он. — Больше НИ-ЧЕ-ГО. Ты для меня умерла, понимаешь? УМЕРЛА.
Он развернулся и ушёл, обняв за плечи плачущую Аглаю. Эвелина шла рядом, держа мужа за руку.
Римма осталась стоять одна на ступеньках суда.
Прошёл год.
Станислав и Эвелина ждали ребёнка. Аглая закончила институт с красным дипломом и получила предложение о работе в крупном дизайнерском бюро. Она по-прежнему жила с мамой, помогала ей, но о дяде и тёте старалась не упоминать — Римма при этих словах начинала плакать и причитать.
Римма работала уборщицей в торговом центре. С пяти утра до часу дня мыла полы, протирала витрины, выносила мусор. Потом шла на вторую работу — посудомойкой в столовую. Все деньги уходили на выплату долгов.
Жила она теперь в маленькой комнате в коммуналке — квартиру пришлось продать. Из вещей остался только старый диван, шкаф и телевизор. Красивые платья, украшения, косметика — всё было продано.
По вечерам она сидела в своей комнатке и смотрела на фотографию, где они со Станиславом ещё дети. Брат обнимает её за плечи, оба улыбаются. Счастливые.
— Если бы можно было вернуть время назад... — шептала она. — Если бы...
Но время не возвращается.
А в это время в уютной квартире на другом конце города Станислав укладывал спать маленькую дочку Мирославу. Эвелина готовила ужин, напевая что-то себе под нос. Аглая иногда заходила в гости, приносила подарки для малышки.
О Римме не говорили. Словно её и не было никогда.
Только иногда, глубокой ночью, Станислав вспоминал сестру. Ту, которой она была в детстве — весёлой, заботливой, доброй. Куда всё это делось? Когда она превратилась в алчную, завистливую женщину, готовую на всё ради денег?
Он так и не нашёл ответа.
А Римма... Римма продолжала мыть полы и считать копейки. У неё оставалось ещё два года выплат по долгам. Два года каторжного труда за несколько месяцев глупой гордыни и жадности.
Иногда она видела в торговом центре счастливые семьи — мужья с жёнами, дети, смех, радость. И понимала, что у неё этого больше никогда не будет. Она сама всё разрушила. Сама.
И самое страшное — винить было некого, кроме себя.
История Риммы стала притчей во языцех среди знакомых. О женщине, которая из-за жадности и зависти потеряла всё — семью, работу, репутацию, свободу. И получила взамен только одиночество и долги.
А жизнь продолжалась. Просто уже без неё.
Автор: Елена Стриж ©