Разведчики чаще всего вступают в рукопашные схватки с врагом. Такова специфика их деятельности. Находясь во вражеском тылу разведчик старается не поднимать шум. Стоит только выстрелить и на звук сбежится вся вражеская армия. Ну а численность разведывательного отряда обычно не очень большая.
И все же не так много боевых операций в тылу врага обходилось без стрельбы. Как только "языка" удавалось захватить немцы тут же поднимали тревогу и начинали преследование группы. А иногда группу обнаруживали еще на подходе. И тогда, чаще всего, вся операция срывалась. В мемуарах советских разведчиков описано множество случаев и разведки боем и захвата "языка" и рукопашных боев.
Одним из таких разведчиков, кто при жизни успел рассказать многое о том, как действовала советская военная разведка был Шалом Лейбович Скопас. В его памяти сохранилось множество историй. И о встрече с власовцами, и о штрафных батальонах. И о рукопашной схватке с эсэсовцами, где медаль которую разведчик не сдал старшине спасла ему жизнь.
Шалом Лейбович родился в июле 1925 года в городе Паневежис в Литве. Помимо него в семье было еще три брата. Через три года после рождения Шалома его отец уехал в Америку, чтобы заработать денег. Но в итоге так там и остался бросив семью. Вместо отца парень брал пример с брата матери Тевеля Айбиндера. Тевель был идейным коммунистом, который не раз арестовывался в царское время.
Под влиянием Тевеля уже сам Шалом вступил в подпольную коммунистическую организацию в Литве. Когда в 1940 году в Литву пришла Красная Армия парень был одним из немногих среди окружающих, кто искренне радовался такому повороту событий. Когда советская власть начала депортации "буржуазных и националистически настроенных элементов" то с одной стороны, как он вспоминает, "на глазах наворачивались слезы". С другой же он считал, что это вынужденная мера, так как его голова (как он сам говорит) "была забита коммунистическими идеями и задурманена пропагандой и политмассовой работой".
Войну Шалом Лейбович встретил в ту ночь, когда ему, как комсомольцу, вручили винтовку и отправили охранять сахарный завод. Затем он сдал пост и вернулся в город. Там он обнаружил, что все партийные работники и члены правительства в панике бегут. Поскольку Шалом был членом комсомола мать велела ему уходить на Восток. Сама она надеялась, что немцы не тронут мирных жителей. Шалом Лейбович уехал, а его семью с приходом немцев расстреляли литовские полицаи.
Два месяца парень уходил на восток спасаясь от немецкого наступления. Пока не узнал о создании 16-й Литовской Стрелковой Дивизии. Однако в военкомате ему отказали потому, что он "западник", да еще и шестнадцатилетний. И все же парень не сдовался и дошел до правительства Литвы в эвакуации, где работал друг его дяди 1-й заместитель председателя Совнаркома Литвы Кучинскас. Он помог с военкоматом и совсем скоро Шалом был призван.
Служить он попал в разведывательную роту так как имел "подпольное" прошлое и хорошие рекомендации. Командовал разведкой дивизии майор Стасис Гайдамаускас, бывщий офицер литовской армии. Шалом попал во взвод лейтенанта Гедрайтиса, тоже бывшего лейтенанта Литовской армии. По прибытии в роту он получил финку в ножнах, которая была отличительным признаком разведчиков этой дивизии.
Только вот дивизия почти год находилась в тылу. За это время разведчики проходили обучение. Учились маскироваться, стрелять, мастерски владеть ножом, брать языка. В августе 1942 года солдат перебросили под Тулу в район Ясной Поляны. Там они находились в резерве до декабря. Затем дивизия была переброшена на Брянский фронт. Изголодавшиеся и замерзшие солдаты с трудом одолели этот переход. А 18 февраля 1943 года в районе деревни Алексеевка красноармейцы, не успев отдохнуть, приняли первый бой. Это не привело ни к чему хорошему.
В тех первых боях дивизия потеряла около 80% личного состава.
Комиссар дивизии Мацияускас вырвал трубку из рук комдива и бодро отрапортовал, что дивизия к атаке готова и рвется в бой!.... Решил видно ... на день Красной Армии начальству подарок сделать и сам выслужиться. Командарм рявкнул -«Молодцы!», и так началось истребление нашей дивизии. (Из воспоминаний Шалома Лейбовича Скопаса. Я помню. Интервью: Григорий Койфман)
Первые боевые выходы разведчиков тоже не увенчались успехом. Дважды немцы обнаруживали группу и расстреливали из пулеметов. А потом бойцов разведки и вовсе бросили в атаку вместе с пехотой. В конечном итоге остатки дивизии отвели в тыл. После пополнения она снова была брошена в бой. Из старого состава дивизии после этого несколько групп перешли на сторону врага. В том числе группа взводного Гедрайтиса и группа Климаса - Чернюса из полковой разведки 156-го СП.
В свою очередь сам Шалом Лейбович продолжил честно служить в Красной Армии. Он все так же занимался захватом языков и разведывательными вылазками. Участвовал в сражении на Курской дуге. Затем заслужил медаль "За Отвагу". Она то в дальнейшем и спасла ему жизнь. Во время очередного боевого задания Шалом в который раз взял ее с собой:
Таскал в поиски в кармане гимнастерки как талисман - оберег свою первую награду, медаль «За Отвагу», хотя все награды полагалось сдавать старшине роты перед каждой операцией. (Там же)
Этот бой произошел в Курляндии 12 января 1945 года. Дивизию уже собирались перебросить под Клайпеду. И тут Шалом Лейбович получил задание срочно захватить "языка". Причем времени на подготовку не дали совсем. Даже дождаться ночи не разрешили. Брать "языка" предстояло на опушке леса, где расположилась дивизия СС. Однако бой этот не принес желаемого результата:
Пошли днем на участке 156-го СП, вел за собой 17 человек. Ворвались незамеченными к немцам в траншею …и началась рукопашная схватка. В итоге - убили 29 немцев, а «языка» не взяли. Всех побили в «горячке боя». (Источник: Я взял Берлин и освободил Европу. Драбкин Артем Владимирович)
Потери разведчиков были небольшими по сравнению с врагом. Группа потеряла всего троих бойцов. Шалом Лейбович в этом бою:
...успел убить в рукопашной пятерых немцев, но не успел среагировать на эсэсовца выскочившего из-за поворота траншеи и метров с пяти кинувшего в меня гранату. (Там же)
После этого разведчик потерял сознание. Пришел в себя уже в госпитале, где хирург вручил ему искорёженную медаль со словами "Если бы не медаль, тебя бы в живых не было, осколок должен был точно в сердце попасть!". Оказалось, что осколок соскользнул. Как вспоминал ветеран: "осколок изменил свою траекторию, попал в легкое. Там и сидит этот осколок в левом легком по сей день".
Месяц Шалом Лейбович пролежал полностью "скованный" гипсом. Но даже когда гипс сняли до полного выздоровления было еще далеко. Тем не менее услышав о Победе 9 мая 1945 года он пустился в пляс. Через два месяца его выписали из госпиталя. Потом был месяц отпуска и возвращение в 16-ую Литовскую Краснознаменную Клайпедскую Дивизию. Там из числа бойцов отобрали 25 человек включая Шалома Лейбовича и отправили на курсы политработников и комсоргов. После курсов он получил офицерское звание и был направлен в 50-ую стрелковую дивизию.
В 1947 году он демобилизовался. Вернулся в Литву. Но, как оказалось, война для него еще не закончилась. Дело в том, что так называемые "лесные братья" активно терроризировали и местное население и, уж тем более, партийных работников, коим стал и Шалом Лейбович.
Иногда мне казалось, что это хуже фронта. Смерть на каждом шагу и из-за каждого угла или дерева. Приезжаешь на хутора, тебе улыбаются, чуть ли не руки целуют, только отвернулся, сразу получаешь пулю в спину или топором по затылку… У меня был бельгийский пистолет. Одной рукой жмешь протянутую селянином руку, а в другой пистолет сжимаешь. Всегда патрон в стволе… Вы даже себе не представляете, сколько активистов, партийцев, советских работников, пограничников и представителей органов погибло в той «лесной войне» (Из воспоминаний Шалома Лейбовича Скопаса. Я помню. Интервью: Григорий Койфман)
В 50-х годах когда в стране начали раскручивать "Дело врачей" и началась активная антисемитская кампании Шалом Лейбович продолжал верить в идеи коммунизма. Он оплакивал смерть Сталина в 1953 году. Однако когда его товарищ бывший подполковник Окользин работавший на ЖД показал ему пустые вагоны "теплушки", якобы, предназначенные для депортации евреев, тогда Шалом Лейбович решил, что хочет покинуть СССР.
Сперва он легально уехал в Польшу. А уже оттуда на пароходе добрался до Хайфы. Несмотря на все злоключения у Шалома Лейбовича нет обиды на страну за которую он воевал. И на народ с которым он вместе сражался против захватчиков. В своем интервью Григорию Койфману Шалом Лейбович сказал:
Скучаю по русскому народу который очень люблю. Раньше летал в Россию, а сейчас врачи запрещают летать…Здоровье уже не то… Жаль, что многое не вернешь… Знаю одно, что нет для меня в жизни ничего дороже тех дней, когда мы вместе -- русский, литовец, еврей, украинец, шли в смертный бой не щадя себя, чтобы спасти мир от фашистской чумы.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые статьи и ставьте нравится.
