Проколотые булавкой мышцы, литры ледяной колы, пиво накануне гонки, дружба с соперниками — о том, как бегали ультру в 90-е, рассказывает в эксклюзивном интервью PERFOR один из сильнейших сверхмарафонцев, трёхкратный чемпион мира в беге на 100 км, многократный чемпион Европы и России Константин Санталов.
- Первые сверхмарафоны в современном понимании появились ближе к 20 веку в Европе, в Советский Союз они пришли позднее — где-то в 70 годы. Константин Анатольевич, а как про них узнали вы?
- Первое такое соревнование организовал Женя Фролов в 1966 году (Сахалин — Владивосток — Москва). Позднее был пробег по Байкалу. Ближе к 80-м они начали появляться в столице. Я узнал про эту дистанцию случайно — в бане. Там вместе с другими спортсменами мы прочитали статью в журнале «Лёгкая атлетика». Её автор, бегун и по совместительству журналист Наиль Байрамгалин, писал о рекордах на сверхдлинных дистанциях. «Да я побью их!» — уверенно сказал я ребятам. Мы поспорили. Так и стал готовиться к первой сотке.
Позже моя жена Валентина (тоже в прошлом марафонка) съездила на соревнования в Испанию, где как раз приглашали на ультрамарафон. «У меня муж побежит», — сказала она менеджеру. И я поехал. Только выступил неудачно. Пробежал шестым или седьмым.
- Из скольких?
- Участвовало примерно 300-400 человек.
- Ничего себе «неудачно». Первый раз на такой дистанции и уже в десятке.
- Я имею в виду, неудачно для меня. Накануне я был в горах (на высоте 2700м). Бежать сразу после этого тяжело — попадаешь в физиологическую яму. Благо, у меня была булавка от номера. Я проткнул себе ноги раз сто, до старта добрался весь в крови.
- Кто вас научил такому приёму?
- В детстве, когда мы шли купаться на пруд, пристегивали на плавки булавку. Это было обязательно — на случай, если далеко заплывешь и вдруг сведёт ногу. Иначе может утянуть. Так и на марафонах. Судороги снимались проколом. Вонзил в ногу булавку — тут же отпустило.
- А как технически вы это делали? С размаха? Глубоко?
- Как получится — так и получится. Старался втыкать поглубже.
- Расскажите, как вы готовились к первому сверхмарафону в Мадриде. Ведь он длиннее вашей привычной дистанции более чем в два раза. Наверно, сложно было раскладывать свои силы.
- Да, марафон — это совсем другое. Но я знал, что главное — подготовиться психологически. Поэтому, чтобы примерно представить, что меня ждёт на соревновании, я попробовал пробежать 60 км. Понял, что запас прочности есть. Следующие же 40 км придётся преодолевать уже не ногами, а головой. А обманывать себя я умел — ставил рубежи: вон до той отметки добегу, потом до следующей, а там посмотрим. Когда оставалось километров 15, внушал себе, что я только вышел на пробежку.
А вообще, как правило, 90% пробега даются тяжело. С какой бы ты скоростью ни бежал, любитель ты или профи. Где-то после четырёх часов работы (последние два часа гонки) устают ноги, начинают переутомляться суставы и связки. Приходится стискивать зубы и терпеть.
- Получается, первую сотку вы пробежали только на соревновании?
- Ну да. А через две недели я отошёл после Мадридского ультрамарафона и поехал на следующий. И там уже выиграл со временем 6:36. Это был лучший результат сезона в мире. Второй раз мне было гораздо легче.
- Легче физически или психологически?
- Больше психологически. Физически — бабушка надвое сказала. Сегодня атмосферное давление тебе подходит, а завтра не будет подходить. Ты вроде готов, а тебя как придавило, вымучиваешь трассу прямо с первых метров. Самое обидное, когда на тренировках всё было хорошо, а на старт выходишь — ну никак. Бежишь через силу. А бывает, особо не готов, но тебе легко. Это твой день.
– У вас всё равно получалось стабильно показывать высокие результаты. Ваш то был день или нет.
- А я безбашенный. Умел отключать голову.
- Вы родились таким или дело в воспитании? Откуда такая способность?
- Мой отец был офицером. Дисциплина с детства: полшестого подъём, я заправлял постели за собой и двумя сёстрами, вытирал пыль, пылесосил. А потом три километра до школы (мы жили в сельской местности). Вечером — огород, ну а потом футбол и всё остальное. И так каждый день.
В 13 лет я поступил в спортивный интернат. Вышло это так. Однажды тренер по футболу отправил меня на областные соревнования по кроссу. Я выиграл, несмотря на то, что пришлось бежать в шиповках по мокрой траве. После этого преподаватель предложил мне поступить в интернат: «Там пятиразовое питание, одевают». Тогда это были аргументы, ведь кроме вьетнамских кед особо ничего не было.
- «Два мяча».
- Да, точно — по 3 рубля 50 копеек. Когда в 11 лет я заработал первые деньги (свеклу палол), купил своей команде шесть пар этих кед и пару футбольных мячей. Тридцати рублей хватило.
- Насколько в них было удобно? Сейчас считается, что кеды — не лучший вариант для бегунов. Плоская и тонкая подошва не даёт нужной амортизации, а это вредно для коленей.
- Другого не было, и выбирать не приходилось. Гораздо позже появились чешские ботасы, adidas, наши стали выпускать Арену. А в интернате нам выдавали шиповки. С помощью большой иглы и шёлковой нити я модифицировал их под потребности бегунов и продавал. Уже с детства был сапожником. Через годы это стало моей работой.
- К марафонскому бегу вы пришли через спортивный интернат?
- Я бы никогда не смог стать спринтером. От природы у меня совсем другие мышцы: преобладают красные, а не белые волокна (они как раз обеспечивают взрывную силу на коротких дистанциях). Эта структура — данность, с которой мы рождаемся. Уже с детства было понятно, что моё тело — для длительного бега.
Именно с его помощью я прошёл конкурс в интернат. Первые две попытки были неудачными — сдавал 300 м. А вот когда мне дали показать себя на более длинной дистанции (три километра), я поступил.
В интернате мне дали основное — хорошую ОФП. Там же обнаружили ещё одну причину, по которой я утвердился в том, что марафонский бег для меня. Нашли дырку в межпредсердной перегородке (из-за неё смешивается артериальная и венозная кровь). Главное, чего я должен был избегать, — рывковых нагрузок типа подъёма штанги. Длинные же дистанции этого не предполагали.
- Где сверхмарафонский бег, там и суточный. Вы участвовали в таких соревнованиях, расскажите поподробнее.
- Честно говоря, я участвовал в суточном беге там, где платили деньги. Это очень мучительная вещь.
- А свою первую подобную гонку помните?
- Я её не добежал, часов 12 осталось. Соревнования были организованы очень неудачно. Дело было на одном стадионе в Одессе, где параллельно проходил футбольный матч. Организаторы не подумали, что хлынут толпы болельщиков и будут мешать бегунам. Я пару раз с кем-то столкнулся, а потом плюнул и сошёл. Но именно здесь я познакомился с моим другом Толей Кругликовым (шестикратным чемпионом России). Оба тогда бегали сутки первый раз.
- Там у вас тоже не было никакой стратегии?
- Да, бежал как бежится. Но на соревнованиях по суточному бегу в Мадриде стратегия у меня уже была. Я бежал часов семь, отрывался ото всех километров на 12-14, ложился спать на час-полтора, просыпался (те выигрывали километров пять), снова всех обгонял и снова устраивал короткий перерыв на сон. В сумме проспал четыре часа. В итоге выиграл.
- Сейчас составляются поминутные планы питания, продумываются заранее всякие негативные сплиты и т. д. А у вас как будто бы всё выходило само собой, интуитивно.
- Я считаю, что всё невозможно расписать. Мы не работаем как часы. Сегодня одно настроение, завтра другое. Может быть, организм до старта насытился так, что и перекусывать ничего не придётся. Вопрос в том, чтобы научиться себя слышать. Ты должен чётко знать грань, когды начинается голод и обезвоживание. Это надо отрабатывать на тренировках.
А вообще пейте побольше прохладной, а лучше холодной жидкости. Тёплый напиток в жару не годится — во время бега желудок и так перегревается, превращаясь в своеобразный мешок. Холодная же вода даёт очень быструю реакцию.
- Расскажите про ледяную колу и ваши знаменитые 40 литров на забеге в Бразилии.
- Из-за 32-градусной жары и стопроцентной влажности мне пришлось выпить именно столько литров колы. Каждая банка моментально выступала каплями пота на коже. Потом я неделю не мог притронуться к зубам — настолько мне было больно. Но в процессе бега газировка очень помогла.
К тому же у неё довольно стабильный состав. А на международных соревнованиях лучше не экспериментировать с местной водой. Я покупал колу определённой фирмы и вез её из Москвы.
- По этой причине наши спортсмены возили с собой самые солёные 17-е «Ессентуки» и на иностранную воду не полагались?
- В том числе. Что-то солевое обязательно должно быть. Регидрон на меня плохо действовал. Вместо этого я ел хамон — тоненький, много не надо, отлично восстанавливает водно-солевой баланс.
Продолжая историю про жидкости. У меня был неудачный опыт в Бельгии. Почему-то именно такой состав воды очень плохо сказался на моём ЖКТ. Благо, это был ночной забег — «Ночь над Фландрией».
Там я научил наших бегунов мочиться на ходу, чтобы не тратить время на хождение в туалет. Один из наших товарищей неудачно применил мой метод. Досталось тому самому Наилю, чья статья привела меня в сверхмарафонский бег. «Чувствую — мне как шашкой по спине», — вспоминал Наиль ту горячую струю, неожиданно обдавшую его прохладной ночью. Так он мокрый и бежал.
- Весёлая у вас была компания. А чтобы прийти в себя после такого, что-то брали с собой? Знаю, что вы использовали нашатырь.
- Только первый год. В кармане беговых трусов держал его на всякий случай. Заворачивал в вату или бинт, чтобы можно было быстро раздавить стеклянный флакон и не пораниться. Повело — достал, понюхал и дальше бежишь бодрячком.
- Вы участвовали в соревнованиях в жарких странах. Как справлялись с перегревом?
- Я вырос в Алма-Ате — довольно жарком месте. Наверно, это как-то повлияло на меня. Но не менее важно готовиться и проходить акклиматизацию: прилететь недели за три туда, где состоится забег. Или бежать сразу же на третий день (до перестройки организма). Иначе результат будет соответствующим.
У нас был такой опыт в Бразилии. Все, кто прилетел из Европы, сошли с дистанции. Я гнал себя до последнего, местные бегуны отстали, но у меня начались сильные судороги. Не добежал километров десять. На следующей день задняя поверхность одной ноги была сиреневого цвета — не выдержали капилляры.
- Вы дружили с бразильским чемпионом мира Валмиром Нуньешем. Даже жили у него.
- Да, он специально вызывал меня в Бразилию, чтобы вместе тренироваться. Ему было так легче и веселее. Он вообще любил нашу компанию — мы не злые, добродушные. Если выигрывал он, искренне радовались, обнимали его.
Три года я ездил в Бразилию и по нескольку месяцев жил в доме Валмира. Его бедная жена терпела нас.
С Валмиром связано много забавных историй. Например, однажды к нему приехал ещё один спортсмен из России — Алексей Волгин. Во время тренировки он запел популярную в те времена песню: «Я хочу целовать песок, по которому ты ходила». Валмир попросил меня перевести (самое интересное, что он не знал русского, а я португальского, но у нас с ним был свой собственный язык). Я объяснил: «Ну смотри, твоя жена идёт (показываю жестами и пальцами), а ты целуешь». «Ааа, понял!» — закивал Валмир. Через полгода на чемпионате мира в Голландии мы снова встретились. Я сошёл где-то на 70-80 км (переборщил), а Валмир и Алексей продолжили гонку. В какой-то момент бразилец неожиданно выдал: «Лёха, целовать песок, по которому я ходила». И с этими словами он вырвался вперёд и стал победителем.
- Поговорим о спорной теме. Вы рассказывали, что научили бразильцев и ЮАРцев есть сало и пить пиво перед стартом. К напитку в сообществе бегунов относятся по-разному. Кто-то резко осуждает. А, например, рекордсменка мира Камилла Херрон весьма удачно вписывает пенное в свой рацион. Однажды ей стало плохо во время гонки на 100 км и она остановилась на станции скорой помощи. Ничто не могло её привести в чувства, кроме пива, которое ей предложил муж. Напиток подействовал моментально — Херрон вскочила со стула и побежал дальше. И побила рекорд дистанции на 27 минут. Лимит спортсменки — две банки 6%-ного пива. А вы что по этому поводу думаете?
- Она меня переплюнула. Я мог себе позволить пиво только до старта. В те времена это многих шокировало. Если соревнования проводились в маленьких городишках, где не было гостиниц, поселить могли в каком-нибудь спортивном зале. Ставили раскладушки, и спали все вместе. Так вот когда мы в общем пространстве позволяли себе несколько банок пива, иностранцы косились на нас, кто-то даже показывал пальцем: «Утром бежать — а они пьют». Но мы знали меру. Я не пропагандирую этот напиток, но определённую пользу мы от него получали. Речь идёт, разумеется, о качественном напитке. А на самом забеге никто из нас пиво не пил. Там лучше что-то сладкое.
- Вы участвовали в ТрансАавстралии (63-дневный ультрамарафон длиной в 4500 километров). Тогда от сердечного приступа погиб австралийский спортсмен, один из немногих людей, пробегавших за 6 суток более 1000 км, 57-летний Брайан Смит. Как вы думаете, почему такие случаи происходят с опытными атлетами? Что делать, чтобы этого не допустить?
- Ладно пробежать 100 км, но это 4500! Ещё и в таком возрасте. Я был гораздо моложе Смита, но пробыл там всего десять дней, оценил ситуацию — и быстренько на самолёт. Но в целом я считаю, что подобные соревнования вполне нормальны. Ведь надо же к чему-то стремиться, раздвигать свои пределы. Но организация этих мероприятий должна быть более серьёзная — никаких проблем с холодной водой. Была бы она на дистанции в достаточном количестве, возможно, Смит выжил.
- За всё существование Badwater в Долине смерти не было ни одного смертного случая. А этот сверхмарафон считается сложнейшим в мире — 217 км бега при температуре 50 °С. Участники специально тренируют устойчивость к жаре, да и сама организация на высшем уровне.
- Да. Но нужно учитывать временной фактор. Помучался в Долине смерти двое суток — и всё. На ТрансАвстралии бежишь гораздо дольше и каждый день на износ. Видимо, человек просто переработал и не поймал тот момент, когда следовало остановиться. Важно не допускать потери чувства самосохранения и помнить, что такие подвиги опасны.
- Как сейчас думаете, сверхдлинные дистанции пагубно сказываются на здоровье в долгосрочной перспективе?
- Мне они не повредили. В своём возрасте я могу стоять у станка на производстве по 24 часа. Не думаю, что каждому молодому человеку это по силам.
А потом я убеждён, что, если готовиться с детства, вовремя закачать ребёнку мышцы и связки, проблем не будет. Сейчас много хорошей обуви, которой не было у нас. Те же стельки решают многие проблемы.
- Кстати, про обувь. Вы модифицировали кроссовки для ультрамарафона: отрезали носки (во время суточной гонки) и вытаскивали задник перед стартом. Как вам это пришло в голову?
- Всё верно. Когда я был курсантом и учился в военном училище, нам выдавали сапоги с дубовым задником. А так как у нас была горная рота, в этой обуви приходилось постоянно спускаться вниз. Задник толкал всю стопу вперёд, набивая пальцы и ногти. Чтобы ногам было комфортнее, мы брали кирпич и разбивали им задники, таким образом делая их мягче. С кроссовками всё было гораздо проще. Но вытаскивал задники я только у «боевой» пары.
- А как же совсем без задника? Эта часть сделана для того, чтобы специально фиксировать стопу для стабильности и поддержки.
- Для ежедневных тренировок такая конструкция, конечно, не подойдёт. А вот на забеге работает. До того, как я начал модифицировать обувь, после каждого соревнования (дня через три) у меня отваливались все десять ногтей. Так что это была необходимость.
- У вас своё производство ортопедических стелек, вы даже обувь выпускали. А кроссовки для спортсменов никогда не хотели делать? Сразу удобные, где не надо ничего отрезать и вынимать?
- Нет смысла. Такие серьёзные компании, как adidas и Asics, никогда не переплюнешь. Со стельками другая история. За 24 года существования этого бизнеса нашими клиентами стали многие спортсмены — бегуны и даже теннисисты. Даниил Медведев с восьми лет тренируется в наших стельках. А первыми к нам пришли Сафины. Динаре было 13, а Марату лет 18. Так что правильно подобранные обувь и стельки помогают достигать высоких результатов. Как в ультрамарафоне, так и в других видах спорта.
- У вас есть дочка Екатерина. Наверно, родившись в семье марафонцев у неё не было шансов миновать спорт?
- Она ходила в разные секции, но в профессиональный спорт мы решили её не отдавать. Для этого надо быть немного сумасшедшим… Пожалуй, после всех моих историй это очевидно.
* Минздрав предупреждает: чрезмерное употребление алкоголя вредит здоровью.
