— Да пошел ты к черту со своими хотелками! — Диана швырнула сковороду в раковину так, что брызги жира разлетелись по всей кухне. — Слишком уж ты много хочешь на свою нищенскую зарплату! Иди и работай, лежебока!
Егор даже не поднял голову от телефона. Лежал на диване, как всегда после работы, и листал новости. Или что там он листает — она уже давно не интересовалась.
— Диан, не ори с утра. Голова болит.
— А у меня, по-твоему, не болит?! — Она резко повернулась, и волосы, растрепанные после ночи, разлетелись вокруг лица. — Я что, не работаю? Я что, дома валяюсь?
Он наконец оторвался от экрана. Посмотрел на нее этим своим взглядом — усталым, равнодушным. Как на вещь, которая надоела.
— Что случилось-то? Утром же все нормально было.
— Нормально?! — Диана засмеялась, но смех вышел какой-то скрипучий, неприятный. — Ты считаешь нормальным, когда твоя жена уже полгода просит купить стиральную машину, а ты каждый раз отвечаешь "денег нет"? А на пиво с Мишкой деньги есть!
Егор сел, потер лицо ладонями. Щетина скребла по коже.
— Машинка стоит как моя месячная зарплата. Ты это понимаешь?
— Понимаю! И еще понимаю, что я стираю вручную, как в девятнадцатом веке! А ты... — она показала на него рукой, — ты лежишь и жалуешься на головную боль!
Соседи за стеной, видимо, тоже проснулись от их крика. Кто-то недовольно застучал по батарее.
— Тише, — прошипел Егор. — Весь дом разбудишь.
— А мне плевать на весь дом! — Диана схватила кружку с остатками вчерашнего кофе и собралась было швырнуть ее в стену, но передумала. Деньги на новую посуду тоже неоткуда взять. — Знаешь что? Хватит. Я так больше не могу.
— Что значит "не можешь"?
Она не ответила. Прошла в спальню и начала доставать из шкафа свои вещи. Сначала медленно, потом все быстрее.
Егор поднялся, прошел следом.
— Диана, ты что творишь?
— А как думаешь? — Она запихнула в сумку джинсы, кофты, белье. — Еду к маме. Пусть твоя Анфиса Николаевна стирает тебе носки руками.
— Не смей мать мою трогать!
— А что? — Диана обернулась, и в глазах у нее полыхнуло что-то опасное. — Она же у тебя святая! Все знает, все умеет! "Диана, в мое время женщины не жаловались", "Диана, а почему у вас суп не такой, как я варю?". Да задолбала уже ваша мамочка!
— Она не "мамочка"! Она мне мать!
— И пусть будет! — Диана застегнула молнию на сумке. — А я больше не буду слушать ее нотации и терпеть твое безделье!
Она двинулась к выходу, но Егор загородил дорогу.
— Подожди. Давай спокойно поговорим.
— Спокойно? — Диана усмехнулась. — Я спокойно говорила полгода. Ты спокойно кивал и спокойно ничего не делал. Все. Разговоры закончились.
— Диан...
— Отойди.
Он не отходил. Стоял, широко расставив руки, и смотрел на нее растерянно.
— Ты же понимаешь, что без тебя я...
— Пропадешь? — Диана подняла брови. — Не пропадешь. У тебя же есть Мишка. И мамочка твоя. Пусть они о тебе заботятся.
Она оттолкнула его и прошла к двери. Натянула куртку, схватила ключи.
— Если что-то поймешь — звони. А пока не поймешь — не звони.
Дверь хлопнула. Егор остался один в тишине квартиры. Где-за стеной плакал соседский ребенок, а из подъезда доносились женские голоса — обсуждали соседскую ссору, которую слышал весь дом.
Он прошел на кухню, включил чайник. Автоматически. Потом открыл холодильник — там лежали котлеты, которые Диана приготовила вчера. И банка огурцов, которую закрутила его мать.
Достал телефон, набрал Мишкин номер.
— Алло, браток, — ответил тот сразу. — Рано ты сегодня.
— Слушай, можно к тебе на часок? А то дома... дела.
— Конечно, давай. Жена на работе, сможем спокойно посидеть.
Егор оделся и вышел из дома. По дороге думал: а может, Диана права? Может, он и правда ленивый? Но ведь он работает. Каждый день встает, едет на завод, стоит у станка восемь часов. Приходит домой усталый, хочется просто полежать, расслабиться.
А Диана... она же тоже работает. В офисе, правда. Легче, чем на заводе. Но все равно работает.
Мишка встретил его в халате, с кружкой кофе в руках.
— Заходи, рассказывай, что стряслось.
— Диана ушла, — сказал Егор, снимая ботинки.
— Как ушла?
— Вещи собрала и ушла к матери. Говорит, надоело ей со мной жить.
Мишка присвистнул.
— Серьезно? А из-за чего?
— Да все из-за той же стиралки. Она хочет, а денег нет. Я ей объясняю — зарплата маленькая, кредиты висят. А она не понимает.
— Сколько эта стиралка стоит?
— Тысяч тридцать пять. Хорошая такая, автомат.
Мишка задумался.
— А ты у матери не просил?
— У мамы? — Егор покачал головой. — Она на пенсии сидит. Какие у нее деньги?
— Ну не знаю. Слышал, что у нее в банке что-то лежит. Наследство от твоего отца.
Егор удивился.
— Откуда ты знаешь?
— Да она сама рассказывала. На прошлой неделе встретил ее в магазине. Жаловалась, что не знает, куда деньги деть — в банке лежат, проценты капают, а тратить не на что.
— Странно. Она мне ничего такого не говорила.
— А ты не спрашивал.
Егор замолчал. Действительно, не спрашивал. Мать всегда жаловалась на маленькую пенсию, и он не думал, что у нее могут быть какие-то накопления.
— Слушай, Миш, а может, съездим к ней? Поговорим?
— Сейчас?
— А что? Диана сказала, если что-то пойму — позвонить. Хочу понять.
Мишка кивнул.
— Поехали. Только кофе допью.
По дороге к матери Егор думал о том, как все запутано. Диана считает его лентяем. Мать считает Диану капризной. А он посередине разрывается — и никому угодить не может.
Анфиса Николаевна встретила их настороженно.
— Что случилось? Почему в рабочий день приехали?
— Мам, нам поговорить надо, — сказал Егор, проходя в квартиру.
— О чем поговорить? — Она проводила их на кухню, поставила чайник. — С Дианкой поссорились опять?
— Она от меня ушла.
Анфиса Николаевна даже не удивилась.
— Ну наконец-то! Я давно говорила — не пара она тебе. Нужна тебе жена спокойная, домашняя. А эта только скандалы устраивает.
— Мам, — Егор посмотрел на нее внимательно. — Миша сказал, что у тебя деньги в банке есть.
Лицо матери изменилось. Стало осторожным, закрытым.
— И что с того?
— А то, что Диана стиральную машину просила. Я ей объяснял, что денег нет. А оказывается...
— Оказывается, что? — Анфиса Николаевна поставила заварочный чайник на стол резко, чай плеснул через край. — Я должна тратить отцовские деньги на капризы твоей жены?
— Мам, это не капризы. Она руками стирает.
— И что такого? Я всю жизнь руками стирала!
— Но сейчас другое время!
— Время такое же! — Анфиса Николаевна села напротив сына. — И если твоя Диана не может потерпеть, значит, она тебя не любит.
— А может, мам, наоборот? — Миша неожиданно встрял в разговор. — Может, она именно потому и просит, что любит? Хочет, чтобы дом был уютным, современным.
Анфиса Николаевна посмотрела на него с неприязнью.
— А ты тут при чем, Михаил? Семейные дела не твоего ума дело.
— Извини, тетя Фиса. Просто Егорка — мой друг. Жалко его.
Егор сидел и молчал. В голове что-то переворачивалось, складывалось по-новому.
— Мам, скажи честно — у тебя есть деньги на стиральную машину?
Анфиса Николаевна долго смотрела на него, потом вздохнула.
— Есть.
— Почему ты не сказала раньше?
— А зачем? Чтобы вы с Дианкой решили, что я вам что-то должна? Это мои деньги, Егор. Я их на старость откладываю.
— Мам, тебе шестьдесят два года. Ты здоровая, работать еще можешь. А Диана... — он запнулся, — Диана от меня ушла.
— Ну и правильно! Значит, не судьба!
Егор встал из-за стола.
— Знаешь что, мам? Может, ты и права. Может, нам с Дианой не судьба. Но не потому, что она плохая. А потому, что я плохой.
— Егор!
— Плохой сын и плохой муж. Сыну пора было давно съехать от мамы и начать самостоятельную жизнь. А мужу — защищать свою жену, а не слушать, как мать ее поливает грязью.
— Да как ты смеешь?!
— А вот так! — Егор повернулся к двери. — Пошли, Миш. Мне тут делать нечего.
— Егор, стой! — Анфиса Николаевна бросилась следом. — Ты что творишь? Я же мать тебе!
— Именно! Мать! А не жена! — Он обернулся в дверях. — И пора бы уже это понять!
На улице Миша похлопал его по плечу.
— Молодец, браток. Наконец-то мужиком стал.
— Да ну тебя, — Егор достал сигареты. — Теперь и жены нет, и с матерью поссорился. Красота!
— Зато теперь ты знаешь, что делать.
— И что же?
— Работать, зарабатывать. На стиральную машину, на квартиру, на нормальную жизнь. Без мамкиных советов и мамкиных денег.
Егор затянулся и посмотрел на серое небо.
— А вдруг уже поздно? Вдруг Диана больше не захочет?
— Не узнаешь, пока не попробуешь.
Они дошли до остановки молча. Егор думал о том, что впервые за много лет чувствует себя... как бы это сказать... взрослым, что ли. Страшно, но взрослым.
А тем временем в другом конце города Диана сидела на кухне у матери и рассказывала ей про утренний скандал.
— Правильно сделала, что ушла, — сказала мать. — Мужчина должен обеспечивать семью.
— Мам, он же работает. Просто зарплата маленькая.
— А пусть ищет работу получше! Или подработку какую-нибудь. А не на диване лежит!
Диана кивала, но что-то внутри ее сопротивлялось. А что, если Егор прав? Что, если она и правда слишком много требует?
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера:
"Диана, это тетя Марина, Егорова тетка. Можно с тобой встретиться? Очень нужно поговорить."
Диана удивилась. Марину она знала мало — они встречались только на семейных праздниках. Что может быть такого важного?
"Конечно. Где и когда?" — написала она в ответ.
"Сейчас. В кафе на Пушкина, рядом с банком. Я уже еду."
"Что за спешка такая?" — подумала Диана, но согласилась.
— Мам, я выйду на часок. Дела есть.
— Куда это ты? Только приехала!
— Да так, встреча одна. Скоро вернусь.
По дороге в кафе Диана гадала, что может хотеть от нее Егорова тетка. Марина была женщиной странной — всегда одевалась ярко, красилась вызывающе, хотя ей было уже за пятьдесят. Работала где-то в турфирме, ездила по миру, жила одна. Анфиса Николаевна ее недолюбливала, называла "гулящей" и "дурным примером".
В кафе Марина уже сидела за столиком у окна. На ней было красное пальто и крупные серьги. Волосы свежеокрашенные, рыжие с блестками.
— Диана! — Она встала и обняла девушку. — Спасибо, что пришла. Садись, я уже кофе заказала.
— Марина Петровна, что случилось?
— Случилось то, что должно было случиться давно, — Марина откинулась на спинку стула. — Егор наконец-то поссорился с Анфисой.
Диана удивилась.
— Откуда вы знаете?
— Она мне только что звонила. Плакала, кричала, что сын ее бросил, что это все из-за тебя. Я не выдержала и сказала ей правду.
— Какую правду?
Марина наклонилась вперед.
— О том, какая она на самом деле. О том, что она специально скрывала от Егора, что у нее есть деньги. О том, что она нарочно настраивала его против тебя.
— Не понимаю...
— Диана, моя дорогая, — Марина взяла ее руку, — Анфиса боится, что Егор от нее уйдет. Поэтому она делает все, чтобы разрушить ваш брак. Она думает: если ты уйдешь, он останется с ней.
Диана почувствовала, как внутри все холодеет.
— Но это же... это же ненормально!
— Конечно, ненормально! Но Анфиса такая. Она всегда была собственницей. Даже с моим братом, Егоровым отцом, так было. Она его так контролировала, что он только на работе и мог вздохнуть свободно.
— А деньги? Про какие деньги вы говорите?
Марина усмехнулась.
— У нее на книжке лежит больше миллиона рублей. Наследство от мужа плюс страховка. Она могла бы купить вам не только стиральную машину, но и машину настоящую. Только не хочет.
— Миллион?! — Диана не могла поверить. — Но она же всегда жаловалась на маленькую пенсию!
— Жаловалась, чтобы Егор не просил денег. И чтобы ты думала, что в семье нет средств.
Диана откинулась на стуле. В голове все перемешалось.
— Но зачем вы мне это рассказываете?
— Потому что мне надоело смотреть, как она разрушает жизнь сына. И твою жизнь тоже. — Марина достала из сумочки сигареты. — Егор хороший мальчик. Просто он слишком долго был под маминым крылом.
— А теперь что?
— А теперь он понял. Сегодня он впервые в жизни сказал Анфисе правду в глаза. Она мне звонила, рыдала, говорила, что он ее предал.
Диана молчала. Слишком много информации обрушилось на нее сразу.
— Послушай, — продолжала Марина, — я не говорю, что ты должна к нему вернуться. Это твое решение. Но знай — он изменился. Сегодня утром был один Егор, а вечером будет уже другой.
— Откуда такая уверенность?
— Потому что я знаю мужчин, дорогая. И знаю, что иногда им нужен хороший пендель, чтобы проснуться.
Диана допила кофе и встала.
— Спасибо за информацию. Мне нужно подумать.
— Конечно. И еще одно, — Марина положила руку ей на плечо. — Если решишь дать ему шанс — не торопись прощать. Пусть докажет, что изменился по-настоящему.
На улице было уже темно. Диана шла по знакомым улицам и думала о том, что жизнь — странная штука. Утром она была уверена, что Егор — безнадежный лентяй, а к вечеру узнала, что все гораздо сложнее.
Телефон зазвонил. Егор.
— Алло.
— Диан, это я. Не клади трубку, пожалуйста.
— Слушаю.
— Я все понял. Ты была права. Я действительно лентяй. Не потому, что не хочу работать, а потому, что не хочу отвечать за свою жизнь.
Диана остановилась посреди улицы.
— И что дальше?
— Дальше я хочу все исправить. Хочу заработать на эту чертову стиральную машину. И на квартиру нашу собственную. И на все остальное, что тебе нужно.
— Егор...
— Не говори ничего. Я знаю, что слов мало. Дай мне время. Месяц. Если за месяц ничего не изменится — сама решишь, что делать дальше.
Диана закрыла глаза. Голос у него был другой. Не такой, как утром. Более... взрослый, что ли.
— Хорошо, — сказала она. — Месяц так месяц.
— Спасибо, — в голосе прозвучало облегчение. — Диан, а можно последний вопрос?
— Какой?
— Ты еще любишь меня?
Диана долго молчала. Потом тихо сказала:
— Спроси меня через месяц.
И отключилась.
А в это время Анфиса Николаевна сидела в своей квартире и смотрела на телефон. Егор не звонил. Не извинялся. Не просил прощения.
"Наверное, надо было по-другому," — подумала она. "Но уже поздно. Что сделано — то сделано."
Только она не знала, что это только начало истории. И что завтра ее ждут такие события, которые перевернут жизнь всей семьи...
Утром Егор встал в шесть, как никогда раньше. Не стал завтракать — времени не было. Сразу поехал на завод, но не к станку, а в отдел кадров.
— Елена Петровна, можно с вами поговорить?
Кадровичка подняла глаза от компьютера. Знала Егора — тихий, исполнительный, но без инициативы.
— Слушаю.
— Хочу взять дополнительную смену. Или подработку какую-нибудь. Что у вас есть?
— Что-то случилось? — Елена Петровна сняла очки. — Раньше ты никогда не интересовался сверхурочными.
— Жениться хочу, — соврал Егор. Почему-то сказать "жену вернуть" было стыдно.
— А-а, понятно. Ну что ж, молодец! — Она полистала какие-то бумаги. — Есть работа грузчиком на складе, по выходным. И еще — охранник в ночную смену требуется в наш магазин.
— Беру и то, и другое.
— Егор, ты же с ног упадешь!
— Не упаду.
— Ладно, твое дело. Только справки медицинские принеси.
Егор кивнул и пошел к выходу. В дверях столкнулся с Валерой, начальником участка.
— Коньков! А ты чего тут так рано?
— Да вот, дела решал.
— Какие дела? У тебя же смена в восемь.
Егор замялся. Говорить начальнику про подработку было неловко — подумает, что основная работа его не устраивает.
— Валерий Иваныч, можно вопрос? У нас есть возможность работать сдельно? Больше смен — больше денег?
Валерий удивился.
— Откуда такое рвение? Жена, что ли, достала?
— В каком-то смысле.
— Понятно, — Валерий ухмыльнулся. — Слушай, а ты токарем умеешь? На третьем разряде?
— Учился когда-то, в училище.
— Вот и отлично! У нас Семеныч на больничном лег, надолго. Токарь нужен позарез. Работы — завались. Будешь пахать — получишь в полтора раза больше своего слесарного оклада.
— Серьезно?
— Да ты что, обрадовался как! — Валерий похлопал его по плечу. — Давай, оформляйся на токаря временно. Если хорошо пойдет — переведу насовсем.
Егор ушел с завода в каком-то приподнятом настроении. Впервые за годы он чувствовал, что контролирует ситуацию.
По дороге домой зашел в магазин техники. Посмотрел на стиральные машины. Цены кусались, но теперь он знал — заработает.
— Можно посмотреть эту? — показал он на автомат средней ценовой категории.
— Конечно! — продавщица оживилась. — Отличная машина, корейская сборка. Тридцать две тысячи, но у нас рассрочка есть.
— А без рассрочки скидка будет?
— Две тысячи скинем.
— Хорошо. Я подумаю.
Дома Егор сел за компьютер и начал считать. Если токарем будет получать в полтора раза больше, плюс выходные на складе, плюс охрана по ночам... За месяц можно накопить на машинку. За два — на первоначальный взнос за квартиру.
Телефон зазвонил. Мать.
— Егор, сынок, прости меня, пожалуйста. Я вчера не то сказала.
— Мам, все нормально.
— Не нормально! Я всю ночь не спала, думала. Может, и правда мне помочь вам надо. С этой стиралкой.
Егор помолчал. Вчера он бы обрадовался. Сегодня что-то внутри сопротивлялось.
— Мам, не надо.
— Как не надо? Я же мать тебе!
— Именно потому и не надо. Я сам справлюсь.
— Но, Егорушка...
— Мам, я взрослый мужчина. Тридцать лет мне. Пора самому отвечать за свою семью.
Анфиса Николаевна замолчала.
— А если Диана не вернется?
— Тогда буду жить один. Но честно, своими силами.
После разговора Егор почувствовал странное облегчение. Как будто тяжелый рюкзак с плеч снял.
А в это время Диана сидела в офисе и не могла сосредоточиться на работе. Голова была забита вчерашним разговором с Мариной.
— Диана Сергеевна, вы нас слышите? — голос начальницы вернул ее в реальность.
— Простите, Валентина Ивановна, задумалась.
— О планах на квартал задумались?
— Да, конечно.
— Тогда расскажите, как видите развитие нашего направления.
Диана начала говорить на автомате про клиентскую базу и маркетинговые стратегии, а сама думала о Егоре. Неужели он правда может измениться? Или это очередные обещания?
После совещания к ней подошла коллега Света.
— Дианка, ты чего такая невеселая? Опять с мужем поругались?
— Мы вообще сейчас не живем вместе.
— Совсем разошлись?
— Пока временно. Дала ему месяц на размышления.
Света присвистнула.
— Круто! А он как отреагировал?
— Сказал, что все исправит.
— И ты веришь?
Диана пожала плечами.
— Не знаю. Вроде голос у него был... другой. Как будто что-то щелкнуло внутри.
— Слушай, а может, это все к лучшему? Встряхнуться ему надо было.
— Может быть.
Вечером Диана ехала домой к матери и думала, что завтра будет неделя, как она ушла от Егора. Интересно, что он делает? Лежит на диване или все-таки что-то предпринимает?
Ответ она получила неожиданно. У подъезда маминого дома стоял Егор. В рабочей одежде, грязный, усталый.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Ждал тебя.
— Зачем?
Егор протянул ей небольшую коробку.
— Что это?
— Открой.
Внутри лежали ключи.
— Это от чего?
— От нашей квартиры. Той, что мы снимаем. Я договорился с хозяином — выкупил у него стиральную машину. Она там стояла старая, но рабочая. За пять тысяч отдал.
Диана смотрела на ключи и не понимала.
— Откуда у тебя пять тысяч?
— Заработал. За неделю. Устроился токарем, плюс по выходным грузчиком подрабатываю.
— Токарем? Но ты же слесарь!
— Учился когда-то. Вспомнил. — Егор улыбнулся усталой улыбкой. — Диан, я знаю, что одна старая стиралка — это не то, что ты хотела. Но это начало. К концу месяца накоплю на новую. А через полгода — на первоначальный взнос за собственную квартиру.
Диана молчала. Она видела, что он изменился. Даже внешне. Стал какой-то более... собранный, что ли.
— А мать что говорит?
— Мать предлагала денег дать. Я отказался.
— Почему?
— Потому что мужчина должен сам обеспечивать свою семью.
Они стояли молча. Вокруг сгущались сумерки, где-то лаяла собака, из окон доносились звуки телевизоров и ужинов.
— Диан, — сказал наконец Егор, — я не прошу тебя сейчас возвращаться. Прошу только одного — поехать со мной домой и посмотреть, что изменилось.
— Что именно изменилось?
— Все. Я убрался, постирал твои вещи в той самой машинке, приготовил ужин. И еще кое-что есть.
— Что еще?
— Увидишь.
Диана колебалась. Часть ее хотела поехать, другая часть боялась разочарования.
— Ладно, — сказала она. — Но это не значит, что я возвращаюсь.
— Понимаю.
По дороге они молчали. Егор вел машину сосредоточенно — он явно устал после трудового дня. А Диана украдкой рассматривала его профиль. Что-то в нем и правда изменилось.
Дома Егор открыл дверь и пропустил ее вперед. В прихожей пахло чистотой и чем-то вкусным.
— Проходи.
Диана прошла в комнату и ахнула. Квартира была убрана до блеска. На столе стояли цветы в вазе и горели свечи. А в ванной стояла стиральная машина. Старенькая, но явно в рабочем состоянии.
— Егор...
— Подожди, это еще не все.
Он прошел к столу и взял какой-то конверт.
— Что это?
— Справка из банка. Я открыл накопительный счет. Уже десять тысяч положил — это за неделю заработал сверх основной зарплаты.
Диана взяла справку. Действительно, счет на имя Егора Конькова, баланс — десять тысяч рублей.
— И еще одно, — Егор достал из кармана листок бумаги. — Записался на курсы повышения квалификации. Хочу получить четвертый разряд токаря. Тогда зарплата увеличится еще на треть.
Диана села в кресло. Все происходило слишком быстро.
— Не понимаю, — сказала она. — Что с тобой случилось? Ты же всегда говорил, что устал, что сил нет...
— А теперь у меня появилась цель, — ответил Егор. — Раньше я работал, чтобы как-то выживать. А теперь работаю, чтобы жить. Чувствуешь разницу?
— Чувствую, но...
— Но не веришь, что это надолго?
Диана кивнула.
— Ладно, это нормально. Я бы тоже не поверил. — Егор подошел к окну. — Знаешь, что я понял за эту неделю? Что я не лентяй. Я просто был... безответственным. Думал, что жизнь сама как-нибудь устроится.
— А теперь?
— А теперь знаю — ничего само не устроится. Хочешь хорошо жить — работай. Хочешь сохранить семью — борись за нее.
Диана встала и подошла к стиральной машине. Включила — заработала.
— Спасибо, — сказала она тихо. — Я не думала, что...
— Что я способен на такое? — Егор улыбнулся. — Я и сам не думал.
Они поужинали почти молча. Егор приготовил макароны с мясом — просто, но вкусно. И рассказал о работе, о новых планах, о том, как хочет через год переехать в собственную квартиру.
— А как же мама? — спросила Диана.
— Мама взрослая женщина. Пусть живет своей жизнью.
— Но она же будет против...
— Будет. Но это мой выбор, а не ее.
После ужина Диана собралась уходить.
— Подвезти тебя?
— Не надо, доеду сама.
— Диан, — Егор взял ее за руку. — Скажи честно. Есть шанс?
— Не знаю, — ответила она. — Но то, что ты сделал за неделю... это впечатляет.
— Значит, продолжаю?
— Продолжай.
Диана уехала, а Егор остался мыть посуду. И думать о том, что жизнь — штука непредсказуемая. Неделю назад он считал себя неудачником, а теперь чувствовал, что может горы свернуть.
Правда, он еще не знал, что завтра его ждет встреча, которая все изменит еще раз.
Утром, идя на работу, Егор увидел у проходной завода знакомую фигуру. Анфиса Николаевна в черном пальто и платке стояла и кого-то дожидалась.
— Мам? Что ты тут делаешь?
— Сына жду, — ответила она сухо.
— Зачем?
— Поговорить надо.
Егор посмотрел на часы — до начала смены оставалось десять минут.
— Хорошо, но быстро.
— Егор, — Анфиса Николаевна взяла его под руку, — я вчера была у врача.
У Егора сердце екнуло.
— Что случилось?
— Обследование проходила. Давно уже болит что-то тут, — она показала на грудь.
— И что сказали?
Анфиса Николаевна помолчала, потом тихо произнесла:
— Надо дополнительно проверяться. В областной больнице. Дорого это, Егорушка. Очень дорого.
— Мам, но у тебя же есть деньги в банке!
— Есть, — призналась она. — Но не хватит. Если окажется... то, что я думаю... лечение будет стоить больше миллиона. А у меня всего семьсот тысяч.
Егор почувствовал, как мир вокруг качнулся.
— Мам, но почему ты раньше не говорила? Про боли-то?
— Да думала, само пройдет. А теперь вот...
— Когда обследование?
— На следующей неделе. Егор, сынок, я понимаю, что ты на меня обижен. Но ты же единственный у меня...
Егор обнял мать. Все его планы, все мечты о новой жизни вдруг показались такими мелкими и незначительными.
— Мам, не говори глупости. Что бы между нами ни было — ты моя мать. Сделаем все, что нужно.
— А как же твоя Диана? Ты же ради нее стараешься...
— Диана поймет.
Но когда вечером Егор рассказал Диане по телефону о маминой болезни, она не поняла.
— То есть ты хочешь сказать, что все деньги, которые заработаешь, потратишь на лечение матери?
— Если понадобится — да.
— А как же наши планы? Квартира, машинка новая?
— Диан, это же мать. Она может умереть!
— Может. А может, и не умереть. Может, это очередной способ тебя к себе привязать!
— Диана!
— Что "Диана"? Ты сам видел, на что она способна! Деньги скрывала, меня очерняла при каждом удобном случае!
— Но сейчас речь о жизни и смерти!
— О жизни и смерти нашего брака тоже речь! — Диана повысила голос. — Егор, пойми, если ты сейчас сдашься, если опять позволишь ей управлять твоей жизнью — все, конец. Я больше не буду ждать.
— А что ты предлагаешь? Бросить больную мать?
— Предлагаю не спешить! Пусть сначала пройдет обследование. Узнает точный диагноз. А потом уже решайте, что делать.
— Но если время упущено будет?
— А если она здорова? Если это психосоматика? Егор, твоя мать всю жизнь была мастером манипуляций!
Разговор закончился ссорой. Диана бросила трубку, а Егор остался один на один со своими мыслями.
С одной стороны — мать, которая, возможно, серьезно больна. С другой — жена, которая начинает ему доверять. И нужно выбирать.
А в это время в своей квартире рыдала Анфиса Николаевна. Но не от боли и не от страха перед болезнью. Она плакала от стыда.
Потому что обследование она уже прошла. Неделю назад. И врачи сказали — все в порядке. Небольшой остеохондроз, возрастные изменения, не более того.
Она солгала сыну. Солгала, чтобы вернуть его к себе.
И теперь не знала, как из этой лжи выбираться.
Правда открылась через три дня. И открыла ее тетя Марина.
Она пришла к Егору на завод прямо в обеденный перерыв. В ярком красном пальто, с решительным лицом.
— Мне нужно с тобой поговорить. Сейчас же.
— Тетя Марина? А что случилось?
— Случилось то, что я больше не могу молчать. Твоя мать здорова.
Егор не понял.
— Как здорова?
— Обычно здорова! — Марина достала из сумочки справку. — Вот результаты ее обследования. Я была с ней в больнице. Врач сказал — абсолютно здоровая женщина для своего возраста.
Егор взял справку дрожащими руками. Читал заключение и не мог поверить.
— Но она же говорила...
— Она лгала! Чтобы тебя от жены оттащить! — Марина села рядом на скамейку. — Егор, пойми, я сестра твоего отца. И я помню, как она его мучила теми же методами. Болезни выдуманные, слезы, манипуляции!
— Не может быть...
— Может! Я сама слышала, как она врачу говорила: "Доктор, а нельзя ли диагноз позаковыристей поставить? А то сын не верит, что у меня что-то серьезное". Врач от нее как от чумной шарахался!
Егор закрыл лицо руками.
— Господи... А я Диане наговорил... Я ради нее от всех планов отказался!
— Вот именно! — Марина встала. — И пора это исправлять. Немедленно!
Домой Егор прибежал как ошпаренный. Анфиса Николаевна встретила его с заплаканными глазами.
— Сынок, как дела? Ты не передумал насчет...
— Мам, хватит!
Она замерла.
— Я все знаю, — сказал Егор тихо, но страшно. — Про обследование. Про то, что ты здорова. Про то, что ты соврала.
Лицо Анфисы Николаевны стало белым.
— Егор, я могу объяснить...
— Нечего объяснять. Ты лгала. Ты готова была разрушить мою семью ради своих эгоистичных желаний.
— Но я же мать тебе!
— Мать! — Егор повысил голос. — Мать должна желать счастья своему ребенку! А не вставлять палки в колеса!
— Я хотела как лучше...
— Ты хотела, чтобы я всю жизнь при тебе торчал! Чтобы никого, кроме тебя, не любил!
Анфиса Николаевна заплакала.
— Егорушка, прости меня! Я больше не буду! Я исправлюсь!
— Поздно, мам. Поздно.
Он развернулся и пошел к выходу.
— Куда ты?
— К жене. Извиняться. И молиться, чтобы она меня простила.
— А как же я? Я же останусь одна!
Егор обернулся в дверях.
— А надо было раньше об этом думать.
Диана сидела дома у матери и пила чай. Уже три дня она не отвечала на Егоровы звонки. Обиделась и решила: хватит. Если он выбрал мать — пусть живет с ней.
— Диана! — кричала мать из прихожей. — К тебе тут какой-то мужчина!
— Какой мужчина?
— Твой! С цветами!
Диана вышла. На пороге стоял Егор — растрепанный, взволнованный, с огромным букетом роз.
— Диан, прости меня. Я идиот.
— Знаю, — сказала она холодно. — И что дальше?
— Дальше я все исправлю. Мать здорова. Она соврала. Врала, чтобы нас поссорить.
Диана вскинула брови.
— Откуда такая информация?
Егор рассказал про тетю Марину, про справку, про разговор с матерью. Диана слушала молча.
— И что теперь? — спросила она, когда он закончил.
— Теперь я хочу, чтобы ты вернулась. Хочу, чтобы мы жили своей жизнью. Без вмешательств и манипуляций.
— А мать?
— Мать пусть живет как хочет. Но отдельно от нас. Окончательно и бесповоротно.
Диана долго смотрела на него. Потом взяла из его рук цветы.
— Ладно. Попробуем еще раз. Но с условием.
— Каким?
— Если твоя мать хоть раз попытается вмешаться в нашу жизнь — я ухожу навсегда. И никаких вторых шансов.
— Согласен.
Они обнялись прямо в дверях. А Дианина мать, подслушивавшая за дверью кухни, удовлетворенно кивнула: "Наконец-то мужиком стал!"
Через полгода Диана и Егор переехали в собственную квартиру. Небольшую, но свою. Егор к тому времени получил четвертый разряд и прилично зарабатывал. Диана родила дочь.
А Анфиса Николаевна осталась одна. Сначала она пыталась восстановить отношения с сыном, звонила, приезжала. Но Егор был непреклонен: общение — только по телефону, и только по праздникам.
Постепенно она поняла: время, когда она могла управлять его жизнью, прошло безвозвратно. И может быть, так даже лучше. У сына есть семья, ребенок, счастье.
А у нее — уроки. Горькие, но необходимые.
Иногда по вечерам она доставала фотографии — Егор маленький, Егор-школьник, Егор с Дианой на свадьбе. И думала: "Если бы можно было все начать заново..."
Но нельзя. Можно только жить дальше и надеяться, что когда-нибудь сын ее простит.