Как выяснилось, не все понимают эти два правила толкования норм.
Нет, юристы как раз привыкли уже к эти правилам, являющимся специфичными именно для юридической логики, и обычно вопросов не задают. Но вот, например, математики обязательно будут делать замечание о некоем противоречии, хотя противоречие на самом деле и есть, но оно как раз и является вполне разрешимым именно в рамках правил юридической логики, кстати, тут – строго формальной.
Речь идёт о противоречии между нормами при применении их на некотором многообразии объектов.
Весьма часто норма формулируется через квантор всеобщности: «для всех х». Математик это запишет так: ∀х. Ну, собственно, запись ∀х так и читается: «для любого х», «для каждого х».
А вот прочтение ∀х как «для всех х», строго говоря, уже неверно.
Сравните два высказывания:
1. Для всех студентов верно: из того, что они находятся в этой поточной аудитории следует, что они могут поднять одну тонну без приспособлений.
2. Для каждого студента верно: из того, что он находятся в этой поточной аудитории следует, что он может поднять одну тонну без приспособлений.
Если в поточной аудитории находится триста студентов, то истинность первого высказывания не вызывает сомнения, а вот второго…
Есть ещё одно важное нечто, которое всегда заметит любой математик: «существует х», обозначается это так: «∃х».
Так вот, если в одной норме есть некоторое утверждение А: ∀х А(х), а из другой следует, что ∃х ¬А(х), то первое, что сделает математик, он воспримет именно это противоречие. Он скажет, что эти нормы противоречивы и вторая норма опровергает первую. В этом он будет прав. Но если при этом он отбросит такое построение, в котором действуют обе нормы, то будет неправ.
Он будет прав в том смысле, что эти высказывания противоречивы, и если х, такой что ¬А(х) мы переобозначим как у, то именно высказывание ∀х А(х) опровергается предъявлением у. А вот неправ он будет, если постулировать, что оба высказывания действуют, поскольку они определены, а также есть некоторые правила, которые разрешают то противоречие, которое возникает как раз на тех самых элементах, в которых определены сразу и А(х) и ¬А(х).
Вот два из этих правил мы как раз и рассмотрим. Вообще-то правил несколько, но одни из часто встречающихся, это именно эти два.
Замечу, что извлечение содержания из нормы называется её толкованием. Дело всё в том, что, собственно, применению подлежит не норма, а её толкование.
Если толкование осуществляется непосредственным рассмотрением самой нормы, лексических и грамматических её единиц и структур, то такое толкование принято называть грамматическим.
Это – первое и ближайшее толкование. Понятно, что в грамматическом толковании используется некоторый контекст, например, правила грамматики или лексические особенности языка, на котором написана норма, причём, конечно, ни сами правила грамматики, ни эти особенности, в норме не описываются, как, кстати, далеко не во всех математических работах будут непременно отдельно для каждой работы описываться символы (смысл которых, кстати, не такой очевидный): ∀, ∃, ℵ, π, ∅, ℕ, ℤ, ℚ, ℝ или, скажем, +.
Но не всегда толкование грамматическое позволяет извлечь содержание. Это, например, происходит тогда, когда подлежат применению две нормы на одном и том же элементе, а эти нормы не просто по-разному действуют на этом предмете, а, будучи истолкованы каждая из них грамматически, придут как раз в то самое противоречие. Тогда применяется другой тип толкования, этот тип иногда называют систематическим толкованием, но вообще-то вернее его было бы назвать системным. Этот тип толкования состоит в том, что берётся весь корпус равнодействующих на исследуемом элементе правил и все противоречия, буде они возникают, разрешаются как раз правилами разрешения противоречий.
Одно, правда, как я покажу ниже, вовсе не всеобщее, правило основано на том, что все нормы делятся на классы по их юридической силе (lex superior derogat inferiori).
Замечу, что такое правило хорошо действует только в развитых нормативных системах. Скажем, в весьма слаборазвитой семье англо-американского права, где нет полностью выстроенной иерархии норм или она крайне неочевидна (да-да, эта нормативная и вообще правовая семья как раз одна из самых распространённых архаичных, неразвитых систем; наиболее развитой является германо-романская семья, к которой, между прочим, принадлежит и российское право и в которой была образована подсемья советского права), толкование по юридической силе будет представлять немалую сложность, если вообще будет возможно. Иными словами, если такого признака как «юридическая сила» вообще нет, то использовать такое толкование либо вообще нет возможности, так как нет признака, по которому надо различать нормы, либо, если же этот признак есть, но нет чёткой и явной иерархии в системе норм, то этот признак отношения между нормами может по-разному приписываться в соотношении двух норм, а тогда возникает ещё проблема разрешения и этого противоречия.
Поэтому, кстати, императив разумности, а следовательно, и действительности, требует именно иерархичности в корпусе норм права.
Но вот есть два правила системного толкования, которые всегда применимы, по-видимому, на любых корпусах норм.
Одно из них (разрешение «темпоральной коллизии» – ага, вот так вот выражаются академические юристы «по-умному», хотя, конечно, можно сказать и по-русски – «временно́е противоречие»): lex posterior derogat priori.
Второе из них: lex specialis derogat generali.
Кстати, оставим заметку себе, что коль скоро этих правил толкования два, то это значит, что может возникнуть противоречие и между ними или результатами их толкования. Поэтому, если подходить строго, то необходимо установить ещё и юридическую силу в отношениях между этими правилами.
Первое правило: lex posterior derogat priori
Это правило, как уже было отмечено, предназначено для разрешения. временно́го противоречия.
Правило гласит следующее: предыдущий по времени нормативный акт той же юридической силы, что и последующий, применяется лишь постольку, поскольку он не противоречит последующему даже тогда, когда в последующем ничего не сказано об отмене полностью или частично предыдущего нормативного акта, подчёркиваю — той же юридической силы.
Если регулирующие нормативные акты изобразить в виде диаграмм Венна, то выглядеть это будет вот так.
Это правило разрешения временно́го противоречия даже закреплено и в международных конвенциях. Тут, правда, нужно оговориться, что международная нормативно-правовая система является неполностью структурированной иерархически и одним из источников норм в ней являются международные договоры. Так вот в ч.ч. 3 и 4 ст. 30 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года сказано буквально следующее:
Статья 30. Применение последовательно заключённых договоров, относящихся к одному и тому же вопросу
...
3. Если не все участники предыдущего договора являются также участниками последующего договора, но действие предыдущего договора не прекращено или не приостановлено в соответствии со статьёй 50, предыдущий договор применяется только в той мере, в какой его положения совместимы с положениями последующего договора.
4. Если все участники последующего договора являются участниками предыдущего договора:
a) в отношениях между государствами — участниками обоих договоров применяется то же правило, что и в пункте 3;
b) в отношениях между государством — участником обоих договоров и государством — участником только одного договора договор, участниками которого являются оба государства, регулирует их взаимные права и обязательства.
...
Этим же правилом воспользовался и КС РФ в Определении от 10 ноября 2002 года № 321-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Законодательного Собрания Ростовской области о проверке конституционности статьи 10 Федерального закона „О внесении дополнений и изменений в Налоговый кодекс Российской Федерации и в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах и сборах“»:
Согласно правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации к числу законодательных актов, утративших силу, следует относить акты не только формально отмененные, но и фактически недействующие в силу издания более поздних актов, которым они противоречат (определения от 2 ноября 1995 года о прекращении производства по запросу Государственного Совета Чувашской Республики о проверке соответствия Конституции Российской Федерации Указа Президента Чувашской Республики "О представительных органах государственной власти и местного самоуправления в Чувашской Республике", от 13 ноября 2001 года по запросу Архангельского областного Собрания депутатов о проверке конституционности части седьмой статьи 10 Федерального закона "О пожарной безопасности").
И здесь - Постановление Конституционного Суда РФ от 25 июня 2001 года № 9-П «По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 27 сентября 2000 года № 1709 „О мерах по совершенствованию управления государственным пенсионным обеспечением в Российской Федерации“ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы»:
По общему правилу, при расхождении норм действующего законодательства по одному и тому же вопросу применению подлежит норма, изданная позднее.
Это и есть демонстрация толковательного правила lex posterior derogat priori.
Но напоминаю ещё раз: речь идёт непременно о нормативно-правовых актах равной юридической силы и рассматривается их применение только там, где они противоречат друг друга.
Второе правило: lex specialis derogat generali
Если предыдущее рассмотренное правило имеет прямые положительные закрепления, например, в Венской конвенции, то вот правило lex specialis derogat generali прямого нормативного закрепления не имеет (хотя и могло бы, разумеется, иметь), но, тем не менее, оно жёстко и всегда применяется, причём это правило весьма старое и восходит из всех известных, к римскому праву. Правда, надо отметить, что и в иудейском праве (например, в толковании Мишна Рамбама) это правило также применяется.
Правило гласит следующее: нормативный акт общего характера регулирования той же юридической силы, что и особенный, применяется лишь постольку, поскольку он не противоречит особенному даже тогда, когда в особенном ничего не сказано об отмене полностью или частично общего нормативного акта, подчёркиваю — той же юридической силы.
Надо иметь в виду, что общий или особенный это не свойства нормативного акта, а их отношения друг к другу по отношению к предмету регулирования.
Чтобы совершенно стало понятно, приведу в качестве примера следующий.
В соответствии со ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности устанавливается в три года. Согласно же ч. 2 ст. 181 ГК РФ того же кодекса срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий её недействительности составляет один год.
Так вот, даже если бы никаких оговорок вроде «общий» в ст. 196 ГК РФ не было бы, всё равно норма ст. 196 ГК РФ была бы общей (generalis) по отношению к норме ч. 2 ст. 181 ГК РФ, а последняя считалась бы особенной (specialis) по отношению к норме ст. 196 ГК РФ. И сочетание этих двух норм надо понимать так: срок исковой давности составляет три года, кроме случаев ч. 2 ст. 181 ГК РФ, где он составляет один год.
С точки зрения же просто формальной математик, если бы не учитывал правила разрешения рассматриваемого нами противоречия, имеет право сказать, что норма ст. 196 ГК РФ входит в противоречие с нормой ч. 2 ст. 181 ГК РФ, так как срок исковой давности сразу не может быть и три года и один срок, так как он является предельным сроком. Но в том-то и дело, что такое правило толкования именно есть.
Впервые КС РФ применил это правило в Определении от 1 декабря 1999 года № 211-О:
Соответствующие гарантии предусмотрены в уголовно — процессуальных нормах, специально определяющих статус обвиняемого и имеющих приоритет (в качестве lex specialis) перед нормами, регулирующими какие-либо общие правила. Следовательно, нормы отраслевого законодательства, носящие общий характер, не могут применяться в отношении обвиняемого без учёта особенностей его правового положения…
В данном случае нормы уголовного процессуального законодательства, регулирующие положение подозреваемого и обвиняемого рассматриваются как особенные по отношению к нормам закона, который вообще регулирует любую оперативно-розыскную деятельность, а поэтому оперативники могут вести, разумеется, беседы с людьми без всяких адвокатов (правда, граждане вполне имеют право и отослать оперативника, по чьему бы поручению он ни действовал, за синий лес), но вот проделывать такое с гражданином, отношения к которому регулируются уже УПК РФ, в данном случае — обвиняемому, да ещё и находящемуся под стражей — не моги без его письменного отказа от помощи адвоката.
(Между нами говоря, за подобные «ошибки» оперативников и следователей, лично я бы жёстко наказывал).
Разрешение столкновения двух правил
Поскольку, как я уже говорил, мы имеем два разных правила, то в принципе возможна ситуация, когда при применении их к одной и той же коллизии, могут получиться существенно разные результаты. Примера я не приведу, так как просто не могу вспомнить, но понятно, что они возможны и их вполне возможно при необходимости сконструировать.
И вот как раз для такого случая есть важное правило, которое разрешает коллизию применения двух правил разрешения противоречий.
Правило это такое:
в случае, если при применении правила lex specialis derogat generali и правила lex posterior derogat priori получаются различные результаты, то подлежит принятию для применения результат применения правила lex specialis derogat generali.