Ещё раз о преюдиции. Как её понимать

Происшедший диалог к предыдущей статье представился мне чрезвычайно любопытным, а поэтому я воспроизведу его тут:

Это было для меня новостью, тем более, что я вовсе не сторонник преюдиции как таковой вообще и я даже собирался было обрадоваться, но, посмотрев в ГПК РФ... всё же спросил:

Напомню, что как общая (она же полная), так и частичная преюдиция как раз основаны именно на нормах указанных статей: общая — ст. 61 ГПК РФ, а частичная — на ст. 209 ГПК РФ. Заметим, что в самих нормах речь идёт о доказывании обстоятельств или возражения против этих обстоятельств, причём о праве и обязанности тех лиц, участвовавших в том деле, в котором были установлены эти обстоятельства или опровергнуты они же. Только об этом и ни о чём ещё. То есть речь идёт о субъектном праве и субъектной же обязанности, а не вообще о доказанности обстоятельств.

Но вот что мне написали:

О как! То есть в результате процессуальной реформы (!) правоприменитель стал игнорировать нормы?!

Пардон, но тут одно из двух:
или речь идёт об элементарном игнорировании норм, но тогда реформа не имеет к этому никакого отношения, потому что она эти нормы (к сожалению!) никуда не дела,
или же человек просто путает пресное с тёплым, не вполне понимая что пишет.

Я попросил доказать, что речь идёт об игнорировании норм ст.ст. 61 и 209 ГПК РФ именно как система, а не о том, что бывают эксцессы. Эксцессы и нарушения норм, разумеется, бывают и не так редко, но к реформе, — сейчас не важно хороша она или плоха! — это не имеет ни малейшего отношения. Справедливости ради сообщу, что законодательство люди, в том числе и в составе судебных коллегий нарушали вообще во все времена. Да-да, в том числе и в СССР.

И вот что я получил в ответ на предложение представить доказательства:

Ну, пассаж о том, что любовь к доказательствам кому только не навредила, полагаю, бессмысленно комментировать.

Но дальше-то дальше! Дальше речь идёт об УПК РФ. Но при чём тут УПК РФ, если в уголовном процессе, насколько я знаю, нет и никогда вообще не было принципа преюдиции? Совсем. Хоть с пленумами ВС РФ, хоть без оных.

А вот манипуляции со ст. 68 ГПК РФ приоткрывают полное непонимание того, что такое преюдиция, и что, собственно установлено... нет, не в ст. 68 ГПК РФ,, а как раз в ст.ст. 61 и 209 ГПК РФ.

В указанных двух статьях, равно, кстати, как и в ст. 68 ГПК РФ нет ни слова о доказанности какого-либо обстоятельства или о доказанности его отсутствия. Мало того, в ч. 2 ст. 67 ГПК РФ, утверждается ровно обратное:

Статья 67. Оценка доказательств

1. <...>

2. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

...

То есть дело обстоит как раз обратным образом. Единственное, что связывает суд в данном случае, так это то, что (ч. 2 ст. 61 ГПК РФ):

2. Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда.

Именно это правило и делает преюдицию ст. 61 ГПК РФ полной, так как она, действительно, ограничивает в оценках суд в частном случае конкретного дела в соотношении с иным делом. И это правило, правило ч. 2 ст. 61 ГПК РФ, должно рассматриваться как особенное по отношению к правилу ч. 2 ст. 67 ГПК РФ. Ну, о соотношении lex generalis и lex specialis, я, кажется, уже писал. Тут действует твёрдое правило: lex specialis derogat generali.

Но особенность как раз этого правила ч. 2 ст. 61 ГПК РФ и состоит в том, что во вторичном процессе участвуют те же лица, которые принимали участие в первичном, откуда берётся преюдиция. То есть если в первом процессе участвовали Иванов, Петров, Сидоров и Козлов, а во втором судятся Петров с Козловым, то, да, ни один из них — ни Петров, ни Козлов — не несёт обязанности доказывать ранее установленные обстоятельства и не имеет права возражать против них. Но как только в этот, второй, процесс влезла (а это, извините, практически всегда возможно), скажем, некая Л., то получается, что права и обязанности в доказывании и возражении Петрова и Козлова ограничены предыдущим судебным актом, а вот у Л. — абсолютно нет, Л. не ограничена ни в доказывании, ни в возражениях. И это прямо следует именно из ст. 209 ГПК РФ.

Так что как раз преюдиция мешает приближаться к объективной истине в гражданском деле и как раз она ставит участников в неравное положение. Мало того, именно принцип преюдиции (а это — именно принцип, так как он ниоткуда не выводим) может приводит к ситуации, когда для суда в силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ оказываются установлены как обязательные сразу же и обстоятельство и его отрицание... Впрочем, об этом я тоже писал:

Из этой статьи много ссылок на иные.

Что же мы имеем в итоге?

1. Комментатор, впрочем, вовсе не только он, существенно путает два понятия: право и обязанность доказывания субъектом гражданского судебного процесса того или иного обстоятельства или возражения против него
   и
   доказанность того или иного обстоятельства или возражения против него. Из того, что у тех или иных субъектов нет права возражать против установленности обстоятельства ещё не следует, что оно считается доказанным.
2. Комментатор, впрочем, не только он, странным образом переносит принципы гражданского судебного процесса на процесс уголовный. Простите, но мы не в англо-американской правовой семье, где, действительно, есть понятие именно уголовного иска (собственно, любое уголовное дело там это именно уголовный иск) и эти дела — гражданские и уголовные по природе процесса не различаются. У нас право всё же романо-германское и принципы этих процессов существенно разные. Хотя верно и то, что в России начались отступления в сторону как раз англо-американской семьи, отступления, кстати, жёстко критиковавшиеся советской юридической наукой.

Ну, а что касается установления объективной истины в судебном процессе, то потребовать такое в кодексе — дело нехитрое, потребовать... а все точно уверены, что она вообще в любом конечном процессе установима?