— Смотри, какая красотка была моя мама! — Максим ткнул пальцем в фотографию.
Ирина замерла. На снимке — блондинка с точеными скулами, идеальной улыбкой. Модельная внешность. А в зеркале напротив — обычное лицо сорокапятилетней женщины. Морщинки у глаз. Тусклые волосы.
— Да, красивая, — выдавила она.
— Папа говорит, в молодости за ней все мужики бегали! А она его выбрала! — Максим перелистнул альбом. — О, а тут ей сорок! Смотри, как молодо выглядит!
Ирина посмотрела. Действительно молодо. На тридцать максимум. Идеальная кожа, подтянутая фигура.
— Мам в твоем возрасте на тридцать выглядела! — добавил Максим за ужином, когда Ирина пожаловалась на усталость.
Мам. Он называл покойную мамой. А Ирину — по имени.
— А еще она никогда не ходила в таких балахонах, — он оглядел ее домашний костюм.
Сергей, муж, молчал. Ел котлеты и смотрел в тарелку.
— Серёж, вкусно? — спросила Ирина.
— Нормально. У Светы, правда, нежнее получались.
Света. Первая жена. Умерла три года назад от рака. Ирина появилась через год после ее смерти.
— Я по другому рецепту готовлю.
— Вот и зря. У Светы был идеальный рецепт. Двадцать лет по нему готовила.
Ирина встала, начала убирать посуду. Руки дрожали.
— Папа раньше на маму как на богиню смотрел! — сказал Максим.
Андрей, отец Сергея, кивнул.
— Светочка была особенная. Таких больше не делают.
— А что, Ирина плохая? — неожиданно встряла Лена, дочь Ирины от первого брака.
— Никто не говорит, что плохая, — ответил Андрей. — Просто Света была... Света.
— Понятно, — Лена встала из-за стола. — Мам, пойдем домой.
— Лен, мы дома.
— Нет, мам. Это не наш дом. Это храм памяти святой Светланы.
— Лена! — Ирина покраснела.
— А что? Правду говорю! Три раза в день молитесь на ее портрет!
В гостиной действительно висел огромный портрет Светы. Профессиональная съемка. Она там как кинозвезда.
— Это мама Максима! — возмутился Сергей.
— И что? Моя мама тоже умерла! Но я не вешаю ее портреты по всему дому!
— Твоей маме было восемьдесят!
— И что? Горе измеряется возрастом?
Ирина потянула дочь за руку.
— Лена, хватит.
— Нет, мам! Ты полтора года терпишь! Полтора года тебя сравнивают с покойницей! И ты всегда проигрываешь!
— Лена, пожалуйста...
— Мама купила новое платье — "Света такое никогда бы не надела". Мама сделала прическу — "У Светы волосы были длиннее". Мама приготовила ужин — "Света готовила лучше"!
— Это правда! — вмешался Максим. — Мама была идеальной!
— Идеальной? — Лена усмехнулась. — А почему тогда твой идеальный папаша год после ее смерти по бабам бегал?
— Лена! — Ирина схватила дочь за руку.
— Что Лена? Правду нельзя? Он же мне сам рассказывал! После третьей рюмки на вашей свадьбе! Как тосковал! Как страдал! Как утешался с молоденькими!
Сергей побагровел.
— Выйди вон!
— С удовольствием! Мам, идем!
— Я... — Ирина посмотрела на мужа. — Сергей, мы поговорим дома.
— Мы дома!
— Нет. Мы в музее твоей первой жены. Где я — просто неудачная замена.
Она пошла к выходу. Лена за ней.
— Ира, ты куда? — спохватился Сергей.
— Подумать.
— О чем?
— О том, хочу ли я всю жизнь быть тенью.
Дома — в съемной квартире, которую Ирина сохранила — Лена заварила чай.
— Мам, прости. Я не выдержала.
— Ничего. Ты права. Я действительно полтора года соревнуюсь с призраком. И всегда проигрываю.
— Потому что с мертвыми невозможно соревноваться! Они не стареют, не толстеют, не болеют! Они навсегда остаются идеальными в памяти!
Ирина кивнула. Достала телефон. Тридцать пропущенных от Сергея.
— Будешь отвечать?
— Нет. Пусть подумает.
— Мам, а ты его любишь?
Ирина задумалась.
— Любила. Когда познакомились. Он был такой... потерянный. Хотелось помочь, согреть.
— А он тебя?
— Не знаю. Может, ему просто нужна была женщина в доме. Готовить, стирать, создавать уют.
— Служанка.
— Не говори так.
— А как? Мам, я же вижу! Ты похудела на десять килограмм! Записалась к косметологу! Покрасилась в блондинку! И все равно — "Света была лучше"!
Ирина посмотрела в зеркало. Действительно блондинка. Как Света. Неосознанно пыталась стать похожей.
— Дура я.
— Не дура. Влюбленная. Это синонимы иногда.
Телефон снова зазвонил. Максим.
— Возьми, — сказала Лена. — Пацан не виноват.
— Алло.
— Ирина, папа места себе не находит! Вернитесь!
— Максим, твой папа взрослый человек.
— Но вы же не разводиться собираетесь?
— Не знаю.
— Как не знаете? А как же я?
— Максим, тебе двадцать лет. Ты взрослый.
— Но... Папе нужна жена!
— Ему нужна твоя мама. А она умерла.
— Вы злая!
— Нет. Уставшая. Устала быть неидеальной заменой идеальной женщины.
— Мама была идеальной!
— Знаешь, Макс, идеальных людей не бывает. Бывают идеализированные воспоминания.
— Что вы хотите сказать?
— Ничего. Просто твоя мама была обычной женщиной. Со своими достоинствами и недостатками. Но вы помните только хорошее. И это правильно. Только не надо требовать от живых людей соответствовать образу из ваших воспоминаний.
— Папа по вам убивается!
— Передай папе — я приеду завтра. Поговорим.
Утром Ирина приехала. Сергей не спал всю ночь — глаза красные, щетина.
— Ир, прости! Я не хотел!
— Что не хотел?
— Сравнивать. Само получается.
— Вот именно — само. Ты меня не видишь. Видишь только то, чего мне не хватает до Светы.
— Это не так!
— Так, Сережа. "У Светы котлеты нежнее". "Света такое не носила". "Света красивее смеялась".
— Я так говорил?
— Каждый день. Ты, Максим, твой отец. Даже твоя сестра, когда приезжает.
Сергей сел на диван. Голова в руках.
— Я скучаю по ней.
— Я понимаю. Но я не могу стать ею. Я другая.
— Я знаю... Просто иногда забываю.
— Вот именно. Забываешь, что я — это я. Ирина. Не замена Светы. Не новая версия. Просто другая женщина.
— Что мне делать?
— Решить. Готов ли ты жить со мной. Не с тенью Светы. Со мной.
— А если не готов?
— Тогда мы разведемся. Без обид. Ты будешь дальше любить свою покойную жену. А я найду того, кто будет любить меня.
— Но мне сорок восемь!
— И что? Будешь до старости спать с призраком?
Максим вышел из своей комнаты.
— Папа, не отпускай ее!
— Макс, это взрослый разговор.
— Нет, я тоже виноват! Ирина, простите! Я... я просто скучаю по маме!
— Я понимаю, Максим. Но я не могу стать твоей мамой. У тебя была мама. Хорошая, любящая. Храни память о ней. Но не требуй от меня быть ею.
— А кем вы можете быть?
— Другом. Если захочешь. Просто Ириной, женой твоего отца. Но не заменой мамы.
Максим кивнул. Сел рядом с отцом.
— Пап, а мама правда была идеальной?
Сергей помолчал.
— Нет. Она храпела. Жутко. Я беруши покупал.
— Папа!
— И готовила не все хорошо. Супы у нее были — водичка водичкой. Зато выпечка — божественная.
— Зачем ты это говоришь?
— Затем, что Ирина права. Я идеализировал Свету. Забыл все плохое, помню только хорошее.
— И что теперь?
— Не знаю. Ир, дай мне время. Мне нужно... разобраться. Отпустить прошлое.
— Сколько?
— Не знаю. Месяц? Два?
— Хорошо. Два месяца. Я пока поживу в своей квартире. Если решишь, что готов жить со мной, а не с воспоминаниями — позвони.
— А если не решу?
— Подадим на развод.
Ирина встала.
— Ир, подожди! Хотя бы чай попей!
— Нет, Сережа. Мне тоже нужно подумать.
— О чем?
— Люблю ли я тебя достаточно, чтобы всю жизнь конкурировать с призраком.
Два месяца тишины. Сергей не звонил. Ирина тоже.
Лена злилась.
— Мам, разводись! Найдешь нормального!
— В сорок пять?
— А что? Красивая женщина!
— Обычная.
— Мам, хватит! Ты полтора года слушала, что ты хуже покойницы! Хватит!
На исходе второго месяца позвонил Максим.
— Ирина, можно встретиться?
— Зачем?
— Поговорить. Без папы.
Встретились в кафе.
— Ирина, папа с ума сходит.
— И?
— Он убрал мамин портрет. Все фотографии тоже. Оставил только в моей комнате.
— Правильно сделал.
— Он вас любит!
— Нет, Максим. Он привык ко мне. Это разные вещи.
— Откуда вы знаете?
— Когда любишь — не сравниваешь. Принимаешь таким, какой есть.
— Он больше не сравнивает! Клянется!
— Максим, дело не в клятвах. Дело в чувствах. Твой папа до сих пор любит маму. И это нормально. Но я не могу жить с человеком, который любит другую. Пусть даже покойную.
— А если он разлюбит?
— Разве можно разлюбить по заказу?
— Но вы же его любите!
— Любила. Сейчас не знаю. Два месяца — большой срок. Я привыкла жить одна. Спокойно. Без постоянных сравнений.
— Папа постарел за эти два месяца!
— Ему всего сорок восемь. Оправится.
— Вы жестокая!
— Нет. Просто научилась себя уважать. Твой папа два года топтал мое самоуважение. Неосознанно, но топтал.
— Простите его!
— Я простила. Но это не значит, что хочу вернуться.
Вечером позвонил Сергей.
— Ира, два месяца прошло.
— Знаю.
— Я все понял. Я был идиотом. Прости.
— Прощаю.
— Вернешься?
— Нет.
— Почему?
— Потому что ты не сказал главного.
— Чего?
— Что любишь меня. Не "я понял", не "я был идиотом". А просто — люблю.
— Но это же очевидно!
— Нет, Сережа. Ты любишь Свету. До сих пор. А меня... терпишь. Как неидеальную замену.
— Это не так!
— Так. И мы оба это знаем.
— Что мне делать?
— Жить. Растить сына. Может, встретишь кого-то. Кого полюбишь. По-настоящему. Не как замену.
— А ты?
— А я уже встретила.
— Что? Кого?
— Человека, который видит меня. Не сравнивает. Просто любит.
— За два месяца?
— Мы знакомы давно. Он ждал, пока я разберусь с тобой.
— Кто он?
— Неважно. Важно, что для него я не тень. Я — солнце.
— Ира...
— Все, Сережа. Завтра подам на развод. Без претензий. Квартиру оставляю тебе — все равно съемная.
— Ира, давай попробуем еще раз!
— Нет. Я устала быть второй. Хочу быть первой. Единственной.
Положила трубку.
Лена обняла маму.
— Правильно сделала!
— Надеюсь.
— Мам, а кто тот мужчина?
— Никто. Выдумала.
— Зачем?
— Чтобы Сергей не надеялся. Не ждал. Он должен отпустить не только Свету, но и меня.
— А вдруг он правда тебя любит?
— Не любит. Привык. Удобно — женщина в доме, порядок, еда. Но это не любовь.
— А как понять — любовь или нет?
— Когда любовь — не сравниваешь. Не ищешь недостатки. Просто любишь. Со всеми морщинками, лишними килограммами, дурными привычками.
— Мам, а папа тебя любил? Мой папа?
— Любил. По-своему. Но ушел к молодой. Решил, что заслужил обновление.
— А этот к покойной не ушел!
— Потому что покойная не постареет. Останется вечно молодой и красивой. Идеальной.
Через год Ирина встретила Виктора. Вдовца. Его жена тоже умерла от рака.
— Не боишься? — спросила на третьем свидании. — Вдруг буду хуже твоей жены?
— Ты другая. Не лучше, не хуже. Другая.
— А если начнешь сравнивать?
— Не начну. Я это уже проходил. С первой женщиной после смерти жены. Сравнивал. Она ушла. Правильно сделала.
— И что понял?
— Что мертвых нужно отпускать. Хранить память, но отпускать. Жить с живыми.
Дзен Премиум ❤️
Всем большое спасибо за лайки, комментарии и подписку) ❤️
Навигация по каналу Юля С.
Ещё рассказы: