Несмотря на недостаточную подготовку Бельгии к Первой мировой войне, нельзя не отметить её дипломатические усилия – попытку согласовать с гарантами нейтралитета возможную помощь в случае вторжения. Переговоры с Великобританией в 1906 году стали, пожалуй, главным шансом предотвратить оккупацию.
Позже германская пропаганда представит эти консультации как доказательство тайного союза с Лондоном и нарушение нейтралитета. И действительно, британские офицеры чаще других посещали бельгийские укрепления. Поэтому, когда в 1914 году немцы захватили архивы бельгийского МИДа, найденные документы легли в основу пропагандистского оправдания агрессии.
Хотя сами переговоры не означали утраты нейтралитета (Бельгия имела право делиться информацией о своей обороноспособности, а сотрудничество не носило официального характера), Великобритания, не имея общей границы с Бельгией, выглядела её наиболее надёжным защитником. Но для этого следовало заранее согласовать формат поддержки.
Создание Имперского Генерального штаба в 1904 году и формирование концепции Британских экспедиционных сил (BEF) позволили Лондону всерьёз рассматривать вмешательство в будущий континентальный конфликт. Уже в 1905 году обсуждался возможный сценарий высадки BEF в Бельгии.
18 января 1906 года в Брюсселе состоялась встреча между британским военным атташе, подполковником Барнардистоном, и бельгийским генералом Дюкарном. Обсуждались сроки, формат и объёмы возможной помощи. Обе стороны подчёркивали конфиденциальный характер консультаций. Получив одобрение военного министра, Дюкарн продолжил неформальные переговоры, отражавшие обоюдный интерес.
Были подготовлены планы переброски BEF через французские порты с последующей доставкой по железной дороге в Антверпен. Это позволяло британским силам соединиться с бельгийской армией и нанести удар по правому флангу германского наступления. Однако всё это оставалось теорией: численность британских войск была неопределённой, финансирование ограниченным, а стратегические цели Лондона – не до конца прояснёнными.
На последующих встречах в феврале 1906 года рассматривались два возможных маршрута германского вторжения – через Арденны и в направлении Антверпена. Весной переговоры продолжились. Дюкарн, обеспокоенный состоянием бельгийской армии, подчёркивал необходимость координации с потенциальными союзниками. В одном из писем министру он писал:
«Лучшие результаты могут быть достигнуты только в случае согласованных и одновременных действий союзных войск. Напротив, их отсутствие было бы серьёзной ошибкой»
Параллельно Бельгия поддерживала ограниченные контакты с Францией, но те оказались куда менее продуктивными. Генштаб французской армии формально выражал готовность соединить BEF со своим левым флангом. Однако в Лондоне избегали слишком тесной координации с Парижем: британское командование опасалось, что в случае высадки на французской территории экспедиционный корпус окажется полностью подчинён французскому штабу.
Несмотря на надежды Бельгии, эти переговоры практически не повлияли на долгосрочные планы великих держав. И Германия, и Франция, и сама Британия продолжали рассматривать Бельгию скорее как стратегическую территорию, чем как полноправного игрока.
После урегулирования первого Марокканского кризиса в 1906 году международная обстановка стабилизировалась, и необходимость срочного планирования отпала. В британском руководстве также не было единства: армия выступала за участие в континентальной войне, включая высадку в Бельгии, тогда как флот настаивал на ограниченных действиях за пределами Европы. Кроме того, Лондон не стремился брать на себя юридические обязательства. В результате Барнардистон был отозван, а переговоры прекратились – в глазах британской стороны они так и остались неформальными консультациями.
Отношения с Лондоном заметно охладели, и в ответ Бельгия начала осторожно сближаться с Берлином.
