Летчики-пилоты, бомбы, самолеты, вот и улетели в дальний путь.
Вы когда вернетесь, я не знаю, скоро ли,
Только возвращайтесь,
Хоть когда-нибудь!
Крылатые люди отличаются от обычных. «Потому, потому что мы пилоты», — пел Крючков в фильме «Небесный тихоход», и очень мне нравился в мои пять или шесть лет, когда в первый раз смотрела это кино. Второго не было. Потому что фильм про красавцев-летчиков оказался военным, а войны не люблю, инстинктивно сторонюсь, и старательно от них отодвигаюсь. Просто такая личностная особенность. У кого-то аллергия на кошек, у другого — на лук или одуванчики, у меня — на войну. Не выношу, когда убивают людей и разрушают их дома, а любая военная книга или фильм воспевает то и другое, низводя первых до статуса врагов, вторых — до объектов.
Как-то само собой это неприятие перенеслось на всякую нежность «к ревущему зверю», про самолеты тоже старалась читать-смотреть по возможности меньше, даже гениальный фильм «В бой идут одни старики» ни разу полностью не посмотрела. Пока не поняла: возводить свои слабости в ранг достоинств, идя у них на поводу, — неконструктивный путь; вещи не перестают существовать только потому, что ты не хочешь о них знать. И какой ты тогда читатель, если позволяешь себе оттопыривать губу: «Я такое не читаю». А кроме того, книги о пилотах вовсе не обязательно про войну, но всегда про преодоление мощнейшей из сил — гравитации. Итак, мой топ книг о летчиках.
Если начинать, то с любимой сотнями миллионов истории. «Два капитана» , самый известный роман Вениамина Каверина , кредо мальчишек из которого: «Бороться и искать. Найти и не сдаваться» — стало одним из наиболее частых отрядных девизов в школах и пионерских лагерях. Десятые прошлого века. Мальчик из рабочей семьи Саня Григорьев не разговаривает из-за перенесенной в детстве болезни. Соседка читает им с сестрой и своим сыном письма из сумки утонувшего почтальона, среди которых самые интересные для ребят те, что от членов полярной экспедиции. Потрясения Революции и Гражданской, смерть родителей, беспризорничество, затем учеба в школе-коммуне и встреча с лучшей девушкой на свете — Катей, которая оказывается дочерью руководителя той пропавшей без вести экспедиции. Интрига романа мощно двигается двумя предательствами: в прошлом и настоящем, сплетаясь со множеством подробностей из жизни Сани, Кати, их близких. Преодолев всё, герой становится летчиком. В финале, в 1942 году, капитан ВВС Александр Григорьев совершает вынужденную посадку на арктическом побережье. Координаты совпадают с последними от экспедиции Татаринова. Герой находит его останки, а знаменитый девиз — перевод строчки из стихотворения Теннисона: To strive, to seek, to find, and not to yield.
Еще одна книга, известная всем. «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого была в школьной программе, следовательно — книгу читали все. Действие начинается в том же 1942, которым заканчиваются «Два капитана». Самолет летчика-истребителя Алексея Мересьева, сбитый в воздушном бою, терпит крушение в зимнем лесу. Летчик выжил, но, пробираясь к своим, безнадежно обморозил ноги, которые пришлось ампутировать ниже колена. Приговор: «Жить будет, летать — нет» — звучит для Алексея хуже смертельного. Упорными тренировками, научившись танцевать на протезах, он добивается возвращения в авиацию, становясь символом несокрушимости духа советского человека. В основанной на реальных событиях повести Полевой изменил лишь одну букву: прототипа героя, живую легенду 15-й Воздушной Армии звали Алексеем Маресьевым.
Борис Полевой Повесть о настоящем человеке
«Так же тихо было на земле и когда летал... Летчик один французский летал», — говорит героиня Дорониной в «Трех тополях на Плющихе», фильме не менее культовом для советского зрителя, чем для читателя книга о Маленьком принце, сочиненная французским летчиком из песни, Антуаном де Сент-Экзюпери . Документально-публицистическая «Планета людей» известна куда меньше, чем история про Розу и Лиса, но в ней Экзюпери рассказывает о своих буднях гражданского и военного летчика. Центральное место занимает история Гийоме, альтер эго автора, который бесследно пропал во время бурана над Андами. Поиски не давали результатов, не помогли даже контрабандисты, обычно падкие на деньги. Позже выяснилось, что Гийоме долго искал площадку для посадки. Ему удалось приземлиться в районе озера и в кабине своей машины, обложившись почтовыми мешками, он долго пережидал метель, а затем в течение пяти дней без ледоруба и еды передвигался при сорокаградусном морозе через горные перевалы.
Антуан де Сент-Экзюпери Планета людей
«Хроника пикирующего бомбардировщика» Владимира Кунина . Великая Отечественная война, но на фронтовом аэродроме бомбардировщиков затишье — стоит туман, и поэтому самолеты не летают. Командование ставит задачу — найти и сфотографировать вражеский аэродром, на котором базируются истребители Фокке-Вулфа. На задание вылетает экипаж молодого, но опытного лейтенанта Червоненко. Героическая и горькая история.
Владимир Кунин Хроника пикирующего бомбард...
Еще один «Бомбардировщик» , на сей раз от английского писателя Лена Делтона . Совсем небольшой эпизод Второй Мировой, экипаж британского бомбардировщика выполняет боевой вылет, задача: бомбить военные заводы в Крефельде (основная цель, запасная — Бремен). Командира серьезно волнует, что предположительный район сбрасывания бомб обозначен центром городов. Простая логика: производственные мощности обычно по окраинам, в центре культурные объекты и старые дома, которым и предстоит быть разрушенными в результате бомбардировки.
Признание в любви длиною в жизнь: как книги стали моей вселенной
Американский роман Джозефа Хеллера «Поправка-22» — сатирический, не стоит воспринимать его чересчур серьезно. Основной конфликт книги в том, что полетная норма для военного летчика — пятьдесят вылетов, но когда большая часть основного состава приближается к его выполнению, полковник Кэткарт волевым решением увеличивает полетную норму еще на пять вылетов. Для людей, выполнивших свой долг, настроенных на возвращение домой и понимающих, что исход войны уже предрешен, собственные их действия бессмысленны, но каждый следующий полет может обернуться увечьем или смертью. Сознавать, что ничего не можешь с этим сделать, чудовищно. Главный герой Йоссериан пытается использовать любые доступные средства, чтобы избежать полетов.
Говоря об эпичных летчиках, нельзя не вспомнить «Истребитель» Дмитрия Быкова. Их называли Сталинскими Соколами. Они были цветом нации, ее новой аристократией, которая заслужила, в противоположность прежней, родовой, свой статус трудом и героизмом. Ими восхищались, в них влюблялись, их боготворили. Апостолы нового культа — человек ведь не может жить, вовсе ни во что не веря — стали в массовом сознании символом веры, своего рода святыми предстоятелями верховного божества. До Бога высоко, но между ним и простыми людьми всегда были святые, чье место теперь заняли они — герои-первопроходцы и буквально покорители неба. Промежуточное звено с более высоким местом в иерархии, чем даже герои труда. Те свои подвиги совершали в привычной обстановке повседневности, в то время как они вырывались за пределы.
Настоящий материал (информацию) произвел иностранный агент Быков Дмитрий Львович, либо материал (информация) касается деятельности данного иностранного агента.
«Соколиный рубеж» Сергея Самсонова номинирован сразу на две литературные премии. «Соколиный рубеж» — книга о войне, о летчиках, о самолетах. Если военные летчики вообще элита, то пилоты истребителей, в отличие от бомбардировщиков, — элита элит, la creme de la creme, лучшие из лучших. Григорий Зворыгин такой. Сталинский сокол, надежда и опора, герой, мечта всех девушек Советской страны. Не просто мастер своего дела, но ас, почти гений (а может, и не почти?) Ему нет преград ни в море, ни на суше, да он туда и не рвется, главное — ему нет равных в небе. Кроме Германа фон Борха «Тюльпана» — такое прозвище дают ему «иваны» по раскраске «Месершмитта», на котором летает.
Сергей Самсонов Соколиный рубеж
«Мальчик из Шоршел» Михаила Юхмы о третьем советском космонавте, дважды Герое Советского Союза, Генерал-майоре авиации Адрияне Николаеве из Чувашии в детстве была моей настольной книгой. Мальчик из чувашской деревни, завороженный легендой о лунной красавице, наказанной Луной за гордыню: «Ах спина моя, спина — краше, чем сама луна!», о его детстве среди дремучих лесов, о долгом и трудном пути к своей мечте. Первый космонавт, отказавшийся от жесткой фиксации в кресле и паривший в невесомости, он провел первый на орбите шахматный матч и первую стыковку космических объектов.
И как в этом случае не вспомнить о первом космонавте — «Юрий Гагарин» Льва Данилкина . Формула Гагарина: талант импровизатора + умение четко попадать в цель + невероятные трудоспособность, стрессоустойчивость, умение мобилизоваться для реализации поставленной задачи + естественный магнетизм, способность вовлекать в коллективные действия других людей + отсутствие боязни риска совершить крутой поворот (выпустив синицу, за журавлем стремиться) + удачливость + принципиальность. Таким он был. Он ведь едва не был отчислен из училища, никак не давалась чистая посадка, а это ключевой момент летного ремесла. Справился. А после окончания летного с красным дипломом, уже женатый Гагарин, вместо того, чтобы спокойно подвизаться в гражданской авиации, просится в заполярье. И становится арктическим летчиком.
Это моя десятка книг о крылатых людях. А ваши? Расскажите о своих.
Текст: автор канала «Читаем с Майей» Майя Ставитская
