Рассказы • О чём молчат мужчины

Смерть не всегда приходит в чёрном — иногда она носит яркий шарф и водит спортивный кабриолет. После её смерти его мир сузился до размеров фотографии в позолоченной рамке. Катя смеялась, запрокинув голову, и в её глазах плескалось летнее море. Таким он и старался её помнить — живой, а не той, что лежала потом под белой простынёй на каталке в морге. Он разговаривал с фотографией, рассказывал о прошедшем дне, о том, что купил в магазине, о том, как за окном снова пошёл дождь. Ответом ему была лишь тишина, густая, как смоль...

Иногда самое страшное предательство рождается из самой искренней любви. Анна поняла это, стоя над кроваткой спящего сына, чьё каждое дыхание казалось ей укором. Оно было похоже на тихий шелест листвы за окном — такое же естественное и такое же недосягаемое для неё. Их с Максимом брак трещал по швам уже давно, едва выдержав тяжесть диагноза «бепрелодие». Это слово врачи произносили с холодной профессиональной симпатией, но для Анны оно звучало как приговор. Оно означало пустоту внизу живота после каждой неудачной попытки...

Он был одержим ею. Её ум, её стиль, её дерзость сводили его с ума. Он мечтал поймать её. Блеск — вот что он ненавидел больше всего. Блеск витрин, ослепляющий даже ночью, блеск отполированного до зеркального глянца паркета в особняках, где всё пахло не жизнью, а деньгами. Но сегодня, стоя перед взломанным сейфом в особняке антиквара Громова, следователь Игорь Петров испытывал не ненависть, а почти профессиональный восторг. Преступление как искусство. Искусство, доведённое до абсолюта. На месте преступления царил идеальный порядок...

Диагноз— смерть. Лекарство — ненависть. Рецепт — ложь. Он принял это лекарство и выжил. Он сидел в своём кабинете на двадцатом этаже бизнес-центра, залитом безжалостным светом неоновых вывесок, и вглядывался в своё отражение в тёмном стекле. Там отражался успешный, собранный мужчина в дорогом костюме. Маска, за которой никто не видел глубокой трещины, проходившей через самое его нутро. Всё рухнуло в тот день, когда прозвучал диагноз — редкая, коварная опухоль мозга. Вердикт врачей — «пятьдесят на пятьдесят» — прозвучал как издевательство...

Иногда самые откровенные разговоры происходят в полной тишине и абсолютной темноте. Где нет лиц, лишь тепло кожи и биение сердца, выдающее все тайны. Максим потянул узел галстука, глядя на своё отражение в зеркале в лифте. Идеальный костюм, дорогие часы, гладкое лицо вполне успешного мужчины. Но пустота внутри, которую не заполняли ни сделки, ни статус. Он возвращался домой, а чувствовал себя как на каторге, где каждый предмет напоминал не об уюте, а о долге. Ключ щёлкнул в замке. — Катя, я дома!...

Он думал, что построит карьеру через соблазнение женщин, но сам стал пешкой в чужой игре. Всё началось с запаха духов «Красная Москва» в кабинете Ирины, моего первого проводника в ад. Они пахли бабушкой и советским прошлым, но на ней — одинокой, несчастной замужней женщине лет сорока — этот аромат казался мне пронзительным символом её тоски, в которую я так легкомысленно согласился нырнуть. Я был мальчиком на побегушках в крупной фармацевтической корпорации «ФармХаус», свежеиспечённым выпускником химфака, мечтавшим о кожаном кресле и виде из окна на двадцатом этаже...

Он коллекционировал не женщин, а отражения. И я стала одним из них — очередным зеркалом, призванным ловить и возвращать свет его материнского идеала. Первым звоночком было нечто, прозвучавшее как комплимент. Мы пили кофе в его безупречно чистой гостиной, где каждая вещь лежала на своём месте, как в музее, а воздух пах дорогим паркетом и тоской. Артём провёл пальцем по моей щеке, его прикосновение было холодным и оценивающим, словно он проверял качество товара. — Знаешь, Катюш, у тебя такие же бездонные глаза, как у одной девушки...

Она отдала команду, которая должна была столкнуть два пассажирских самолёта, которые пилотировали её муж и любовник. Марина прижала ладони к холодному стеклу панорамного окна диспетчерской вышки. Внизу ползали огни самолётов, похожие на светлячков в банке. Её мир крепкого дома и семейного счастья, рухнул пять дней назад из-за крошечной трещины в идеальном фасаде. Той самой трещины — отпечатка чужих, намеренно сочных губ на воротнике рубашки её мужа, Кирилла. И второго, «рабочего» телефона, который она нашла в его кармане, потянувшись за жвачкой...

Он проанализировал её мечты, страхи, амбиции и проложил самый короткий путь для карьерного роста. Но он не предупредил, что по этому пути можно идти только в одну сторону — прямо в ад. Офисный люминесцентный свет казался мне тюремным. Ещё один день, ещё одно совещание, на котором мои идеи пропускали мимо ушей, перефразировали и выдавали за свои более расторопные коллеги. Я тонула в серой массе костюмов и галстуков, и моё резюме медленно покрывалось цифровой пылью на сайте вакансий. Отчаяние — липкое и холодное — сковало меня по рукам и ногам...

Что может быть хуже для талантливого офтальмолога, чем навсегда ослепнуть? Он утонул во тьме задолго до того, как его глаза перестали видеть. Мир доктора Артёма Соколова, блестящего офтальмолога, сузился до размеров липкой, непроглядной черноты, пахнущей больничным антисептиком и собственным страхом. Всё рухнуло в одну секунду — неудачный манёвр на мокрой трассе, удар, осколки стекла в глаза… и темнота. Не та, что лечит, а та, что хоронит заживо. Он стал узником в собственной голове, и камерой была...

Он может заглянуть в самые тёмные подвалы человеческого подсознания, но что, если в одном из таких подвалов его ждёт кошмар, который он сам хотел бы забыть? Кто-то сказал, что мы все – смотрители собственных склепов, и ключ от самого страшного из них ты всегда носишь при себе, даже не подозревая об этом. Я, Марк Иварцев - психотерапевт-гипнотизёр помогаю людям избавиться от фобий через погружение в подавленные воспоминания. Я вытаскиваю на свет чужие скелеты, зарабатывая на этом состояние и репутацию...

Что если интимная близость с мужем, лишь серия в самом популярном шоу для избранных? Они с Сергеем купили эту двушку в старой панельке почти в центре, по цене однокомнатной хрущёвки на окраине. Риэлтор, нервный мужчина с влажными ладонями, торопливо объяснил скидку в связи с срочным отъездом владельца и буквально вытолкал их за порог офиса после передачи ключей, словно боялся, что они одумаются. — Просто нам невероятно повезло, родная, — обнял её Сергей, распаковывая коробку с книгами. — Выйди на балкон, посмотри, какой вид! Мы будем здесь счастливы...