Начало. Глава 18
Не думал я, что утро в деревне начинается тогда, когда первые лучи солнца окрашивают небо в розовый цвет. Я сладко спал в обнимку с котом, когда меня вновь разбудил стук в дверь. В доме вновь стало холодно. Печка прогорела и всё тепло улетучились. Поёжившись, я пошёл открывать.
— А ты чего дрыхнешь ещё что ли? Я ж тебе вчера сказала, что электрика надо с утра ловить. Вот он сейчас примет на грудь, тогда останешься без света! — затараторила соседка, ворвавшись в дом.
Я взглянул на экран телефона. Ещё не было даже восьми. Не привык я так рано вставать. Но под напором соседки я оделся, налил коту в блюдечко молока и пошёл вслед за ней.
— А я утром скотину покормила, корову подоила, сбегала к председателю, договорилась насчёт тебя, добежала до Михалыча, предупредила, чтобы не пил. Смотрю, а у тебя всё печка не топится. Я завтрак приготовила, внуков покормила и пошла тебя, думаю, разбужу.
Она всю дорогу тарахтела, половину я не слушал. Это был просто какой-то водопад из слов, который на тебя обрушивается против воли.
— Дорогу уже начало развозить, так что тебе в кроссовочках тяжко будет. Ну ничего, я тебе резиновые притащу. От мужа остались. Царствия ему небесного! Размер, вроде, твой. Сыну-то моему даже на нос не налезут. Он у меня бык здоровый. Да ты видел его вчера.
Возникало ощущение, что она говорит сама с собой. В поток её сознания я даже слова не мог вставить.
Вскоре мы подошли к одноэтажному кирпичному зданию, на котором висела вывеска, написанная красными крупными буквами:"Клуб". Мы зашли внутрь.
— Вот, Илья Борисович, привела. — возвестила она, заводя меня в один из кабинетов. Там был невысокий мужчина в мятом костюме с лысиной на макушке и с оставшимися седыми волосами. Рубашка на его пузике не сходилась. Видимо она была куплена тоже во времена существования колхоза.
— А, очень приятно познакомиться! — мужичок протянул мне руку, — Я, Илья Борисович, глава администрации Люблинкинского района.
— Очень приятно. Александров Юрий Борисович. — представился я.
— О, тёзка значит. Ну добре, добре. Документы у тебя есть?
Я протянул всё, что у меня было. Он взял их, сел за стол и открыл амбарную книгу.
— Журналы будешь какие-нибудь выписывать? — вдруг спросил он, глядя на меня из-под очков. Я даже растерялся. Настолько для меня этот вопрос был неожиданным. Даже не сразу сообразил, что ответить.
— У меня жена просто на почте работает, почтальон.
Я не увидел связи, поэтому молчал.
— Ну ничего, к следующей зиме будешь. У нас тут бывают перебои с электричеством, телевизор дай Бог, если два канала ловит, а интернет ещё нужно умудриться выловить. Так что будешь. Просто от скуки.
Я пожал плечами. Илья Борисович вернул мне документы.
— К электричеству тебя сегодня подключим. Ты уж не сочти за труд, принеси мне цифры.
— Какие цифры? — не понял я.
— Ну сейчас домой вернёшься и глянь на счётчик стало быть электрический. И мне вот эти циферки принеси. Да, и не забывай, оплачивать нужно до тридцатого числа! Это у вас там в городе можно тянуть, у нас тут всё строго. Приносишь показания двадцать пятого, тридцатого приходишь платить. Ясно?
Да куда уж яснее! Я кивнул. Меня ещё немного проинструктировали и отпустили восвояси.
За время нашего разговора куда-то испарилась моя заботливая соседка. Домой я шёл в тишине и одиночестве. Теперь хоть немного рассмотрел что и где. Ну и места здесь были красивые. Несмотря на раннюю весну и не сошедший, но уже почерневший снег.
Я увидел ещё из далека, как какой-то не очень трезвый мужик, зависая на столбе, делает какие-то манипуляции с проводами, а снизу командует соседка.
— Ой, тётя Дуся, уймись уже! Ща всё будет. — кричал мужик сверху.
— О, вот и Юра. Всё, договорился с председателем?
Я кивнул, хотя и не понял о чём я с ним должен договариваться. Через десять минут мужик спустился со столба.
— Ну чего, хозяин, стоишь? Пошли в дом, будем проверять!
Я пошёл первый, за мной шёл Михалыч и тётя Дуся. Я щёлкнул выключателем, свет загорелся.
— Ну вот! — резюмировал электрик. Я полез за деньгами.
— Сколько я должен?
— Ноль пять хватит.
Я удивлённо посмотрел на него.
— Я деньгами не беру. В девять откроется магазин, сходишь, купишь и мне занесёшь. Тётя Дуся знает.
И не прощаясь ушёл. Тётя Дуся вышмыгнула вслед за ним.
Вчера в сумерках не было видно насколько тут всё поросло пылью. Откуда-то из-под кровати выполз Зефирка с паутиной на усах и смачно чихнул.
— Да, друг, предстоит нам тут уборочка! Но позже. Сейчас у меня ещё дело есть.
Я почесал за ушком кота, снял паутину с его морды и отправился на ферму.
— А что ты умеешь? — спросил у меня хозяин. Я даже растерялся, не знал что ответить.
— Трактор водить умеешь? — я помотал головой, — Жаль. Хороший тракторист мне позарез нужен! А к грязной работе готов?
— Я к любой готов.
— Ну вот и ладненько. Мне на коровник нужен работник. У меня там десять коров, два быка, сотня баранов, полсотни свиней. За ними нужно ухаживать. Легко не будет. Но и платить я буду хорошо. Согласен?
Я кивнул. Уж лучше с коровами, чем с людьми.
— Ну вот и договорились. Зовут меня Иван Михайлович, а люди просто Михалыч. А тебя?
— Я Юра.
— До лета продержишься, оформлю официально. Тётя Дуся сказала, что ты наркоман был? Давно завязал?
Ох, уж эта тётя Дуся!!!
— Да. Ещё перед армией.
— Смотри! Воровство не потерплю!
Стало немного неприятно, но я ничего не ответил.
— Ну всё, жду тебя завтра в шесть.
Я кивнул, подал ему руку и хотел уже уйти. Он меня догнал.
— Эй, Юра, погоди! Пойдём.
Он меня завёл в дом.
— Сумка есть?
И не дожидаясь ответа, взял большой пакет и начал в него складывать банку сметаны, большой кусок сыра, маленькую баночку мёда, шмат сала, мешок с творогом, что-то ещё.
— На, держи, угощайся! И не вздумай отказаться, обидишь!
Я кое-как допёр этот пакет до дома. Затопил печь, сбегал в магазин, купил электрику расчёт, занёс тёзке цифры, вернулся домой и взялся за уборку.
Тётя Дуся ещё раз пять прибегала со всякой ерундой. Борща мне принесла в маленькой кастрюльке. Вечером уже в чистом доме мы с котом наворачивали борщ со сметаной и с салом, которое изумительно пахло чесночком и лаврушкой.
Так началась моя деревенская жизнь. К концу мая я уже привык вставать в пять утра, к тяжёлой работе, к постоянным "заботливым" набегам тёти Дуси. Я приходил, когда доярки уже подоили коров и уходили. Они встречались мне по пути. Бросали несколько шуток, весело смеялись и уходили, а я оставался один на один с животными. О моих способностях здесь никто не знал. Только животные, за которыми я ухаживал. Вот им я помогал. А людям я перестал помогать. Совсем. Даже когда видел огромных теней, охотившихся за пьянчугой электриком. Просто отвернулся и прошёл мимо. Правда сказал его жене, что видел его в уматину пьяного, пытающегося влезть в щиток. Она погрозила тряпкой и побежала выручать своего мужа. Не хотел я повторения.
В апреле, когда снег начал таять, все подступы к деревне размыло. Ни скорая, ни пожарка доехать не может. Автобус совсем отменили.
Я только что пришёл с работы и сидел на лавочке вместе с котом, наслаждаясь первыми весенними лучами солнца.
— Ох, Юра, как хорошо, что ты дома! — во двор ко мне как ураган влетела тётя Дуся. Запыхавшись, она присела рядом со мной на лавочку.
— Что-то случилось?
— Ох, да! Внученька моя младшенькая, Дашка, кажется заболела! Как я им говорила, езжайте к тёще пока ещё дорога есть! А они, что случиться, что случиться! Вот и случилось!
Я было хотел рвануть, но сам себя притормозил.
— А я-то чем могу помочь? Я ведь не врач.
Тётя Дуся махнула рукой, вытерла пот со лба своим платком, который стянула с головы.
— Да они рванули на машине, да забуксовали! Ни туды, ни сюды!
— Так надо на тракторе их вытаскивать.
— Эх, Юрочка! Вечером где я трезвого тракториста найду? Вот бегаю, мужиков собираю, чтобы помогли вытолкать! Беги, Юрочка, беги! Подсоби, умоляю!
И я побежал. Я и ещё несколько мужиков из деревни. Машина увязла крепко. Кто-то тащил ветки, кто-то пытался брёвна подсунуть, но все усилия были тщетны. Машина всё глубже и глубже погружалась в грязь. Я заглянул в машину. На заднем сиденье сидела бледная сноха тёти Дуси и держала на руках девочку лет двух. Девочка то ли спала, то ли была без сознания. Её мать пыталась держаться из последних сил, но предательские слёзы капали с глаз.
— Дашенька, доченька, ну потерпи! Сейчас поедем! — приговаривала она.
— Что случилось? Может я могу чем-нибудь помочь?
— Чем??? Ты что врач????
— Я в больнице два года работал и в армии в санчасти.
— У неё жар. Ничем сбить не могу! И судороги! А если это менингит?!
— Нет, у неё не менингит. — уверенно сказал я. Женщина немного выдохнула.
— А что тогда?
Я знал что, но не мог же я себя раскрыть?! Поэтому я просто пожал плечами.
— Симптомы не подходят.
Я протянул руку и приложил ко лбу девочки. Тень жадно начала жрать болезнь девочки.
— Так у неё температура почти спала. — сказал я и пошёл в сторону дома. Мне на встречу попалась заполошная тётя Дуся.
— Ну что, вытолкали машину?
— Нет. Это бесполезно. Да и температура у девочки почти спала.
Тётя Дуся остановилась и выдохнула. Я оглянулся. Следом за мной шла её сноха.
— Мама, Дашеньке лучше! Температура спала. Она вон уже даже улыбается. Кушать попросила.
— Ну вот и Слава Богу! — резюмировала тётя Дуся и взяла внучку на руки, та уже что-то щебетала на своём птичьем. Надеюсь, никто не понял, что это дело моих рук.
Не знаю, сколько ещё мужики провошкались с машиной, но разговоры не стихали ещё долго. А в конце мая мне пришлось уехать. Я оставил кота на попечение Тёти Дуси и поехал сдавать экзамены. Иван Михайлович ради такого случая даже мне отпуск дал и ни пуха пожелал.