— Мама, а почему тётя Инга по телевизору на нас похожа? — спросила восьмилетняя Алина, указывая пальцем на экран, где депутат Петрова Инга Тарасовна выступала с очередной речью о защите семейных ценностей.
Ольга замерла с чашкой кофе в руках. Сердце ухнуло в пятки. Дочь была права — сходство было разительным. Те же зелёные глаза, тот же разрез лица, даже ямочка на подбородке.
— Не говори глупости, Алинка. Садись завтракать, — проглотила комок в горле Ольга.
Но слова дочери засели занозой в душе. Последние две недели, с тех пор как умер отчим Виктор Петрович, Ольга разбирала его бумаги. И чем глубже копала, тем больше странностей всплывало.
Виктор Петрович всегда говорил, что взял её из детского дома, когда ей было три года. Что её мать умерла при родах, а отца не было. Но вчера, перебирая документы в старом сундуке, Ольга наткнулась на справку из роддома. Там чёрным по белому было написано: "Ребёнок передан дяде по материнской линии Виктору Петровичу Орлову". А в графе "мать" значилось: "Петрова Инга Тарасовна, 19 лет".
Та самая Инга Петрова, которая сейчас красовалась с экрана телевизора в дорогом костюме, рассуждая о моральных ценностях.
Весь день Ольга ходила как в тумане. Работала в бухгалтерии механически, отвечала на вопросы коллег односложно. В голове крутилась одна мысль: неужели эта женщина — её мать?
Вечером, когда Алина легла спать, Ольга снова перебирала документы. Метрика о рождении, справки, старые фотографии. На одной из фотографий она увидела себя трёхлетнюю с высоким мужчиной в военной форме — это был Виктор Петрович. А рядом — размытый силуэт молодой женщины. Лица не разглядеть, но фигура знакомая.
На обороте фотографии карандашом было написано: "Инга прощается с Олечкой. 1989 год".
Руки задрожали. Значит, всё правда. Инга Петрова — её родная мать. Та самая женщина, которая каждый день появлялась в новостях, говорила о важности семьи и материнства. А сама бросила собственную дочь.
— Что за история, — прошептала Ольга, всматриваясь в документы.
Следующие дни прошли в мучительных размышлениях. Рассказать ли дочери? Искать ли встречи с Ингой? Часть души кричала: "Забудь! Живи дальше!" Но другая часть требовала ответов.
Ольга нашла телефон приёмной депутата Петровой. Несколько раз набирала номер и бросала трубку. Наконец, собравшись с духом, дозвонилась.
— Приёмная депутата Петровой, слушаю.
— Добрый день. Меня зовут Ольга Орлова. Мне нужно встретиться с Ингой Тарасовной по личному вопросу.
— Депутат принимает по предварительной записи. О чём речь?
Ольга глубоко вздохнула:
— Скажите ей, что звонит дочь Виктора Петровича Орлова. Она поймёт.
Долгая пауза. Потом:
— Перезвоню через час.
Час тянулся вечностью. Ольга нервно ходила по квартире, курила на балконе — привычка, от которой не могла избавиться после развода. Бывший муж Андрей ушёл к молодой секретарше два года назад, оставив её одну с дочерью и кредитом за квартиру.
Телефон зазвонил ровно через час.
— Ольга? — голос был знакомым по телевизору, но сейчас звучал напряжённо. — Завтра в семь вечера. Ресторан "Метрополь", столик на имя Петровой.
Связь оборвалась.
Вечером следующего дня Ольга стояла перед зеркалом, выбирая, что надеть. Остановилась на простом чёрном платье — единственном приличном наряде в гардеробе. Денег на обновки не хватало. Алину оставила с соседкой тётей Галей.
— Мам, ты красивая, — сказала дочь, обнимая её за талию. — А куда ты идёшь?
— По делам, солнышко. Скоро вернусь.
Ресторан "Метрополь" поражал роскошью. Ольга почувствовала себя не в своей тарелке среди сверкающих люстр и официантов в дорогих костюмах. Администратор проводил её к столику в тихом углу.
Инга Петрова уже сидела за столом. Вблизи сходство было ещё разительнее. Те же черты лица, но отшлифованные годами успешной карьеры. Дорогой костюм, безупречный макияж, уверенная осанка.
— Садись, — холодно сказала Инга, не поднимая глаз от меню.
Ольга села напротив. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно в этом тихом зале.
— Значит, Витька умер, — продолжила Инга, наконец подняв взгляд. — Когда?
— Две недели назад. Инфаркт.
— Понятно. И ты нашла документы.
— Да.
Инга отпила глоток вина, изучающе смотря на Ольга.
— Чего ты хочешь? Денег? Связей? Должности?
Вопрос прозвучал как пощёчина. Ольга почувствовала, как щёки горят.
— Я хочу знать правду. Почему ты меня бросила?
Инга усмехнулась:
— Бросила? Я дала тебе шанс на нормальную жизнь. Витька был хорошим человеком.
— Ты дала мне шанс? — голос Ольги дрожал от возмущения. — Ты бросила трёхлетнего ребёнка и делаешь карьеру на разговорах о семейных ценностях!
— Не повышай голос, — прошипела Инга, оглядываясь по сторонам. — Я сделала выбор. В девятнадцать лет, с грудным ребёнком на руках, у меня не было вариантов.
— Какой выбор? Между материнством и карьерой?
— Именно. И я не жалею. Посмотри на меня — у меня есть всё. Власть, деньги, уважение. А что было бы, если бы я осталась матерью-одиночкой в провинциальном городке?
Ольга с трудом сдерживала слёзы:
— А у меня есть дочь. Алина. Твоя внучка. Ей восемь лет, и она вчера спросила, почему тётя из телевизора на нас похожа.
Лицо Инги дрогнуло на секунду, но тут же стало каменным.
— Это не моя проблема.
— Почему ты согласилась на встречу, если тебе всё равно?
Инга долго молчала, крутя бокал в руках.
— Хотела посмотреть, какой ты выросла. Убедиться, что Витька справился.
— Справился? — Ольга горько засмеялась. — Он умер от инфаркта в пятьдесят девять лет, работая на трёх работах, чтобы поставить меня на ноги. Я развелась, одна воспитываю дочь, работаю бухгалтером за копейки. Да, отлично справился.
— Ты живая, здоровая, у тебя есть ребёнок. Этого достаточно.
— Этого достаточно? — Ольга встала, опираясь руками на стол. — Всю жизнь я думала, что мать меня не хотела, что умерла при родах. А оказывается, ты просто предпочла карьеру. И что у тебя есть? Пустая квартира и политические амбиции?
Инга тоже поднялась:
— У меня есть будущее. Я могу изменить жизни тысяч людей.
— А жизнь собственной дочери изменить не смогла, — бросила Ольга и направилась к выходу.
— Ольга, подожди, — окликнула Инга.
Но Ольга уже шла к двери, не оглядываясь.
Дома её встретила обеспокоенная тётя Галя:
— Олечка, ты как? Бледная такая.
— Всё хорошо. Спасибо, что посидели с Алиной.
Когда соседка ушла, Ольга заглянула в детскую. Дочь спала, раскинув руки. Ольга поправила одеяло, поцеловала в лоб.
— Мама? — сонно проговорила Алина.
— Сплю, солнышко.
— А та тётя из телевизора правда наша родственница?
Ольга замерла. Умная девочка, ничего не скроешь.
— Нет, детка. Просто похожа. Спи.
Следующие недели прошли в обычном режиме. Работа, дом, школа, кружки. Ольга пыталась забыть встречу с Ингой, но та вставала перед глазами каждый раз, когда по телевизору мелькало её лицо.
Однажды вечером, когда Ольга купала Алину, зазвонил домофон.
— Кто там? — спросила Ольга в трубку.
— Это я... Инга. Можно подняться?
Сердце ёкнуло. Ольга посмотрела на мокрую дочь в ванне.
— Алинка, играй пока. Мама на минутку отойдёт.
Открыла дверь. Инга стояла на пороге без свиты охраны, в простом пальто. Выглядела усталой и постаревшей.
— Можно войти?
Ольга молча отошла в сторону.
— Скромно живёшь, — оглядывая однокомнатную квартиру, заметила Инга.
— Что тебе нужно?
Инга прошла в кухню, села на табурет.
— Поговорить. По-настоящему.
— Мы уже говорили. В ресторане.
— Тогда я была не готова. А теперь... — Инга тяжело вздохнула. — Две недели думала о наших словах. О том, что у меня есть внучка.
Из ванной послышался смех Алины. Инга вздрогнула.
— Это она?
— Да.
— Похожа на тебя в детстве.
Они помолчали. Инга нервно теребила ручку сумочки.
— Оля, я хочу рассказать всю правду. То, что не сказала тогда.
— Какую правду?
— Твой отец... — Инга запнулась. — Твой отец был не просто женатым мужчиной. Он был судьёй. Влиятельным, могущественным. Когда узнал, что я беременна, предложил аборт. Я отказалась. Тогда он пригрозил уничтожить меня и мою семью.
Ольга молча слушала.
— Мне было девятнадцать лет. Я училась на юридическом, мечтала о карьере. А тут — беременность от женатого судьи, который грозил разрушить всё, если я не исчезну. Я родила тайно, в другом городе. Витька был единственным, кому я могла доверить тебя.
— Почему не рассказала мне этого в ресторане?
— Боялась. Думала, ты захочешь найти его. А он до сих пор жив, до сих пор влиятелен. Может навредить тебе, Алине...
— Как его зовут?
— Это неважно. Важно то, что я думала о тебе каждый день эти тридцать лет. Каждый божий день.
Голос Инги дрогнул. Ольга увидела слёзы в её глазах.
— Я построила карьеру, добилась всего, о чём мечтала. But когда прихожу домой в свою пустую квартиру, понимаю — всё это ни о чём. У меня никого нет. Никого, кто любил бы меня не за должность, а просто так.
— Мама! — из ванной донёсся голос Алины. — Я замёрзла!
— Иду, солнышко! — откликнулась Ольга, потом посмотрела на Ингу. — Подожди здесь.
Вернулась через десять минут. Инга сидела, уткнувшись лицом в ладони.
— Она красивая, — прошептала Инга. — Умная, видно. Как ты справляешься одна?
— Трудно. Но мы справляемся. Мы команда с Алинкой.
— А отец её?
— Бросил нас ради молодой любовницы. Алименты платит нерегулярно.
Инга подняла голову:
— Я могу помочь. Финансово. Устроить тебя на хорошую работу.
— За что? За то, что бросила меня тридцать лет назад?
— За то, что хочу исправить ошибку. Хочу быть частью вашей жизни. Хочу узнать внучку.
Ольга долго смотрела на неё.
— Мама! — из комнаты снова донёсся голос Алины. — А кто к нам пришёл?
— Это... — Ольга запнулась. — Это тётя Инга.
— Та, что из телевизора? Можно я на неё посмотрю?
Ольга взглянула на Ингу. Та кивнула.
— Иди сюда, солнышко.
Алина вбежала в кухню в пижаме с принцессами, с мокрыми волосами.
— Вау! — воскликнула она, увидев Ингу. — Ты правда из телевизора! А почему ты такая грустная?
Инга опустилась на корточки перед девочкой:
— Потому что долго не видела вас с мамой. Скучала.
— А ты наша родственница?
Ольга и Инга переглянулись.
— Да, — тихо сказала Инга. — Я твоя бабушка.
— Бабушка?! — глаза Алины засияли. — А у меня есть бабушка! Мама, а почему ты не рассказывала?
— Это долгая история, малыш, — мягко сказала Ольга.
— А ты будешь приходить к нам? — спросила Алина у Инги. — А подарки дарить? А на день рождения придёшь?
Инга с трудом сдерживала слёзы:
— Если мама разрешит.
Алина повернулась к Ольге с умоляющими глазами:
— Мам, ну пожалуйста! У всех детей есть бабушки!
Ольга чувствовала, как внутри происходит борьба. Часть души всё ещё болела от предательства, от тридцати лет без матери. Но другая часть — та, что смотрела на светящиеся глаза дочери, — понимала: у них есть шанс начать всё сначала.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Но медленно. По чуть-чуть.
Инга кивнула, вытирая слёзы:
— Конечно. Как ты скажешь.
— Ура! — Алина обняла Ингу за шею. — А у тебя есть внуки ещё?
— Нет, — прошептала Инга, обнимая девочку. — Только ты.
Три месяца спустя они встречались каждые выходные. Инга научилась печь блинчики для Алины, помогала с уроками, водила в театр и цирк. Отношения с Ольгой налаживались медленно, но верно.
Однажды за семейным ужином Алина спросила:
— Баба Инга, а почему ты так долго нас не навещала?
Инга и Ольга переглянулись. Правду о том, почему Инга отдала дочь, они решили пока не рассказывать.
— Работала далеко, — сказала Инга. — Но теперь я здесь.
— И никуда не уедешь?
— Никуда.
Ольга смотрела на них и понимала: прошлое изменить нельзя. Можно только принять его и строить будущее. Инга была не идеальной матерью — она сделала выбор тридцать лет назад, от которого все страдали. Но сейчас она пыталась исправить ошибки. Это было важно.
— Мам, — сказала Алина, оторвавшись от рисования, — а давай сделаем семейное фото. Все вместе.
Ольга улыбнулась:
— Давай, солнышко. Все вместе.
И впервые за тридцать лет у неё появилось ощущение, что семья — это не только те, кто был с тобой с рождения. Это те, кто остался рядом, когда пришло время исправлять ошибки.
Рекомендуем почитать
Рассказ принадлежит автору канала Мария Фролова. Если вам понравился данный рассказ, переходите на её канал, там вас ждут много интересных жизненных рассказов.
Если вам понравился рассказ, то поддержать канал вы можете ТУТ 👈👈