Утром, как обычно, Андрей швырнул на кровать грязные носки и рубашку, даже не посмотрев в мою сторону.
— Света, постирай, пожалуйста. И погладь заодно синюю рубашку, сегодня важная встреча.
Я молча собрала его вещи. Двадцать три года замужества, и каждое утро одно и то же. Завтрак подать, одежду приготовить, напомнить про документы, деньги, ключи. Словно он не взрослый мужчина сорока восьми лет, а большой ребенок.
— Где мой телефон? — крикнул Андрей из ванной.
— На тумбочке возле кровати, — ответила я, продолжая складывать его рубашки.
— Не вижу!
Пришлось идти и показывать. Телефон лежал именно там, где я сказала. Андрей схватил его, даже не поблагодарив.
За завтраком он уткнулся в новости на планшете. Я поставила перед ним тарелку с омлетом, налила кофе, намазала бутерброд. Он ел, не отрываясь от экрана.
— Кстати, — проговорил он, не поднимая глаз, — у меня сегодня может затянуться. Не жди с ужином.
— Хорошо.
— И ещё. В субботу приедет моя мама. Приберись получше, ты знаешь, как она любит придираться.
Конечно, знаю. Свекровь каждый раз находила пыль там, где её не было, критиковала мою готовку и намекала, что Андрей мог бы жениться на ком-то получше.
— Сделаю.
— И купи продуктов. Она любит тот торт из кондитерской на Мира. Не забудь.
После его ухода я села за стол с остывшим кофе. В зеркале напротив отражалась уставшая женщина сорока четырех лет. Когда это началось? Когда я превратилась из жены в прислугу?
Телефон зазвонил. Звонила подруга Ирина.
— Света, как дела? Что-то голос у тебя грустный.
— Да так, обычное утро. Андрей уехал на работу, дома тишина.
— Слушай, а помнишь Лену Васильеву? Мы вместе в университете учились.
— Ту, что на филфаке? Конечно, помню.
— Так вот, она развелась полгода назад. И знаешь что? Расцвела просто! Вчера встретила её в торговом центре. Новая стрижка, красивое платье, сияет вся. Говорит, первый раз за двадцать лет чувствует себя живой.
— А что случилось у них?
— Да устала она быть нянькой при взрослом мужике. Он даже носки сам постирать не мог. Всё на неё вешал — и детей, и дом, и его маму обихаживать. А сам только работал и телевизор смотрел.
Я слушала и чувствовала, как что-то ёкает внутри. Словно Ирина рассказывала про мою жизнь.
— И как она решилась?
— Говорит, просто поняла однажды утром, что больше не может. Дети выросли, а она всё сидит дома и обслуживает мужа. Устроилась на работу, сняла квартиру. Теперь встречается с одноклассником, который недавно овдовел. Он к ней, представляешь, цветы носит, в театр приглашает.
После разговора я долго сидела на кухне. Вспомнила, какой была в молодости. Работала в издательстве, была редактором. Любила читать, ходила на выставки. А потом родились дети, Андрей стал больше зарабатывать, и я осталась дома. Сначала временно, как казалось.
Дети выросли и разъехались. Сын живет в другом городе, дочь вышла замуж. А я так и осталась домохозяйкой при Андрее.
Вечером, когда он вернулся, я решилась на разговор.
— Андрей, мне хочется выйти на работу.
Он смотрел телевизор и рассеянно кивнул.
— Угу. А что на ужин?
— Котлеты с гречкой. Ты слышал, что я сказала?
— Про работу? Света, зачем тебе это? Я хорошо зарабатываю, денег хватает. Лучше дом держи в порядке.
— Но мне скучно дома. Хочется общения, новых впечатлений.
— Позвони подругам, сходи в магазин. И вообще, кому ты нужна на работе в твоём возрасте? Помолодеешь лет на десять, тогда и разговаривать будем.
Последние слова прозвучали как пощёчина. Я ушла на кухню и тихо заплакала над сковородкой с котлетами.
На следующий день, провожая Андрея, я как всегда стала собирать его вещи. Телефон, ключи, документы.
— Где моя визитница? — нервно спросил он.
— Не знаю, посмотри в куртке.
— Как это не знаешь? Ты должна следить за моими вещами!
— Почему должна? Ты взрослый человек.
Андрей удивленно посмотрел на меня.
— Что за тон? У меня важные переговоры, а ты устраиваешь сцены.
— Я не устраиваю сцены. Просто устала быть твоей няней.
— Какой ещё няней? Ты моя жена.
— Жена — это партнер, а не обслуживающий персонал.
Он покачал головой и ушёл, громко хлопнув дверью. Визитницу я нашла у него в спортивной сумке, но сообщать ему не стала.
Днем позвонила дочь Катя.
— Мам, как дела? Что-то папа звонил, жаловался, что ты с ним ругаешься.
— Не ругаюсь, а пытаюсь объяснить некоторые вещи.
— Какие вещи?
Я рассказала Кате о своих чувствах. О том, что устала быть бесплатной домработницей. О желании работать и чувствовать себя нужной не только в качестве того, кто стирает носки и готовит борщ.
— Знаешь, мам, я тебя понимаю. Когда мы с Димой поженились, он тоже пытался переложить на меня всё домашнее хозяйство. Пришлось объяснить, что мы оба работаем и оба должны заниматься домом.
— И как ты это сделала?
— Просто перестала делать за него то, что он может сделать сам. Неделю ходил в грязных рубашках, пока не научился пользоваться стиральной машиной. Зато теперь мы делим обязанности поровну.
— А если папа не поймёт?
Катя помолчала.
— Мам, ты всю жизнь думала о нас и о нём. Может, пора подумать о себе?
Вечером Андрей вернулся угрюмый.
— Из-за тебя сорвались переговоры. В визитнице были контакты нужных людей.
— Визитница лежала в твоей спортивной сумке.
— Почему не сказала?
— А почему я должна была искать твои вещи?
— Потому что ты жена! — повысил он голос. — Моя мать тридцать лет заботилась об отце, и он был доволен.
— Может, поэтому она умерла от инфаркта в пятьдесят девять? От постоянного напряжения и отсутствия заботы о себе?
Андрей растерянно посмотрел на меня. Кажется, он впервые слышал от меня такие слова.
— Света, что с тобой происходит? Раньше ты была нормальной.
— Раньше я была удобной. А теперь хочу быть счастливой.
На следующее утро я не стала будить Андрея. Встала, приготовила себе кофе и почитала новости. Он проснулся сам, но с опозданием.
— Почему не разбудила? — недовольно спросил он, торопливо натягивая рубашку.
— У тебя есть будильник.
— Но ты же всегда будишь!
— Больше не буду. Ты взрослый мужчина.
Он метался по квартире, собираясь на работу. Искал носки, ремень, не мог найти галстук. Раньше я бы всё это приготовила с вечера. Теперь молча пила кофе.
— Где мои документы?
— Не знаю. Возможно, там, где ты их оставил.
— Света, хватит дурачиться! Мне на работу нужно!
— И мне нужно. Кстати, я устроилась в рекламное агентство. Сегодня первый день.
Андрей застыл с полузавязанным галстуком.
— Как это устроилась? Когда? Почему ничего не сказала?
— Сказала, но ты не слушал. Был занят телевизором.
— Но кто будет готовить? Убирать?
— Наверное, тот, кто живет в этом доме и пользуется всеми удобствами.
— То есть я? Но у меня работа!
— И у меня теперь тоже есть работа.
Я встала, взяла сумку и направилась к двери.
— Куда ты?
— На работу. Увидимся вечером.
В агентстве меня встретила молодая девушка-менеджер Алёна.
— Светлана Викторовна, как хорошо, что вы решили к нам прийти! Нам как раз нужен человек с вашим опытом для работы с текстами.
Весь день я проводила собеседования с авторами, редактировала статьи, общалась с коллегами. Забыла, как это здорово — чувствовать себя профессионалом, нужным специалистом, а не прислугой.
Домой вернулась в половине седьмого. Андрей сидел на кухне мрачный.
— Что на ужин? — спросил он вместо приветствия.
— Не знаю. А что ты хочешь приготовить?
— Я не умею готовить!
— Пора научиться. В интернете полно рецептов.
— Света, прекрати эту клоунаду! Я устал на работе, хочу нормально поесть!
— И я устала. И тоже хочу поесть. Предлагаю заказать пиццу.
Мы поужинали молча. Андрей несколько раз пытался завести разговор о том, что дом без хозяйки превращается в хаос, но я не поддерживала его жалобы.
Через несколько дней он попробовал другую тактику.
— Знаешь, я подумал о твоей работе. Может, это и хорошо — у тебя будет хобби.
— Это не хобби, а работа. За которую мне платят деньги.
— Сколько там платят-то? Гроши небось. Лучше бросай и занимайся домом нормально.
— Плата нормальная. И мне нравится.
— А дом? А я?
— А что дом? Мы же оба в нём живём, значит, оба должны за ним ухаживать. Что касается тебя — ты тоже взрослый человек, можешь о себе позаботиться.
— Но я же мужчина!
— И что? Мужчины не могут мыть посуду и готовить еду?
Андрей растерянно молчал. Видимо, в его понимании мужчины действительно не должны были заниматься домашними делами.
В выходные он попытался саботировать мою независимость по-другому.
— Поехали к моей тёте в гости.
— Не могу, у меня дела.
— Какие ещё дела? Выходной же!
— Хочу встретиться с подругами, давно не виделись.
— А я что, один поеду?
— Можешь и один. Или вообще не ехать, если не хочется.
Он уехал к тете, а я провела чудесный день с Ириной и ещё двумя подругами. Мы ходили в музей, потом сидели в кафе, говорили обо всём на свете. Я поняла, как давно мне не хватало такого общения.
— Ты изменилась, — сказала Ирина. — Помолодела что ли.
— Может быть. Чувствую себя живой первый раз за много лет.
— А как Андрей воспринимает твои перемены?
— Плохо. Но это его проблемы. Я больше не собираюсь подстраивать свою жизнь под его удобство.
Дома Андрей встретил меня недовольным видом.
— Тётя спрашивала, почему ты не приехала. Неудобно было объяснять.
— А что тут объяснять? У меня были свои планы.
— Жёны должны сопровождать мужей в гости к родственникам.
— Должны? А где это написано?
— Это традиция!
— Очень глупая традиция. Я не обязана развлекать твоих родственников, если мне этого не хочется.
Месяц спустя я окончательно поняла, что правильно поступила. Работа приносила удовольствие и доход, я обзавелась новыми знакомствами, почувствовала себя интересным собеседником. Дома же атмосфера накалялась с каждым днем.
Андрей то пытался вернуть всё как было, то обижался и демонстративно молчал. Несколько раз намекал, что подумывает о разводе.
— Ты изменилась, — говорил он. — Стала эгоисткой.
— Я стала думать о себе. Это нормально.
— Нормально думать о семье!
— Я думаю о семье. Но семья — это не только ты. Семья — это мы оба. И оба должны заботиться друг о друге, а не один обслуживать другого.
— Но так было всегда!
— Было неправильно. Я просто не понимала этого раньше.
Однажды вечером, когда Андрей в очередной раз устроил скандал из-за того, что я не погладила его рубашку, я сказала:
— Знаешь что? Может, тебе действительно стоит найти другую жену. Такую, которая будет счастлива быть твоей няней.
— Может, и найду! — огрызнулся он.
— Удачи. Только имей в виду — таких женщин становится всё меньше. Современные женщины хотят быть партнёрами, а не прислугой.
Он ушёл хлопнув дверью. Я села в кресло с книгой и поняла, что мне спокойно. Впервые за много лет я не боялась конфликта, не стремилась любой ценой сохранить мир.
Звонила дочь.
— Мам, папа жалуется, что ты совсем от рук отбилась.
— Катюша, я просто перестала быть удобной. Твой папа привык, что я всю жизнь кручусь вокруг него. А теперь у меня есть своя жизнь.
— И как вы будете дальше жить?
— Не знаю. Но так, как было раньше, точно не будем. Я больше не нянька при взрослом мужчине.
Прошло ещё полтора месяца. Андрей постепенно начал привыкать к новой реальности. Научился пользоваться стиральной машиной, освоил несколько простых рецептов, стал следить за своими вещами. Иногда даже помогал с уборкой.
Отношения между нами изменились. Мы стали больше разговаривать, делиться впечатлениями от работы. Я рассказывала о своих проектах, он — о своих делах. Впервые за годы я почувствовала, что мы общаемся как равные.
— Знаешь, — сказал он однажды, — сначала мне не нравились твои перемены. Но теперь понимаю — ты стала интереснее.
— Я и раньше была интересная. Просто ты не замечал.
— Может быть. Прости.
Мы не вернулись к прежним отношениям — и хорошо. Теперь мы партнёры, а не хозяин и прислуга. У каждого своя жизнь, свои интересы, но мы идём по жизни рядом, а не один впереди, другой сзади с чемоданом.
Иногда я думаю — что было бы, если бы я не решилась изменить свою жизнь? Продолжала бы стирать чужие носки и искать чужие ключи, постепенно превращаясь в невидимую домохозяйку. Хорошо, что хватило смелости сказать: хватит. Мне надоело быть няней.