Ключ повернулся в замке легко, слишком легко для чужой двери. Анна зашла, щурясь от яркого вечернего солнца, бившего в огромные окна. «Ого», – прошептала она, оглядывая просторную гостиную в стиле лофт с кирпичной стеной и дорогой, но немного брутальной мебелью. «Заинька, ты не представляешь, какая тут кухня!» – крикнула она в пустоту, смеясь. Сергей обещал подъехать позже, «по делам», а пока разрешил ей освоиться. Осмотреть их будущее гнездышко.
Она бродила по квартире, касаясь холодного мрамора столешницы на кухне, гладя мягкую кожу дивана. В спальне огромная кровать под балдахином. «Романтик, однако», – усмехнулась Анна, представляя Сергея в роли этакого султана. Она открыла платяной шкаф – пустой, чистый, пахнущий деревом. «Отлично, завтра начну перевозить свои шмотки». В глубине шкафа что-то блеснуло. Фотография в тонкой рамочке. Анна достала ее. Молодой Сергей, лет на десять младше, обнимал стройную темноволосую девушку. Оба сияли, счастливые. Девушка показалась знакомой… Анна пригляделась. Лоб, скулы… Да это же…
– Красивая фотография, правда? – раздался спокойный, почти ласковый голос с порога спальни.
Анна вздрогнула, роняя фоторамку. Она обернулась. В дверном проеме, прислонившись к косяку, стояла она. Та самая женщина с фотографии. Только старше. Волосы аккуратно уложены, безупречный макияж, элегантное платье-футляр цвета морской волны. И смотрела она на Анну не со злостью, а с… любопытством? С легкой, едва уловимой усмешкой.
– Вы… кто вы? – выдохнула Анна, чувствуя, как кровь отливает от лица. – Как вы сюда попали? Сергей сказал…
– Сергей сказал, что квартира свободна? Что он купил ее для вас? – Женщина мягко перебила, делая шаг внутрь. Ее каблуки тихо постукивали по паркету. – Милая моя, Сергей иногда бывает… забывчив. Особенно в важных деталях.
– Я вас не знаю, – проговорила Анна, пытаясь взять себя в руки. – И мне кажется, вы нарушаете… частную собственность. У меня ключи. Сергей дал.
Женщина рассмеялась. Звонко, но беззлобно.
– Ключи? Да, Сергей мастер копировать ключи. Особенно от моей собственности. – Она подошла ближе, ее взгляд скользнул по упавшей фотографии. – Заинька он тебе забыл сказать? Это моя добрачная квартира.
Слова повисли в воздухе, тяжелые и нелепые. Анна почувствовала, как подкашиваются ноги. Она схватилась за дверцу шкафа.
– Ваша? Добровольная? Но… он сказал… он клялся… – Она не могла связать мысли. Весь мир вдруг перевернулся.
– Он клялся многим, дорогая, – женщина наклонилась, подняла фотографию, бережно стряхнула невидимую пыль. – И мне тоже когда-то. Звали меня Ольга. Ольга Сергеевна. Пока я не стала Ольгой Дмитриевной Калининой. Его законной женой. На протяжении двенадцати лет.
Тишина в комнате стала гулкой. За окном пролетела стайка шумных воробьев. Солнце начало клониться к горизонту, окрашивая кирпичную стену в теплый, почти золотой свет. Такой нелепый контраст с ледяным комом в груди Анны.
– Вы… вы лжете, – прошептала Анна, но в голосе не было уверенности. Все детали, все полуфразы Сергея, его уклончивость насчет документов, внезапные «командировки» по выходным – все сложилось в жуткую картину.
– Лгу? – Ольга подняла бровь. – Проверим? – Она достала из элегантной сумочки смартфон, несколько раз ткнула в экран и протянула его Анне. На экране – сканы документов. Свидетельство о браке. Свидетельство о собственности на квартиру. На имя Ольги Дмитриевны Калининой. Дата регистрации собственности – семь лет назад. За год до их свадьбы с Сергеем.
Анна смотрела на экран, буквы расплывались. Сердце колотилось где-то в горле.
– Но… зачем? – выдавила она. – Зачем ты мне это говоришь? Чтобы унизить? Чтобы посмеяться?
Ольга вздохнула, положила телефон обратно в сумочку. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на усталость.
– Унижать? Нет, милая. Унижаться здесь пришлось мне. Долгие месяцы. – Она обвела комнату взглядом. – Видишь ли, я знала. Практически с самого начала вашего… романа. Сергей не слишком изобретателен в способах скрыть измену. Одинаковые подарки, запахи духов там, где их быть не должно… Его внезапная страсть к «рыбалке» в городской черте.
– И ты ничего не делала? – Анна не могла понять. Она бы вмазала ему тарелкой по голове. Сразу.
– Делала. Ждала. – Ольга подошла к окну, глядя на закат. – Ждала, когда он осмелеет настолько, что приведет тебя сюда. В мое пространство. В место, которое он не смог у меня отобрать даже после развода. Добрачное имущество, знаешь ли. – Она обернулась, и в ее глазах зажегся холодный огонек. – Он так гордился этой квартирой, когда мы встречались. Говорил, что это его оплот, его крепость. А потом оказалось, что он просто жилец. Как и ты сейчас.
– Я… я не знала, – проговорила Анна, и в ее голосе прозвучала жалкая нотка оправдания, которую она тут же возненавидела.
– Верю, – кивнула Ольга. – Ты выглядишь искренней. Наивной. Именно такие ему нравятся. Легко влюбляются, легко верят сказкам про несчастливый брак и холодную жену. – Она сделала паузу. – Я не была холодной. Я была занятой. У меня своя архитектурная мастерская. А ему нужна была кукла. Которая будет восхищаться им двадцать четыре часа в сутки. Когда он не получил этого от меня… он пошел искать в другом месте. Нашел тебя.
Анна отвернулась. Стыд и гнев горели щеками. Она чувствовала себя полной дурой.
– Что ты теперь будешь делать? – спросила она, глядя в пол. – Вызовешь полицию? Выставишь меня?
Ольга снова рассмеялась, но на этот раз смех был сухим, безрадостным.
– Полицию? За что? За то, что ты поверила моему бывшему мужу? Нет. Я пришла не за этим. Я пришла сказать тебе правду. Чтобы ты посмотрела в глаза человеку, чью жизнь пытаешься – пусть и по неведению – занять. И чтобы ты поняла, в какую игру играешь. – Она подошла к Анне вплотную. – Он тебе говорил, что собирается разводиться? Что вот-вот, только немного терпения?
Анна молча кивнула. Губы дрожали.
– Вранье, – Ольга произнесла это тихо, но с убийственной четкостью. – Наш брак распался год назад. Развод оформлен. Юридически мы свободны. Но он до сих пор рассказывает знакомым, какие мы «несчастливые», и плачется новым подружкам, какая я «сводня». Потому что так удобнее. Потому что так можно годами тянуть резину, ничего не решая, живя на две семьи. Или на три. Кто его знает. – В ее голосе прозвучало отвращение. – Эта квартира – его последняя попытка что-то контролировать. Что-то, что я не отдам. И он втянул тебя в эту грязную игру, подсунув ключи от моей крепости.
Ольга достала из сумочки не телефон, а стопку бумаг, аккуратно сложенную в прозрачный файл.
– Вот. Копии. Свидетельство о разводе. Свидетельство о собственности. Выписка из ЕГРН. Возьми. Убедись сама. Не верь на слово ни мне, ни ему.
Анна машинально взяла файл. Бумаги казались невесомыми и жгуче тяжелыми одновременно.
– Зачем? – снова спросила она, не в силах поднять глаза.
– Чтобы ты знала, с кем имеешь дело. Чтобы ты не тратила свою жизнь на иллюзии. Чтобы у тебя был выбор. – Ольга поправила прядь волос. Ее движения были спокойными, выверенными. – Оставаться здесь ты, конечно, не можешь. Это моя квартира. Но у тебя есть время до завтрашнего вечера, чтобы собрать все, что ты успела сюда принести. И уйти красиво. Потом я поменяю замки. И впредь буду внимательнее следить, кому даю ключи.
Она повернулась и пошла к выходу из спальни. На пороге остановилась.
– И еще один совет, милая. Не верь его слезам, когда он будет клясться, что не знал, что я могу так поступить. Не верь обещаниям «все исправить». Он знал. Он всегда знает, где проходит черта. Он просто верит, что ему все сойдет с рук. Как всегда.
Ольга вышла. Анна услышала, как тихо щелкнула входная дверь. Она стояла посреди чужой, роскошной спальни, сжимая в руках файл с документами, которые разрушали ее мир. За окном разгорался багряный закат. Было душно. Где-то далеко громыхнул гром. Начиналась гроза.
Сергей примчался через час. Он ворвался в квартиру, бледный, с перекошенным лицом.
– Анна! Солнышко! Что случилось? Ольга звонила, сказала только… – Он увидел ее. Она сидела на том самом кожаном диване, в темноте. Свет она не включала. На стеклянном столе перед ней лежал открытый файл с бумагами. – Что это? Что ты наделала? – его голос дрожал от гнева и страха.
Анна медленно подняла на него глаза. В полумраке ее лицо казалось высеченным из камня.
– Это правда? – спросила она тихо. – Все. Про развод. Про квартиру.
– Анна, слушай, я могу объяснить… – он бросился к ней, но она отстранилась, как от прокаженного.
– Нет. Не ври. Не надо больше лжи. Просто ответь. Это правда?
Он замер. Видно было, как он лихорадочно соображает, ищет выход. Но выходов не было. Документы лежали перед ним. Он опустил глаза.
– Квартира действительно ее. Добровольная. Но я думал… я собирался… – он бессильно махнул рукой.
– А развод? Ты свободен уже год? – Голос Анны был ровным, ледяным.
– Да, но… – он попытался снова подойти.
– Не подходи! – она вскочила. – Ты свободен. Год. И все это время ты врал мне! Врал, что твоя ужасная жена не дает тебе развода! Врал, что эта квартира – твоя! Ты втерся ко мне в доверие, в мою жизнь, под предлогом несчастной любви! Ты использовал меня! И ты привел меня сюда! В ее дом! Прямо ей в руки! Ты идиот или просто бессовестный подлец?
– Я люблю тебя! – выкрикнул он отчаянно. – Это единственное, что правда! Я хотел быть с тобой! Но Ольга… она хитрая! Она мстительная! Она специально подстроила!
– Любишь? – Анна горько рассмеялась. – Любишь так, что селишь любовницу в квартиру бывшей жены? Гениально, Сергей! Просто шедевр любви! – Она схватила свою сумку. – Она дала мне время до завтрашнего вечера. Мои вещи будут вывезены завтра утром. Не приходи. Не звони. Я не хочу тебя видеть. Никогда.
– Анна, подожди! – он попытался схватить ее за руку, но она вырвалась с такой силой, что он отшатнулся.
– Прикоснешься – вызову полицию. За вторжение. Или за что-нибудь еще. Думаю, у меня теперь достаточно доказательств твоей «честности», – она кивнула на документы. – И знаешь что? Она права. Ты действительно верил, что тебе все сойдет с рук.
Она прошла мимо него, не глядя. Открыла входную дверь. На улице лил как из ведра теплый летний дождь, смывая пыль и духоту. Анна шагнула под потоки воды, не пытаясь укрыться. Она шла по мокрому асфальту, не чувствуя ни холода, ни усталости. Только пустоту и жгучее чувство стыда. Но сквозь стыд пробивалось другое – облегчение. Она увидела подвох. До того, как он разрушил ее жизнь окончательно. Ольга не стала мстить ей. Она дала ей шанс. Шанс увидеть правду и уйти.
А за ее спиной, в роскошной квартире, которая никогда не была его крепостью, Сергей Калинин бил кулаком по стеклянному столу, роняя на пол документы, разоблачавшие его маленькую, жалкую ложь. Ложь, на которую он так надеялся. Гроза бушевала и за окном, и в его душе. Но это уже было не ее проблемой. Анна шла по дождю, навстречу своей новой, пусть и промокшей до нитки, но своей жизни. Без подвохов. Без чужой добровольной собственности. Без Сергея.
Читайте также: