Рубиновый венец 13
На следующий Маша, Сергей Иванович, Варвара, Дулепов сидели в кабинете. На столе лежали документы, векселя, письма.
— Итак, — говорил Алексей Иванович, перебирая бумаги, — что мы имеем в наследстве. Господский дом с флигелем...
— Дом старый, — вздохнул Семён. — Крыша течёт, печи требуют перекладки.
— Ничего, — заметил дедушка. — Дом крепкий, дубовый. Подремонтируем — простоит ещё век.
— Далее. Деревушка Касьяново с тридцатью крепостными мужского пола.
— Народ хороший, — заметил старик. — Только земля скудная, урожаи небольшие.
Сергей Иванович кивнул.
— Главное, что люди работящие. А землю можно удобрить, улучшить.
— Сколько земли? — спросила Маша.
— Пятьдесят десятин пахотной земли, — ответил Дулепов. — Плюс луга, лес, пруд. В общем, около ста десятин.
— Это много или мало?
— Для жизни достаточно, — ответил дедушка. — Если хозяйство вести разумно. У меня чуть больше, а живём не бедствуем.
Мария слушала и думала: как же они будут жить? Денег почти нет, имение маленькое, доходы ничтожные.
— А долгов много? — тревожно спросила она.
— Долг есть. Заем в банке на 15 лет. Проценты частично погашены. — покачал головой Дулепов, изучая бумаги.
Сергей Иванович протянул руку, чтобы взглянуть самому.
— Придется отдавать. Но время есть. 15 лет – срок большой, — облегчённо выдохнул дедушка. Задумался, потом посмотрел на Машу.
— Ну что, внученька, У тебя есть крыша над головой и люди, которые могут прокормить тебя. По нынешним временам и обстоятельствам это немало.
Маша кивнула, но выглядела растерянной.
— А что я должна делать? Я совсем не умею хозяйствовать.
— Есть Савелий Кузьмич, — ответил дедушка. —Да мы с Семеном рядом. Опять же Варвара, Алексей Иванович. Мы будем присматривать за хозяйством, а ты учись. Образование — лучшее богатство.
— А если денег совсем не будет?
— Будут, — успокоил Семен. — Крестьяне платят оброк, хоть и небольшой. На хлеб хватит.
— И потом, — добавила Варвара, — у нас кое-что припасено на чёрный день.
Она многозначительно посмотрела на девочку. Маша поняла, что речь идёт о спрятанных драгоценностях.
Вечером того же дня Семён зашел в залу и поклонился господам.
— Мария Георгиевна, Сергей Иванович, мне надо сказать вам что-то важное. Пойдёмте в кабинет покойного барина.
Они прошли в кабинет Георгия. Семен запер дверь на замок и направился к столу. Стол из красного дерева — единственная дорогая вещь в доме.
— Он не случайно остался целым, — говорит старик. — В нем есть потайное местечко.
Он нащупал что-то сбоку и нажал. Один из ящиков выдвинулся дальше обычного, открыв потайное отделение.
— Господи! — ахнул Сергей Иванович. — Я и не знал, — удивился дедушка. — Видно, зять никому не доверял.
Семён осторожно достал из тайника бархатную шкатулку. На крышке был вышит золотом герб Касьяновых.
— Барышня, Сергей Иванович, — торжественно произнёс старик, — вы этого никогда не видели. Только покойный барин знал о тайнике, да я ещё.
Маша затаила дыхание и смотрела, как Семён открывает шкатулку. Там на шёлке лежала диадема. Крупные рубины завораживали, мелкие бриллианты сверкали, словно подмигивая друг другу. Рядом находились серьги. В тон венцу — тяжёлые, старинной работы.
— Батюшки! — прошептала девочка. — Какая красота!
Дедушка наклонился, внимательно рассматривая великолепие родового украшения.
— Какая тонкая ювелирная работа. И как богата. Это просто клад, - Сергей Иванович не мог сдержать эмоций.
— Это фамильная диадема рода Касьяновых, — объяснил Семён. — Ещё при царице Екатерине пожалована за верную службу. Священная реликвия семьи.
Варвара наклонилась и присмотрелась: — А что написано на золоте?
— Надпись старинная: «Пламя не погаснет, пока живо имя». Это девиз вашего рода.
Маша осторожно протянула руку и коснулась одного из рубинов: — А можно примерить?
— Можно, барышня, — кивнул Семён. — Теперь это всё ваше.
Старик бережно взял диадему и поднёс к голове Маши. Золотой обруч подошёл идеально. Рубины заиграли в свете свечи, девочка сразу преобразилась.
— Господи! — ахнул барин. — Совсем внучка взрослая стала! И какая красивая!
Маша подошла к зеркалу и посмотрела на себя. В отражении она увидела не робкую сиротку, а настоящую сказочную княжну.
— Дедушка, тебе нравится?
— Конечно нравится. Венец на тебе сидит, как влитой.
Маша задумчиво посмотрела на драгоценности: — А они дорого стоят?
— Венец - тысяч пятьдесят серебром, не меньше, — ответил Семён. — Может, и больше. Работа старинная, камни отборные.
— И папенька их не продал?
— Не смог. Совесть не позволила. Говорил — лучше умру с голоду, но святыню не продам.
Дедушка одобрительно кивнул: Правильно сделал. Честь рода дороже золота.
- Мне хочется показать это Варваре, - доверчиво посмотрела на деда Маша.
Тот задумался. Украшения были настоящим сокровищем. Чем больше народа о них знают, тем больше опасность их потерять. Но не будут же они вечно лежать в шкатулке? Сергей Иванович решительно взглянул на Марию.
- Можно. Иди покажи.
Маша вновь надела венец и вышла к няне и учителю.
- Мария Георгиевна, да вы просто чудо как хороши, - не сдержался учитель. Варвара любовалась своей девочкой: Очень красиво.
- Это сокровища рода Касьяновых, - с гордостью произнесла Мария. – Папенька не осмелился их продать.
Варвара вспомнила о других драгоценностях: — А у вас, Мария Георгиевна, есть ещё другие украшения от дедушки.
— Да, да, я помню. Жемчужное ожерелье и золотые серьги с изумрудами, перстни. Да еще Семён принес папенькины камушки.
Сергей Иванович покачал головой: — Вот как... Значит, наша барышня не совсем бедная. Есть на что жить, если с умом распорядиться. Только говорить об этом пока никому не надо. Особенно чужим людям.
— А они могут к нам приехать? — испугалась Маша.
— Всякие могут приехать, — мрачно ответил Семен. — Родственники дальние, кредиторы какие-нибудь. Охотников до чужого добра много. Род древний, богатств было много. Люди думают: что-нибудь, да осталось.
Маша осторожно сняла диадему, аккуратно положила её в шкатулку. Гордо выпрямилась: — Значит, я из древнего рода?
— Из самого древнего, — подтвердил дедушка. — Только помни: честь рода не в золоте, а в добрых делах.
Не прошло и трех дней после печального события, как к дому подкатила знакомая карета. Фёдор Яковлевич Касьянов приехал снова — на этот раз весь в чёрном, с печальным лицом, изображая родственную скорбь.
— Какое горе, какое горе, — причитал он, входя в дом. — Георгий Петрович в самом расцвете лет... А сиротка-то бедная осталась...
Сергей Иванович сухо встретил его в гостиной.
— Здравствуйте, Фёдор Яковлевич. Чем обязаны?
— Сергей Иванович! — обрадовался купец. — Как хорошо, что вы здесь! В такое время родственники должны помогать друг другу.
Маша робко стояла рядом с дедушкой, а Варвара и Дулепов — чуть поодаль.
— Юная мадмуазель, Мария Георгиевна, — заискивающе обратился Фёдор Яковлевич к девочке, — как вы выросли! Совсем барышней стали!
— Здравствуйте, дядюшка, — тихо ответила Маша.
— Ну что ж, — потер руки купец, — дело житейское, надо обсудить. Девочка одна осталась, хозяйство на руках... Может, дядя поможет?
— В чём именно? — холодно спросил Сергей Иванович.
— Да во всём! В управлении имением, в опеке над племянницей... — Фёдор Яковлевич хитро прищурился. — И вообще, я слышал, что в доме остались кое-какие фамильные ценности. Там диадема, старинные серьги... Девочке такие вещи ни к чему, а мне бы пригодились для дела.
Сергей Иванович выступил вперёд.
— Извините, но никаких особых ценностей в доме нет.
— Да ладно вам! — махнул рукой купец. — Все в округе знают про диадему с рубинами! Она ещё от Екатерины Великой досталась!
Сергей Иванович нахмурился:
— Даже если что-то и есть, то это касается только семьи.
— Так я же из семьи! — возмутился Фёдор Яковлевич. — Касьянов по крови! И права имею!
— Какие права? — спросила Волков.
— А такие, что я мужчина, взрослый, в делах разбираюсь. А девчонка что понимает? Только добро переводит.
Маша испуганно прижалась к дедушке.
— Мария Георгиевна несовершеннолетняя, — твёрдо сказал мужчина. — Её опекуном являюсь я, дедушка, Сергей Иванович Волков. Никаких прав на имущество у вас нет.
— Да что вы понимаете! — вспылил купец. — Я законный наследник по мужской линии! Мой дед был родным братом здешнему деду!
— Был да сплыл, — спокойно ответил Сергей Иванович. — И не дед, а прадед.
— Это мы ещё посмотрим! — погрозил пальцем Фёдор Яковлевич. Но опомнился и перешел на более дружелюбный тон. — Покажите мне диадему, и мы с вами договоримся. А не пойдете на встречу — могут быть неприятности!
— Вы нам угрожаете? — холодно спросил Сергей Иванович.
— Не угрожаю, а предупреждаю! Девочке такие сокровища не нужны, только голову людям морочат. А мне бы они пригодились — торговлю расширить, подряды новые получить...
Сергей Иванович принял воинственный вид.
— Довольно! Мария Георгиевна устала, ей нужно отдохнуть. Прошу вас покинуть дом.
— Ещё чего!
—Разговор окончен. Извольте удалиться.
— Вы ещё пожалеете! — зло сверкнул глазами Фёдор Яковлевич. — Я не из тех, кто так просто сдаётся!
Купец не унимался. Он ходил по гостиной, размахивая руками: — Вы не понимаете, с кем имеете дело! Я человек влиятельный, у меня есть связи! В губернской канцелярии меня знают!
Сергей Иванович старался сохранять спокойствие.
— Я подам в суд! Докажу, что я прав! У меня лучшие адвокаты, есть деньги на судебную тяжбу!
Маша дрожала. Угрозы купца казались ей страшными.
— Фёдор Яковлевич, завещание есть, всё оформлено по закону. Мария Георгиевна — единственная наследница. А теперь извольте покинуть дом, пока мы не вызвали исправника, - стоял на своём Сергей Иванович.
— Исправника! — злобно захохотал Фёдор Яковлевич. — Да исправник у меня в кармане! Половина чиновников мне должны!
— Тем хуже для них, — ответил Волков.
— Ладно, ладно, — купец направился к двери. — Посмотрим, кто кого переиграет! Это ещё не конец, запомните мои слова!
Он хлопнул дверью и уехал.