Путешествие первого нашего летнего дня в Петербурге, начавшееся с колокольни Владимирского собора и продолжившееся посещением Витебского вокзала, меж тем и не думало заканчиваться! Город продолжал удивлять, и радовать, и восхищать. И находились ещё проходные дворы-колодцы, не запертые наглухо, и со стен яркими всполохами являлись вдруг радостные граффити, птицы и шмели, и прогулка казалась нам сплошным занятным приключением.
Мы отыскали во дворе доходного дома купцов Петровых на Фонтанке уникальный «дом-кольцо» семьи купцов Устиновых, и дивились оригинальности архитектурного решения, бродя внутри круглого, замкнутого стенами дома пространства.
Его построил в 1822 г. зодчий И.И.Шарлемань — так, чтобы он не закрывал солнечный свет жильцам уже существующего дома. Пишут, что на протяжении семи лет в этом доме жили родители и сестра А.С.Пушкина.
Мы обошли дом вокруг, отдавая должное камерности места, и уюту цветущего скверика, с нарядными клумбами и неизменно-ароматной китайской сиренью…
А потом через двери неприметного подъезда, из дворика, населённого многочисленными котами и кошками, мы проникли внутрь загадочной Ротонды…
Место интригующее и чуть жутковатое, почитаемое некогда за особую энергетику самим Распутиным — так, во всяком случае, говорят городские легенды. По одной из них Ротонда — это центр мироздания, так как располагалась она на пересечении диагоналей шестиугольника Питера…
Ротонда, находящаяся как бы внутри дома Саввы Яковлева, где когда-то были вексельные, восковые и прочие лавки, магазин мебели и посуды, «Зверинец-театр» и кафе, в котором начинал свой творческий путь Александр Вертинский — это парадное бывшего доходного дома А.Ф.Евментьева, получившая известность из-за необычной архитектуры и удивительной акустики, благодаря которой в 1980-х была местом неформальной тусовки и местом проведения концертов БГ, Цоя, Кинчева и других.
У Ротонды есть своя страничка вКонтакте, где можно увидеть её с самых неожиданных ракурсов и узнать о концертах, которые там периодически организовываются хранителями. Ими же у входа собрана небольшая выставка со старыми фотографиями, рисунками, мистическими легендами…
А вверх, меж стройных колонн, ведёт винтовая лестница.
Запах старого здания, деревянные полы… Тупиковое ответвление с площадкой без квартиры, но со множеством наклеенных бумажек с записками-желаниями. С просьбами — к кому?
И странно было, что тут, среди всего этого странного, истоптанного любопытствующими пространства — живут люди. Пишут объявления у дверей квартир — с просьбами не загаживать стен, не оставлять на дверях надписей… Тщетно! Прямо на наших глазах, воровато прикрывшись ладошкой, одна из девушек-туристок выводила что-то ручкой на стене…
Мы не стали оставлять никаких записок. Как-то не располагало это место к подобным вещам — с его козлорогими символиками… Но атмосфере загадочности — отдали дань! Питер как он есть, с потайными уголками, тайнами и легендами…
А мы поспешили теперь — к Ангелу! Через залитый вечерним светом город, снова на другой берег Фонтанки, где в синеве воды плескались медовым золотом отражения величавых зданий, и могучие трубы восставали в небеса, споря мощью с густо-зелёными, пышными кронами тополей. Самые высокие деревья обрезали — ну да ничего, они ещё своё наверстают, ещё потянутся снова ввысь!.. Солнечный вечер играл золотыми красками в глубинах зелёного сквера, и яркие анютины глазки глядели на нас с клумб, и благоухали с прежней силой китайские сирени… Питер встречал нас нескончаемым летним праздником!
Задумчивый трогательный ангел сидел на спинке скамьи в Измайловском саду. Глядел подслеповатыми добрыми глазами в книгу. Держал в руке зонтик, не замечая, что вокруг — лето и солнце.. Рядышком красовался целый гардероб ангела — множество шарфиков самых разных цветов. Сейчас шея ангела была повязана сиреневым шарфом. Вокруг цвели пышные рододендроны и ирисы, и солнце переливалось в листве.
Мимо здания Молодёжного театра — с огромными парадными подсвечниками и колоннами с театральными масками, а также занятной скульптурой «Дон Кихот» — мы вышли из Измайловского сада.
И, пройдясь вдоль забора Польского сада при усадьбе Г.Р.Державина, заглянули в парадный, очень нарядный двор перед фасадом. Так и представлялось, как в этот двор въезжают кареты разодетых гостей, и лошади цокают копытами по мощёной камнями дорожке!
Однако время бежало неумолимо, и мы поняли, что следует торопиться. Быстро вышли на Измайловский проспект, и, оглянувшись, впечатлились перспективой проспекта Вознесенского.
Ну а прямо перед нами предстал во всём своём великолепии Троицкий храм Измайловского полка.
Перед храмом, увенчанным синими в золотых звёздах куполами, на высоченной стеле парила статуя Виктории с победным венком в руке.
Храм был так прекрасен, что мы приостановили наше движение и перешли проспект. Ну просто невозможно было не войти внутрь!
И не напрасно мы торопились, как выяснилось! Едва мы успели бегло осмотреть храм, как нам объявили, что он закрывается. Но всё же в небольшое время, что оказалось нам доступно, впечатление от храма мы получили. Да ещё какое!
До построения Исаакиевского собора Измайловский собор был самым большим храмом в Европе. И он же — самый светлый храм в Петербурге, благодаря особенно устроенным окнам… Пространство храма и впрямь оказалось просто заполненным светом.
Храм был построен в благодарность Измайловскому полку императором Николаем I — за то, что полк встал на его сторону во время восстания декабристов.
Измайловский храм произвёл на нас такое огромное впечатление, что мы тут же решили, что следует когда-нибудь вернуться сюда ещё раз. Чтобы уже не торопясь побыть в этом огромном, мерцающем белым светом пространстве, разглядеть замечательные фрески и постоять у икон.
Выйдя из храма, мы отправились в сторону Варшавского вокзала.
К 1862 году железная дорога протянулась от Петербурга до Варшавы, а отдельная её ветка шла в Пруссию. К этому времени первый железнодорожный вокзал, соединивший Россию с Европой, получил новое здание. Полностью меняется главный фасад: его центральная часть выделена огромным витражом и часовой башней, отсылающей к европейским ратушам, как к центральным общественным местам в городах.
Ныне здание вокзала используется как огромная сеть кафе, ресторанов, фастфудов, кино, бильярдных — Vokzal 1853. Здесь же расположен музей артефактов.
Мы прошлись по этой весьма колоритной красоте — и оно стоило того, чтобы посмотреть. Надо признать, что пространство и впрямь организовано оригинально и с выдумкой. Но цены среди этой праздничной нарядности показались нам не гуманными, и мы, поглазев на красочное диво, оставаться тут на ужин не стали.
Рядом с вокзалом мы некоторое время любовались храмом Воскресения Христова.
Удачно выглянувшее солнышко расцветило его необычные купола, и мы дивились затейливой архитектуре, навевавшей ассоциации со Спасом-на-Крови и Собором Василия Блаженного — но более сдержанной и строгой…
Меж тем следовало всё же поужинать, и мы вернулись в приглянувшееся нам по дороге узбекское кафе с более-менее правильной шавермой (хотя, надо признать, искусство приготовления той шавермы со сливочно-чесночным соусом в Питере утрачено).
Через дорогу наше внимание вновь привлекло роскошное здание — дом сельскохозяйственного товарищества промышленников. Его готические очертания обращали на себя внимание даже среди питерских улиц, где что ни дом — произведение искусства!
Затем мы отправились взглянуть на культурное пространство «Сено», расположившееся рядом с Сенной площадью. Путь туда был не близкий, но зато увлекательный из-за разнообразия и колорита питерской архитектуры.
Пространство «SENO», живо напомнившее нам тульскую «Ликёрку», да ещё немного — «Октаву», и впрямь оказалось довольно колоритным, ярким и молодёжным. Для себя, правда, мы особенного интереса там не увидели — просто ознакомились. Не наш формат.
Мы прошли «Сено» насквозь — и отправились в «Бертгольд-центр».
Полтора года назад, зимой, мы уже бывали в этом месте. И тогда, и сейчас основной нашей целью было взобраться на смотровую площадку на шестом этаже, чтобы полюбоваться крышами Петербурга.
Пространство «Бертгольд-центра» на сей раз было ещё более нарядным и ярким. Новогодний морозный антураж сменился на радостно-летний, в огоньках и флажочках. Под огромных размеров зонтом плавали светящиеся разноцветные планеты. Тут было людно, молодёжь сидела за столиками кафе. Мы же, преодолевая поднакопившуюся за день усталость, взобрались по металлической лестнице на смотровую площадку.
Увы, по сравнению с виденными поутру с колокольни Владимирского собора панорамами вид с высоты шестого этажа не слишком нас впечатлил. Как такового Петербурга отсюда видно не было — только бесконечные крыши.
Мы полюбовались закатом над Лахта-центром, поставили себе зачёт по ещё одной осмотренной локации — а заодно и по добавочной спортивной нагрузочке — и спустились вниз.
Дальше был путь домой с попыткой попасть во двор усадьбы Демидова напротив штаба Российского географического общества. Увы, попытка не увенчалась успехом. Хоть каких-то намёков на открывающиеся двери мы не обнаружили. Зато мы прошлись по Красному мосту и полюбовались торговым домом Эсдерс и Схейфальс.
И мы решили поберечь уже изрядно уставшие ноги. На Сенной площади спустились в метро и доехали одну остановку до станции Достоевского. Через десять минут мы уже были дома и пили чай с бальзамом в нашем новом жилище. До завтрашнего утреннего подъёма оставалось всего шесть часов…
12 июня 2025 г.