Люда стояла у окна, прижимая ладонь к стеклу, и смотрела, как машина Игоря скрывается за поворотом. В багажнике — детские рюкзаки, любимые игрушки Димки и Вики, запас памперсов для младшего. На целую неделю. Впервые за пять лет материнства.
— Мама, почему ты плачешь, когда мы уезжаем к бабушке? — спросила четырёхлетняя Вика перед отъездом, трогая мамино лицо маленькой ладошкой.
Люда тогда не знала, что ответить. Сама не понимала этих слёз. Радость? Облегчение? Или вина за то, что радуется?
Теперь, стоя в пустой квартире, она ощутила нечто страшное — тишину. Не детский плач, не топот ножек, не мультики на фоне. Тишина давила на неё, словно вакуум.
Люда прошла по комнатам. Детская — разбросанные игрушки, которые она всегда торопливо убирала. Кухня — никаких крошек на столе, никаких липких пятен. Спальня — кровать можно не застилать, никто не придёт и не устроит там батутные прыжки.
— Что же мне теперь делать? — пробормотала она вслух, и собственный голос показался чужим.
Последние пять лет её жизнь была подчинена строгому распорядку: подъём в шесть утра, завтрак для всех, детский сад, работа, забрать детей, ужин, купание, сказки, уложить спать. И так по кругу, день за днём. Она была мамой, женой, работником — но где же была она сама?
В первый день Люда металась по квартире, не зная, чем заняться. Включила телевизор — отключила через пять минут. Взяла телефон — пролистала ленту новостей и отложила. К обеду у неё началась паника.
— Игорь, как дети? — набрала она мужу.
— Люд, прошло всего четыре часа. Всё нормально, мама их кормит, Димка с дедом в гараже копается, Вика помогает бабушке пироги печь.
— А вдруг им меня не хватает?
— Люда, отдохни наконец. Тебе это нужно больше, чем нам всем.
Она хотела спросить, что он имеет в виду, но Игорь уже отключился.
На второй день что-то изменилось. Люда проснулась сама, без будильника, в девять утра. Девять! Когда она последний раз спала до девяти? Медленно встала, включила кофемашину и... просто постояла, вдыхая аромат.
Никто не дёргал за халат, не требовал немедленно налить сок, не плакал, что каша горячая. Она могла пить кофе медленно, маленькими глотками, глядя в окно на просыпающийся двор.
— Боже, какая красота, — прошептала Люда, наблюдая, как солнце пробивается сквозь листву клёна.
Когда она последний раз замечала, как красиво утром светит солнце?
На третий день она достала с антресолей коврик для йоги. Пыльный, забытый. Когда-то, до детей, она занималась каждое утро. Первые движения дались тяжело — тело будто забыло, что такое растяжка, что такое концентрация на дыхании.
Но постепенно мышцы вспомнили. И что-то внутри тоже начало вспоминать.
На четвёртый день позвонила Марина, её бывшая коллега.
— Люд, ты жива? Сто лет тебя не видела! Давай встретимся, кофе попьём.
— Не могу, у меня дети...
— А где твой муж? На войне?
— Нет, просто...
— Люда, встречаемся завтра в кафе у "Максима". В два дня. Без отговорок.
Марина появилась в кафе яркая, ухоженная, в деловом костюме. Люда смотрела на неё и вдруг увидела себя глазами подруги: затёртые джинсы, свитер с пятном от детского пюре, хвост из немытых волос, тёмные круги под глазами.
— Люд, что с тобой стало? — спросила Марина без обиняков. — Ты же была звездой нашего отдела! Помнишь тот проект с "Восходом"? Ты его в одиночку вытянула!
— Это было до детей.
— И что, после детей нужно превратиться в тень?
Люда хотела возразить, но поняла — возразить нечего. Когда она последний раз читала что-то кроме детских книжек? Когда думала о чём-то, кроме подгузников, прививок и развивающих игр?
— Знаешь, в нашей компании открылась вакансия, — продолжила Марина. — Проект-менеджер. Частично удалёнка. Как раз для мам. Хочешь резюме отправлю?
— Мне некогда работать серьёзно...
— Люда, тебе некогда жить! — резко сказала Марина. — Ты думаешь, детям нужна мама-зомби? Им нужна живая, увлечённая, счастливая мама. А не замученная тётка, которая только и делает, что стирает и готовит.
Тот вечер Люда провела за ноутбуком. Впервые за годы не ради поиска рецептов или советов по воспитанию, а изучая вакансии, читая профессиональные статьи. Что-то внутри неё зашевелилось — то ли интерес, то ли азарт.
На пятый день она позвонила Игорю сама.
— Игорь, можно серьёзно поговорить?
— Что случилось? Дети в порядке?
— Дети в порядке. Я не в порядке.
Молчание.
— Игорь, я умираю. Понимаешь? Я живая, но я умираю. Каждый день. Я не помню, когда последний раз смеялась от души, когда чувствовала себя женщиной, а не только мамой. Когда думала о чём-то интересном.
— Люда...
— Дай мне договорить. Я люблю наших детей больше жизни. Но я потеряла себя. И если я не найду себя обратно, я не смогу дать им то, что нужно. Я не смогу показать Вике, что женщина может быть сильной, интересной, самодостаточной. А Димке — что мама может быть не только той, кто кормит и убирает, но и интересным человеком.
— Что ты предлагаешь?
— Я хочу попробовать вернуться к работе. Частично удалёнка. Марина предложила...
— Люда, — голос Игоря стал мягким, — я думал, ты сама захочешь этого разговора. Я три года жду.
— Что?
— Ты думаешь, я не видел, как ты угасаешь? Как превращаешься в обслуживающий персонал для нас всех? Помнишь, какой ты была, когда мы познакомились? Ты светилась! У тебя горели глаза, когда ты рассказывала о работе, о планах. Ты была... живая.
Люда молчала, чувствуя, как подступают слёзы.
— Я предлагал тебе найти няню, выйти на работу. Но ты говорила "потом", "когда дети подрастут", "не сейчас". Я думал, может, тебе действительно нравится быть только мамой.
— Мне казалось, что так правильно...
— Люда, правильно — это когда мама счастливая. Дети чувствуют. Димка вчера спросил бабушку: "А почему мама всегда такая уставшая?" А Вика сказала: "Мама грустная, когда мы не спим".
Эти слова ударили больнее любых упрёков.
На шестой день Люда отправила резюме в компанию Марины. И ещё в три места. Не потому что отчаянно хотела работать — а потому что отчаянно хотела жить.
На седьмой день она встала в шесть утра. Не потому что нужно было готовить завтрак детям — а потому что хотела встретить рассвет. Сделала йогу, выпила кофе, прочитала главу из книги, которую не могла дочитать полгода.
И впервые за эту неделю не чувствовала пустоты. Чувствовала полноту.
Вечером вернулись дети. Димка влетел в квартиру как ураган:
— Мама! Дедушка научил меня чинить велосипед! А бабушка дала мне её старую швейную машинку поломать!
Вика подбежала медленнее, изучающе посмотрела на маму:
— Мама, ты какая-то другая.
— Другая как?
— Красивая. И не грустная.
Люда подняла дочь на руки, и Вика обняла её крепко-крепко:
— Я скучала. Но мне нравится, когда ты не грустная.
Игорь появился последним, с сумками и пакетами. Остановился в дверях, глядя на жену.
— Ну что, как прошла неделя одиночества?
Люда улыбнулась — впервые за долгое время улыбнулась искренне, не натянуто:
— Это была не неделя одиночества. Это была неделя знакомства.
— С кем?
— С собой.
Игорь поставил сумки и подошёл ближе:
— И как, понравилась знакомая?
— Очень. Оказывается, она интересная. Немного забытая, запущенная, но... живая. Очень живая.
Через месяц Люда вышла на новую работу. Три дня в неделю в офисе, два дня дома. Игорь взял на себя часть домашних обязанностей, наняли приходящую уборщицу. Вечерами, когда дети ложились спать, Люда не падала без сил на диван, а садилась за ноутбук — работала над проектами, читала профессиональную литературу.
Дети поначалу капризничали — мама стала менее доступной, более занятой. Но очень быстро привыкли. И даже начали гордиться:
— А моя мама работает в большой компании! — хвастался Димка в детском саду.
— А моя мама умеет делать презентации! — вторила ему Вика.
Люда научилась совмещать. Утром — йога, кофе, просмотр новостей. Потом — завтрак с семьёй, сборы в садик. Работа. Вечером — время с детьми, но качественное время. Игры, чтение, разговоры. А не механическое "поел, помылся, спать".
Она больше не чувствовала себя жертвой обстоятельств. Не жаловалась подругам на то, как тяжело быть мамой. Не завидовала бездетным коллегам. Не мечтала сбежать.
Потому что нашла баланс. Между мамой, женой, работником — и собой.
— Мама, — спросила Вика через полгода, забираясь к ней на колени за завтраком, — а теперь ты плачешь, когда мы уезжаем к бабушке?
Люда задумалась:
— Знаешь, я скучаю по вам. Но я не плачу. Потому что я знаю — вы вернётесь. А я буду вас ждать. Настоящая я. Та, которая вас любит не потому, что должна, а потому что выбирает каждый день.
Вика кивнула серьёзно, словно поняла что-то очень важное.
А Люда подумала: как хорошо, что иногда нужно потеряться, чтобы найти себя. И как хорошо, что любовь к детям не означает отказ от любви к себе.
Наоборот. Одно невозможно без другого.
Той неделя тишины стала для неё не концом старой жизни — а началом новой. Целостной. Гармоничной.
Такой, какой она всегда должна была быть.
Рекомендуем почитать
Рассказ принадлежит автору канала Мария Фролова. Если вам понравился данный рассказ, переходите на её канал, там вас ждут много интересных жизненных рассказов.
Если вам понравился рассказ, то поддержать канал вы можете ТУТ 👈👈