22 июня 1990 года начался, как и сотни других дней на Гавайях. Солнце щедро разливало тепло по улицам Канеохе, и в детском центре при общественной организации Kokokahi YWCA царила лёгкая, беззаботная суета. Программа «Летние забавы» вовсю набирала обороты, и дети, в том числе пятилетняя Тереза Вандерхайден-Уолш, радостно скакали по двору, впереди у них были занятия по плаванию. Никто и представить не мог, что через несколько минут привычный ритм дня рухнет.
========================
⚡️⚡️⚡️ДАТАКС - Криминальные истории. Наш новый проект для любителей true crime историй
========================
Время близилось к полудню, когда детей позвали обратно в классы. И тут одна из воспитательниц, бросив взгляд за забор, заметила странную фигуру. Женщина в широкополой шляпе и тёмных очках словно пряталась от всего мира. Необычная, вызывающая тревогу деталь в пейзаже, но тогда она показалась просто чудаковатой прохожей. Дети возвращались в здание, и вдруг — тревожный звоночек. В классе не хватает одного ребёнка. Не хватает Терезы.
Пока персонал лихорадочно пересчитывал малышей и заглядывал под парты, один из сотрудников произнёс то, что поверг всех в шок: та самая женщина, в шляпе и очках, только что уводила Терезу за руку к припаркованному неподалёку серому универсалу. Всё произошло стремительно. Женщина, ребёнок, машина. Исчезновение.
С тех пор ни Терезу, ни эту женщину больше никто не видел.
Так началась пугающая история исчезновения девочки, которая, даже спустя десятилетия, так и не подошла к финалу.
Когда всё пошло наперекосяк
История Терезы началась за 11 лет до её исчезновения — в 1979 году, когда в штате Мэриленд познакомились Фрэнсис Уолш и Мерл Вандерхайден. Вначале всё выглядело как идеальная армейская романтика. Он — майор в разведке, она — лейтенант, тоже в разведподразделении, оба служили на базе Форт-Мид.
В сентябре 1980 года они обменялись клятвами верности в маленькой часовне. Гостей было немного, всё прошло скромно, по-военному чётко. Но через несколько лет стало ясно — их союз не выдерживает реальности.
========================
⚡️⚡️⚡️ ВОБАР в Telegram
========================
Мерл быстро поняла, что жизнь в армии ей не по вкусу. Она устала от бумажной волокиты, которую получила вместо обещанных миссий контрразведки. В итоге уволилась, оставив службу позади. А вот Фрэнсис остался, и вскоре его перевели в Хантсвилл, штат Алабама.
В июле 1984 года, в День независимости США, у пары родилась дочь — Тереза Роуз Вандерхайден-Уолш. Светлый праздник стал для них особенным — ведь в нём появился главный смысл их совместной жизни. Но даже рождение дочери не спасло разрушающийся брак.
В 1985 году Фрэнсиса направили на новую службу — на Гавайи. Острова, с их безмятежными пляжами и пальмами, казались возможностью начать всё с начала. Увы, проблемы пары только усилились. Без поддержки друзей и родственников отношения начали трещать по швам.
К маю 1987 года всё закончилось. Фрэнсис уже спал в машине — и вскоре уехал окончательно. Пошёл процесс развода, за которым последовала ожесточённая борьба за опеку над Терезой. Мерл обвинила бывшего мужа в плохом обращении с дочерью. Но ни один из доводов не подтвердился. Ни одно доказательство не всплыло.
В ситуацию вмешались специалисты. Психолог и социальный работник — оба приглашённые самой Мерл. Но всё пошло не так, как она ожидала. Специалисты заявили: обвинения — бездоказательны. Более того, стало ясно — Мерл активно настраивает дочь против отца. Психолог была неумолима: «синдром родительского отчуждения». Это когда ребёнок, под давлением одного родителя, начинает верить, что второй — злой, опасный, и с ним нельзя общаться.
Выводы специалистов были тревожными. Если опеку получит Мерл, она, скорее всего, увезёт девочку куда подальше и исчезнет навсегда.
Суд, рассматривавший дело об опеке, учёл все эти данные. Поведение Мерл назвали непредсказуемым, её действия — опасными для ребёнка. Судья принял решение: опека переходит к Фрэнсису. Мерл — пока не лишина родительских прав, но ей временно запретили свидания с дочерью без надзора и обязательной психиатрической экспертизой перед любыми встречами.
На следующий день после этого вердикта Мерл покинула Гавайи.
Прошлое не отпускает
Иногда кажется, что всё позади: развод завершён, боль улеглась, жизнь движется вперёд. Но прошлое — оно не всегда остаётся в прошлом. Оно может поджидать за углом, копить обиды и ждать удобного момента. Именно так случилось с Фрэнсисом Уолшем — мужчиной, который просто хотел начать всё с чистого листа.
Он оставил армейскую форму, сменил службу на кабинет в банке в Гонолулу и попытался построить нормальную жизнь со своей новой любовью — Дженис Андерсон. Всё шло хорошо, пока в один вечер 1988 года в его новую жизнь не ворвалась буря. Имя этой бури — Мерл Вандерхайден.
Первое свидание с Дженис не должно было стать боевой операцией. Но всё пошло по совсем другому сценарию. Мерл, как будто специально выследив их, появилась внезапно, как сгусток ярости. Она кричала, угрожала, перебивала любые попытки сказать хоть слово. Фрэнсис, не желая доводить до скандала, предложил Дженис укрыться в машине.
Но и это не спасло. Мерл кинулась к автомобилю, вытащила электрошокер и ударила Дженис. К счастью, заряд оказался слабым. Этого хватило, чтобы испугать, но не причинить вреда. А потом, в безумном порыве, Мерл каким-то образом, открыла капот и вырвала провода из распределителя зажигания, обездвижила машину и исчезла. Просто оставила Фрэнсиса и Дженис стоять посреди вечера, в полном шоке.
После этого нападения стало очевидно: Мерл переступила черту.
Суд не заставил себя ждать. В том же 1988 году Фрэнсис получил полную опеку над дочерью, Терезой. Он остался с ней на Гавайях, в Кайлуа, и старался выстроить для неё нормальную жизнь. Мерл уехала на материк, ближе к своей семье, и могла лишь звонить дочери. Суд запретил ей любые личные встречи — пока она не согласится пройти психиатрическую экспертизу. Но Мерл категорически отказывалась.
Фрэнсис женился на Дженис. В их доме снова появилось тепло — без криков, без угроз. Они пытались вернуть девочке стабильность, ту, которую разрушала её мать. Дженис позже вспоминала, как они шаг за шагом помогали Терезе научиться снова доверять взрослым. На какое-то время всё и правда стало лучше.
Но, как оказалось, это было затишье перед бурей.
День, когда всё оборвалось
22 июня 1990 года в Канеохе прозвучал звонок, который заставил Фрэнсиса забыть, как дышать. Он был на работе, когда узнал: его дочь исчезла. Очевидцы говорили о женщине в широкополой шляпе и солнцезащитных очках. Она подошла к Терезе после перемены, схватила её за руку и увела. Прямо из детского центра.
Фрэнсис даже не сомневался. Он знал, кто это был. Мерл вернулась за Терезой.
Полиция Гонолулу быстро подтвердила подозрения. Женщина, скрывшаяся в сером универсале, это Мерл Вандерхайден — мать девочки. Та самая, которой суд категорически запретил любые встречи без разрешения. Та самая, которая потеряла опеку.
========================
⚡️⚡️⚡️ДАТАКС - Криминальные истории. Наш новый проект для любителей true crime историй
========================
Сотрудники центра рассказали, как она стояла в стороне, наблюдая, выжидая момент. В маскировке — парике, очках, шляпе — она дождалась, пока дети вернутся в здание, а затем действовала. Быстро, уверенно, без колебаний. Словно по отработанному плану.
Девочка и женщина скрылись за несколько секунд. И больше их никто не видел.
Фрэнсис и Дженис метались между аэропортами, пристанями, автобусными станциями. Развешивали объявления, звонили знакомым, просили помощи у всех, кто мог хоть что-то знать. Но всё было бесполезно. Следов не было. Мерл и Тереза исчезли так, будто их никогда и не было.
26 июля 1990 года полиция выдала ордер на арест Мерл. Обвинение — похищение ребёнка первой степени. Через несколько дней, 2 августа, к делу подключилось ФБР. Федеральные агенты выпустили собственный ордер. Казалось, теперь её точно найдут. Ведь в эпоху баз данных и камер наблюдения скрыться с ребёнком — почти невозможно.
Фрэнсис верил: вот-вот они найдут Терезу. Он надеялся, что Мерл не сможет долго оставаться в бегах. Но недели превращались в месяцы. А потом — в годы.
Всё, чего он боялся во время судебной битвы за дочь, сбылось. Он знал, что Мерл способна на крайние меры. Что для неё это — не забота о ребёнке, а месть. Чистая, неразбавленная злоба, направленная только на одно — ранить Фрэнсиса. И она знала, куда бить.
========================
⚡️⚡️⚡️ ВОБАР в Telegram
========================
Позже организация Honolulu Crime Stoppers выпустила пресс-релиз, в котором прямо заявила: «Мерл имеет опыт службы в военной разведке армии США и, возможно, обладает навыками, позволяющими избегать преследования и менять личность».
Призраки на карте
Когда у вас пропадает ребёнок, мир перестаёт быть цельным. Он распадается на осколки, в каждом из которых — надежда, страх, бессилие. Именно в таком разбитом мире жил Фрэнсис Уолш после того рокового дня 22 июня 1990 года, когда его пятилетнюю дочь Терезу увели прямо с детской площадки. Ни писем, ни звонков, ни вестей. Только тишина. И следы, которые не вели никуда.
Но Фрэнсис не сдался. В первый же год после исчезновения дочери он нанял частного детектива — чтобы отыскать хоть что-то. Хоть какую-то ниточку, за которую можно было бы зацепиться. И кое-что он нашёл.
Поначалу след вёл в Колорадо-Спрингс. Там, на материке, кто-то воспользовался номером социального страхования Мерл, матери Терезы. Оформили пособие — всё выглядело подозрительно. Но позже выяснилось: это, скорее всего, была афера. Липа. Фальшивая зацепка, пущенная в ход, чтобы сбить со следа.
А потом детектив вышел на кое-что куда более конкретное. Тот же номер использовался при покупке фургона Ford в городе Нидерланд, штат Техас. Покупка, как оказалось, прошла при участии семьи Мерл, которая жила неподалёку. Раскопали документы, пробили VIN-номер. Следы вели дальше — во Флориду, в Дейтона-Бич.
Именно там всплыло имя — Мэри Джин Хэмм. Женщина с таким именем получила водительское удостоверение. А на фото в правах была сама Мерл. В очках, в парике, неузнаваемая. Но это была она.
Увы, к моменту, когда маршалы добрались до адреса, она уже ушла. Снова. Снова — на шаг впереди.
Теперь было ясно: Мерл жива. И она не просто бежала. Она скрывалась под вымышленным именем, вела двойную жизнь. Словно персонаж из шпионского романа, только всё происходило в реальности.
Фургон, кстати, потом нашёлся. Его купила одна из родственниц Мерл в 1994 году. Когда его обследовали, он был настолько чист, что это само по себе стало доказательством. Ни следа, ни отпечатка, ни намёка. Всё вымыто до блеска, как после генеральной уборки с отбеливателем. Агент ФБР Маргарет Фолкнер, у которой было за плечами не одно громкое дело, с горечью призналась журналистам: «Они просто смеются нам в лицо. Думаю, им смешно, что им удаётся обводить ФБР вокруг пальца».
Для Фрэнсиса всё это было подтверждением самого страшного. Он и раньше подозревал, что семья Мерл не просто знала, где она. Они помогали ей, покрывали, отводили следствие в сторону. И, возможно, даже гордились тем, как ловко она всё устроила.
Когда родственников спросили, почему фургон, купленный под чужим именем, вдруг оказался в их владении, они только пожали плечами. Сказали, мол, путаница вышла. А то, что ФБР на них наседает, — это, дескать, несправедливо. По их словам, всё было «невинно», а сам Фрэнсис просто «преследует» их.
Но Фрэнсис не сдавался. Он вкладывал в поиски не только время и эмоции, но и деньги. Много денег. Десятки тысяч долларов ушли на то, чтобы нанять специалистов, расследовать каждый след, проверять каждый намёк. Он не нашёл дочь. Но собрал головоломку, по кусочкам.
Оказалось, что Мерл купила свидетельство о смерти ребёнка в Солт-Лейк-Сити. Скорее всего, использовала его, чтобы получить новый номер социального страхования. Новую жизнь. Новую маску. Детективы выяснили, что ещё в 1989 году, за несколько месяцев до похищения, её номер уже всплывал в городе Меса, штат Аризона. Там же возникло имя — Пэт Догерти. Всё указывало на то, что подготовка к бегству велась задолго до самого побега.
А потом следы повели в Техас. Туда, где у Мерл была родня. После похищения Терезы, её номер социального страхования всплывал то там, то тут. В Хьюстоне, где она оформила почтовый ящик под своим настоящим именем. В ноябре 1991 года — в Бридж-Сити. Опять неподалёку от семьи. Все дороги вели туда.
Фрэнсис и его команда нашли не просто женщину в бегах. Они нашли настоящую сетку вымышленных жизней. По меньшей мере десять разных личностей. У каждой — своё имя, свои документы, свой придуманный путь. Она умела сливаться с фоном. Меняла внешний вид, манеру говорить. Словно хамелеон, она жила в десятке обличий — и в каждом из них оставалась неуловимой.
В 1995 году Фрэнсис, уставший, но не сломленный, дал интервью. Он сказал:
«Мерл ушла в подполье, и мы не находим никаких следов её или Терезы… Она ускользает от нас, и все наши проверки заканчиваются тупиком».
Агент ФБР Фолкнер тогда добавила: «Она не оставляет никаких следов. Может, мы когда-нибудь наткнёмся на что‑то, но пока у нас очень мало зацепок».
След в никуда: Кто такие «Дети Подполья» и при чём тут исчезновение Терезы Вандерхайден-Уолш
Когда на стол ложится дело Терезы Вандерхайден-Уолш, кажется, всё уже разложено по полочкам. Есть похищение. Есть нестабильная мать. Есть побег. Схема знакомая, почти банальная. Но стоит лишь отступить на шаг и приглядеться — в этой истории скрывается нечто куда более глубокое. След ведёт к таинственной организации, которую называют «Дети Подполья» (Children of the Underground).
Чтобы понять, насколько эта история запутана, стоит взглянуть на другое дело — исчезновение Эмили Мишель Сойер. Удивительно, но оно будто повторяет шаг за шагом судьбу Терезы.
Эмили было всего четыре года, когда её мать, Кэрол, просто исчезла с ней. Женщина отчаянно боролась за опеку после развода. Процесс тянулся долго и мучительно. Через некоторое время Кэрол выдвинула тяжёлое обвинение: якобы отец девочки, Дэниел Сойер, подвергал ребёнка насилию. Всё, как под копирку — семь месяцев расследований, никаких доказательств. И как раз в тот момент, когда суд готовился передать девочку отцу, Кэрол вместе с Эмили словно растворились в воздухе.
Время шло. Следов — ноль. Никто не видел, никто не слышал, ни одного намёка. Дэниел подал в суд на родственников Кэрол, подозревая, что они помогли ей скрыться. Но доказательств было недостаточно. И дело заглохло.
Дэниел не сдался. Он копал, искал, хватался за любую ниточку. И однажды наткнулся на нечто странное и тревожное — упоминание группы под названием Children of the Underground.
«Дети Подполья» — неофициальное сообщество, которое помогает родителям и их детям исчезать. В самом прямом смысле. Группу основала женщина по имени Фэй Йегер. Яркая, спорная фигура, и в какой-то мере — харизматичная. Фэй утверждает, что имела отношение не только к исчезновению Эмили Сойер, но и ко многим другим. Точная цифра? Кто знает. Десятки, сотни, а может — тысячи.
Фэй Йегер пришла к этому не просто так. Она утверждала, что её собственную дочь подвергли насилию, а суд оказался бессилен. В 1987 году Фэй создала «Детей Подполья» как протест против системы. Несколько первых лет они работали в полной тишине. Лишь в начале 1990-х о них заговорили крупные СМИ.
Но потом на Йегер посыпались иски. Один из них — почти на миллиард долларов. Она ушла в тень, перестала светиться в прессе, но работа организации не прекратилась. Всё — без надзора, без лицензий, без закона. Только тайна и круг сочувствующих.
По версии журнала People, Фэй и её соратники обучали своих «подопечных» настоящему искусству исчезновения. Начиналось всё просто: «Не выглядите, как прежде. Мы встретим вас на вокзале. Оставьте всё — фотографии, банковские карты, водительские права».
Далее — маршрут. Автобусы, поезда, иногда даже самолёты (в те годы проверка на посадке была куда мягче). Людей учили менять внешность: короткая стрижка, новая одежда, парики, аксессуары. И, конечно, они обеспечивали убежище — в одной из тысячи «безопасных квартир», разбросанных по всей Северной Америке.
========================
⚡️⚡️⚡️ДАТАКС - Криминальные истории. Наш новый проект для любителей true crime историй
========================
People называл эту сеть «новой подпольной железной дорогой». А газета Orlando Sentinel описывала её как «лабораторию мстителей», где объединились самые разные люди: домохозяйки, священники, рабочие. У многих — своя боль. Кто-то пережил насилие, кто-то потерял ребёнка. Их объединяла одна идея — помогать.
В 2016 году Фэй Йегер вновь дала интервью — уже журналу Newsweek. Она не искала славы, но всё ещё была вовлечена в движение: «Моя группа всё ещё существует… столько людей участвуют. Я без труда могу спрятать кого угодно. Позвоню — и отправлю семью в приют для женщин хоть где, и, поверьте, они исчезнут. Их укроют. Всё очень просто. Очень».
Тогда же Фэй заявила: её группа помогла сбежать около 7000 человек из токсичных или опасных семей. Полиция называла более скромные цифры — всего несколько сотен. Но дело не в статистике. Эта система живёт. Люди продолжают исчезать. И пусть намерения у этих «спасителей» были благими, итог не всегда таков. Ведь вместе с шансом вырваться из ада, дети теряли и другую сторону семьи — тех, кто их любил, ждал и надеялся.
На ранних этапах расследования дела Вандерхайден-Уолш, Фрэнсис Уолш подозревал: возможно, Мерл Вандерхайден получила помощь именно от «Детей Подполья». Может быть, именно они помогли ей оформить поддельные документы, придумать новые личности для себя и Терезы. Их исчезновение слишком хорошо ложилось в ту схему, которую десятки раз отрабатывала организация Фэй Йегер.
Отец, который искал, пока билось сердце
Фрэнсис Уолш не любил говорить о боли. Но она жила в его голосе, когда он вспоминал Терезу.
Он никогда не обвинял полицию в том, что Терезу так и не нашли. Но скрывать горечь тоже не мог. В 1996 году он признался журналистам: «Каждая зацепка, которая появлялась, проверялась слишком поздно. Или след уже успевал остыть, или всё делали кое-как. Полиция сделала много, но это не было для них делом первой важности… Это ведь не наркобарон и не кто-то, кто угрожает прохожим на улице. Это просто спор об опеке… Но это моя дочь».
Эта последняя фраза — как выстрел. Не «просто спор», а целая жизнь, полетевшая под откос. И пока для полиции это было одно из тысяч дел, для Фрэнсиса — это было всё.
Он мог бы замкнуться. Мог бы уехать. Забить в себе боль и жить на автомате. Но вместо этого — начал действовать. Он стал одним из тех, кто борется за чужих детей, потому что своего, возможно, уже не спасти. Он помог создать Гавайский центр по поиску пропавших детей. В тот момент Гавайи были 48-м штатом, где появился подобный центр. Он не просто давал шанс. Он координировал поиски, рассказывал о детях, которых почти никто уже не ждал. И верил: если бы такой центр существовал раньше — Терезу могли бы найти.
========================
⚡️⚡️⚡️ ВОБАР в Telegram
========================
Он не собирался забывать. В 1997 году Фрэнсис появился в передаче «Неразгаданные тайны» с Робертом Стэком. Экран — это не то место, куда хочется нести своё горе, но у него не было выбора. Он хотел, чтобы о Терезе не забыли. Хотел, чтобы кто-то, хоть кто-нибудь, сказал: «Я её видел». К тому времени он уже не обнимал её больше половины её жизни. Если бы Тереза была жива, к моменту выхода выпуска она бы уже входила в подростковый возраст.
Иногда, в особо тяжёлые дни, он говорил об этом почти шёпотом: «Есть пропавшая часть моей жизни. Иногда я думаю об этом, но загоняю эти мысли внутрь. Не пускаю туда никого. Когда всё‑таки думаю, во мне вскипает злость. Где она?»
Гнев. Бессилие. Надежда, которая уже стала привычкой. И всё это он нёс в себе, пока 4 сентября 1998 года его сердце не выдержало. Он умер во сне.
После его смерти Дженис — мачеха Терезы — сказала журналистам: «Я не сомневаюсь, что это произошло из-за стресса. Он был подавлен с тех пор, как она исчезла. Он никогда не прекращал её искать».
И в этих словах — всё. Потому что, даже когда сил не осталось, Фрэнсис не сдавался. Не мог. Потому что не был просто отцом — он стал солдатом. Один против всей системы.
Дженис ушла из жизни в 2014 году. И тогда их история исчезла с радаров. О Терезе Вандерхайден-Уолш почти не говорят. Почти не вспоминают. Но формально — она всё ещё пропавшая. Больше тридцати лет спустя.
Мать девочки, Мерл Вандерхайден, — главная подозреваемая в похищении. И её будто стерли с лица земли. За эти годы сообщения о её возможных появлениях всплывали в разных уголках США — Алабама, Флорида, Луизиана, Колорадо, Техас. Там она якобы устраивалась в больницы, работала социальным работником, или даже — лесным инспектором.
Следствие знает несколько фальшивых имён, которые могла использовать Мерл: Мари Уолш, Кара Вандерхайден, Жаклин Смит, Ванн Вандерхайден, Пэт Догерти, Мэри Джин Хэмм, Кара Джонсон и Кара Кокран.
Возможно, под одной из этих фамилий живёт и Тереза. Если она жива. Ей было всего пять лет, когда её забрали. Почти наверняка — она ничего не помнит. Ни имени. Ни лица отца. Ни той жизни, которая когда-то была её настоящей.
Но есть и другая версия. Гораздо страшнее. Некоторые следователи считают, что Мерл могла убить дочь ещё на Гавайях. Из ревности. Из отчаяния. Из-за болезненной одержимости. А потом — исчезла.
На июль 2025 года — ничего нового. Ни арестов. Ни подтверждённых наблюдений. Ни намёков. Дело остаётся открытым. Файл в базе пропавших без вести. Имя, к которому почти не возвращаются.
Но где-то там — может быть, кто-то что-то знает. Может, кто-то когда-то скажет: «Я её видел». Может, кто-то вспомнит одну из тех фамилий. Или лицо. Или голос. И тогда круг, который начал Фрэнсис, наконец замкнётся. Хотя бы для него. Хотя бы ради его памяти.