Весной я наконец осуществила свою мечту — поставила на даче аккуратную теплицу из поликарбоната. Муж помог собрать каркас, сосед помог с фундаментом, а я уже представляла, как летом у меня будут расти огурцы, помидоры и свежая зелень. Стоит она аккуратно в углу участка, никому не мешает, да и высотой всего в два метра.
Через неделю на участке напротив появилась моя соседка Тамара Ивановна — женщина с тяжёлым характером и громким голосом, который слышен через три двора. Я как раз поливала рассаду, когда услышала её:
— Это что ещё за уродина у тебя во дворе выросла?
Я вытерла руки о фартук и вышла к забору. Тамара Ивановна стояла, уперев руки в бока, и смотрела на мою новенькую теплицу так, будто это был небоскрёб, построенный прямо у неё под окнами.
— Теплица, — спокойно ответила я. — Для овощей.
— А мне, между прочим, солнце загородила! — выпалила она. — Уберите её немедленно, я теперь загорать не смогу!
Я моргнула от неожиданности.
— Простите… где вы загорать собрались?
— Да на веранде своей, где всегда загорала! — ответила она, даже не смутившись. — А теперь ваша железяка всё солнце отняла!
Я невольно оглянулась на её участок: её веранда находилась в пяти метрах от моей теплицы, и солнечные лучи падали на неё точно так же, как раньше.
И только в этот момент я поняла: спор будет не о законах физики, а о соседской логике.
Битва за солнце
— Тамара Ивановна, да вы что, — попыталась я объяснить спокойно. — Теплица стоит у самого забора, высота у неё два метра. Солнце на вашу веранду падает точно так же, как раньше.
Соседка фыркнула.
— А я лучше знаю, как раньше было! Я двадцать лет на этом месте загорала, а теперь мне тут тени больше станет!
Я растерялась.
— Но ведь солнце встаёт с востока, а теплица у меня с западной стороны. Она никак не может заслонять вам свет.
— Да не учите меня географии! — отмахнулась она. — Я чувствую, что темнее стало!
С её участка уже выглядывали родственники — зять с кружкой чая и взрослая внучка. Тамара Ивановна, заметив их взгляды, повысила голос:
— Вот что значит — люди без совести! Я тут от природы тепло жду, а она свой сарай из пластика поставила!
— Это теплица, — тихо поправила я.
— Всё равно! Уберите её! — соседка упёрла руки в бока, словно именно сейчас готова была лезть через забор и разбирать конструкцию собственноручно. — Мне солнце нужно для здоровья, а вы мне жизнь портите!
Я попыталась перевести разговор в шутку:
— Тамара Ивановна, если бы моя теплица умела загораживать солнце на весь ваш участок, я бы её в музей отправила.
Но соседка даже не улыбнулась. Её лицо налилось краской, и я поняла — это только начало скандала.
Запахи и фантазии
На следующий день я снова вышла полить рассаду. Солнце припекало, теплица нагрелась, внутри стоял приятный пар — растениям только в радость. Я приоткрыла форточку, и в этот момент услышала знакомое:
— Фу-у-у, ну и вонь! — раздался голос Тамары Ивановны.
Она стояла у забора с театрально сморщенным носом и махала рукой, будто отгоняла облако дыма.
— Чем это у вас тут несёт? Пластиком! Я от одного запаха задыхаться начинаю. Вы что, не подумали, что людям вредно?
Я удивлённо подняла голову.
— Тамара Ивановна, ну какой пластик? Это обычный поликарбонат. Он ничем не пахнет.
— А я лучше знаю! — отрезала она. — Как нагреется — так прямо химией тянет. А я что, должна этим дышать? У меня внуки приезжают! Уберите это сооружение, пока совсем не отравили весь воздух.
К забору уже подтянулась её внучка, закатывая глаза.
— Бабушка, ну нет же никакого запаха, — шепнула она.
Но Тамара Ивановна только повысила голос, чтобы слышали и другие соседи:
— Видите, молодёжь ничего не понимает! А я чувствую! Это не теплица, а отравлялка!
Сосед через два участка вышел покурить и усмехнулся:
— Тамара, ну уж если сравнивать, то твои сигареты смердят сильнее, чем её теплица.
Она вспыхнула, но от слов не отступила:
— Всё равно! Это ненормально. Сначала солнце загородила, теперь воздух испортила. Скоро вообще дышать тут нечем будет!
Я стояла с лейкой и чувствовала: скандал набирает обороты, и останавливаться соседка точно не собирается.
Война по правилам
На третий день Тамара Ивановна пришла к забору уже с папкой в руках. Щёлкнула застёжкой, вытянула какие-то распечатки и победоносно объявила:
— Вот! Всё у меня тут написано. По нормам, значит, нельзя теплицы ставить ближе трёх метров к забору. А у тебя она вплотную. Значит, незаконно! Буду жаловаться в администрацию. Пусть приезжают, меряют и штрафуют!
Я опешила.
— Тамара Ивановна, да это нормы для капитальных строений: домов, сараев, гаражей. Теплица — временная конструкция, она под это не подпадает.
Но соседка, кажется, не слушала. Её голос всё громче разносился по округе:
— Ага, конечно, временная! Металл, пластик — всё капитально! Ты тут завод устроила! Пусть чиновники решают, а не ты!
Соседи уже собрались у калиток, наблюдая шоу. Кто-то хмыкал, кто-то качал головой.
— Тамара, — тихо сказал один из стариков, — да у тебя у самой туалет деревянный в двух метрах от забора стоит. И что, тоже по нормам?
Толпа прыснула со смеху. Тамара Ивановна вспыхнула, но отступать не собиралась:
— Не ваше дело! Теплица её — угроза здоровью!
Я стояла у грядки с рассадой и понимала: спор вышел за рамки реальности. Теперь речь шла не про солнце и не про запахи, а про принцип — ей было важно доказать своё, хоть абсурдом, хоть угрозами.
В этот момент я впервые почувствовала, что конфликт нужно решать жёстче.
Ответный удар
Я вытерла руки о фартук, подошла к забору и спокойно, но твёрдо сказала:
— Тамара Ивановна, раз вы решили действовать по закону, то давайте по-честному. Ваш деревянный туалет стоит в двух метрах от моего огорода. По нормам он должен быть минимум в восьми. Так что если вы пойдёте жаловаться в администрацию, я напишу встречное заявление. И посмотрим, кого первым заставят снести постройку.
Она замерла, словно я хлестнула её по лицу.
— Да ты что! — выкрикнула она, хватаясь за сердце. — Это ж другое дело!
— Нет, — я покачала головой. — Совсем то же. Только разница в том, что моя теплица никому не мешает и не пахнет, а ваш туалет реально портит воздух летом. Так что хорошо подумайте, стоит ли вам поднимать эту тему.
Соседи, услышав мои слова, разом зашумели. Кто-то даже захлопал:
— Правильно! Пора её остудить, а то совсем разошлась!
Тамара Ивановна покраснела до ушей. Она захлопнула свою папку, буркнула что-то нечленораздельное и поспешно ушла в дом, громко хлопнув калиткой.
По округе ещё долго слышался смех и комментарии:
— Вот это ответ! Теперь затихнет надолго.
А я вернулась к своей рассаде и впервые за эти дни почувствовала спокойствие. Иногда для тишины на даче недостаточно мягких слов — приходится отвечать тем же оружием.
***
На следующий день я вышла поливать грядки пораньше — солнце только вставало, воздух был свежий, и над теплицей переливались золотые лучи. Она стояла на своём месте, крепкая, сияющая после ночной росы.
Через забор мелькнула Тамара Ивановна. Она шла к своей веранде с кружкой чая, но, завидев меня, тут же опустила глаза и сделала вид, что страшно занята своими делами. Никаких криков, никаких претензий — только демонстративное молчание.
Соседи же, напротив, переглядывались и усмехались. Один дедок, что жил через дом, громко сказал, специально так, чтобы она слышала:
— Ох, какая же чудесная теплица! На солнышке так красиво блестит, прямо украшение всего переулка.
Я не удержалась и улыбнулась.
Тамара Ивановна фыркнула, села на свою веранду и отвернулась, но я заметила, как её внучка, проходя мимо, украдкой мне подмигнула.
И в тот момент я поняла простую вещь: солнце, которое есть у всех, не перекроет никакая теплица. А вот тень в душе человек создаёт себе сам.