Молодые люди чаще хмурятся, чем улыбаются. С этой мыслью Анна наблюдала за внуком, возившимся с планшетом. Он сидел, подперев голову рукой, и что-то сосредоточенно искал, то и дело щурясь и морща лоб. Такой серьезный в свои тринадцать лет. Совсем как его отец в молодости.
Она вздохнула и отвернулась к окну. Воскресный вечер выдался серым и дождливым. Впрочем, в последнее время все дни казались одинаковыми. С тех пор как Сергей ушел, дни потеряли цвет, запах, вкус. Уже три месяца, а она все еще просыпается ночью и тянется рукой к пустой половине кровати.
В квартире по-воскресному тихо — невестка с сыном и внуком приехали навестить ее. Сначала Анна сопротивлялась их визитам — ни к чему бередить раны, но со временем привыкла. Они приезжали каждое воскресенье, словно отмечая невидимый ритуал. Внук заполнял квартиру мальчишеским шумом, невестка хлопотала на кухне, а сын молча пил чай и смотрел телевизор.
Сегодня невестка вышла в магазин, а мужчины, как обычно, разбрелись каждый со своим гаджетом. Анна же, не зная, чем себя занять, просто сидела в кресле, глядя то в окно, то на внука.
— Ба, а правда, что после смерти человека его компьютер могут взломать и прочитать все его секреты? — неожиданно спросил Миша, не отрываясь от экрана.
Анна растерялась.
— Что за вопросы такие? Не знаю. А зачем тебе?
— Да так, прочитал просто.
— А ты думаешь, у дедушки были секреты? — осторожно спросила она.
— У всех есть секреты, — убежденно ответил внук. — Даже у тебя.
Анна нервно усмехнулась. Если бы он только знал, как прав.
Хлопнула входная дверь — вернулась Маша, невестка. Миша убежал на кухню — проверять, что вкусного принесла мама. Из коридора донеслись приглушенные голоса. Анна прислушалась.
— Ты телефон забыла, — это голос сына, Игоря. — Тебе Ольга звонила. Срочно просила перезвонить.
— Я сейчас, — ответила Маша. — Только руки помою.
Через минуту Маша, зажав телефон между ухом и плечом, вошла в комнату и начала разбирать пакеты. Анна сделала вид, что читает книгу, но краем уха прислушивалась к разговору.
— Алло, Оля? Привет. Что случилось? — Маша замерла с пакетом в руке. — Подожди, я плохо слышу, сейчас выйду.
Она скрылась в коридоре, и оттуда донеслись лишь обрывки фраз.
— Не может быть... Когда узнала?.. Не говори никому...
Анна нахмурилась. Что-то в этом разговоре ей не нравилось. Чутье, отточенное за тридцать лет работы бухгалтером, подсказывало: тут что-то не так.
Вскоре все собрались за столом. Маша заварила чай, достала пирог. Разговор не клеился — все словно ждали окончания этого визита. Игорь украдкой поглядывал на жену, та избегала встречаться с ним взглядом.
— Ну, нам пора, — сказал наконец Игорь, взглянув на часы. — Завтра Мишке в школу рано.
— Конечно-конечно, — закивала Анна, провожая их до двери.
Уже в дверях Игорь задержался, обернулся.
— Мам, ты как? Справляешься?
— Да что со мной будет, — отмахнулась она. — Не беспокойся.
Он кивнул и, помедлив, сказал:
— Я заеду в среду, мам. Посмотрю, что с краном. И вообще проверю, как ты.
Анна благодарно улыбнулась.
Когда за ними закрылась дверь, она обессиленно опустилась на стул в прихожей. Что-то определенно происходило, и это что-то имело отношение к ней. Нутром чуяла.
На следующий день Анна позвонила соседке.
— Валя, привет. Как твоя спина?
— Да ноет, окаянная. К дождю, наверное, — вздохнула соседка. — А ты чего звонишь-то? Случилось что?
— Да нет, просто... — Анна замялась. — Зайди ко мне сегодня, а? Посидим, чайку попьем.
— Заболела что ли? — встревожилась Валентина.
— Нет, просто поговорить хочется. С живым человеком.
Валентина пришла через час, с пирожками и новостями. Новости, впрочем, были все те же — цены, политика, здоровье общих знакомых. Ничего, что могло бы пролить свет на странное поведение невестки.
— Слушай, Валь, а ты с Машей, невесткой моей, общалась в последнее время? — как бы между прочим спросила Анна.
— Да когда мне? — удивилась соседка. — Мы и раньше-то не особо...
— А с Ольгой, подругой ее?
— Тем более. А что?
— Да так, ничего, — уклончиво ответила Анна. — Просто странная она вчера была какая-то.
— Ань, ты чего крутишь? — Валентина подозрительно прищурилась. — Выкладывай, что стряслось.
Анна вздохнула.
— Сама не знаю. Чувство какое-то неприятное. Будто что-то происходит за моей спиной.
— А конкретнее?
— Невестка вчера с подругой по телефону разговаривала. Шепотом. И все на меня косилась. И сын тоже какой-то напряженный был.
Валентина фыркнула.
— И все? Ань, ты с ума сходишь от одиночества. Мало ли о чем они могли говорить. Может, Машка беременная, а тебе пока не говорят.
— В ее-то годы? — скептически отозвалась Анна.
— Всякое бывает, — философски заметила соседка. — Ты, главное, не накручивай себя.
Но Анна не могла не накручивать. Особенно когда в среду сын приехал не один, а с женой, хотя обычно в будни приезжал сам — проверить, помочь по хозяйству.
Пока Игорь возился с краном на кухне, Маша сидела с Анной в комнате, нервно теребя край блузки.
— Как вы тут, Анна Васильевна? — спросила она, избегая смотреть свекрови в глаза.
— Нормально, — настороженно ответила Анна. — А что?
— Нет, ничего, просто... — Маша запнулась. — Просто спрашиваю. Вы не думали переехать? Ну, к нам, например. Или в квартиру поменьше? Эта ведь большая для вас одной.
Вот оно что. Анна почувствовала, как внутри все сжалось.
— Нет, не думала, — отрезала она. — И не собираюсь.
— Конечно-конечно, — поспешно согласилась Маша. — Я просто так спросила.
Когда они уехали, Анна долго сидела в кресле, глядя в одну точку. Значит, квартиру делят. Сергея нет всего три месяца, а они уже квартиру делят. Эту мысль было больно даже додумывать.
На следующий день Анна поехала на кладбище. Посидела у могилы мужа, рассказала о своих подозрениях.
— Ты всегда говорил, что Игорь — копия меня. Весь в мать, — горько усмехнулась она. — Может, и правда? Может, я тоже такая черствая?
Уже собираясь уходить, она столкнулась с кладбищенским сторожем.
— А, Анна Васильевна, — узнал он ее. — Опять одна? А родственники что ж не приезжают?
— Заняты, — сухо ответила она.
— Да уж, — покачал головой сторож. — Не то что на прошлой неделе. Сын ваш с женой тут были, долго стояли. Женщина все плакала, а мужчина успокаивал.
Анна замерла.
— Когда это было?
— Да во вторник, кажись.
Домой она вернулась совершенно разбитая. Что происходит? Зачем они ездили на кладбище, не сказав ей ни слова? И почему Маша плакала?
В воскресенье она ждала их с тяжелым сердцем. Решила: будь что будет, спрошу напрямую. Но они не приехали. Вместо этого позвонил Игорь и сказал, что Миша приболел, поэтому они остаются дома.
— Может, тебя забрать к нам на день? — предложил он.
— Нет, спасибо, — отказалась Анна. — Не хочу Мишу заразить чем-нибудь еще.
Повесив трубку, она поняла: врет. Что-то случилось, и это что-то касалось ее напрямую.
В среду Игорь все-таки приехал, но один и какой-то хмурый. Ходил по квартире, трогал вещи, словно прощался с ними. Анна не выдержала.
— Что происходит, Игорь? — спросила она прямо. — Я же вижу, что-то не так.
Он вздрогнул и опустил глаза.
— Ничего, мам. Все нормально.
— Не лги мне, — она повысила голос. — Я слышала, как Маша с Ольгой шепталась. Видела, как вы на меня смотрите. Узнала, что вы на кладбище ездили, не сказав мне ни слова. Что происходит?
Игорь тяжело опустился на стул.
— Мам, мы хотели тебя поберечь.
— От чего?
Он долго молчал, потом вздохнул.
— Мам, помнишь, ты говорила, что папа перед смертью ноутбук новый купил?
— Ну да, — растерянно ответила Анна. — И что?
— Он там что-нибудь писал? Ну, может, дневник вел или письма кому-то?
— Откуда мне знать? — пожала плечами Анна. — Я в его компьютере не копалась. А что?
— Просто... — Игорь замялся. — В общем, Маша на днях в интернете наткнулась на один блог. Женщина пишет о своей жизни, о муже, о болезни. И там фотографии... Очень похожие на папины.
— Что? — Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Мам, там переписка... Похоже, что у папы была... другая женщина. И она получила какое-то наследство от него.
Анна молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Другая женщина? Сергей? Это какая-то ошибка, бред.
— Покажи мне, — только и сказала она.
Игорь достал телефон, нашел страницу, передал ей. Анна начала читать, и с каждой строчкой лицо ее менялось. Женщина писала о любви к женатому мужчине, о тайных встречах, о его борьбе с болезнью — все совпадало. И даже фотографии — размытые, нечеткие, но это определенно был Сергей.
— Уйди, — тихо сказала Анна сыну. — Пожалуйста, уйди. Мне нужно побыть одной.
Он ушел, а она осталась сидеть, глядя в экран телефона. В последней записи женщина писала, что ее любимый оставил ей небольшую сумму денег и памятные вещи. «Я знаю, что многие осудят его за это, но он хотел позаботиться обо мне единственным доступным ему способом».
Следующие дни Анна провела как в тумане. Она не отвечала на звонки, не открывала дверь. Сидела, перебирая фотографии, письма, вещи мужа, пытаясь найти хоть какой-то намек, знак, что все это — ошибка.
Но чем больше она искала, тем больше находила подтверждений. Странные отлучки, необъяснимые траты, телефонные звонки, после которых он выходил говорить на балкон. Все складывалось в четкую картину, которую она просто не хотела видеть раньше.
В воскресенье она сама позвонила сыну.
— Приезжайте сегодня. Все вместе, — сказала она.
Они приехали настороженные, притихшие. Маша выглядела так, будто не спала несколько ночей.
— Садитесь, — Анна указала на диван.
Они сели, как провинившиеся школьники. Миша, чувствуя напряжение, спрятался за планшетом.
— Значит, это правда, что ты получила наследство, а нам ничего не сказала? — возмутилась свекровь, появившаяся в дверях кухни.
Анна вздрогнула и обернулась. В дверях стояла пожилая женщина, как две капли воды похожая на ту, что смотрела на Анну каждое утро из зеркала. Наваждение длилось всего секунду — видение исчезло, а на его месте осталась лишь пустая дверь.
— Мама? — обеспокоенно позвал Игорь. — Ты что-то сказала?
Анна моргнула, приходя в себя.
— Я все знаю, — произнесла она, глядя на невестку. — И про блог, и про наследство.
Маша побледнела.
— Анна Васильевна, мы не хотели...
— Помолчи, — оборвала ее Анна. — Дай мне договорить.
Она достала из кармана халата сложенный лист бумаги.
— Я нашла это вчера в ящике стола. Это завещание Сергея. Он оставил небольшую сумму денег некой Елене Фроловой. Это та самая женщина, да?
Игорь и Маша переглянулись и кивнули.
— Он имел право распоряжаться своими деньгами, — продолжила Анна. — Деньги были его, заработанные им. Он мог оставить их кому угодно.
— Мам, ты не понимаешь, — начал Игорь.
— Нет, это ты не понимаешь, — отрезала Анна. — Сорок лет брака. Думаешь, я не знала своего мужа? Думаешь, не замечала ничего? Замечала. Но молчала. Потому что любила его. И он любил меня, по-своему.
Она помолчала, собираясь с мыслями.
— Я не буду оспаривать завещание. И не хочу больше говорить об этом. Никогда. Слышите? Я просто хочу знать одно: вы со мной из-за квартиры? Ждете, когда я умру или перееду в дом престарелых?
— Мама! — воскликнул потрясенный Игорь. — Как ты можешь!
— Могу, — спокойно ответила она. — После всего, что узнала, могу.
— Мы приезжаем, потому что любим тебя, — тихо сказала Маша. — И Миша любит. И нам все равно, кому достанется квартира.
Анна внимательно посмотрела на нее, потом на сына, потом на внука, который, забыв про планшет, во все глаза смотрел на взрослых.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Я вам верю. А теперь давайте пить чай. У меня пирог есть, Валя принесла.
Они пили чай, говорили о погоде, о школе Миши, о работе Игоря — обо всем, кроме того, о чем только что говорили. Будто негласно решили: прошлое осталось в прошлом.
Уже прощаясь, Маша вдруг обняла Анну — крепко-крепко, как не обнимала никогда раньше.
— Анна Васильевна, — прошептала она. — Я так боялась, что вы нас возненавидите.
— За что? — удивилась Анна. — За правду? Нет, милая. Правда — она как горькое лекарство. Невкусно, но полезно.
Когда они ушли, Анна вернулась в комнату и достала с полки старый фотоальбом. Перелистывая страницы, она всматривалась в лицо мужа на пожелтевших снимках.
— Я все равно любила тебя, старый ты ловелас, — сказала она вслух и впервые за долгое время улыбнулась.
Хрупкое равновесие было восстановлено. Жизнь продолжалась, и в ней, кроме прошлых обид, были внук, сын, чай по воскресеньям, разговоры с соседкой. Были воспоминания — светлые, несмотря ни на что. И было еще много дней впереди — дней, которые постепенно обретали цвет, запах и вкус.
Читайте также: