Глава✓163
Начало
Продолжение
Мэри смотрела на малышку Генриетту и гадала, какие такие мысли пришли в голову её старшему брату, что он отправил пятилетнего ребёнка в чужое поместье на воспитание сестре-служанке?
Или это были вовсе не его мысли и идеи, известно же, что голова смотрит именно в ту сторону, куда шея повернёт. Да делать нечего, обратно малышку не отправишь, остаётся только идти на поклон к госпоже и миссис Рейнольдс - просить, чтобы сестрёнке позволили остаться жить здесь. А работа найдется и для её крохотных ручек-пальчиков: хоть барчуков развлекать, хоть с поручениями по дому бегать.
Миссис Дарси только плечиками пожала, пусть, мол, остаётся Генриетта, да посочувствовала Мэри в её горе.
- Для старших, стало быть, на ферме нашлись и место, и кусок хлеба у твоей золовки, а из Генриетты помощница в хозяйстве ненадёжная? Не грусти об ушедших, Мэри, они всегда были любящей парой, так немногим везёт, а сестрёнка твоя пусть живёт здесь. Уж на миску похлёбки поместье не разорится.
Миссис Рейнольдс, управительница, погладила нежно кудрявые волосы маленькой сироты, ей представленной, и расспросила девчушку, какими такими делами полезными та может сестрёнке или поместью помочь.
Нахмурив светлые бровки, та стала пальчики загибать: корове и свиньям пойло вынести, кролам корма задать, травы в кормушку свежей нарвать, курей покормить, поилки им вымыть и воды свежей налить, собрать яйца из-под несушек в корзинку да отнести её в кухню. Гусей она боится - шипят громко и щиплются больно, а уток - ни капельки не боится - они так забавно утят в пруду плавать учат. Вот прясть она только учится, но нитка получается тонкая и прочная, матушка за ловкость всегда хвалила.
Ещё умеет рыбу удить и мастера Фицуильяма научить может, коли дозволяет, конечно.
О чём уж припомнилось добрейшей миссис Рейнольдс, но сама Мэри вспомнила собственное детство, как бегала на пруд удить рыбу и смотреть на маленьких утят, забавно ныряющих в воду клювами, мамины пальцы, поправляющие кудель в её собственных пальцах и жужжащее колесо прялки. Ничего из этого уже не повторится ни для неё, ни для сестры: в родных стенах просторной фермы сейчас хозяйкой жена брата и обе они там не ко двору окажутся. Пока не видит малышка, стёрла Мэри слезинки со щёк, нельзя ей теперь плакать на людях - не принято это в английской культуре. Здесь вам не Россия!
Рука время от времени ещё болела, заживление проходило медленно, но аптекарь давнишний уверял, что так и до́лжно. Чем дольше срастается косточка, тем она крепче, и не велел снимать повязку, которая хоть и пахла уже довольно дурно, но была как каменная. Кожа под ней ужасно чесались и девушка тайком просовывала пёрышко между кожей и повязкой и с наслаждением возюкала внутри твёрдым основанием пера.
Пальцы на повреждённой руке шевелились плохо и каждый раз девушка испытывала довольно сильную боль, так что никакими привычными обязанностями заниматься не могла. Зато могла думать. Миссис Дарси теперь при каждом взгляде на Мэри испытывает двойственные чувства: благодарность к ней смешивается с чувством вины и страха - уж больно сильный испуг она перенесла.
Премиальный баран после травмы, нанесённой ему Мэри, испустил дух. Глаз, который ему выбила девушка вязальным крючком, воспалился и барана прирезали. Мистер Дарси с горячностью заверил супругу, что глупую агрессивную скотину в любом случае в хозяйстве бы не оставили. Но стоил зверь немало и Мэри чувствовала за собой вину в гибели животины.
Одним словом, перемешались в сознании девушки яркие кусочки жизненной головоломки, а ведь ещё и письмо из России сердце греет: ждёт её ответа влюблённый русский унтер-таможенник.
Той же ночью, едва долгие сумерки окончательно погасли на закате, прогрохотали по подъездной аллее Пемберли колеса кареты. Прибыл доктор - у миссис Бингли начались схватки. Ждали их уже давно, да видно, ошиблась молодая женщина в подсчётах. Помня о приключившихся с их матушкой неприятностях, леди заранее известили доктора, и тот едва ли не ежедневно наведывался с визитом. Увидав намедни явно опустившийся живот будущей матери, он, посмеиваясь, предупредил мистера Чарльза о предстоящем участии и велел быть наготове.
Миссис Рейнольдс, доверяя мастерству местной повитухи куда больше, чем опыту местного дворянина-эскулапа, провела её черным ходом ещё накануне. Старый врач двадцать лет назад не спас леди Анну, рожавшую мисс Джорджианы, так неужели же она доверит ему сестрицу госпожи?