Утро началось не с кофе, а с предательского дрожания в пальцах. Светлана смотрела на свое отражение в тусклом зеркале в прихожей и пыталась не видеть там той загнанной, испуганной женщины, которую видела последние несколько недель. Сыну, ее единственному сыну, Мишеньке, срочно нужна была операция. Сложная. Дорогая. Непозволительно дорогая для их скромного бюджета, в котором каждая копейка была на счету, а каждая новая болезнь Мишеньки — настоящей катастрофой.
Она вздохнула. Единственный, кто мог помочь, — Олег. Ее брат. Успешный. Состоявшийся. Всегда такой далекий от ее вечных проблем, но всегда, как казалось раньше, готовый прийти на помощь. Мама, Галина Петровна, всегда говорила, что Олег — ее защита, ее опора. Особенно сейчас, когда отца уже давно нет, а муж… муж ушел, оставив после себя лишь горький привкус разочарования и груз долгов.
Захлопнув дверь, она поймала себя на мысли, что идет к Олегу не как к брату, а как к последней инстанции. В его шикарном офисе, где воздух был пропитан запахом дорогого кофе и полированной кожи, она чувствовала себя еще меньше, еще более незначительной. Олег сидел за массивным столом, заваленным бумагами, и выглядел… усталым. Серьезно усталым.
— Света, — он поднял взгляд, и в нем не было той привычной теплоты, что всегда встречала ее. — Что-то случилось?
Ее голос предательски задрожал:
— Олег, ты… ты моя последняя надежда. Мишеньке… сыну… нужна операция. Очень срочно. Сумма… сумма такая, что я просто не знаю, где ее взять. Ты же знаешь, у меня…
Она не договорила, в ожидании. В ожидании его привычного «Не волнуйся, сестренка, все решим». Но Олег лишь устало откинулся на спинку кресла, и его взгляд скользнул по ее испуганному лицу. Он уже слышал это. Много раз. Когда ей понадобился первый взнос на квартиру. Когда муж сбежал, оставив ей все долги. Когда ей вдруг захотелось открыть свой маленький магазинчик… Каждый раз он помогал. Иногда помогал так, что сам потом едва сводил концы с концами. И каждый раз она благодарила его, а потом… потом все начиналось сначала.
— Света, — он произнес это медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Я не банкомат. Сама работай.
Слова ударили, как кнут. Светлана побледнела. Из ее глаз потекли слезы — горячие, обидные, унизительные. Она не могла говорить. Не могла даже вдохнуть. Просто встала и выбежала из кабинета, как была — с дрожащими руками и разбитым сердцем.
Дома она рыдала, не в силах остановиться. Чувствовала себя преданной. Оставленной. Брошенной. Ее брат, ее опора, ее защита — сказал ей такое. "Сама работай!" А где ей работать? Как? Она всю жизнь посвятила сыну, дому. У нее нет ни образования, ни специальности, которая могла бы прокормить их двоих.
— Олег, ну как ты мог? — голос Галины Петровны звучал укоризненно, когда она, наконец, решилась позвонить сыну. — Светка же в отчаянии!
— Мама, — Олег говорил жестко, — я устал. Устал от ее вечных проблем. Ты ее только жалеешь, а я вижу, как эта жалость ее портит. Она должна научиться стоять на своих ногах.
— Но сейчас… сейчас это слишком тяжело для нее, — пыталась возразить мать.
— Тяжело? А мне легко было, когда я отказывался от стипендии, чтобы ты могла оплатить ее операцию? — Олег обрывал мать на полуслове. — Я тоже устал, мама. Устал быть для всех банкоматом.
Галина Петровна была потрясена. Эта информация была для нее новостью.
Тем временем Светлана металась по квартире, как загнанный зверь. Звонила знакомым, пыталась найти хоть какую-то подработку, но везде — закрытые двери. Отчаяние накатывало волнами, захлестывая ее с головой. Впервые за долгие годы она оказалась совсем одна. И этот отказ Олега, этот унизительный выговор — они добивали ее. Были моменты, когда в ее голове мелькали самые страшные мысли. Мысли о том, что, возможно, и не стоит бороться…
Но потом она видела лицо Мишеньки, его испуганные глазенки, и снова находила в себе силы. Силы бороться. Даже когда казалось, что бороться уже бессмысленно.
В очередной раз, когда слезы уже не останавливались, она схватила телефон и набрала номер матери.
— Мама… — ее голос был полон безнадежности. — Я не знаю, что делать… Я не вижу выхода…
Галина Петровна слушала дочь, и сердце ее сжималось от боли. Она не могла больше смотреть на это. Не могла больше молчать. Она знала, что должна что-то сделать. Должна открыть правду.
— Олег, — позвонила она сыну, когда разговор со Светланой закончился. Голос ее дрожал, но в нем была сталь. — Ты должен приехать. Немедленно. И Света тоже.
Когда они оба, бледные и напряженные, сидели напротив матери в ее маленькой, уютной гостиной, Галина Петровна, едва сдерживая слезы, начала говорить.
— Я больше не могу хранить эту тайну. Света, помнишь, когда тебе было двадцать, и врачи сказали, что ты можешь ослепнуть из-за редкой болезни? Что ты будешь жить в темноте? Помнишь, как все тогда собрались, чтобы найти деньги на твою операцию, и это казалось почти невозможным?
Светлана кивнула, ее глаза были полны предчувствия.
— Деньги тогда нашлись… «чудесным образом». Это был Олег. Он, тогда еще студент, отказался от престижной стипендии на обучение за границей. Отказался от своей мечты, чтобы продать свою долю наследства от бабушки. И эти деньги… это были его деньги, которые он отдал на твою операцию. И он попросил меня никому не говорить. Никогда. Чтобы ты не чувствовала себя обязанной. Чтобы ты жила своей жизнью, не думая о том, сколько он для тебя сделал.
Светлана ахнула. Ее взгляд метнулся к Олегу. Он сидел, совершенно бледный, с закрытыми глазами. Казалось, он вот-вот упадет. Его взгляд, когда он наконец поднял его, встретился с ее взглядом, полным боли, удивления и… какой-то старой, забытой жертвы.
Светлана медленно, почти не веря в происходящее, опустилась на колени перед братом. Слезы текли по ее щекам, но это были уже другие слезы. Слезы раскаяния.
— Олег… — прошептала она, ее голос был едва слышен. — Прости меня. Прости, что я была так слепа… так эгоистична. Я… я не знала…
Она повторяла его имя, как молитву. Олег, видя ее искреннее, глубокое раскаяние, впервые за многие годы притянул сестру к себе. Крепко.
— Встань, Света, — сказал он тихо, его голос дрожал. — Я не дам тебе деньги просто так. Это не выход. Но я помогу тебе. Я помогу тебе найти работу, достойную тебя, чтобы ты сама смогла оплатить лечение сына. А на оставшуюся сумму… я дам тебе беспроцентный кредит. Ты сможешь возвращать его, когда встанешь на ноги. Но только если ты сама будешь стараться.
Светлана кивнула, в ее глазах горел огонек решимости. Она была готова. Готова бороться. Готова меняться.
С этого дня их отношения начали новую жизнь. Жизнь, основанную не на зависимости и бесконечных просьбах, а на уважении, поддержке и взаимной ответственности. Светлана нашла работу. Ее сын получил лечение. А Олег снова стал для нее не "банкоматом", а надежным, любимым старшим братом. И пусть путь был нелегким, но теперь они шли по нему вместе, держась за руки.