— Выползай, дрянь! Хватит прятаться! Дом не твой, и ты это знаешь! — орал бывший муж Руслан, молотя кулаком по железной двери.
Настя замерла у окна, сжимая в руках горячую чашку с кофе. Через стекло она видела знакомую фигуру Руслана — широкоплечего, с залысинами, которые он старательно прикрывал остатками волос. Рядом с ним толпились его родственники: свекровь Анна Викторовна в своем неизменном синем пальто, тетка Вера с красным носом и дядя Толя, покачивающийся на кривых ногах.
Прошло уже полгода после развода, а они все еще считали этот дом своим.
— Настька! — орал Руслан, стуча кулаком по двери. — Мы знаем, что ты там! Машина во дворе стоит!
Анна Викторовна подступила ближе к двери и заговорила своим привычным сладко-ядовитым тоном:
— Настенька, деточка, открой. Мы же семья. Поговорить пришли по-хорошему.
По-хорошему... Настя усмехнулась. Она прекрасно помнила, как проходили их семейные "разговоры по-хорошему". Анна Викторовна умела говорить так, что каждое слово било точно в цель, оставляя синяки на душе.
— Настя, не дури! — подключилась тетка Вера. — Мы тут на морозе стоим! Детей дома оставили!
Детей... У Веры дети уже давно выросли и разъехались кто куда. Но врать она не переставала.
Настя отошла от окна и прислонилась спиной к стене. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его слышно снаружи. Она знала — просто так они не уйдут. Руслан всегда был упертым, а в компании родственников превращался в настоящего тирана.
— Слышишь, стерва? — голос мужа стал злее. — Дом-то не твой! На мою фамилию оформлен был!
Настя сжала зубы. Неправда. После развода дом остался за ней по решению суда. У нее были все документы. Но Руслан, видимо, решил, что права сильного важнее бумажек.
Дядя Толя, до этого молчавший, вдруг заговорил своим пьяным голосом:
— А может, она там не одна? Может, любовника прячет?
— Точно! — обрадовался Руслан. — Настька, с кем там прячешься? Давай знакомь нас!
Они заржали всей толпой. Настя закрыла глаза и медленно выдохнула. Любовника не было. Да и откуда ему взяться? После развода она словно заперлась в коконе, боясь довериться кому-то снова.
— Руслан, — тихо сказала она, подойдя к двери. — Уходите. Прямо сейчас.
— О! Заговорила! — радостно воскликнул он. — Открывай давай, поговорим как люди.
— Мы уже все обговорили в суде.
— Суд — это одно, а жизнь — другое, — вмешалась Анна Викторовна. — Ты же понимаешь, Настя, дом большой, тебе одной зачем? А у нас семья, внуки...
Внуки... Настя помнила, как свекровь при ней называла этих самых внуков "оболтусами" и жаловалась, что они только деньги тянут.
— Дом мой, — твердо сказала Настя. — И разговор окончен.
— Да как ты смеешь! — взвилась тетка Вера. — Неблагодарная! Мы тебя в семью приняли, как родную!
Как родную... Настя вспомнила бесконечные упреки, замечания по поводу готовки, уборки, внешнего вида. "Как родную" — это когда ты последняя за столом и первая у плиты.
— Настя, — голос Руслана стал угрожающим. — Последний раз говорю. Открой дверь и поговорим по-человечески. А то я дверь вышибу и поговорим по-другому.
— Попробуй, — тихо сказала Настя.
Тишина. Потом послышался скрип листьев под ногами — видимо, Руслан отошел для разбега.
— Руся, не надо! — испугалась Анна Викторовна. — Соседи увидят!
— А мне плевать на соседей! — рявкнул сын. — Хватит с меня этой комедии!
Настя быстро набрала номер участкового. Пусть приедут. Пусть посмотрят, какая она "неблагодарная" и как ее бывшие родственники "по-хорошему" разговаривают.
— Руслан Игоревич! — раздался вдруг резкий женский голос с улицы. — Что здесь происходит?
Настя выглянула в окно. К калитке подходила соседка Галина Петровна — пенсионерка с острым языком и принципиальным характером. Она не боялась никого и всегда говорила правду в глаза.
— А, Галина Петровна, — стушевался Руслан. — Да так, семейные дела решаем.
— Семейные? — переспросила соседка, оглядывая толпу родственников. — А почему же тогда семья на улице стоит, а жена в доме заперлась?
— Да она того... — начал было дядя Толя.
— А ты помолчи, алкоголик, — резко оборвала его Галина Петровна. — Тебя вообще слушать противно.
Настя улыбнулась первый раз за этот день. Галина Петровна была той самой соседкой, которая всегда заступится и правду скажет.
— Руслан Игоревич, — продолжала соседка, подходя ближе. — Суд был? Был. Дом Насте достался? Достался. Что вы здесь устроили?
— Да вы не лезьте в наши дела! — взвилась Анна Викторовна. — Семейное это дело!
— Семейное? — хмыкнула Галина Петровна. — Семья — это когда развелись и оставили женщину в покое.
Руслан развернулся к соседке, лицо его покраснело от злости:
— Слушай, бабка, не встревай! А то получишь по мозгам!
— Попробуй только! — Галина Петровна выпрямилась во весь свой небольшой рост. — У меня сын полицейский, а внук в администрации работает!
Настя прислушалась. Она не знала, что у соседки сын в полиции. Может, это и к лучшему...
— И вообще, — продолжала Галина Петровна, доставая телефон. — Сейчас все снимаю. Пусть весь район посмотрит, какие герои. Женщину одну терроризируют.
— Убери телефон! — заорал Руслан и двинулся к соседке.
Но тут произошло то, чего никто не ожидал.
Со двора соседнего участка послышался лай собак, и через минуту к калитке подбежала огромная черная овчарка. За ней шел мужчина лет сорока пяти, в военной куртке и берцах.
— Мама, что здесь происходит? — обратился он к Галине Петровне.
Настя замерла. Значит, соседка не врала про сына-полицейского.
— Андрюша! — обрадовалась Галина Петровна. — Как вовремя! Вот смотри — терроризируют бывшую жену, дом отбирают.
Андрей окинул взглядом группу родственников Руслана. Его глаза остановились на дяде Толе, который пошатывался и явно был нетрезв.
— Документы у всех есть? — спросил он деловым тоном.
— А вы кто такой? — попыталась вмешаться Анна Викторовна.
— Старший лейтенант полиции Галкин, — коротко представился мужчина. — Документы, прошу.
Руслан нехотя полез в карман, остальные родственники заерзали. У дяди Толи документов, видимо, не оказалось.
— Хорошо, — сказал Андрей, изучив паспорт Руслана. — А теперь объясните, по какому праву вы находитесь на чужом участке и угрожаете хозяйке дома?
— Это не чужой дом! — возмутился Руслан. — Я там семь лет жил!
— Жили. Прошедшее время, — спокойно отметил полицейский. — Решение суда имеется?
Руслан промолчал.
— Настя! — громко позвал Андрей. — Выходите, пожалуйста. Покажите документы на дом.
Настя медленно открыла дверь. В руках у нее была папка с документами. Сердце все еще колотилось, но теперь уже не от страха, а от облегчения.
— Вот решение суда, — сказала она, протягивая бумаги. — Дом остается за мной.
Андрей быстро просмотрел документы и кивнул:
— Все в порядке. — Он повернулся к Руслану. — А теперь прошу всех покинуть территорию. Немедленно.
— Да вы чего! — возмутилась тетка Вера. — Мы же родственники!
— Бывшие родственники, — поправил полицейский. — И если через пять минут вас здесь не будет, составлю протокол за нарушение общественного порядка и самоуправство.
— Андрюша, — добавила Галина Петровна, — а про угрозы забыл? Они дом ломать собирались.
— Не забыл, мам. — Андрей достал служебный блокнот. — Угрозы тоже фиксирую.
Руслан понял, что дело принимает серьезный оборот. Он махнул рукой родственникам:
— Пошли отсюда. Разберемся по-другому.
— Как это по-другому? — не унималась Анна Викторовна.
— Пошли, я сказал! — рявкнул на мать Руслан.
Толпа родственников неохотно потянулась к калитке. Дядя Толя напоследок плюнул в сторону дома, за что получил грозный взгляд от полицейского.
— Настя, — сказал Андрей, когда они ушли. — Если еще раз появятся, сразу звоните. Вот моя карточка.
— Спасибо, — выдохнула она. — Не знаю, что бы я без вас делала.
— Да не за что. — Андрей улыбнулся. — Кстати, мама про вас рассказывала. Говорила, что вы очень хорошая соседка.
Настя взглянула на Галину Петровну, которая смущенно отворачивалась.
— Галина Петровна меня сегодня спасла, — сказала Настя.
— Ерунда, — буркнула соседка. — Справедливость люблю, и все.
Но Настя вдруг поняла — она не одна. Рядом есть люди, которые не дадут ее в обиду. И это понимание согрело лучше любого камина.
— Ну что, сынок? — Анна Викторовна нервно размешивала сахар в чае. — Позорище какое! Нас прогнали как собак!
Кафе "У дороги" находилось в двадцати километрах от города, среди сосен и старых дачных участков. Сюда любили заезжать дальнобойщики и редкие путешественники. Сейчас кроме компании Руслана здесь было всего двое посетителей — пожилая пара за угловым столиком.
— Мать, помолчи, — буркнул Руслан, залпом допивая водку. — Думать надо.
— А чего думать-то? — встряла тетка Вера. — Полицейский этот все испортил. Надо было раньше приехать, когда его не было.
Дядя Толя икнул и постучал пальцем по столу:
— Я говорил — надо ночью приехать. Тихо дверь вскрыть и все дела.
— Дурак ты, Толя, — отмахнулась Анна Викторовна. — У соседей сигнализация наверняка. Да и собака у полицейского этого...
Руслан поднял глаза от пустой рюмки. Лицо его покраснело не только от алкоголя — злость клокотала внутри, как кипящий чайник.
— Знаете что, — сказал он медленно. — А может, не дом главное?
— Как это не главное? — удивилась мать. — Дом-то дорогой! Продать можно, деньги поделить...
— Мать, ты меня не поняла. — Руслан придвинулся ближе и понизил голос. — А если эта стервочка сама дом продаст?
— С чего бы ей продавать? — не поняла тетка Вера.
— А если жить в нем станет невозможно? — усмехнулся Руслан.
Анна Викторовна отложила ложечку и внимательно посмотрела на сына:
— Что ты задумал, Русланчик?
— Пока ничего. Но есть у меня одна мысль... — Руслан налил себе еще водки. — Помните, как мы с соседом Петровичем дружили? Тем, что через два дома живет?
— Ну помним, — кивнула мать. — А что?
— А то, что Петрович до сих пор считает, что Настька его жену с работы выжила. Помните эту историю?
Тетка Вера оживилась:
— Ах да! Его Марина на той же фирме работала, где Настя! И уволили ее как раз после того, как Настя туда устроилась!
— Вот именно, — кивнул Руслан. — А Петрович мужик простой. Обидчивый. И выпить любит.
— И что ты предлагаешь? — осторожно спросила Анна Викторовна.
— А то, что если Петровичу напомнить про эту обиду... Да еще и подлить масла в огонь... — Руслан многозначительно замолчал.
Дядя Толя икнул и покачался на стуле:
— А что, идея неплохая. Петрович-то мужик горячий. Помню, как он соседа за порубку забора чуть топором не долбанул.
— Точно! — подхватила тетка Вера. — И потом, если соседи начнут против Настьки настраивать... Жить-то рядом с враждебными людьми тяжело.
Анна Викторовна задумалась, медленно покусывая губу — привычка, которую Настя терпеть не могла.
— Русланчик, — наконец сказала она. — А не опасно ли? Если полицейский узнает...
— А что он узнает? — пожал плечами Руслан. — Мы же ничего плохого делать не будем. Просто поговорим с соседом по душам. Напомним старые обиды. А дальше — как пойдет.
— Хитро, — одобрительно кивнул дядя Толя. — И руки чистыми останутся.
Официантка — девушка лет двадцати с уставшим лицом — подошла к столику:
— Еще что-то заказывать будете?
— Принеси еще водки, — махнул рукой Руслан. — И закуски добавь.
Когда девушка отошла, он продолжил:
— Завтра съезжу к Петровичу. Посижу, выпьем, поговорим. А там видно будет.
— А если не сработает? — спросила мать.
— Тогда придумаем что-то еще, — в голосе Руслана послышались злые нотки. — Я не собираюсь оставлять эту дрянь в покое. Она мне еще за развод ответит.
Тетка Вера неодобрительно покачала головой:
— Русланчик, не злись так. Может, оно и к лучшему? Жена у тебя была неласковая, дом не содержала...
— Вера, не лезь не в свое дело! — резко оборвал ее Руслан. — Дело не в характере. Дело в принципе! Нельзя позволять бабам на шею садиться!
Анна Викторовна кивнула:
— Сынок прав. Мужчина должен быть главным. А эта... она всегда слишком умной себя считала.
В кафе становилось душно от табачного дыма и спиртных паров. За окном уже начинало смеркаться, и редкие фары машин мелькали между деревьями.
— Ладно, — сказал Руслан, поднимаясь. — Поехали домой. Завтра у меня дел много.
***
Три месяца спустя Руслан стоял у забора и смотрел на табличку "Продается". Дом Насти пустовал уже неделю.
— Не понимаю, — бормотал он, качая головой. — Как она узнала про Петровича?
Анна Викторовна, стоявшая рядом, вздохнула:
— А может, и не узнавала ничего. Может, сама решила продать.
— Да ладно тебе, мать! — махнул рукой Руслан. — Такие деньги за дом взяла — вдвое больше рыночной цены! Кто такие деньги платит?
План с Петровичем провалился с самого начала. Сосед, конечно, выпил с Русланом, выслушал про старые обиды, но наутро протрезвел и пошел к Насте извиняться. Оказалось, что его жену Марину уволили совсем по другой причине — за прогулы и пьянство на рабочем месте.
А еще через неделю у Насти появился мужчина. Высокий, статный, лет сорока пяти, с дорогой машиной и уверенными манерами. Галина Петровна рассказывала соседям, что зовут его Олег и что он бизнесмен из Москвы.
— И откуда он взялся-то? — не унималась Анна Викторовна. — Как с неба свалился!
— Мать, да какая разница! — раздражался Руслан. — Важно то, что дом продан, деньги получены, а мы остались с носом!
— Может, к новым хозяевам подойти? — предложила тетка Вера. — Скажем, что мы бывшие родственники...
— Да отстаньте вы! — взорвался Руслан. — Какие новые хозяева? Дом купил этот самый Олег! Для себя купил!
Он развернулся и пошел прочь, не в силах больше смотреть на опустевший участок.
А в это время, за десять тысяч километров от родного города, Настя сидела на террасе отеля в Гоа и потягивала манговый смузи. Теплый ветер с Аравийского моря развевал ее волосы, а в ушах звучала незнакомая, но удивительно мелодичная речь местных жителей.
— Не жалеешь? — спросил Олег, устраиваясь в соседнем кресле.
— О чем? — улыбнулась Настя.
— О доме. О прошлой жизни.
Настя посмотрела на океан, где догорал закат, окрашивая воду в золотисто-розовые тона.
— Знаешь, — сказала она медленно, — когда ты мне предложил продать дом за двойную цену и улететь отсюда подальше, я сначала подумала, что ты сошел с ума.
— И что передумала? — усмехнулся Олег.
— А то, что я поняла: я тратила всю жизнь на то, чтобы держаться за вещи, которые меня не делали счастливой. За дом, который стал тюрьмой. За брак, который превратился в войну. За людей, которые меня не ценили.
Олег взял ее руку:
— А теперь?
— А теперь у меня есть ты. У меня есть деньги на новую жизнь. И у меня есть целый мир, который я еще не видела.
— Кстати, — Олег достал телефон. — Мне риелтор звонил. Говорит, твой бывший муж каждый день около дома бродит. То ли плачет, то ли ругается.
Настя рассмеялась — легко и звонко, как не смеялась уже много лет:
— Пусть бродит. Я думаю о йоге завтра утром и о том, какой у них здесь удивительный кофе.
— Йога — это хорошо, — кивнул Олег. — А кофе действительно потрясающий.
Они замолчали, наслаждаясь теплым вечером. Где-то вдалеке играла индийская музыка, смешиваясь с шумом прибоя.
— Олег, — вдруг сказала Настя. — А что если мы здесь останемся? Не на месяц, не на полгода. А насовсем?
— Ты серьезно?
— Вполне. У тебя бизнес онлайн, у меня теперь есть деньги от продажи дома. Мы можем купить здесь небольшой домик у океана, изучать местную культуру...
— И заниматься йогой каждое утро? — подхватил Олег.
— И заниматься йогой каждое утро, — подтвердила Настя.
Они снова замолчали. А потом Олег сказал:
— А знаешь, что самое смешное?
— Что?
— Твой бывший муж до сих пор думает, что я купил дом для себя. Он не знает, что я его уже перепродал. Паре пенсионеров из Германии.
Настя захохотала:
— Боже! Значит, завтра там появятся новые хозяева?
— Завтра, — подтвердил Олег. — Герр Мюллер и фрау Мюллер. Они не говорят по-русски и очень не любят шум.
— Представляю лицо Руслана, когда он попытается с ними заговорить!
Они смеялись, пока совсем не стемнело. А потом пошли ужинать в маленький ресторанчик на берегу, где подавали лучшие морепродукты в округе и где никто не знал их прошлого.
И впервые за много лет Настя была по-настоящему счастлива.