Что, если твоя самая нелюбимая работа — это на самом деле твоё предназначение?
Осенний дождь стучал по крыше машины монотонным, убаюкивающим перебором. Запотевшие стёкла превращали огни ночного города в расплывчатые разноцветные пятна. В салоне пахло сигаретным дымом, дешёвым освежителем воздуха с ароматом «альпийская свежесть» и тоской. Я уже который раз тыкал в кнопку смены волны на магнитоле. Музыка везде была одинаковая, надоевшая до одури. Десять часов ночи. Ещё пара часов — и домой, поужинать, потупить в телевизор и блаженно забыться. В голове крутилась одна мысль: «Ненавижу эту работу в такси. Ненавижу этот провинциальный город. Ненавижу этот дождь». В голову начала медленно закладываться идея бросить всё сейчас и поехать домой пораньше, так как всё равно никаких заказов нет.
Внезапно телефон выдал оповещение. Я уже было потянулся отменить заказ, но взгляд зацепился за сумму. В три раза выше среднего. И точка подачи была тут же, в двух кварталах, в самом центре. Чёрт с ним. Последний заказ так последний. Я рванул с места так, что из-под колёс полетели брызги веером.
Она стояла под фонарём на пустынной набережной, без зонта, и капли дождя, словно слепые жемчужины, застревали в её тёмных волосах. Худенькая, в лёгком пальто, с небольшим саквояжем. Казалось, она не замечала ни дождя, ни ветра. Я остановился, она молча открыла дверь и скользнула на заднее сиденье. От неё пахло не городской сыростью, а чем-то далёким и холодным — то ли мокрым камнем, то ли ночным лесом.
— Садовая, 42? — буркнул я, смотря на неё в зеркало заднего вида.
Её лицо было бледным и удивительно спокойным.
— Да, пожалуйста.
Я фыркнул. Садовая — старый район, сплошные узкие переулки и кривые проезды. Я смутно представлял, где это. В телефоне открыл навигатор.
— Сейчас проложим, — сказал я, вбивая адрес.
Приложение подумало пару секунд и выдало не самый короткий, но вроде бы логичный маршрут. Я тронулся. Первые пять минут ехали молча. Дождь усиливался, дворники едва справлялись с потоками воды. Я уже представлял, как буду пить горячий чай у себя на кухне.
— На следующем перекрёстке поверните налево, — вдруг раздался ровный, мелодичный голос с заднего сиденья.
Я вздрогнул. Навигатор показывал ехать прямо.
— Там, знаете, короче будет, — добавила она, и в её голосе не было ни капли сомнения.
Я пожал плечами. Местные всегда знают где можно срезать. Повернул. Мы въехали в сеть совершенно незнакомых мне переулков. Навигатор взбесился, начал требовать развернуться. Я уже хотел это сделать, но мы выехали на небольшую площадь, и я резко ударил по тормозам.
Прямо перед фарами, на мокрой брусчатке, сидел маленький мальчик и плакал навзрыд, поджав под себя ноги. Он был один, в промокшей до нитки пижаме. Рядом ни души.
— Господи, — вырвалось у меня. — Ты чего тут делаешь, а?
Я выскочил из машины. Мальчик, увидев меня, заревел ещё громче.
— Мамы нет… Заблудился…Сбежал от няни… — всхлипывал он.
Я оглянулся на свою пассажирку. Она сидела неподвижно, глядя прямо перед собой, словно ничего не происходило. В голове пронеслись все сводки новостей о пропавших детях. Я засунул мальчика в салон, на переднее сиденье, включил печку на полную.
— Сиди, согрейся. Сейчас разберёмся.
Я стал звонить в 112. Пока объяснял диспетчеру местонахождение, сзади раздался тихий голос:
— Его дом, через два квартала. Его мать — дежурная в круглосуточной булочной на углу. Она его ищет.
Я обернулся, поражённый. Откуда она знает? Пассажирка смотрела на меня своими бездонными глазами.
— Вы… вы уверены?
— Да, — был её единственный ответ.
Я не знал, что делать. Инстинкт кричал, что верить нельзя. Но что-то во взгляде этой женщины заставляло подчиниться. Я отменил сбросил вызов 112 и поехал туда, куда она сказала. Через два квартала мы увидели обезумевшую от страха женщину в фартуке, которая металась по улице и звала сына. Крики сменились рыданиями счастья, когда она прижала к себе мальчика. Она пыталась сунуть мне деньги, что-то говорить, но я, смущённый, отказался и поскорее уехал.
В салоне воцарилась тягостная тишина. Я снова посмотрел в зеркало. Пассажирка сидела в той же позе, глядя в окно.
— Спасибо, — хрипло сказал я.
— Едем дальше, — ответила она, не оборачиваясь. — Теперь направо.
Навигатор снова взвыл, предлагая вернуться на прежний маршрут. Я молча свернул направо. Мы ехали по каким-то задворкам, среди гаражей и складов. В голове стучало: «Кто она? Как она узнала?» Вдруг она снова сказала, всё тем же ровным, спокойным голосом:
— Остановитесь здесь. Ненадолго.
Мы стояли у глухого забора. Ничего примечательного. Я уже хотел спросить, в чём дело, как услышал жалобный, едва различимый писк. Я приоткрыл дверь. Из-под куска шифера, прижатого ветром, вылезал крошечный, промокший котёнок. Он был совсем слабый и было видно, что он сильно замёрз.
— Чёрт возьми, — пробормотал я. — Как же ты так умудрился?
Я забрал его в салон, завернул в покрывало, что валялось в багажнике. Котёнок слабо заурчал, очутившись в тепле. Я снова посмотрел на пассажирку. Она молча кивнула, давая знак ехать дальше. У меня по спине побежали мурашки. Это уже не было совпадением.
Мы снова поехали. Я уже не смотрел на навигатор. Я слушал её. Она направляла меня по какому-то своему, неведомому маршруту. Мы объехали пробку на мосту, которую не показывал ни один сервис. Мы остановились, чтобы пропустить машину скорой, которая, как выяснилось, мчалась к человеку с сердечным приступом в соседнем дворе. Каждый её тихий приказ — «остановитесь», «подождите», «поверните здесь» — был идеально точен. Она не просто вела меня по городу. Она вела меня сквозь саму ткань ночи, вплетая в неё нити спасения.
Я перестал ругаться. Перестал ненавидеть дождь. Я чувствовал странное, щемящее чувство — будто я не таксист, а капитан корабля, ведущий его по звёздам, которых не видно за тучами. И моя пассажирка была моим штурманом.
Наконец, мы выехали на ту самую Садовую улицу. Я с облегчением вздохнул. Всё, конец странной поездки.
— Следующий дом, — сказала она. — Сорок второй.
Я подъехал к указанному дому. Это был старый, облезлый особняк с тёмными окнами. Казалось, там никто не живёт. Я посмотрел сумму заказа.
— С вас… — начал я, оборачиваясь.
Но заднее сиденье было пусто. Она исчезла. Так же тихо и незаметно, как и появилась. На кожаном сиденье лежала лишь одна одинокая капля воды, да на въевшийся запах сигарет наложился лёгкий, холодный шлейф — запах мокрого камня и далёких звёзд.
Я выскочил из машины. Никого. Улица была пуста. Только дождь шумел в листве старых клёнов. Сердце бешено колотилось. Я полез на заднее сиденье, проверяя, не выпала ли случайно какая-нибудь её вещь. В щели между сиденьями мои пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Я вытащил старую, потёртую ладанку на кожаном шнурке. Внутри, чувствовалось, лежала какая-то маленькая икона.
В этот момент в доме напротив, том самом, сорок втором, скрипнула входная дверь. На пороге возникла пожилая женщина. Она не кричала и не звала на помощь. Она просто стояла, кутаясь в платок, и смотрела на мою машину с таким выражением облегчения и благодарности, словно ждала меня всю ночь. Она подняла руку и медленно, как благословение, перекрестила меня и мою машину. Потом так же молча повернулась и скрылась в доме, тихо прикрыв за собой дверь.
Я остался один на пустой улице под стучащий дождь, сжимая в руке чужую ладанку. Я так и не понял, кто была та женщина. Ангел-хранитель? Призрак? Или просто очень странная пассажирка, которая знала дорогу лучше любого навигатора.
Я медленно вернулся в машину. Котёнок на переднем сиденье сладко спал. На экране телефона, где всё ещё был открыт навигатор, горела надпись: «Маршрут завершён».
Я завёл двигатель и поехал домой. Уже не ругаясь. Уже не ненавидя этот город и этот дождь. А глядя на мокрые улицы, на отражение фонарей в лужах, и чувствуя на ладони холодок той самой ладанки. Я понял, что, возможно, впервые за долгие годы я не просто отработал смену. Я был нужен. И от этого в груди стало тепло и очень-очень тихо. Как после долгого дождя, когда тучи рассеиваются и на небе появляется одна-единственная, но такая яркая звезда.
Спасибо за внимание! Обязательно оставьте свое мнение в комментариях.
Рекомендую почитать другие мои рассказы:
Обязательно:
- Поставьте 👍, если понравился рассказ