Сегодня утром сын спросил, можно ли ему поехать к Игорю на дачу. Просто так, буднично, как раньше спрашивал разрешения пойти к другу. А ведь полгода назад я даже представить не могла, что эти слова вообще могут прозвучать в нашем доме.
Игорь — биологический отец Максима. Пятнадцать лет никто об этом не знал. Даже сам Игорь не был до конца уверен, хотя, наверное, догадывался.
Помню, как все началось. Мне было двадцать три, работала секретаршей в строительной конторе. Зарплата смешная, но зато рядом с домом. С Андреем встречались уже больше года, он заканчивал институт. Денег у нас не было вообще — он подрабатывал где попало, я тоже. Но были планы. Свадьба, квартира, дети когда-нибудь потом.
А потом пришел новый прораб. Игорь Витальевич, как я его тогда называла. Высокий, уверенный, с дорогими часами. Ездил на синей иномарке, которую парковал прямо у входа. Мы все в окно пялились на эту машину. Для нас это была просто космос какой-то.
Не скажу, что он сразу начал за мной ухаживать. Просто разговаривал, шутил, иногда угощал кофе из автомата. А я... дура была. Закружилась. Стала румяна наводить с утра, блузки поярче одевать. Подружки на работе сразу заметили, начали подначивать — мол, Леночка, ты что, влюбилась?
Андрей в это время диплом писал, нервничал страшно. Виделись мы редко, он все время уставший был, злой иногда. А тут Игорь — внимательный, щедрый. Цветы дарил, в ресторан водил. Я же никогда в ресторанах-то не была толком.
Три месяца это продолжалось. Я металась как дура между ними. То Андрею врала, что задерживаюсь на работе, то Игорю говорила, что занята. Понимала, что творю ерунду, но остановиться не могла.
Когда задержка началась, я сначала не поверила. Купила тест в аптеке, руки тряслись так, что еле полоску разглядела. Две полоски. Беременна.
Сразу поняла — от Игоря. С Андреем мы уже месяц не спали, он все диплом свой доделывал, жил в библиотеке практически.
Рассказала Игорю на следующий день. Мы сидели в кафе, он заказал себе виски, мне — чай. Я говорю ему про ребенка, а он лицом меняется. Молчит долго, потом достает кошелек и выкладывает на стол пятитысячную купюру. Тогда это были большие деньги.
— На аборт хватит, — говорит. — И на восстановление после.
Я эти деньги даже трогать не стала. Встала и ушла. А он через неделю уволился и уехал. Секретарша из отдела кадров сказала — в Москву, на повышение.
Андрей тогда диплом защитил, работу нашел нормальную. Радостный такой домой пришел, рассказывает, как начальник его хвалил. А я сижу и думаю — как же ему сказать?
Не сказала. Струсила. Через месяц призналась, что беременна, он так обрадовался — прямо светился весь. Сразу расписываться побежал, говорит — не хочу, чтобы ребенок без отца родился.
Максим родился крупным — четыре двести. Врач в роддоме удивлялась — переносила, мол, немного. А я молчала. Андрей сына на руки взял и расплакался от счастья. И как я ему тогда правду скажи?
Время шло, Максим рос. Андрей души в нем не чаял. По ночам вставал, когда плакал, пеленки менял, кашу варил потом. Лучшего отца и придумать нельзя было.
Вера родилась, когда Максиму два годика было. Тут уж точно от Андрея — я к тому времени себя в руки взяла, больше никого и в мыслях не было.
Но Максим на Игоря похож был. Сначала не очень заметно, а чем старше становился, тем больше. Такие же глаза темные, подбородок упрямый. И характер... Господи, один в один. Упертый, своевольный, всегда свое мнение имеет.
Андрей иногда удивлялся — откуда, мол, в ребенке такая настойчивость? У нас в семье все тихие, покладистые. А тут прямо маленький бунтарь растет.
Игорь в город вернулся, когда Максиму двенадцать было. Узнала случайно — встретила его у поликлиники. Постарел, седины прибавилось, но узнала сразу. Он тоже меня заметил, кивнул слегка. Прошли мимо друг друга.
Потом стала замечать его то тут, то там. Оказалось, совсем рядом живет, квартал через один. Семья у него появилась, жена, двое детей маленьких. Успешный стал, машина дорогая, костюмы хорошие.
Один раз в очереди к врачу сидели рядом. Поговорили немного — о работе, о погоде. Он спросил про семью, я рассказала. Когда упомянула возраст Максима, заметила — что-то в глазах у него мелькнуло. Но молчал.
А потом я стала его иногда видеть возле нашего дома. Не подходил, просто проходил мимо. Однажды видела — стоит во дворе, смотрит, как Максим в футбол играет. Лицо у него такое... тоскливое было.
Понял, значит. И молчит, как я.
Все бы так и продолжалось, но Максим заболел в прошлом году. Серьезно заболел, врачи генетику проверять стали. Наследственность выясняли, анализы всякие назначили.
Андрей все рассказал про своих родственников, какие у кого болезни были. А анализы показывают — не то. Врач говорит — надо отцовство проверить, может, там причина.
Вот тут я и поняла — все. Конец. Дальше врать нельзя.
Три дня мучилась. Максим в больнице лежал, Андрей между работой и клиникой мотался. А я все думала — как им сказать? Как объяснить, что пятнадцать лет врала?
Решилась в тот вечер, когда Максима выписали. Андрей на работе задержался, совещание какое-то важное было. Я детей в гостиной посадила и говорю — хочу вам кое-что рассказать.
Максим на диване сидел, еще слабый после больницы. Вера уроки делала. Обычный вечер был, самый обыкновенный.
Начала издалека. Говорю — была у мамы раньше одна история, которую никто не знает. И надо вам об этом рассказать.
Слова тяжело давались. Рассказала про Игоря, про то, что случилось семнадцать лет назад. Что папа Андрей — самый лучший отец на свете, но у Максима есть еще один папа. Настоящий.
Тишина такая повисла... Максим на меня смотрит, глаза огромные. Вера учебник захлопнула, сидит не дышит.
— Папа знает? — спрашивает сын.
Качаю головой.
Заплакала тут же, конечно. Рассказываю им все подробно — кто такой Игорь, где живет, как выглядит. Что он не знал про беременность, что я от всех скрывала.
Максим встал молча и ушел к себе. Вера ко мне подошла, обняла. Говорит — мама, я понимаю. Но глаза у нее растерянные были.
Андрей пришел поздно, усталый. Дети уже знали все. Максим в комнате заперся, не выходил. Пришлось мужу при Вере рассказывать — она сказала, что это касается всей нашей семьи, никуда не пойдет.
Андрей слушал, молчал. Потом долго сидел, в одну точку смотрел. Наконец спрашивает — люблю ли я того мужчину до сих пор.
Говорю честно — нет. Что его любила и люблю. Что Игорь был ошибкой, за которую расплачиваюсь всю жизнь.
Кивнул и пошел к Максиму. До утра разговаривали. Я сквозь стену слышала — Андрей говорил, что ничего не изменилось, что любит его как родного. А Максим плакал и спрашивал, зачем я так долго молчала.
Утром за завтраком сидели как чужие. Андрей на работу ушел быстро, Вера в школу убежала. Максим дома остался — болел еще.
Весь день проговорили. Он про Игоря расспрашивал — какой он, чем занимается, похож ли на него. Отвечала на все вопросы честно. К вечеру говорит — хочу его увидеть.
Самое трудное это было. Понимала — не имею права запретить. Но боялась. Вдруг Игорь откажется встречаться? Вдруг Максим захочет к нему переехать?
Но выбора не было. Нашла Игоря через знакомых, встретились в кафе. Он сразу понял, зачем пришла. Говорит — все эти годы думал о мальчике, но не знал, как поступить. Боялся семью разрушить.
Встречу назначили через неделю. Андрей настоял присутствовать. Сказал — Максим мой сын, что там анализы ни показывай, одного не оставлю.
Игорь пришел раньше нас, в кафе уже сидел. Нервничал, видно было — руки дрожали, кофе не пил. Мы вошли — я, Андрей, Максим — он встал, замер.
Похожесть сразу бросалась в глаза. Один в один почти. Максим остановился, долго на Игоря смотрел. Потом медленно к столу подошел.
Час проговорили. Мы с Андреем за соседним столиком сидели, не мешали. Игорь о себе рассказывал, о работе, о семье. Максим слушал, вопросы задавал.
В конце Игорь сказал — не претендую на отцовство. Понимаю, что место занято достойным человеком. Но если захочешь общаться — всегда рад буду.
Максим кивнул, сказал — подумаю.
Полгода прошло с тех пор. Максим с Игорем встречается примерно раз в месяц. Кино, футбол, просто по городу гуляют. Сын рассказывает — интересный человек, много знает.
Но домой всегда возвращается к нам. Андрея папой называет по-прежнему. Говорит — у меня теперь два отца. Один вырастил, другой родил.
Андрей принял все достойно. Первое время молчал больше обычного, замкнулся немного. Но потом понял — в отношениях с детьми ничего не изменилось. Максим все так же к нему за советом идет, проблемами делится.
Вера поначалу обижалась на меня. Говорила — как можно было столько лет врать? Но время лечит. Видит, что я мучилась все эти годы.
А я наконец спокойно сплю. Тайны больше нет. Было больно, конечно. Трудно было. Но теперь между нами правда.
Игорь хорошим человеком оказался. Не пытается сына переманить, не настраивает против нас. Просто радуется, что может общаться с Максимом.
Иногда думаю — если бы семнадцать лет назад все по-другому сложилось... Но это уже не важно.
Важно, что правда не такая страшная была, как я боялась. Что люди понимать умеют и прощать. Что семья — это не только кровь, но и любовь, и годы, прожитые вместе.
Максим наш сын остался. Андрей его отец как был, так и есть. А Игорь стал просто важным человеком в его жизни.
И знаете что? Когда сын сегодня про дачу спросил, я даже не удивилась. Сказала — конечно, езжай. Только телефон с собой возьми.
Обычный разговор в обычной семье. А ведь полгода назад я думала — все, конец нашей семье.
Не конец оказался. Просто стали мы немного другими. Но не хуже прежнего.
❤️ Здесь говорят не громко, но искренне. С паузами, с чувством, с заботой. Подписывайтесь, если вам близок такой ритм.
Анонимно поделиться своей историей, вы можете на почту spletniya@gmail.com
Читайте так же: