Рубиновый венец 3
Деньги из дома пришли. Георгий был рад отыграться. С вечера он направился в известное заведение. А в четыре утра Георгий Петрович Касьянов выходил из игорного дома на Кузнецком мосту, пошатываясь от усталости и вина. В кармане лежал туго набитый кошелёк с золотыми червонцами — весь выигрыш с князя Тумачёва, которого он обыграл в штос.
Московские улицы тонули в предрассветной дымке. Редкие прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на молодого человека в дорогом сюртуке и цилиндре. Георгий шёл медленно, наслаждаясь тяжестью кошелька. Девятнадцать лет, а он уже доказал себе и другим — может побеждать серьёзных игроков, не каких-нибудь студентов-новичков.
Торжество победителя
В своих покоях на Тверской Георгий зажёг все свечи и высыпал содержимое кошелька на письменный стол. Золотые монеты звенели, переливаясь в жёлтом свете. Он принялся считать, складывая червонцы аккуратными столбиками.
— Сто... двести... триста... — шептал он, не веря собственным глазам.
Четыреста рублей золотом! Такие деньги в Тверской губернии иной помещик и за год не видал.
Георгий откинулся в кресле, глядя на богатство. Впервые в жизни он был по-настоящему богат. Не зависел от управляющего, от писем из поместья, от жалкого студенческого содержания. Эти деньги он заработал сам, своим умом, своим талантом к игре.
Что скажут теперь товарищи? Шершнев со своими графскими замашками, Никонин с его министерским дядюшкой? Они-то получают деньги от папеньки, а он — добывает сам, как настоящий мужчина.
А как удивится прекрасная Лиза, когда увидит его богатство! Георгий уже представлял, как он сможет ухаживать за ней достойно, не стесняясь в средствах.
Может быть, пора и посвататься? С таким капиталом родители Елизаветы не посмеют отказать. Да и сам он теперь не какой-нибудь нищий студент, а человек с состоянием.
Георгий взял горсть золотых монет, подбросил вверх. Червонцы упали на стол с весёлым звоном. Жизнь была прекрасна!
Георгий направился в модную лавку Фрике на Кузнецком мосту. Здесь торговали лучшими украшениями в Москве — как привозными из Европы, так и работы московских мастеров.
Сам Фрике, пожилой немец в безукоризненном фраке, встретил богатого покупателя с низкими поклонами.
— Чем могу служить молодому господину? Может быть, кольцо для невесты? Цепочку для дамы сердца?
— Мне нужны запонки, — сказал Георгий, стараясь держаться небрежно. — Что-нибудь особенное. Деньги роли не играют.
Глаза Фрике загорелись. Он распорядился вынести лучшие изделия.
— Вот эти — работы петербургского мастера. Чистое золото, бриллианты первой воды. А эти привезены из самого Парижа, от ювелира императрицы.
Георгий рассматривал сокровища, лежавшие на чёрном бархате. Каждая пара стоила месячного дохода небогатого помещика.
— А вот это, — Фрике почтительно указал на запонки с крупными сапфирами, — подлинный шедевр. Камни из Цейлона, огранка венской работы. Для такого щедрого господина, как вы, — особая цена. Всего двести рублей.
Двести рублей! Половина вчерашнего выигрыша за пару безделушек. Но Георгий не моргнул глазом.
— Беру, — сказал он и достал кошелёк.
Фрике торжественно завернул покупку в шёлковую бумагу, перевязал золотой лентой.
— Позвольте заметить, — льстиво проговорил он, провожая покупателя, — у господина превосходный вкус. Эти запонки украсили бы и императорский костюм.
Георгий вышел из лавки, чувствуя себя настоящим аристократом. Теперь у него были украшения, достойные его положения. Пусть все видят — он не какой-нибудь бедняк, а человек с достатком.
Остаток дня он провёл в портновской мастерской, заказывая новый фрак по последней парижской моде. Портной, узнав о щедрости клиента, обещал закончить работу в три дня.
— Для такого господина мы готовы трудиться день и ночь, — уверял он, записывая мерки.
Георгий расплатился, не торгуясь. Деньги жгли карман — хотелось тратить, покупать, показывать всем свою состоятельность. Он был молод, богат и счастлив. Что ещё нужно для полного блаженства?
Объяснение с Елизаветой
Через три дня в доме статского советника Милютина давался большой бал. Георгий явился в новом фраке, при новых запонках, чувствуя себя королём вечера. Сапфиры переливались в свете люстр, привлекая взгляды дам.
Елизавета Золотова стояла у окна в белом платье, похожая на мраморную статую. При виде Георгия лицо её оживилось.
— Георгий Петрович! Как давно мы не виделись.
Он галантно склонился над её рукой, нарочно держа руку так, чтобы запонки были видны. Елизавета не могла не заметить блеска драгоценных камней.
— Какие изящные запонки, — тихо заметила она. — Должно быть, очень дорогие?
— Пустяки, — небрежно отмахнулся Георгий. — Увидел у Фрике, приглянулись.
За разговором наблюдала маменька Елизаветы, княгиня Елена Степановна. Её опытный взгляд тут же оценил стоимость украшений молодого человека. Двести рублей, не меньше. Значит, у кавалера дочери дела идут неплохо.
— Мамá, вы знакомы с Георгием Петровичем Касьяновым? — спросила Елизавета.
Княгиня милостиво протянула руку.
— Слышала, слышала. Из Тверской губернии, не так ли? Говорят, у вас прекрасное поместье.
— Триста душ, матушка, — скромно ответил Георгий. — Дедовское наследство.
— Прекрасно. А вы, я вижу, не чужды столичной жизни, — княгиня многозначительно взглянула на запонки. — Умеете ценить красивые вещи.
Георгий расправил плечи. Одобрение матери Елизаветы дорогого стоило.
— Позвольте пригласить вас на мазурку, — обратился он к девушке.
Елизавета согласилась. Они кружились в танце, и Георгий чувствовал взгляды других кавалеров. Кто из них танцевал с самой красивой девушкой бала?
- Дорогая Елизавета, куда я могу пригласить вас? — Георгий Петрович шепнул девушке во время фигуры танца, — Любое ваше пожелание... Я готов на всё. Деньги значения не имеют
Девушка покраснела. Неужели он намекает на свои чувства?
— Вы слишком не воздержаны, — прошептала она.
Ухажер склонил голову и улыбнулся. Танец закончился. Георгий проводил Елизавету к креслу, чувствуя себя победителем. Он чувствовал, что на него смотрят — с уважением, с завистью, с восхищением. Наконец-то он занял подобающее место в обществе.
Приём для друзей
На следующей неделе Георгий решил устроить приём для товарищей. Место выбрал подходящее — ресторан «Эрмитаж», лучший в Москве. Пригласил Шершнева, Никонина, Валовского и ещё несколько приятелей.
— Джентльмены, — объявил он, когда все собрались в отдельном кабинете, — сегодня я угощаю. Заказывайте всё, что душе угодно.
Меню поражало изысканностью. Устрицы из Архангельска, стерлядь астраханская, рябчики в сметане, лучшее шампанское. Счёт рос, как на дрожжах, но Георгий не морщился.
— Касьянов, ты сегодня прямо Крёз какой-то, — смеялся Шершнев, отхлёбывая шампанское. — Откуда такая щедрость?
— Фортуна улыбнулась, — небрежно ответил Георгий. — Обыграл намедни Тумачева в штос.
— Князя Тумачева? — присвистнул Никонин. — Да он же известный игрок! Сколько ж ты с него выиграл?
— Четыреста золотом.
За столом наступила тишина. Сумма была астрономической для студентов.
— Четыреста червонцев! — воскликнул Валовский. — Да ты настоящий ас!
— Видимо, господин Касьянов родился в рубашке, — заметил один из приятелей. — Не всякому так везёт в картах.
Георгий млел от похвал. Заказал цыганский хор, и вскоре кабинет огласился душевными романсами. Гости пели, пили, восхваляли щедрость хозяина.
— Эй, цыгане! — кричал Георгий, размахивая бокалом. — Играйте веселее! Денег не жалею!
Он швырял золотые монеты исполнителям, не считая. Друзья смотрели с восхищением. Такой размах! Такое благородство!
К концу вечера счёт составил сто пятьдесят рублей. Георгий расплатился, не моргнув глазом. Управляющий рестораном кланялся в пояс, обещая в следующий раз приготовить ещё более изысканные блюда.
— Касьянов, ты настоящий гранд! — восторгался Шершнев, прощаясь. — С тобой не соскучишься.
— Приходите ещё, — широко приглашал Георгий. — Мой дом всегда открыт для друзей.
Он возвращался домой пьяный от вина и от лести. Круглую сумму он потратил за один вечер, но не жалел. Зато как смотрели на него товарищи! С каким уважением! Теперь он был не просто провинциальным помещиком, а человеком, с которым считались.
Новая игра
Успех кружил голову. Георгий решил попытать счастья в салоне Энгельгардта — месте куда более серьёзном, чем студенческие посиделки. Здесь играли настоящие господа, люди со связями и деньгами.
У дверей швейцар потребовал десять рублей за вход. Георгий расплатился и вошёл в полутёмный зал. За зелёными столами сидели солидные мужчины в безукоризненных фраках, курили дорогие сигары, негромко переговаривались.
— Эге, новенький, — заметил юношу пожилой полковник с седыми усами. — Милости просим. Как звать-величать?
— Касьянов.
- Откуда будешь?
— Из тверских.
- Во что играем, Касьянов?
— В банк.
Полковник усмехнулся:
— У нас тут не студенческие забавы. Ставка с двадцати пяти рублей.
— Понял.
Георгий занял место за столом, положил перед собой кошелёк. Сердце билось ровно. Он больше не дилетант, не мальчишка, пришедший поглазеть на карты. Теперь он игрок.
Первые ставки принесли небольшой выигрыш. Потом снова удача. Георгий ставил смелее, чувствуя, как фортуна снова поворачивается к нему лицом.
— Молодой человек играет неплохо, — одобрительно заметил банкомёт. — Видно, что не новичок.
— Карта меня любит, — самоуверенно ответил Георгий.
К концу вечера он выиграл полтораста рублей. Не так много, как в прошлый раз, но всё равно солидно. Главное — он доказал себе, что предыдущий успех не был случайностью.
— Надеемся увидеть вас ещё, — сказал полковник при прощании. — У вас талант. Таких игроков мало.
Георгий шёл домой, опьянённый не только вином, но и собственной значимостью. Он чувствовал себя избранником судьбы, человеком, которому открыты все дороги. Учёба в университете казалась теперь пустой тратой времени. Зачем корпеть над книгами, когда можно зарабатывать за один вечер больше, чем профессор за месяц?
Он был молод, богат, удачлив. Жизнь принадлежала ему целиком. И если прежде Георгий робел перед столичным обществом, то теперь чувствовал себя равным любому. Деньги открывали все двери, деньги делали его желанным гостем в любом доме.
Оставалось только продолжать выигрывать. А в этом Георгий был теперь уверен, как в том, что завтра взойдёт солнце.