Утро выдалось промозглым. Октябрьский дождь барабанил по козырьку автобусной остановки, где я пряталась, кутаясь в старое пальто. Форменная куртка кондуктора топорщилась на плечах – за тридцать лет работы так и не привыкла к ней полностью. Пальцы привычно перебирали билетную ленту, проверяя, достаточно ли её на дневную смену.
Мой автобус подкатил ровно по расписанию. Водитель Сергеич приветливо кивнул, открывая двери.
– Доброе утро, Валентина! Как спалось?
– Нормально, Сергеич, – я поднялась по ступенькам, отряхивая с пальто дождевые капли. – Только ноги опять крутило к непогоде.
– Возраст, – философски заметил Сергеич, захлопывая двери. – Ничего не поделаешь.
Я прошла в салон, проверяя чистоту сидений. Автобус был старенький, но Сергеич держал его в порядке – ни фантиков, ни пыли.
– Первая остановка через десять минут, – сообщил он, выруливая на дорогу. – Готовься, сегодня студенты поедут. Первого числа стипендию получили.
Я невольно поморщилась. Студенты были самыми шумными пассажирами, а с утра особенно раздражали своим гомоном. Впрочем, я давно научилась не обращать внимания на шум и гам – за тридцать-то лет работы в общественном транспорте.
На первой остановке вошли три пожилые женщины с сумками.
– Валюша, здравствуй, родная, – одна из них, Петровна, моя соседка по дому, протянула мне мелочь. – До рынка сегодня.
– Держи, Петровна, – я оторвала ей билетик. – Что на рынке-то в такую погоду?
– Картошка нынче дешевая, – деловито сообщила Петровна. – Надо запастись на зиму.
Автобус останавливался, впуская новых пассажиров. Среди них – подростки с рюкзаками, женщины с хозяйственными сумками, несколько мужчин в рабочей одежде. К восьми утра салон был уже полон.
На остановке возле института в автобус ввалилась толпа студентов. Шумные, весёлые, с наушниками в ушах и телефонами в руках, они заполнили всё свободное пространство. Я начала проталкиваться между ними, собирая плату за проезд.
– Билетики оплачиваем, – привычно повторяла я, протягивая компостер. – Молодой человек, за проезд.
Высокий парень с ярко-зелёными волосами сделал вид, что не слышит меня. Я похлопала его по плечу.
– Молодой человек! За проезд!
Он нехотя вытащил один наушник.
– Чего?
– За проезд оплачиваем, – терпеливо повторила я.
– А, точно, – он полез в карман и протянул мне смятую купюру. – Без сдачи.
Я выдала ему билет и двинулась дальше по салону. Пожилой мужчина в потёртом пиджаке уже протягивал мне деньги.
– Валентина, у вас лицо уставшее, – сказал он, забирая билет. – Здоровье-то как?
Я улыбнулась. Фёдор Иванович, школьный учитель истории, ездил этим маршрутом уже лет двадцать. Мы были почти ровесниками и всегда перекидывались парой слов.
– Нормально, Фёдор Иванович. Давление только шалит, но это возраст.
– Да какой у вас возраст, – махнул он рукой. – Вы ещё молодая женщина!
Я хмыкнула. В шестьдесят два меня давно никто не называл молодой, кроме этого вежливого учителя.
На следующей остановке зашла новая партия пассажиров. Среди них выделялась компания парней лет восемнадцати – громкие, развязные, явно навеселе, несмотря на раннее утро.
– Эй, бабуля, – крикнул один из них, когда я приблизилась с компостером. – Сколько стоит билет до следующей жизни?
Его приятели загоготали. Я не обратила внимания на выходку – навидалась всякого за годы работы.
– Оплачиваем проезд, – повторила я, протягивая руку.
– Ладно, ладно, – парень достал деньги. – Только чек не нужен, это не для налоговой.
Новый взрыв хохота. Я молча оторвала им билеты и двинулась дальше.
Автобус затормозил на светофоре, и меня качнуло вперёд. Я ухватилась за поручень, но тут кто-то резко толкнул меня в спину. Не удержавшись на ногах, я упала на сидевшую рядом женщину.
– Извините, – пробормотала я, поднимаясь и оправляя куртку.
– Освободи место молодым, бабуля! – толкнул меня парень в автобусе, где я работала кондуктором. Это был тот самый шутник из компании, что зашла на предыдущей остановке.
– Молодой человек, – я повернулась к нему, стараясь говорить спокойно. – Я на работе. Будьте добры, ведите себя прилично.
– Ой, извините, – парень скорчил гримасу. – Я думал, вы просто старушка, которая место занимает.
Его друзья снова засмеялись, но в их смехе мне послышалось что-то натянутое. Видимо, не всем в этой компании нравились выходки приятеля.
– Дима, хватит, – негромко сказал один из них. – Видишь же, что человек при исполнении.
– А что я такого сказал? – огрызнулся Дима. – Просто пошутил.
Я отвернулась, продолжая работу. Внутри клокотала обида, но показывать её не хотелось. Скольких хамов я повидала за эти годы! Всех не переделаешь.
Автобус остановился, и я услышала решительный голос Фёдора Ивановича:
– Молодой человек, немедленно извинитесь перед женщиной!
Я обернулась. Учитель истории стоял, выпрямившись во весь свой немалый рост, и смотрел на Диму строгим взглядом, от которого, должно быть, не раз бывало неуютно нерадивым ученикам.
– А вы ещё кто такой? – нахмурился парень, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
– Человек, которому не нравится хамство, – отчеканил Фёдор Иванович. – Особенно по отношению к женщинам. Особенно к тем, кто старше вас. Извинитесь немедленно!
В автобусе стало тихо. Все пассажиры наблюдали за сценой.
– Да ладно вам, дедуля, – Дима попытался отшутиться. – Чего вы разошлись?
– Я жду, – в голосе учителя зазвучал металл.
Один из приятелей Димы дёрнул его за рукав.
– Извинись, придурок. Ты реально перегнул.
Дима огляделся. Со всех сторон на него смотрели неодобрительные лица пассажиров. Даже его друзья отодвинулись, показывая, что не поддерживают такое поведение.
– Ладно, извините, – буркнул он, глядя в пол. – Я не хотел обидеть.
– Громче, – потребовал Фёдор Иванович. – И смотрите в глаза, когда извиняетесь.
– Извините, – чуть громче повторил Дима, поднимая взгляд на меня. – Я был неправ.
– Ничего, бывает, – я кивнула, чувствуя облегчение от того, что инцидент исчерпан.
Автобус снова тронулся, и пассажиры вернулись к своим делам. Фёдор Иванович сел на место, а я продолжила проверку билетов.
– Не обращайте внимания, Валентина, – тихо сказала мне женщина с маленьким ребёнком. – Вы отличный кондуктор. Всегда вежливая, терпеливая. Мы с Мишей специально ждём ваш автобус, правда, Миша?
Малыш, которому на вид было года четыре, серьёзно кивнул.
– Тётя хорошая, – подтвердил он. – Всегда билетик даёт.
Я улыбнулась, растроганная этой поддержкой.
– Спасибо, Мишенька.
На конечной остановке автобус опустел. Остались только Дима и двое его приятелей, которые сидели в дальнем углу и о чём-то негромко разговаривали. Я проверила салон на наличие забытых вещей и села на переднее сиденье, разминая уставшую спину.
– Валь, чай будешь? – спросил Сергеич, доставая из сумки термос. – У меня с лимоном сегодня.
– Буду, – благодарно кивнула я. – Горло что-то першит.
Мы пили чай, когда ко мне неожиданно подошёл Дима. Его приятелей в автобусе уже не было.
– Извините, – сказал он без прежней развязности. – Я хотел ещё раз извиниться. За то, что нахамил вам.
Я удивлённо посмотрела на него. Парень выглядел искренне смущённым.
– Я принял вас за обычную пассажирку, – продолжил он. – Но это всё равно не оправдание. Извините, пожалуйста.
– Принимается, – я кивнула. – В следующий раз будешь умнее.
– Буду, – он помялся. – Можно вопрос?
– Валяй.
– А вы давно работаете кондуктором?
– Тридцать лет в ноябре будет, – я невольно улыбнулась. – Почти вся жизнь на колёсах прошла.
– И... нравится?
Вопрос застал меня врасплох. Никто никогда не спрашивал, нравится ли мне моя работа. Все считали, что работа кондуктора – это что-то временное, от безысходности.
– Знаешь, – медленно сказала я, – поначалу не нравилось. Думала, поработаю годик, пока дети маленькие, а потом найду что-то получше. А потом втянулась. Тут своя романтика есть – каждый день новые лица, истории разные.
– Романтика? – Дима выглядел озадаченным. – В автобусе?
– А то! – я рассмеялась. – Знаешь, сколько я свадеб сыграть помогла? Люди встречаются в моём автобусе, знакомятся, потом приглашают на свадьбу. Я тут уже как талисман.
– Серьёзно? – в его голосе звучало неподдельное удивление.
– Серьёзнее некуда, – подтвердил Сергеич. – Валентина у нас кондуктор от бога. Её все пассажиры знают и любят. Кроме некоторых невоспитанных молокососов, – он строго посмотрел на Диму.
– Да понял я, понял, – парень поднял руки. – Больше не буду.
Мы допили чай, и Сергеич объявил, что пора в обратный рейс. Дима вышел на остановке, а я приступила к своим обязанностям.
День тянулся как обычно – пассажиры сменяли друг друга, билеты отрывались один за другим. К вечеру ноги гудели, спина ныла, но на душе было спокойно. Я любила это чувство честно отработанного дня.
На последнем рейсе в полупустом автобусе ко мне подсела Нина Сергеевна, библиотекарь из районной библиотеки.
– Как дела, Валюша? – спросила она, протягивая деньги за билет.
– Нормально, Нина. Вот, ещё один день к пенсии приблизился.
– И сколько тебе до пенсии осталось?
– Я уже на пенсии, – усмехнулась я. – Три года как. Но работаю. На одну пенсию разве проживёшь? Да и скучно дома сидеть.
– Это верно, – кивнула Нина. – Я тоже пенсионерка уже, а всё работаю. Хотя молодёжь уже поглядывает, мол, место занимаю.
– Было сегодня, – я рассказала ей про утренний инцидент с Димой.
– Вот наглец! – возмутилась Нина. – И что с ним сделали?
– Да ничего. Извинился потом. Вроде осознал.
– Сомневаюсь, – библиотекарь покачала головой. – Такие не меняются.
Я пожала плечами. Почему-то мне казалось, что Дима искренне раскаивался. Что-то было в его глазах... понимание, может быть?
Последний рейс закончился в девять вечера. Мы с Сергеичем, как обычно, заполнили путевые листы, сдали выручку и отправились по домам. У остановки рядом с нашим парком я увидела знакомую фигуру.
– Дима? – удивилась я. – Ты что тут делаешь?
– Вас жду, – он переминался с ноги на ногу. – Хотел кое-что сказать.
Сергеич подозрительно посмотрел на парня.
– Ты смотри у меня, – предупредил он. – Если что, я рядом живу. Крикнешь, Валя, я прибегу.
– Да всё нормально, – заверила я его. – Иди домой, Сергеич.
Когда водитель ушёл, я повернулась к Диме.
– Ну, что хотел сказать?
– Я весь день думал о нашем разговоре, – начал он. – Про романтику в автобусе, про то, что вы там всю жизнь работаете... И понял, что был полным идиотом. Не только сегодня утром, а вообще. Я ведь считал, что такая работа – для неудачников. А вы... вы её любите. И вас уважают. Это... это круто, на самом деле.
Я не знала, что сказать. Такого признания я точно не ожидала.
– А ещё, – продолжил Дима, – мой дед был водителем автобуса. Я его почти не помню, он умер, когда мне было пять. Но бабушка всегда говорила, что он любил свою работу. А я смеялся над этим, считал старомодным. А сегодня вдруг вспомнил.
– Твой дед был мудрым человеком, – сказала я. – Любить свою работу – это счастье, знаешь ли. Не каждому дано.
– Да, теперь понимаю, – он замолчал, а потом неожиданно спросил: – А у вас есть свободное место кондуктора? Я бы... я бы хотел попробовать.
Я ошеломлённо уставилась на него.
– Ты? Кондуктором? А как же институт?
– Я не в институте, – он опустил глаза. – Колледж бросил в прошлом году. Работаю грузчиком в супермаркете. Ненавижу эту работу, если честно.
– И ты думаешь, что работа кондуктора тебе понравится?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Но хочу попробовать. После нашего разговора... мне кажется, это моё. Как у деда.
Я задумалась. В нашем парке действительно не хватало кондукторов, особенно молодых. Но готов ли этот парень к такой работе?
– Знаешь, что, – решилась я. – Приходи завтра в парк к семи утра. Я поговорю с начальником. Может, возьмёт тебя стажёром. Но учти – работа тяжёлая. Ноги гудят, спина болит, пассажиры хамят.
– Справлюсь, – уверенно сказал Дима. – И спасибо вам. За науку жизни.
Он повернулся, чтобы уйти, но я окликнула его:
– И кстати, Дима... Я не бабуля. Я – Валентина Петровна.
– Понял, Валентина Петровна, – он улыбнулся и зашагал прочь.
Я смотрела ему вслед, думая о странностях жизни. Кто бы мог подумать, что хамство и извинение за него могут так изменить человека? Впрочем, быть кондуктором – значит каждый день наблюдать удивительные перемены в людях. Возможно, Дима прав, и в этой работе действительно есть особая романтика. Романтика дороги, встреч и расставаний, мимолётных разговоров и неожиданных открытий.
Я поправила сумку на плече и зашагала домой. Завтра снова на работу – в мой старенький автобус, к моим пассажирам. И, возможно, к новому стажёру, который только начинает понимать, что каждая работа достойна уважения, если делать её с душой.
Дома, разогревая ужин, я вспомнила ещё один момент из сегодняшнего разговора с Димой.
– Вы не боитесь, что автобусы скоро заменят беспилотниками, и кондукторы не будут нужны? – спросил он перед уходом.
– Не боюсь, – ответила я тогда. – Может, автобусы и станут беспилотными, но людям всегда будет нужен человек. Тот, кто выслушает, подскажет, поможет. А турникет этого не сделает.
И глядя на заходящее солнце в окне своей кухни, я была уверена – пока в мире есть люди, будет нужна и моя работа. Работа, которая давно стала чем-то большим, чем просто способ заработать на жизнь. Она стала моей жизнью – полной встреч, историй и неожиданных открытий.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Самые обсуждаемые рассказы: