— Черт возьми! — Софа швырнула мокрую тряпку в раковину так, что брызги разлетелись по всей кухне. — Денис, твоя мамаша опять свою кашу по всему столу размазала!
Из гостиной донеслось деликатное покашливание и стук палки по паркету.
— Софочка, милая, — протянул нежный голосок Антонины Николаевны, — не кричи так, у меня сердце слабое... А я случайно пролила, ноги-то не держат совсем.
— Случайно! — фыркнула Софа и злобно посмотрела в сторону гостиной. — Каждый день "случайно"!
Денис поднял глаза от телефона и устало потер лоб. Месяц назад его жизнь казалась идеальной — новый дом, любимая жена, планы на будущее. А теперь...
— Соф, не заводись с утра. Мама больная, ей тяжело.
— Больная! — Софа развернулась к мужу всем телом, руки в боки. — Денис, ты что, слепой? Она здоровее нас обоих! Вчера я видела, как она в спальне танцевала под музыку! Танцевала, Денис! А когда меня заметила — сразу за палку схватилась и застонала.
— Ты преувеличиваешь.
— Преувеличиваю? — голос Софы поднялся на октаву. — А кто каждое утро требует завтрак в постель? Кто указывает мне, как готовить, как убирать, как жить в собственном доме?
Стук палки приближался к кухне.
— Дети мои, — Антонина Николаевна появилась в дверном проеме, опираясь на резную трость, лицо страдальческое, глаза влажные, — что это вы тут ругаетесь? У меня от ваших криков голова разболелась... Может, мне лучше в больницу лечь?
Софа закатила глаза и демонстративно отвернулась к окну. За стеклом мокло серое октябрьское утро, и капли дождя стекали вниз, как ее собственные невыплаканные слезы.
— Мам, все нормально, — поспешно сказал Денис, поднимаясь. — Софа просто устала. Да, Соф?
Софа промолчала. В отражении окна она видела, как свекровь победно улыбнулась, быстро спрятав улыбку за маской болезненности.
— Ну ладно, — Антонина Николаевна тяжело вздохнула, — я пойду прилягу. Только, Софочка, не могла бы ты мне чайку принести? С печеньем. И фрукты нарежь, пожалуйста. А то сил совсем нет...
Когда стук палки затих в коридоре, Денис подошел к жене и обнял за плечи.
— Соф, ну пожалуйста. Это временно. Она поправится и вернется в свою квартиру.
— Временно? — Софа резко обернулась. — Денис, твоя мать уже месяц живет у нас! А свою квартиру сдала каким-то студентам! Она не собирается никуда уезжать!
— Что ты имеешь в виду?
— То, что имею! Вчера она полчаса по телефону хвасталась подруге, какие у нее теперь доходы с аренды! Я случайно услышала, когда белье развешивала.
Денис нахмурился:
— Маме нужны деньги на лечение...
— На лечение! — Софа горько рассмеялась. — Денис, открой глаза! Твоя мамочка нас просто использует. Она здоровая как лошадь, хитрая как лиса, и наглая до невозможности!
— Не говори так о матери.
— А как мне говорить? Она захватила наш дом! Командует мной, как прислугой! А ты... ты ее защищаешь!
Софа выбежала из кухни, хлопнув дверью. Денис остался один, растерянно глядя на разбросанные по столу крошки от маминого завтрака.
А в своей спальне Антонина Николаевна аккуратно поставила палку в угол, включила негромко музыку и достала из тумбочки припрятанную бутылку шампанского. Сегодня особенный день — ровно месяц, как она переехала к сыну. Месяц успешной операции по захвату территории.
— Тоня, ты гений! — прошептала она своему отражению в зеркале и чокнулась с ним бокалом. — Квартира сдается, деньжата капают, а здесь — пансион со всеми удобствами. И главное — невестка на побегушках!
Она достала телефон и набрала номер лучшей подруги:
— Марта, привет! Ну как дела у твоей любимой авантюристки? — засмеялась Антонина Николаевна. — Представляешь, план работает как часы! Сын ведется, невестка злится, но молчит. Еще немного, и она сама сбежит!
На том конце провода что-то ответили, и Антонина Николаевна довольно хихикнула:
— Конечно, я молодец! А знаешь, какие у меня теперь доходы? Квартира приносит тридцать тысяч в месяц, а здесь живу бесплатно! Красота!
Тем временем Софа стояла за дверью спальни свекрови, прислушиваясь к каждому слову. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его слышно во всем доме. Руки дрожали от ярости и обиды.
Значит, так! Значит, все это время она была права, а Денис считал ее параноичкой! Значит, эта хитрая старая лиса действительно их обманывает!
Софа бесшумно отошла от двери и прошла в свою комнату. Нужно было подумать. Нужно было придумать план. Потому что больше так продолжаться не могло.
В голове уже начинала созревать идея мести...
На следующее утро Софа встала в шесть, хотя обычно поднималась к восьми. Нужно было все подготовить. Она тихо прошла на кухню, включила кофеварку и достала телефон.
— Олег? Это Софа... Да, знаю, что рано. Слушай, тебе нужно срочно приехать к нам. Сегодня. По поводу твоей матери... Нет, ничего страшного, но приезжай. Увидишь сам.
Олег, младший брат Дениса, всегда был более проницательным. Он единственный в семье открыто говорил, что мать "хитрая как змея", за что постоянно получал выговоры от старшего брата.
В девять утра, когда Денис уехал на работу, а Антонина Николаевна еще изображала утреннюю слабость в постели, раздался звонок в дверь.
— Кто там? — крикнула свекровь из спальни. — Софа, посмотри, кто пришел!
— Это Олег! — громко ответила Софа и быстро открыла дверь.
Олег вошел, снимая куртку, и тихо спросил:
— Ну что, дорогая золовка, мать опять в своем репертуаре?
— Хуже. Она нас обманывает. Совсем. — Софа говорила шепотом. — Сейчас увидишь.
Из спальни донесся стон и стук палки:
— Ой, кто это пришел? Олежка, сынок? Заходи к маме... Ой, как болят ноги... не могу встать...
Олег закатил глаза и направился к материнской спальне. Софа пошла следом, но остановилась у двери.
— Мама, как дела? — Олег вошел в комнату и увидел мать в постели, бледную, с палкой в руках.
— Ой, плохо, сынок... Совсем плохо... Ноги не держат, сердце болит... Хорошо, что Софочка за мной ухаживает...
— А врач что говорит?
— Да какой врач... — Антонина Николаевна махнула рукой. — Они ничего не понимают. Говорят, все нормально, а я-то чувствую...
— Понятно, — Олег кивнул. — Ну давай, мам, отдыхай. Я пойду с Софой поговорю.
Он вышел из спальни, и они с Софой прошли в гостиную.
— Слушай, — прошептал Олег, — а что, если мы устроим ей проверку?
— Какую?
— Сейчас увидишь. Громко скажи, что идешь в магазин, а сама спрячься и смотри, что будет.
Софа кивнула. Через пять минут она громко крикнула:
— Антонина Николаевна, я в магазин схожу! Олег, пойдешь со мной?
— Конечно! — также громко ответил Олег.
Они хлопнули входной дверью, но остались в прихожей. Буквально через минуту из спальни донеслись звуки музыки.
Софа и Олег переглянулись и тихо подкрались к двери. То, что они увидели через щель, превзошло все ожидания.
Антонина Николаевна танцевала посреди комнаты под ритмичную музыку, размахивая руками и приседая. Палка валялась у кровати. На столике стояли бокал шампанского, коробка конфет и нарезанные фрукты.
— Ах, какая я умница! — говорила она сама с собой, покачивая бедрами. — Ах, какая хитрая! Обвела всех вокруг пальца!
Олег достал телефон и начал снимать. Софа едва сдерживалась, чтобы не ворваться в комнату немедленно.
Но самое интересное началось, когда зазвонил материн телефон.
— Марта, дорогая! — Антонина Николаевна схватила трубку, продолжая подтанцовывать. — Представляешь, какой я спектакль разыгрываю! Денис верит каждому моему слову, а невестка просто места себе не находит!
Она прошлась по комнате, жестикулируя свободной рукой:
— Ты бы видела, как она зубами скрипит, когда мне завтрак в постель приносит! А я ей еще и замечания делаю — то каша не так сварена, то чай остыл... Красота!
Олег показал Софе большой палец — видео получалось отличное.
— А деньги-то какие! — продолжала хвастаться Антонина Николаевна. — Тридцать тысяч с квартиры каждый месяц! Плюс здесь живу на всем готовом! Эх, надо было раньше придумать такую схему!
— Что еще придумать? — переспросила она подругу. — Ну, думаю, скоро заявлю, что мне нужна сиделка. Ха-ха-ха!
Софа почувствовала, как внутри все закипает. Этого уже было слишком!
— А если она догадается? — спросила Антонина Николаевна в трубку. — Да кто ей поверит? Денис меня боготворит! Он скорее жену выгонит, чем усомнится в маминых словах!
В этот момент Софа не выдержала. Она распахнула дверь спальни и вошла, а за ней — Олег с включенной камерой.
Антонина Николаевна замерла посреди комнаты с телефоном в руке, бокалом шампанского в другой руке, а в глазах — чистый ужас.
— Марта, перезвоню, — быстро сказала она и сбросила звонок.
— Ну и ну, — медленно произнес Олег, не прекращая съемку. — Мама, а ты даешь! Настоящая артистка!
— Олежка... Софочка... — забормотала Антонина Николаевна, судорожно хватаясь за палку. — Это не то, что вы подумали... У меня просто хорошее настроение...
— Хорошее настроение? — Софа шагнула вперед, и голос ее звенел от ярости. — А палка? А больные ноги? А слабое сердце?
— Ну... это... — Антонина Николаевна попыталась изобразить слабость, но получалось неубедительно.
— А разговор с Мартой? — продолжила Софа. — Про тридцать тысяч? Про то, что тебе нужна сиделка?
— Я не... я не говорила...
— Мама, — Олег показал ей телефон с записью, — тут все записано. Каждое слово.
Антонина Николаевна раскраснелась и отшвырнула палку в сторону.
— Ну и что? Записали?! И что с этого? — выкрикнула она. — Я имею право жить у сына! Это мой сын!
— Право жить — да, — тихо сказала Софа. — Но не право лгать, не право превращать меня в прислугу, не право обманывать Дениса!
— Да кто ты такая, чтобы мне указывать? — взвилась Антонина Николаевна. — Я его мать! А ты — так, временное увлечение!
— Мама! — возмутился Олег. — Ты что несешь?
— А что? Правду говорю! — Антонина Николаевна была уже не похожа на больную старушку — глаза горели, щеки пылали. — Сколько у него жен было? А я одна! И буду жить там, где хочу!
— Не будешь, — четко произнесла Софа. — Сегодня же, как Денис придет с работы, мы ему покажем эту запись. А ты пока вещи собирай!
— Он мне поверит! — закричала Антонина Николаевна. — Он меня любит!
— Посмотрим, — спокойно ответил Олег, сохраняя видео в облако. — Сейчас посмотрим.
Вечером, когда Денис вернулся с работы, его ждал семейный совет. Мать сидела на диване, уже без палки, но все еще пытающаяся изображать немощность. Олег — в кресле с телефоном в руках. Софа — на кухне, готовила ужин и старалась успокоиться.
— Денис, садись, — сказал Олег. — Нам нужно поговорить о маме.
— Опять? — устало вздохнул Денис. — Олег, мы же договорились...
— Посмотри это, — Олег протянул брату телефон.
Денис смотрел запись и на его лице был шок.
— Мам... — наконец произнес он. — Это правда?
Антонина Николаевна попыталась было заплакать, но поняла, что игра окончена.
— Денис, я твоя мать...
— Это правда? — повторил он тверже.
— Да, — тихо сказала она, опустив голову. — Правда.
Денис встал и подошел к окну. Постоял молча, потом обернулся:
— Собирай вещи, мама. Завтра возвращаешься в свою квартиру.
— Но там квартиранты!
— Тогда найди им другое жилье. Это твоя проблема.
— Сынок...
— Нет, мам. Ты обманывала нас месяц. Превратила мою жену в прислугу. Разрушала мою семью. Этого я простить не могу.
Антонина Николаевна поняла, что проиграла. Схема, которая казалась такой идеальной, рухнула за один день.
А Софа стояла на кухне и впервые за долгое время улыбалась по-настоящему. Справедливость восторжествовала. И самое главное — Денис наконец увидел правду.
Но Антонина Николаевна не была бы собой, если б сдалась так легко. На следующее утро, собирая вещи, она устроила последний спектакль.
— Умираю я! — причитала она, хватаясь за сердце. — От переживаний умираю! Собственный сын выгоняет родную мать на улицу!
Денис стоял рядом с чемоданом, твердо решив не поддаваться на провокации.
— Мама, прекрати театр. Ты здоровее нас всех.
— Какой театр? — всхлипнула Антонина Николаевна. — Я просто хотела быть ближе к сыну... А эта... — она злобно посмотрела на Софу, — эта змея все испортила!
— Эта змея — моя жена, — холодно ответил Денис. — И она права была с самого начала.
— Ты еще пожалеешь! — не выдержала Антонина Николаевна, сбросив маску страдания. — Когда она тебя бросит, когда надоешь ей, ты вспомнишь мои слова! А я не прощу! Не прощу такого отношения!
— Как хочешь, — устало сказал Денис.
Олег взял чемодан матери:
— Мам, поехали. Такси уже ждет.
— И ты тоже против меня? — Антонина Николаевна с яростью посмотрела на младшего сына. — Оба предали!
— Мы не предавали, — тихо ответил Олег. — Мы просто устали от твоих игр.
Когда дверь за свекровью закрылась, Софа почувствовала, как с плеч свалился огромный груз. Дом снова стал их домом.
— Прости меня, — Денис обнял жену. — Я должен был тебе поверить раньше.
— Ты любишь свою мать. Это нормально, — Софа прижалась к его плечу. — Просто она... сложная.
— Мягко сказано, — хмыкнул Олег, наливая себе кофе. — Знаете, а я давно подозревал, что мама не так проста. Помните, как она в прошлом году соседке Валентине Петровне жаловалась на одиночество? А потом выяснилось, что к ней каждый день подруги приходят, в карты режутся до утра.
— Серьезно? — удивилась Софа.
— Абсолютно. Мать наша — профессиональная актриса. Всю жизнь кого-то обманывает.
Денис качал головой:
— Как я мог быть таким слепым...
— Потому что ты хороший сын, — Софа погладила его по руке. — И потому что любишь.
Через неделю Антонина Николаевна все-таки позвонила. И голос у неё был слишком деловитый.
— Денис, мне обязательно нужна твоя помощь! Квартиранты меня обманули, съехали, не заплатив за последний месяц! — сказала она без предисловий.
— Как обманули? — удивился Денис.
— Да притворились хорошими людьми, а сами... воры! Представляешь, даже телевизор украли!
Софа, слушавшая разговор, едва не рассмеялась. Ирония судьбы — мастера обмана обманули.
— Мама, а ты в полицию обращалась?
— Обращалась! Но что толку? Они говорят, нужны доказательства... А какие доказательства, если они все увезли!
— Жаль, конечно, — сочувственно сказал Денис. — Но ты сама выбрала квартирантов.
— Денис... — голос матери стал почти умоляющим. — Может, я могу пока к вам...
— Нет, — твердо ответил сын. — Мама, ты можешь приходить в гости. Можешь ужинать с нами по выходным. Но жить — не можешь.
— Но я же твоя мать!
— Именно поэтому я готов тебе помочь найти новых квартирантов. Или найти работу. Но обманывать нас больше не получится.
После того как Денис положил трубку, в доме повисла тишина.
— Тяжело было? — спросила Софа.
— Очень. Но правильно.
Прошло три месяца
Антонина Николаевна нашла новых квартирантов — на этот раз более надежных. Она заселила их в свободную комнату. Правда, они платили меньше, и особых доходов от аренды не было. К тому же пришлось купить новый телевизор и починить то, что испортили предыдущие жильцы.
По воскресеньям она приходила на семейные обеды. Поначалу держалась натянуто, но постепенно отношения наладились. Софа больше не была для нее врагом — скорее, достойным противником, которого стоило уважать.
— Знаешь, Софа, — сказала как-то Антонина Николаевна, помогая убирать со стола, — ты оказалась крепким орешком.
— Спасибо, — сухо ответила Софа.
— Это комплимент. Мне нравятся сильные женщины. Даже если они мне мешают.
— Я не мешала. Я защищала свою семью.
— И правильно делала, — неожиданно согласилась свекровь. — На твоем месте я бы поступила так же.
Софа удивленно посмотрела на нее:
— Серьезно?
— Абсолютно. Я вырастила двух сыновей, и знаю — если женщина не умеет постоять за себя и свой дом, то дом развалится.
— Тогда зачем вы все это затеяли?
Антонина Николаевна задумалась, вытирая тарелку:
— Наверное, от одиночества. И от жадности тоже. Хотелось и денег получать, и рядом с семьей быть. Только я выбрала неправильный способ.
— И что теперь?
— А теперь буду хорошей свекровью. По выходным. — Антонина Николаевна усмехнулась. — А в будни — самостоятельной пенсионеркой.
Вечером, когда свекровь ушла домой, а Олег засобирался к себе, Софа и Денис остались одни.
— Знаешь, — сказала Софа, укладываясь на диван рядом с мужем, — кажется, твоя мама наконец поняла, что обманывать не стоит.
— Ты думаешь?
— Думаю. Жизнь ее проучила лучше, чем могли бы мы.
— А ты ее простила?
Софа помолчала, обдумывая ответ:
— Прощать — это слишком громко сказано. Но принимать такой, какая есть, — да. Она твоя мать. И часть нашей семьи.
— Я тебя люблю, — Денис поцеловал жену в макушку.
— И я тебя. И знаешь что? Теперь наш дом действительно наш. А это дорогого стоит.
За окном уже стемнело, и в уютной гостиной горел только торшер, создавая мягкий, теплый свет. Впервые за долгие месяцы в доме царили мир и покой.
А где-то в своей квартире Антонина Николаевна сидела у окна, пила чай и думала о том, что хитрость — это не всегда сила. Иногда честность оказывается намного важнее. Даже если приходится отказаться от легких денег и удобной жизни за чужой счет.
— Ладно, — сказала она своему отражению в темном стекле, — может, пора стать нормальной бабушкой. А не коварной свекровью.
И впервые за долгое время улыбнулась честно, без задней мысли.
Через полгода
— Софа, у меня для тебя новости! — Антонина Николаевна влетела в дом с такой скоростью, что даже не постучала.
— Антонина Николаевна, вы же договаривались предупреждать о визитах, — спокойно сказала Софа, не отрываясь от готовки.
— Да забыла от радости! Представляешь, я работу нашла!
— Работу? — Софа обернулась, вытирая руки полотенцем. — В вашем возрасте?
— А что такого? Мне всего шестьдесят два! — Антонина Николаевна гордо выпрямилась. — В театральной студии при Доме культуры требовался преподаватель актерского мастерства. И меня взяли!
— Вы же не актриса...
— Зато какой у меня опыт! — засмеялась свекровь. — Всю жизнь роли играла. Теперь буду учить детей правильно это делать. На сцене, а не в жизни.
Софа невольно улыбнулась. Действительно, кому как не Антонине Николаевне знать толк в актерской игре.
— Поздравляю. А зарплата хорошая?
— Да не в зарплате дело! Хотя пятнадцать тысяч — тоже неплохо. Главное — дело по душе! И дети такие талантливые... Вчера девочка одна монолог Джульетты читала — до слез довела!
В этот момент пришел Денис. Увидев мать, он насторожился — за полгода привык, что ее неожиданные визиты не к добру.
— Мам? Что случилось?
— Ничего не случилось! Наоборот — все замечательно! — Антонина Николаевна подскочила к сыну и обняла. — Я работать устроилась! В театральную студию!
— Серьезно? — Денис удивился. — А ты справишься?
— Денис! — возмутилась мать. — Я полжизни людей учила! Правда, не актерскому мастерству, а... ну, другим вещам. Но принцип тот же!
Софа фыркнула, но тут же прикрыла рот рукой.
— И знаешь что еще? — продолжала Антонина Николаевна. — Я познакомилась с одним мужчиной...
— Мама! — Денис чуть не подавился. — В твоем возрасте?
— Что значит "в моем возрасте"? Я еще ого-го! — свекровь кокетливо встряхнула головой. — Его Виктор зовут, он ведет кружок пения в том же Доме культуры. Вдовец, интеллигентный, галантный...
— И наверняка богатый? — с подозрением спросила Софа.
— Да при чем тут деньги! — искренне возмутилась Антонина Николаевна. — У него пенсия, как у всех. Зато какой голос! И стихи читает... А главное — он честный. Сразу рассказал, что жена у него год назад умерла, что детей нет, что живет один в однокомнатной квартире...
— Мам, — осторожно сказал Денис, — ты уж не думаешь за него замуж выходить?
— А почему бы и нет? — Антонина Николаевна подбоченилась. — Что, по-твоему, я на любовь не способна?
— Способна, конечно... Просто...
— Просто ты боишься, что я опять что-то натворю? — свекровь грустно посмотрела на сына. — Денис, милый, я поняла свои ошибки. Теперь я хочу жить честно.
— И долго вы с этим Виктором знакомы? — поинтересовалась Софа.
— Месяц уже. Каждый день после занятий чай пьем, разговариваем... Он такой мудрый! И никогда не врет. А я... я ему сразу обо всем рассказала. И про квартирантов, и про то, как к вам переехала, и как вы меня разоблачили...
— И как он отреагировал?
— Сначала удивился. Потом засмеялся. А потом сказал: "Тоня, значит, ты была плохой свекровью, зато будешь хорошей женой". Представляете?
Софа и Денис переглянулись. Кажется, свекровь действительно изменилась.
Еще через месяц
— У меня есть предложение! — заявила Антонина Николаевна, появляясь на пороге с букетом цветов и тортом.
— Опять работу нашли? — пошутил Денис.
— Лучше! Виктор сделал мне предложение!
— Мама... — Денис растерялся.
— И я согласилась! — торжественно объявила Антонина Николаевна. — Мы решили пожениться! Но сначала хотим ваше благословение получить.
— Благословение? — удивилась Софа. — А разве мы против?
— Не знаю. Но Виктор сказал, что правильно будет познакомить меня с семьей. И вас с ним. Вдруг вам не понравится?
— А где он сейчас?
— В машине сидит, волнуется, — признались Антонина Николаевна. — Боится, что вы его не примете.
— Позовите его, — сказала Софа. — Познакомимся.
Виктор оказался приятным мужчиной лет шестидесяти пяти, с добрыми глазами и мягким голосом. Он действительно нервничал больше, чем невеста.
— Очень рад познакомиться, — сказал он, пожимая руку Денису. — Тоня о вас много рассказывала.
— Хорошего? — с опаской спросил Денис.
— Разного, — честно ответил Виктор. — И о том, как она ошибалась, и о том, как вы ее простили.
За ужином Виктор рассказывал о своей работе учителем музыки, о том, как тяжело было терять жену, о своих увлечениях.
— А вы не боитесь, что Антонина Николаевна вас обманет? — прямо спросила Софа.
— Боюсь, — так же прямо ответил Виктор. — Но я решил рискнуть. Знаете, одиночество — страшная вещь. А Тоня, при всех ее недостатках, живая, интересная женщина.
— И хитрая, — добавил Денис.
— И хитрая. Но я тоже не дурак. Мне шестьдесят пять лет, я жизнь прожил. Смогу себя защитить, если что.
Антонина Николаевна слушала и молчала. По ее лицу было видно — она понимает, что Виктор не тот человек, которого можно легко обмануть.
— Знаете что, — сказала Софа в конце вечера, — по-моему, вы подходите друг другу.
— Правда? — обрадовалась свекровь.
— Правда. Он знает, на что идет. А вы... может быть, рядом с честным человеком научитесь быть честной.
— Уже учусь! — гордо заявила Антонина Николаевна. — Вчера в магазине кассир сдачи лишней дала — я вернула!
— Да неужели! — притворно удивился Денис.
— Честное слово! Виктор на меня так гордо посмотрел...
Венчались они скромно, в небольшом кафе, только самые близкие. Антонина Николаевна была в элегантном голубом платье, Виктор — в строгом костюме. Оба светились от счастья.
— Кто бы мог подумать, — шепнула Софа мужу, — что ваша мама способна так искренне любить.
— Может, она всегда была способна, — ответил Денис. — Просто выражала это неправильно.
После регистрации Антонина Николаевна подошла к невестке:
— Софа, спасибо тебе.
— За что?
— За то, что не дала мне разрушить семью. Если бы ты тогда не разоблачила меня, я бы так и жила обманом. А теперь... теперь я по-настоящему счастлива.
— И долго будете счастливы?
— Постараемся, — улыбнулась Антонина Николаевна. — А если начну опять хитрить, Виктор меня быстро в чувство приведет. Он характер имеет.
— И где вы жить будете?
— У меня. Квартира все-таки трехкомнатная, а у него однушка. Квартирантов выселяю — надоели. Лучше с мужем вдвоем, чем с чужими людьми.
Через полчаса молодожены уехали в короткое свадебное путешествие в Суздаль. А Софа и Денис остались дома, наконец-то по-настоящему одни.
— Знаешь, — сказала Софа, обнимая мужа, — кажется, твоя мама действительно изменилась.
— Кажется, да. Страшно даже подумать — что бы было, если бы мы тогда не разоблачили ее.
— Она бы нас разрушила. А теперь... теперь, может быть, мы все будем счастливы.
— Ты думаешь, их брак продлится?
— Думаю, да. Виктор — мужчина с характером. И он ее любит такой, какая есть. А это дорогого стоит.
За окном садилось солнце, окрашивая небо в розовые тона. В доме царили тишина и покой. Впервые за долгое время Софа чувствовала, что их семья наконец обрела гармонию.
А где-то на трассе в сторону Суздаля ехала машина с двумя людьми, которые решили начать жизнь заново. Антонина Николаевна держала Виктора за руку и думала о том, что честность — это не так уж сложно. Главное — найти человека, ради которого стоит быть честной.
Год спустя
Семейные обеды по воскресеньям стали традицией. Но теперь за столом собирались не трое, а пятеро — Софа, Денис, Олег, Антонина Николаевна и Виктор.
— А у меня новость! — объявила свекровь за очередным ужином. — Наша театральная студия получила грант! Будем ставить спектакль о семейных ценностях!
— И кто будет играть главную роль? — поинтересовался Денис.
— Пока не решили. Но я предложила историю одной женщины, которая чуть не разрушила семью сына своими интригами, а потом поняла свои ошибки и исправилась.
— Знакомый сюжет, — усмехнулась Софа.
— Очень знакомый, — согласилась Антонина Николаевна и добавила серьезно: — Знаете, иногда надо потерять все, чтобы понять, что по-настоящему важно.
Виктор сжал руку жены:
— А иногда надо рискнуть всем, чтобы обрести счастье.
За окном уже стемнело, но в доме горел теплый свет, и семья была вместе. Каждый на своем месте, каждый со своей историей, но все — единое целое.
И это было по-настоящему.