Признаюсь честно: поэму Лермонтова «Тамбовская казначейша» я целиком, кажется, не читала, — по крайней мере, вспомнить её содержание толком не смогла. И читать перед поездкой в Тамбов не планировала, — ну, потому что я не на экскурсию по местам лермонтовских героев ехала, а на родину любимого мужчины.:) Он-то и решил ликвидировать сей позорный пробел в моих литературных знаниях — и мой первый вечер в Тамбове ознаменовал командой: «Алиса, прочитай вслух поэму "Тамбовская казначейша"»😊😊😊
В общем, послушали. Ну, многие наверняка помнят, как она начинается — эти строчки растиражированы и используют тут и там, когда речь заходит о городе.
Тамбов на карте генеральной
Кружком означен не всегда;
Он прежде город был опальный,
Теперь же, право, хоть куда.
Там есть три улицы прямые,
И фонари и мостовые,
Там два трактира есть, один
Московский, а другой Берлин.
Там есть еще четыре будки,
При них два будочника есть;
По форме отдают вам честь,
И смена им два раза в сутки;
..........
Короче, славный городок.
Кстати, сама тамбовская казначейша — точнее, памятник ей, — встречала меня не в лучшей своей форме: вся в разгар реставрации и благоустройства пешеходной Коммунальной улицы. Пышный бюст я оценила, как без этого, но не могла не озадачиться: в поэме вроде речь идёт про совсем юную женщину, скучающую рядом с мужем-стариком, а тут — зрелая такая дама, в самом соку...
Ну да ладно. На самом деле, гораздо сильнее заинтересовал меня не возраст казначейши, а те самые первые строки этой поэмы. Потому что я сразу же вспомнила другое стихотворение другого автора, нежно любимого мною Иосифа Бродского.
Осенний вечер в скромном городке,
Гордящемся присутствием на карте
(топограф был, наверное, в азарте
иль с дочкою судьи накоротке).
Уставшее от собственных причуд,
Пространство как бы скидывает бремя
величья, ограничиваясь тут
чертами Главной улицы; а Время
взирает с неким холодом в кости
на циферблат колониальной лавки,
в чьих недрах все, что мог произвести
наш мир: от телескопа до булавки.
Здесь есть кино, салуны, за углом
одно кафе с опущенною шторой,
кирпичный банк с распластанным орлом
и церковь, о наличии которой
и ею расставляемых сетей,
когда б не рядом с почтой, позабыли.
_________
Нет, ну мне кажется? Или тут действительно слишком уж многое перекликается? Думаю, мне не кажется! Если учесть, как любил Иосиф Александрович творчески переосмыслить литературное наследие былых времен — можно вспомнить хоть совсем прямолинейно-стёбное «Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам бог другими, — но не даст», так и более замысловатую военную флейту, которая должна свистеть на манер снегиря, — то я не удивлюсь, если здесь тоже тщательно продуманная аллюзия. Потому что Бродский не мог этого не знать и не читать, — и сомневаюсь, что вплёл про присутствие на карте (генеральной), и про главную улицу (или три улицы прямые), и про одно кафе (трактир Московский, а другой Берлин) вот совсем случайно, ничего не имея в виду. Хотя кто знает.
Меня впечатлило.
Не знаю: может, конечно, это широко известный в узких кругах факт? Примерно такой же, как про упомянутого снегиря, которого Бродский совершенно умышленно позаимствовал у Державина? Может быть. Но я об этом никогда не слышала (а я привыкла думать, что с творчеством Бродского знакома неплохо).
А Державина, кстати, тут тоже уместно вспомнить: именно благодаря ему у Тамбова появился шанс отметиться кружком на карте генеральной, — потому что Державин служил правителем Тамбовского наместничества и, в числе прочих достижений, первым составил план Тамбова, а еще запустил печать первой провинциальной газеты в Российской империи. Хоть и не совсем земляк, но им тут очень гордятся.
А у вам бывали такие внезапные литературные озарения? Делитесь в комментариях и подписывайтесь на канал, будет еще много интересного. Читайте также: