Юля С.

Валерий стоял посреди кухни в одних трусах и недоумённо разглядывал стиральную машину. Прошла неделя с того дня, как Лариса вышла на работу. Неделя, которая превратилась для него в настоящий ад. Закончились чистые рубашки — все лежали в корзине для белья. Закончились носки — последняя пара источала такой аромат, что коллеги начали коситься. Закончилась еда — Лариса действительно готовила только на двоих с Никитой, аккуратно раскладывая порции. — Никита, ты не знаешь, куда мама кладёт порошок? — крикнул он сыну...

Лариса проснулась в половине шестого, как всегда. Тихо выскользнула из спальни, чтобы не разбудить Валерия — ему ещё час можно поспать. На кухне привычными движениями включила чайник, достала сковородку для омлета. Никита проснётся через полчаса, и завтрак должен быть готов. Потом садик, потом магазин, стирка, глажка, уборка, обед, снова садик, кружок рисования, ужин. День расписан по минутам. Она нарезала помидоры для омлета и вдруг остановилась. Вчерашний разговор всё никак не выходил из головы...

«Игорь, нам нужно серьёзно поговорить о твоей матери» – эти слова Ольги повисли в телефонной трубке. Муж пообещал приехать вечером, обсудить. Но вечером случилось другое. В воскресенье собралась вся семья. Екатерина Михайловна накрыла стол на восемь персон – родители Игоря (свёкр приехал из санатория специально), его сестра Марина с мужем, тётя Зина из Нижнего. Семейный обед, как в старые времена. Ольга помогала накрывать на стол. Молча – после разговора о подслушивании они со свекровью не разговаривали три дня...

Ольга вошла в гостиную и застыла. Свекровь стояла у приоткрытой двери спальни, приложив ухо к щели. Поза была настолько карикатурной – согнутая спина, вытянутая шея, рука у уха – что в первую секунду Ольга подумала, что это какая-то шутка. Но Екатерина Михайловна не шутила. Она внимательно вслушивалась в тишину за дверью, не замечая невестку. – Екатерина Михайловна? Свекровь даже не дёрнулась. Медленно, с достоинством выпрямилась и обернулась. На лице – полное спокойствие, будто её застали не за подслушиванием, а за чтением газеты...

Скорая увезла Виктора Петровича с сиреной. Анатолий Сергеевич остался пить чай с будущей тёщей в опустевшей квартире. В реанимации отца не пускали до утра. Коридор больницы – зелёные стены, запах хлорки, мерцающие лампы. Мать сидела на пластиковом стуле, сумка на коленях, взгляд в одну точку. Лицо серое, губы поджаты в тонкую линию. Лена устроилась рядом, попыталась взять мать за руку. Та отдёрнула, будто от огня. – Не трогай меня. Голос звучал мертво. Как у робота. Они просидели так три часа. Иногда мимо проходили медсёстры, катили каталки, хлопали двери...

Лена привела жениха в субботу, к обеду. Специально выбрала время, когда родители оба дома – некуда сбежать, некуда спрятаться. Нужно было представить Анатолия Сергеевича, пока не началась подготовка к свадьбе. Первым в прихожую вышел отец. Виктор Петрович, пятьдесят лет, начальник отдела в строительной компании. В домашних брюках и свитере, с газетой в руке – обычное субботнее утро обычного человека. Анатолий Сергеевич вошёл, опираясь на трость. Чёрная, с серебряным набалдашником – антикварная, наверное...

«Свадьба завтра в два часа. Сто двадцать гостей» – слова повисли в воздухе спальни, где всё ещё пахло вином и чужими духами. Мать шагнула вперёд, протянула руки в знакомом жесте – так она обнимала Лену в детстве после кошмарных снов. – Лена, послушай, это случайность, глупость. Мы просто разговаривали, выпили, и... – Ирина Владимировна, хватит. Дмитрий перебил её, застёгивая рубашку. Голос звучал твёрдо, почти нагло. Никакого смущения – будто его поймали не в постели с матерью невесты, а за опозданием на работу...

Лена ворвалась в родительскую квартиру с ключами наперевес. Последняя примерка свадебного платья – мать обещала помочь с фатой и мелкими деталями. До завтрашней церемонии оставались сутки. – Мам, ты дома? Тишина. Странно – договаривались на три часа, сейчас половина четвёртого. Лена скинула туфли в прихожей, прошла на кухню. Пусто. Чайник холодный, на столе – две кружки с остатками утреннего кофе. Значит, мать была дома, но куда делась? – Мааам! Никакого ответа. Лена двинулась по коридору к спальне родителей...

Две недели телефон молчал. На пятнадцатый день позвонил Андрей – напомнил про день рождения Данилки. Галина Петровна появилась на пороге ровно к началу празднования. В руках – пакет из книжного магазина, не с одной книгой, а с тремя энциклопедиями. Решила – раз уж идти на войну, то с полным боекомплектом. В гостиной за праздничным столом уже восседала Тамара Львовна. Разумеется, во главе стола, рядом с именинником. Перед ними высилась коробка размером с микроволновку – игровой ноутбук, судя по картинке...

Данилка сидел на диване, погружённый в экран нового планшета. Даже не поднял глаз, когда Галина Петровна вошла с пакетом из книжного магазина. В прихожей она долго снимала ботинки, надеясь на какую-то реакцию. Тишина. – Бабуль, привет, – буркнул внук, не отрываясь от экрана. Она прошла в гостиную, села рядом. От мальчика пахло чипсами и какой-то новой жвачкой – наверное, тоже от Тамары. Галина Петровна достала книгу – "Энциклопедия динозавров" с объёмными картинками. Выбирала полчаса, листала, проверяла механизм раскрывающихся страниц...

«Вы понимаете, что фактически обвиняете меня в подделке документов?» – голос нотариуса звучал спокойно, но в глазах мелькнула тревога. Ольга наняла юриста через неделю после визита к Крымову. Марина Владимировна Корсакова – молодая женщина лет тридцати пяти с острым взглядом и привычкой записывать всё в блокнот с кожаной обложкой. На первой встрече она слушала молча, делая пометки, потом подняла глаза: – Доказать будет сложно. Но попробуем. Первым делом запросили видеозаписи с камер наблюдения в нотариальной конторе...

Ольга Михайловна похоронила мать в сентябре. Дождливый день, грязь на кладбище, родственники под чёрными зонтами. Брат Виктор приехал на своей новой машине, постоял у могилы десять минут и уехал – важные дела, извини, сестра. Через месяц пришло письмо от нотариуса. Серый конверт с печатью, внутри – приглашение на оглашение завещания. Ольга не удивилась. Мать была человеком предусмотрительным – все документы в папках по алфавиту, квитанции за коммуналку в отдельной коробке, даже рецепты от врачей хранила годами...