Ярослав
Только оставшись наедине с Аленой в замкнутом пространстве квартиры, понимаю, на что себя обрек. Пытаюсь холодным душем успокоить голодное до моего Солнца тело, но от прикосновений ее пальчиков, обрабатывающих мое плечо, едва не рычу. Сцепив зубы, держусь, чтобы не дать ей повода выставить меня за дверь. Не так быстро.
А потом снова получаю под дых, когда Алена появляется в прихожей, как и я, услышав шум. Солнце все такая же стройная, но сейчас ее фигурка стала еще женственнее, чуть округлившись в нужных местах. И это реально рвет мне крышу.
Я должен следить за дверью, а у меня перед глазами ее нервно вздымающаяся грудь. К счастью, опасность не подтверждается, да и охрана сработала оперативно. Получилась такая спонтанная проверка. Наконец все расходятся по местам. Алена отправляется спать, а я устраиваюсь за кухонным столом, уже понимая, что не усну.
Спустя полчаса неутешительных раздумий та, кто не выходит у меня из головы, появляется на кухне. Теперь уже в плотно запахнутом халатике. Судя по всему, ее тоже настигла бессонница. А значит, мы можем провести время с пользой. Нет, мои оголодавшие фантазии еще рано спускать с поводка. Пока просто предлагаю поговорить.
— Все никак не поймешь, что мне не нужны твои оправдания? — устало произносит Алена, включая чайник и опускаясь на стул напротив меня.
— Я не оправдаться хочу, — медленно качаю головой. — Знаю, что поступил некрасиво. Сам все разрушил. Просто позволь рассказать, как все выглядело с моей стороны.
— Ладно, говори, — пожимает Солнце плечами. Заваривает чай и спрашивает: — Хочешь? Успокаивающие травы, помогут заснуть.
Отказываюсь, мне сейчас не до чая. Надо пользоваться моментом, пока она готова меня слушать. Думаю, с чего начать. И начинаю с того времени, когда я впервые познакомился с Полиной. И как потом детская шутка про жениха и невесту переросла в договор между семьями.
Рассказываю все честно, как и обещал самому себе. Без прикрас и смягчения формулировок. И без эмоций. К Полине у меня их нет и никогда не было, даже в тот период, когда мы спали друг с другом. Об этом тоже говорю, глядя Алене в глаза. Она либо простит и примет меня таким, как есть, либо окончательно отвернется. Будущее я готов ради нее изменить, а с прошлым уже ничего не поделаешь.
— Когда ты пришла к нам, — перехожу к самому сложному, — то сразу меня зацепила. Я пока еще не понимал, что произошло, но уже любовался тобой. Наслаждался тем теплом, что от тебя исходило. Понимаешь, я в какой-то мере душевный инвалид. Наверное, тебе трудно представить, что в семье может полностью отсутствовать эмоциональная близость. Но у нас было так. Равнодушный до отвращения отец и выгоревшая мать. Я рос, считая это нормой. Только рядом с тобой начал отогреваться. Ты проникла в сердце, но я тогда не увидел этого. Считал, что у нас все временно. Что я тебе не подхожу и по хорошему не должен был тебя трогать. Но не устоял, захотел эгоистично присвоить тебя себе. Поэтому молчал про Полину. Да если честно, я тогда о ней вообще не вспоминал. Все наши договоренности казались далекими и не существенными. А когда ты все узнала и ушла… мне было очень плохо, Солнце. Я собирался поехать за тобой. А потом решил, что будет правильным тебя отпустить. Не ждать, пока ты привяжешься ко мне окончательно, так, что отрывать придется с кровью. Только не учел, что сам не просто привязался, а влюбился, — открываю карты до конца, выворачивая перед ней душу. — Да, Алена, я был слеп и глуп. Не понял сразу, что к тебе чувствую. Не рассказал правду, позволил уйти. А Полина… Перед тем, как ехать сюда, я вызывал ее из Италии. Мы встретились и поговорили. И оба решили закрыть эту дурацкую историю с женихом и невестой. Она изначально была нежизнеспособна. Мы жили каждый своей жизнью и не нуждались друг в друге. Ничего, кроме обычной дружбы не испытывали. У Полины в Италии есть мужчина. Она призналась, что влюблена, но боится. Разный менталитет, у обоих сложные характеры. Я тоже был ее буфером, позволяющим избегать чувств. Но теперь она решилась им довериться. Так что мы поставили точку. Я даже не могу сказать, что расстались. Мы никогда и не были вместе.
Замолкаю, закончив исповедь. И Алена тоже молчит, даже не смотрит на меня. Замерла, уставившись невидящим взглядом в стол. А я жду… не знаю, чего. Я не настолько наивен, чтобы верить, что мои признания что-то изменят. Но все равно жду. Ее реакции, каких-то слов, может, даже пощечины. И Солнце наконец отмирает.
— Что ж, я тебя выслушала, — произносит со вздохом, возвращая на меня задумчивый взгляд. — Спасибо говорить не буду. Но, наверное, теперь я лучше понимаю, что тогда между нами было. Только вопрос у меня все тот же: чего ты ждешь от меня теперь?
— Честно говоря, сам не знаю, — вдруг ловлю себя на том, что не вру. Что-то странное со мной в этом городе происходит. Мне всегда было важно добиться своего, я везде и всегда учитывал лишь собственные интересы. А сейчас, глядя на нее, такую хрупкую, красивую и печальную, просто хочу для нее счастья. Даже если ее счастье не станет моим. И все же говорю: — Второго шанса, скорее всего. Давай попробуем?
— Не думаю, что это хорошая идея, — качает головой Алена. — Дважды входить в одну и тут же реку... Да и смысла нет. Того, что было, не вернешь.
— Того, что было, да. Но мы же можем построить новое, — тянусь к ее рукам, но Солнце убирает их со столешницы.
— Вряд ли это возможно. Пойми, я не хочу опять чувствовать боль. В тебя очень легко влюбиться, Яр. Я и любила, тогда. Не твою внешность, не должность, не деньги, а тебя. Но тебе это оказалось не нужно. А теперь не нужно мне. Ты зря приехал…
— Любила… — ее признание проходится острым ножом по сердцу. Какой же я идиот! У меня было все, чтобы стать счастливым. И я так бездарно это упустил. — А сейчас что-нибудь от той любви осталось? — с надеждой вглядываюсь в ее глаза.
Алена не торопится отвечать, подходит к моему вопросу серьезно и вдумчиво. И спустя почти минуту моей невидимой агонии произносит:
— Нет, не осталось…
Поверил ли я Алене? Нет. Чтобы я оставил ее в покое и уехал, нужно что-нибудь посущественнее ее не слишком уверенного «не осталось». Так что решаю дать нам обоим больше времени. А пока буду разбираться с тем, что тут происходит. Кажется, кое-кто из местных возомнил себя бессмертным и несменяемым. А такие обычно очень громко падают с Олимпа. Вот мы им и поможем.
Утром, как только вместе с Аленой приезжаем в офис, даю ей задание по работе, а сам общаюсь с юристом. Он уже вошел в курс дела, пообщался с адвокатом и по своим каналам выяснил подробности. Пока информация подтверждается, заказ идет от главврача больницы. А его зять занимает теплое местечко в верхушке местных силовых структур. Очень удобная должность, чтобы прессовать несогласных.
Обсуждаем, как будем тормошить это болото. Действовать придется с двух сторон, с медицинской и силовой. С больницей все просто, в ближайшие дни ее ждет жесткая проверка с самого верха на предмет коррупции и расхищения государственных средств, выделенных на дорогое оборудование.
С силовой чуть сложнее и действовать надо тоньше. Но и тут найдем выходы на местных, чтобы немного притихли. Одновременно нанятая мной охрана работает по нападению на Солнце. Знаю, что они уже изъяли видео с камеры наблюдения в подъезде и ночью отсматривали.
Буквально через час получаю отчет. Нападавшего опознали, он даже кепку и очки не надел, когда своим ножом у лица моей женщины махал. А самое интересное — место работы этого типа — фирма, охраняющая медучреждения города. Прямо все в масть. И доказательства собирать не нужно. Можно сразу отправлять в прокуратуру, чем мой юрист и займется.
Эти негодяи вообще не боятся. Тут у них, похоже, край непуганых идиотов. Думали, что свои лапы везде запустили? Что их прикроют со всех сторон? А вот и нет, просчитались. Всегда найдутся акулы покрупнее и позубастее, а связи посерьезнее. Этим и занимаюсь еще пару часов, задействуя нужных знакомых в столице.
Закончив с перепиской, встаю размяться и подхожу к Алене. Она тоже что-то пишет в телефоне.
— Все в порядке? — уточняю, в последнюю секунду останавливая порыв убрать с ее лица непослушную прядь волос. Она не давала мне разрешения нарушать личные границы. И хотя с женщинами тактика напора всегда срабатывает, с моим Солнцем я хожу как по минному полю. Передавливать нельзя. Пусть считает, что я поверил в это ее «у меня к тебе ничего не осталось».
— Да, все хорошо, — Алена поднимает на меня глаза, и я в них зависаю. — Мама рассказывает, как устроилась на даче. У них все спокойно. Накормила охрану домашним завтраком. Мама такая, никого голодным не оставит, — мечтательно улыбается Солнце. А я радуюсь, что у нее такие родители.
Многие не ценят заботу и любовь родных, считая чем-то обычным. Пожили бы в такой семье, как моя, сразу бы почувствовали разницу. Ребенок тянется к теплу интуитивно. А когда в ответ натыкается на ледяную стену… Вот тогда и вырастает из него такой эмоциональный инвалид, как я.
— А вот баловать парней не надо, — замечаю строго. — А то расслабятся и потеряют нюх.
— Просто у мамы хорошее настроение. Адвокат встретился с отцом. Передал ему вещи и наши записки. С папой все нормально. Ну, насколько возможно. Он бодр и не унывает. И тоже сообщил, что любит нас.
Не выдерживаю и беру Солнце за руку, поглаживая большим пальцем хрупкое запястье. Она сейчас такая живая, открытая, трудно отвести глаза. Я лишь немного от ее тепла погреюсь. Казалось бы, детские воспоминания давно похоронил. Да вот вылезают иногда.
— Все будет хорошо, Ален, — произношу хрипло. — Машина уже разгоняется, скоро головы полетят. Как думаешь, твой отец сможет встать во главе больницы? Похоже, им скоро понадобится новый главврач.
— Папа сможет, — уверенно кивает Алена. И сама сжимает мою руку: — Я тебе очень благодарна, Яр. Мало кто вот так, сходу, решился бы помогать. Поверил, что отец не виноват.
— Я тебе поверил, Солнце, — усмехаюсь мягко. — Такую, как ты, не мог воспитать плохой человек. Да и ты бы не стала защищать виновного.
— Не знаю, — задумчиво качает она головой. — Возможно, и защищала бы. Ведь он — мой отец. Но это было бы гораздо сложнее морально. — А потом смотрит на меня с беспокойством и уточняет: — Как твое плечо, болит? Мне утром рана не понравилась. Как бы не загноилась. Надо все же показаться врачу.
— Вот освободят твоего отца, ему и покажусь.
Когда приходит время собираться домой, помогаю Алене надеть плащ. И не отпускаю ее, чуть сжимая плечи. Прислоняюсь к ее спине грудью, утыкаюсь лицом в макушку и дышу, чувствуя, как она замирает. Ругаю себя последними словами. Обещал же и ей, и себе, что не стану пользоваться ситуацией. Но как удержаться, когда меня кроет от нее? От аромата ее кожи, который я все еще помню, от близости желанного тела.
Провожу носом за изящным ушком, наклоняюсь к шее, не целую, просто дышу. Чувствую, как по женскому телу проходит дрожь. А потом Алена высвобождается из моих полуобъятий и отходит в сторону. Не глядя на меня, просит глухо:
— Не надо, Яр…
— Прости… — все, что могу выдавить сейчас. Меня самого колотит. Но нельзя, нельзя! Если не хочу провалить все, если собираюсь заново завоевать ее доверие, держать себя в руках, усмиряя желания — все, что мне остается. Вот только с контролем у меня совсем плохо. Рвет его на ошметки в ее присутствии.
Алена
Сказала ли я Ярославу правду? И да, и нет. Мне самой сейчас трудно понять, что я чувствую. Но одно знаю точно: той Алены, любившей взахлеб, больше нет. Теперь я скорее выберу себя, чем любого мужчину. Не ценят они, когда отдаешь все, до конца. Это мой урок: себя надо уважать прежде всего, тогда и другие не будут вытирать об тебя ноги.
Но при этом исповедь Ярослава все равно произвела на меня впечатление. Я и раньше догадывалась, что в его семье все было непросто, а теперь узнала точно. Да, не научили его, не показали правильный пример, но ведь он давно уже не ребенок и даже не подросток, а взрослый, умный мужчина. Если бы захотел, изменил себя сам.
Я слушала, и сердце тянулось к нему, хотелось обнять, посочувствовать. Такие мы, женщины, сердобольные. Но сейчас уже понимаю, жалость — плохой советчик. Строить на ней что-то важное нельзя. И опять же думаем прежде всего о себе. Будет ли мне хорошо в этих отношениях? Вот тут я как раз не уверена.
Но даже при всех моих сомнениях присутствие Балашова рядом будоражит до кончиков пальцев. А еще я наглядно вижу, как это могло быть у нас с ним. Здесь нет домработниц и клининга, так что получается спонтанная проверка на совместный быт. И Яр вполне с ней справляется, участвуя наравне со мной.
Он так органично смотрится на нашей кухне, что я периодически залипаю на этом зрелище. Сильный мужчина, готовящий завтрак — это очень горячо. У нас хорошая квартира, не малогабаритная, и кухня просторная. Но все равно далеко от тех хором, что Ярослав снимал для нас в столице. Но его явно ничего не смущает.
Целый день в офисе Яр занимается моими проблемами, и я невольно проникаюсь к нему благодарностью. Никто еще столько не делал для меня из посторонних людей. И все же, когда он, помогая одеться, прижимает к своей груди и жарко дышит в шею, даже несмотря на разбегающиеся по телу мурашки, высвобождаюсь.
В сопровождении охраны едем ко мне домой. Ярослав всю дорогу мрачен и задумчив. Не понравилось, что я не позволила себя обнять? Так я предупреждала, что благодарить близостью не буду. Пусть даже мне самой хочется. Слишком хорошо помню, как это было между нами. Слишком велик соблазн проверить, осталась ли та наша химия.
Дома быстро освежаюсь, переодеваюсь в спортивный костюм и принимаюсь за ужин. Все же сейчас я тут хозяйка. Расправившись с едой, Яр помогает мне убрать со стола и идет в душ. А я готовлю средства для перевязки и жду его. Он появляется из ванной, как всегда, с голым торсом, и послушно усаживается на стул.
Убрав влажную повязку, изучаю рану и хмурюсь. Не нравится мне ее вид.
— Ну вот, я же говорила, что загноилось, — с досадой качаю головой, обрабатывая порез и накладывая новый пластырь. — Надо к врачу. Сильно болит? И вообще, ты горячий. У тебя температура? — обхожу его и пробую губами его лоб. Точно, горит! И только по шумному выдоху понимаю, что сделала что-то не то.
Я и раньше так проверяла у Ярослава температуру. Переняла мамину привычку из нашего с братом детства. Балашову очень нравилось, он иногда специально жаловался на самочувствие, чтобы я позаботилось о нем. Вот только сейчас это явно было лишним.
Мужское дыхание рвется, глаза вспыхивают огнем, ноздри хищно раздуваются. Яр обхватывает мое запястье и затягивает меня к себе на колени. Обхватив за шею, сближает наши лица и хрипит:
— У меня точно жар. Но не от раны, а от тебя, Солнце…
Не ожидая ответа, накрывает мои губы своими. Яр не позволяет мне опомниться.
— Девочка моя... Как я по тебе соскучился, — хрипит Яр.
Упираясь лбом в мужское плечо, шумно дышу, пытаясь прийти в себя. И на меня все сильнее накатывает осознание. Как я могла? Зачем позволила этому случится? Как теперь буду смотреть ему в глаза? Чувствую, как Балашова колотит, как бешено стучит его сердце. Мощное тело до предела напряжено, он ведь не получил разрядки. Но Яр сейчас не думает о себе, считывает мое состояние, обхватывает за плечи и жестко требует:
— Нет, Алена, не закрывайся. Не жалей. Посмотри на меня, — а когда я смущенно поднимаю глаза, произносит: — Я не играю с тобой. Сейчас все предельно честно. Теперь я точно знаю, чего хочу. Тебя! Ты нужна мне, не на время, а навсегда. Я… прости, не умею это говорить… Но я не настолько слеп, чтобы не понять. Я люблю тебя, Солнце. Выходи за меня?
— Нет! — отталкиваю его, пугаясь чего-то. Мне кажется, что прямо сейчас я теряю себя. — Я не могу, понимаешь? Не могу! Это где-то в подкорке сидит. Допускаю, что ты изменился. И за эти твои слова раньше многое бы отдала. Но там, внутри, нет доверия. Это рвет меня на части! Прости…
Яр мрачнеет, во взгляде разливается горечь и разочарование. Огонь в его глазах гаснет, будто он признает поражение.
Задыхаясь от неожиданно острой боли, вскакиваю с его колен и сбегаю к себе в спальню. Падаю на кровать и глухо реву в подушку. Слышу, как Балашов за дверью нервно меряет шагами коридор. Но потом его шаги удаляются. Я рыдаю с новой силой. А ведь, казалось, выплакала все еще тогда, полтора года назад…
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Исправить всё. (не) твой сын", Инна Разина ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6
Часть 7 - продолжение