*Начало здесь.
Глава 45.
Утро ещё даже не проглянулось над горизонтом, а Куприян с Григорием Белугиным и Ермилом сидели в кухне у стола. Умница Акулина Петровна ещё вчера смекнула, что завтрак будет ранним, и к нужному часу у неё всё уже было готово.
- Благодарствуй, хозяюшка, за хлеб, за соль, - сказал Ермил, вставая из-за стола, - Нам в дорогу ещё собери, дня на два-три, на всякий случай.
Куприян с Белугиным переглянулись, но Акулина Петровна и слова не проронила, ничего не стала выспрашивать, собрала хлеба, варёных яиц, обернула бумагой добрый кусок окорока, зима ведь, не попортится в дороге – приговаривала чуть слышно заботливая хозяйка.
Вскоре и сами путники засобирались, ушли в Лавку и заперли за собой дверь. Ермил оглядел своих товарищей и сказал:
- Короткий кафтан оставьте, епанчу тёплую скиньте, кафтана достаточно, тулуп не надевайте, запаритесь. Туда, где мы будем, зима редко заглядывает, да и надолго там не остаётся. Теперь там нежарко, но и стужи нет.
Куприян удивился, а Белугин стал без лишних вопросов перебирать свой заплечный мешок, он то под зиму собирался. Собрались по-другому, после Куприян оставил на конторке листок, написал Сидору Ильичу, чтоб в Лавке приглядел повнимательнее, и прочие такие наставления.
Нахмуренное лицо Ермила и серьёзный взгляд, с которым Белугин перебирал свои ножи, закладывая пару в голенища сапог, ещё два за пояс, и дальше уж Куприян не уследил.
- Держи, это тебе, - Белугин протянул Куприяну средней длины клинок на заплечной перевязи, - Я тебя после обучу, станешь не хуже меня им владеть. При такой жизни это тебе пригодится.
- Ладно, давайте отправляться, а не то скоро светать начнёт, сейчас самое время, - сказал Ермил и подошёл к полке в самом углу.
Открылась дверь, которая вела к Ермилу, в его жилище с широкими окнами, и Куприян удивился – он думал, что отправятся они из Книжной Лавки, но спрашивать не стал – Ермилу виднее.
- Путь оттуда заказан, - пояснил Ермил, словно угадав мысли Куприяна, - И время для нас я здесь остановлю, чтоб наверняка… и вернуться так будет проще, коли живы останемся.
Большие часы, стоящие меж двух окон, остановили ход, замер маятник, стрелки больше не отсчитывали минуты, открылся Путь, и Куприян увидел простёршийся перед путниками зелёный клеверный луг, а за ним блестевшую в песчаных берегах медленную реку.
Белугин первым шагнул на зелёную траву, обернулся к своим спутникам и с улыбкой сказал:
- А, чему быть, того всё одно не миновать! Давайте только вот про что уговоримся… коли суждено мне здесь голову сложить – вы Лизоньку не бросите, судьбой её озаботитесь! Уговор?
- Чего ты раньше времени-то, - проворчал Ермил, - И без того все поджилки трясутся.
- Не тужи, Григорий, выберемся мы и отсюда, - сказал Куприян, - И за Елизавету не беспокойся, сам ты о ней позаботишься, а мы тебе в том поможем.
Все трое шагнули на траву, Путь позади них закрылся и вместо него встала берёзовая роща, кудрявая и шумливая. Впереди не было никакой дороги или тропы, и Ермил стал глядеть на солнце, что-то вымеряя ладонями. Куприян оглядывал окрестность, пытаясь разглядеть какое-нибудь жильё, но ничего не увидел. Вздохнул, видать снова им путь предстоит, ещё постараться найти этого самого Старейшину Дивьего рода.
- Туда нам, - указал Ермил на путь вдоль реки, - Недалече идти, скоро на месте будем.
- Ну, тогда и нечего время терять, идём, - сказал Куприян и поправил мешок за плечами, - Ермил, а расскажи про того, к кому мы идём? Чего хоть ждать от этого… Дивьего старейшины?
- Ладно, - кивнул Ермил, и стал рассказывать, - Как я сам думаю, Батылгай последний из тех, кто ведает Дивьи премудрости, больше никого не осталось. Народ, что корни от Дивьих ведёт, грех на себя принял – вместо Бога истинного поклоняется красному железу, так здесь золото зовут. Оно для народа этого ценней жизни и Души стало, за то и отняли у них всё, что умели Дивьи. А дано им было многое – они Нити Судьбы могли видеть, то есть могли сказать, что человека ждёт впереди. Говорят, но это я сам не ведаю доподлинно, что раньше они могли Нити править, когда человеку была судьба плохая дана. Да вот, вишь как вышло – чем дальше Род от Дивьих, чем больше они золото почитают, тем меньше Родового Дара у них остаётся, и скоро вовсе не станет его. Сгинут они в веках, но счастья им за такой грех никогда не будет – не смогут они жить счастливо, не будет у них Родины, нигде не будет принимать их Земля, вечные скитальцы. И дети их, и дети их детей, все станут самые страшные пороки на себя принимать, какие только будут порождать времена. И в конце концов исчезнет Род, сгорит в веках, и память о них останется худая. Хулить их станут за дела их, и за обман, и за алчность.
- Ничего себе, - проворчал Белугин, - И чего тогда мы к ним идём? Нам они чем помогут? Может и Батылгай этот уже ничего не ведает от Дивьих людей? Обманет нас, или того хуже…
- Всякое может статься, - кивнул Ермил, - А только есть у него остатки того, что Дивьи ведали, это я точно знаю. Только ты верно сказал, захочет ли он нам помочь… Ну, тут уж как говорится или пан, или пропал.
- Нам надо у него узнать, зачем книги ведьмаку с Дивьими письменами, мы сами их не прочтём, - сказал Куприян, - Что искал в них Чёрный Ведьмак, и что нашёл… за те знания Ратник жизнь отдал, сгорел вместе с книгами, а вот что до того Ведьмак вызнать смог – это нам тоже надо узнать. Иначе мы его никогда не обнаружим… Сколько за Гербером станем гоняться, когда он столько лет уж на свете живёт!
- Так он нам и скажет, этот Батылгай, что в книгах тех было, - вздохнул Григорий, - Хорошо, если просто выгонит.
- Вот и я об том, - вздохнул Ермил и потрогал рукой что-то у себя за пазухой.
- Ладно, теперь уж поздно причитывать, - сказал Куприян, - Попытаем счастья, а после решим, что делать. Нам ещё предстоит с Михлаем разобраться, пока болотный дед своё обещание нам помочь помнит.
Шли вдоль реки, солнце припекало, Куприян глядел на обрамляющие реку леса и думал, что здесь по всей видимости теперь август, примерно середина. Потому что на другом берегу он видел яблони, увешанные спелыми плодами, а кое-где багрянец уже чуть тронул самые краешки осин.
Шли они часа три, после устроили привал, как следует подкрепились и отдохнули, вздремнув немного в прохладной тени на берегу. Куприян лежал, пристроив под голову свой мешок, и думал, что вот в этом же старом кафтане он у болотного деда «гостил», вон, Ольша ему рукав рваный тогда заштопала, да так ловко, что и не приметишь сразу.
Отдохнув, пошли дальше, и когда солнце уже стало клониться на закат, раскинулась перед ними равнина на берегу реки. Зелёная трава волнами шла под ветром, река сверкала в солнечных лучах, на берегу паслись лошади. А на равнине было поселение, островерхие шатры стояли рядами, и было их множество.
- Это… цыгане, что ли? – спросил Белугин, - Это они от Дивьх род ведут? Ну, тогда ясно, за что из род прокляли. Они и в самом деле золото почитают превыше всего. Так вот кто это Батылгай… что, станет нам на картах гадать, или как?
- Ты, Григорий, лучше помолчи, особенно перед Батылгаем, - нахмурился Ермил, - А не то мы и оглянуться не поспеем, как из шкур наших барабаны сделают!
- Ладно, не серчай, Ермил. Это я так, пока мы тут стоим, а потом я вовсе могу немым прикинуться. Или может… обратно повернём, пока не поздно?
- Поздно, - сказал Куприян и указал куда-то вперёд, - Нас заметили. Идёмте, а не то подумают, что мы тут выслеживаем чего-то.
Жители этих самых шатров гостей встретили радушно! Улыбались, хлопали по плечам, зазывали в гости и спрашивали, чем они торгуют, или что меняют, по какой надобности к ним забрели.
Куприян видел, что женщины этого народа просто увешаны золотыми украшениями, и мужчины тоже от них не отстают. За расшитыми поясами у мужчин Куприян приметил кинжалы в золотых ножнах, рукояти сверкали камнями, даже пуговицы на кафтанах были золотыми.
- Мы хотим видеть Батылгая, - сказал Ермил черноусому высокому человеку в белой рубахе с красным воротом, - Нам нужна его помощь.
Вся толпа, окружавшая гостей, разом замолчала. Тишина повисла над шатрами, Куприян слышал, как трещит в костре сухой хворост…
Множество рук потянулось к богато украшенным рукоятям ножей, улыбки исчезли со смугловатых лиц, толпа окружила незваных гостей, и Куприян думал, успеть бы выхватить из перевязи на спине клинок.
- Батылгай! – крикнул вдруг Ермил так, что все отшатнулись назад, голос его, словно колокольный гул, пронёсся над равниной, - Я пришёл спросить, и прошу одолжения! Я, помощник Хранителя, ведающий Время!
Толпа отшатнулась, но после возроптала недовольно, сдвинулись сурово брови, и тот, в белой рубахе, оскалил зубы и сказал:
- Батылгая ищете?! Так вы смерть свою нашли! – и вынул из-за пояса длинный нож с загнутым остриём.
Продолжение здесь.
Дорогие Друзья, рассказ публикуется по будним дням, в субботу и воскресенье главы не выходят.
Все текстовые материалы канала "Сказы старого мельника" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
© Алёна Берндт. 2025