Стеклянные банки с маринованными огурцами дрожали на полке от крика свекрови. Полина Викторовна размахивала руками, как мельница на ветру, а ее голос резал воздух острее лезвия.
— Инга! Ты что, совсем с ума сошла?! — вопила она на продавщицу, которая стояла за прилавком с лицом, белым как творог. — Мне сдачи не додала! Думаешь, я дура старая?!
Кира стояла в стороне, делая вид, что изучает состав майонеза на банке. Внутри все клокотало — стыд перемешивался с яростью. Вот опять... Везде скандалы, везде крики. Где бы Полина Викторовна ни появилась — жди беды.
— Полина Викторовна, ну хватит уже, — тихо попыталась вмешаться Кира, но свекровь развернулась к ней с такой злостью в глазах, что та невольно отступила.
— А ты что тут делаешь?! — зашипела Полина Викторовна. — Своего бездельника мужичка лучше воспитывай! Сидит дома, как кот на печи, а деньги откуда брать будет?!
Вокруг собрались любопытные. Пожилая женщина с авоськой покачивала головой, мамаша с коляской поспешно ретировалась к выходу. А Кира чувствовала, как щеки горят от стыда.
— Полина Викторовна, давайте лучше домой пойдем, — пробормотала она, хватая свекровь за рукав.
— Не трогай меня! — отдернула та руку. — Пока этот твой Егорка работу не найдет, я спокойно жить не буду! Понятно тебе?!
Дома их встретил запах жареной картошки и звуки телевизора. Егор лежал на диване в трениках, болтая ногами и уплетая что-то из тарелки. Рядом сидела бабушка Лида, вязала носок и время от времени подкармливала внука кусочками котлеты.
— О, пришли наконец, — протянул Егор, не отрываясь от экрана. — А я думал, вы там в магазине поселились.
Полина Викторовна как торпеда влетела в комнату.
— Егор Валерьевич! — заорала она так, что даже телевизор, казалось, затих. — Ты совсем страх потерял?! Жена на работе надрывается, а ты тут, как барин, лежишь!
— Мам, ну что ты кричишь? — пожал плечами Егор, наконец посмотрев в их сторону. — У меня спина болит с утра. Да и какая работа... Кризис же кругом.
— Кризис?! — взвилась свекровь. — У тебя в голове кризис! Максим твой брат два высших образования получил, бизнес открыл, а ты что?!
Кира поставила сумки и медленно сняла куртку. Внутри что-то окончательно лопнуло. Может, это была последняя капля после сегодняшнего позора в магазине. А может, просто накопилось за все эти месяцы безделья мужа.
— Все. Хватит, — сказала она тихо, но так отчетливо, что даже бабушка Лида оторвалась от вязания.
— Что «хватит»? — удивился Егор.
Кира повернулась к мужу. В ее глазах плескался такой огонь, что он невольно приподнялся на диване.
— Закрой свой рот и слушай, — произнесла она каждое слово как удар молотка. — Даю тебе неделю на поиск работы. Одну неделю, понял? Не найдешь — полетишь на улицу со своей семейкой. И не вздумай думать, что я шучу.
В комнате стало так тихо, что было слышно, как тикают часы на стене. Бабушка Лида уронила вязание. Полина Викторовна открыла рот, но ничего не сказала. А Егор смотрел на жену как на привидение.
— Кирка, ты что, с ума сошла? — наконец выдавил он. — Какая еще неделя? Я же не могу за неделю...
— Можешь! — отрезала Кира. — Руки-ноги целые, голова на месте. Чего не можешь-то?
Тут в разговор вмешалась бабушка Лида:
— Киронька, миленькая, ну зачем ты так? Егорушка устал, ему отдохнуть надо. Мужчина же...
— Мужчина?! — захохотала Кира таким смехом, от которого мороз прошел по коже у всех присутствующих. — Какой он мужчина, бабушка Лида? Мужчины семью содержат, а не на диване лежат!
— Ну ты даешь... — пробормотал Егор, но жена его не слушала.
Она развернулась и пошла к двери.
— Кира, куда ты? — крикнула вслед свекровь.
— К Максиму. Посоветуюсь, как лучше документы на развод оформить.
И хлопнула дверью так, что по всей квартире прокатилось эхо.
Егор медленно поднялся с дивана. В голове творилась каша. Неужели Кирка серьезно? Неужели правда может подать на развод? А куда он денется без нее, без квартиры, без...
— Мам, — растерянно обратился он к Полине Викторовне, — она же не серьезно... Правда ведь?
Но мать смотрела на него таким взглядом, будто видела впервые в жизни.
— Серьезно, сынок, — тихо сказала она. — Более чем серьезно. И я ее понимаю.
А Кира уже шла по двору, каблуки цокали по асфальту, как счетчик времени. В голове бурлило — то ли от злости, то ли от страха перед собственной решительностью. Неужели она действительно это сказала? Неужели дошло до развода?
Максим жил в новостройке через дорогу. Квартира-студия, евроремонт, кожаный диван за сто тысяч. Все как полагается успешному бизнесмену. Открыл дверь в дорогом халате, с бокалом виски в руке.
— О, Кирюха! — улыбнулся он. — Что случилось? Выглядишь, как после урагана.
— Максим, мне нужен совет, — выпалила она, проходя в квартиру. — Я Егора выгоняю.
Максим поперхнулся виски.
— Ты что?! Серьезно?
— Более чем. Дала ему неделю на поиск работы. Не найдет — развод.
Максим поставил бокал и внимательно посмотрел на невестку. Кира нервно комкала сумочку, губы дрожали, но в глазах стояла такая решимость, что не поспоришь.
— Садись, расскажи все по порядку.
И Кира рассказала. Про магазин, про стыд, про то, как надоело тащить на себе всю семью, пока муж валяется на диване. Говорила и плакала, и смеялась одновременно — так, что Максим даже растерялся.
— Знаешь что, — сказал он наконец, — правильно делаешь. Братец мой совсем распустился. Думает, все ему должны.
— А я боюсь, — призналась Кира. — Вдруг он правда работу найдет, а я такой стервой оказалась?
— Какая стерва? — фыркнул Максим. — Ты святая, что столько терпела. Любая другая давно бы свалила.
Тем временем в квартире Егора творилось что-то невообразимое. Полина Викторовна металась по комнате, как зверь в клетке.
— Ты понимаешь, что наделал?! — орала она на сына. — Понимаешь?! Такую жену потерять!
— Мам, ну чего ты паникуешь? — пытался оправдаться Егор. — Она же не серьезно. Просто нервы сдали.
— Серьезно! — рявкнула мать. — Я видела ее глаза! Она больше не будет терпеть твою тунеядскую жизнь!
Бабушка Лида тихо всхлипывала в углу, перебирая четки.
— Господи, — шептала она, — что же будет? Что же будет с семьей?
А Егор впервые за много месяцев встал с дивана и начал ходить по комнате. В голове медленно, как ржавые шестеренки, начали вращаться мысли. А что если Кира действительно подаст на развод? А что если он останется один? Без ее зарплаты, без квартиры, без...
— Мам, — сказал он вдруг, — а у меня есть шансы работу найти за неделю?
Полина Викторовна остановилась и посмотрела на него.
— Есть, если захочешь. Вопрос в том, захочешь ли ты?
В этот момент в дверь позвонили. Все замерли. Может, Кира передумала? Вернулась?
Егор распахнул дверь — на пороге стоял сосед дядя Витя из соседнего подъезда.
— Егор, ты чего такой бледный? — удивился тот. — Слушай, а с Кирой твоей всё порядке? Я ее видел — шла вся в слезах к Максиму.
— Поссорились мы немного, — пробормотал Егор.
— Немного? — дядя Витя покачал головой. — Да она же рыдала! Слушай, а ты знаешь, что она про тебя говорит?
— Что? — настороженно спросил Егор.
— А то, что гордится тобой. Всем соседкам рассказывает, какой ты умный, какой талантливый. Говорит, временные трудности, скоро все наладится.
Егор почувствовал, как что-то сжалось в груди. Значит, Кира его защищала? Даже тогда, когда он сам в себя не верил?
— Дядя Витя, а вы случайно не знаете, где сейчас работу найти можно? — вдруг спросил он.
Сосед удивленно поднял брови:
— Ты серьезно ищешь? А то мой зять на склад грузчиков набирает. Работа не сахар, но платят нормально.
— Дайте телефон, — сказал Егор.
А в это время у Максима за чаем Кира вдруг поняла — она совсем не хочет разводиться. Хочет, чтобы муж взялся за ум, нашел работу, стал тем мужчиной, в которого она влюбилась десять лет назад.
— Максим, — сказала она тихо, — а что если я ошибаюсь?
— В чем?
— Что если он действительно не сможет? Что если у него депрессия какая-то?
Максим долго смотрел на нее, потом вздохнул:
— Кир, ты знаешь, что я тебе скажу? Егор — мой брат, и я его люблю. Но он избалованный эгоист. Мама с бабушкой его заласкали, ты его терпела... А он привык, что все за него делают.
— И что теперь?
— А теперь пусть учится жить по-взрослому. Или научится, или...
Он не договорил, но Кира поняла. Или останется один.
Вечером она вернулась домой. В квартире пахло борщом — готовила бабушка Лида. Полина Викторовна сидела на кухне с красными от слез глазами. А Егора не было.
— Где Егор? — спросила Кира.
— Ушел, — всхлипнула свекровь. — Сказал — на собеседование. Взял мой телефон, записал какие-то номера...
Кира почувствовала, как сердце забилось чаще. Неужели?
— Киронька, милая, — подошла к ней бабушка Лида, — прости старую дуру. Я его слишком баловала. Думала, мужчину надо беречь, а получается, что сделала из внука тряпку.
— Бабушка, да что вы...
— Нет-нет, ты права была. Совсем права. Мужчина должен семью содержать, а не на шее у жены сидеть.
Кира села за стол, положила голову на руки. Устала она. Устала от скандалов, от слез, от этой бесконечной войны. Хотелось просто тишины и покоя.
А Егор в это время стоял в грязном подсобном помещении склада и слушал, как заведующий объясняет ему условия работы.
— Смена с семи утра до семи вечера. Зарплата — тридцать тысяч в месяц. Задержки в зарплате не было ни разу. Но работать придется честно — мешки таскать, коробки разгружать. Не санаторий, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Егор. — А когда можно приступить?
— Хоть завтра. Только справку из поликлиники принеси, что здоров.
По дороге домой Егор остановился у цветочного магазина. Долго выбирал букет. В конце концов купил белые розы — Кира их любила.
Домой Егор вернулся в половине одиннадцатого. Тихо открыл дверь ключом, прошел на кухню. Кира сидела за столом с кружкой чая, смотрела в окно на мигающие огни города.
— Привет, — сказал он негромко.
Она обернулась. Увидела букет, удивилась, но ничего не сказала.
— Кир, мне нужно тебе кое-что рассказать.
— Слушаю.
Он сел напротив, положил цветы между ними.
— Я устроился на работу. На склад. Завтра с утра начинаю.
Кира моргнула, не веря своим ушам.
— Серьезно?
— Серьезно. Зарплата тридцать тысяч. Мешки таскать буду, коробки. Не престижно, зато честно.
Они молчали. За окном проехала машина, фары на секунду осветили кухню.
— А знаешь что самое странное? — продолжил Егор. — Я впервые за много месяцев чувствую себя... живым что ли. Будто очнулся от какого-то дурного сна.
— Егор, я...
— Нет, дай я скажу. Я понял сегодня, что ты меня защищала. Всегда. Даже когда я сам в себя не верил. Дядя Витя рассказал.
Кира опустила глаза. Щеки покраснели.
— И еще я понял, — сказал Егор тише, — что чуть не потерял самое дорогое, что у меня есть. Тебя.
Она подняла голову, посмотрела на него. В глазах стояли слезы.
— А я боялась, что ты меня возненавидишь. За ультиматум этот дурацкий.
— Глупая, — улыбнулся он. — Спасибо тебе. За то, что встряхнула меня. За то, что не бросила раньше. За то, что поверила, когда я сам не верил.
Кира встала, подошла к нему, обняла за голову.
— Мы справимся? — шепнула она.
— Справимся, — кивнул он, прижимаясь к ее животу.
Утром, когда Егор собирался на работу, к ним зашла Полина Викторовна. Выглядела она как-то смущенно.
— Сынок, — сказала она, — я тут подумала... А не пора ли мне съезжать?
— Куда съезжать? — удивился Егор.
— Да к подруге моей, Валентине Петровне. Она давно зовет. А вы молодые, вам пространство нужно. Семью строить.
Кира и Егор переглянулись.
— Полина Викторовна, да что вы, — начала было Кира, но свекровь ее перебила:
— Нет-нет, я решила. Засиделась я у вас. Пора и честь знать.
Три месяца спустя Егор получил повышение. Стал старшим кладовщиком, зарплата выросла до сорока пяти. Дома теперь встречала не только Кира, но и бабушка Лида, которая переехала к ним насовсем — Полина Викторовна действительно перебралась к подруге.
— А знаешь, о чем я думаю? — сказала как-то вечером Кира, когда они лежали в постели.
— О чем?
— А что если бы ты тогда не пошел работать? Что если бы действительно пришлось разводиться?
Егор помолчал, обнимая жену крепче.
— Не знаю. Наверное, спился бы. Или к Максиму пошел на содержание.
— А я бы, наверное, сошла с ума от одиночества, — призналась Кира. — Только теперь понимаю, что не могу без тебя. Даже такого ленивого и безответственного.
— Эй! — возмутился Егор. — Какого еще ленивого? Я теперь трудяга!
Они засмеялись.
А через полгода случилось то, чего никто не ожидал. Бабушка Лида, которая всю жизнь копила деньги в банке, вдруг объявила:
— Егорушка, Киронька, хочу вам подарок сделать.
— Какой подарок, бабуль? — удивился Егор.
— Квартирку купить. Двушку в новом доме. Чтобы дети у вас были, внуки мои.
Кира чуть не упала со стула.
— Бабушка Лида, да вы что! Это же целое состояние!
— А на что мне деньги в моем возрасте? — махнула рукой старушка. — На тот свет с собой не возьму. А тут толк будет.
Вечером того же дня Егор сидел на кухне с калькулятором, считал семейный бюджет. Кира мыла посуду и напевала что-то под нос.
— Слушай, — сказал вдруг Егор, — а ведь если подумать... Мы же счастливы, да?
— Да, — улыбнулась Кира, не оборачиваясь. — Счастливы.
— Тогда зачем нам новая квартира?
Кира обернулась, удивленно посмотрела на мужа.
— А что ты предлагаешь?
— А давай откажемся от подарка бабули. Скажем — спасибо, но мы и здесь прекрасно живем. А деньги пусть себе оставит. На всякий случай.
Кира отложила тряпку, подошла к столу, села рядом с мужем.
— Ты серьезно?
— Серьезнее некуда. Знаешь, я тут понял одну вещь. Главное не в том, где ты живешь. А с кем.
Они сидели на старой кухне в старой квартире, где скрипели полы и текла батарея. За окном мигали огни города, где-то играла музыка, лаяли собаки. Обычная жизнь обычных людей.
Но они были счастливы. По-настоящему, просто и без всяких условий счастливы.
А на следующий день Егор впервые за много лет проснулся с улыбкой. Потому что знал — его ждет работа, которая ему нравится, дом, где его любят, и жена, которая в него верит.
Иногда для счастья нужно совсем немного. Всего лишь захотеть стать лучше.