— Всё! Надоело! — Катя швырнула полотенце на пол и развернулась к свекрови. — Забирайте свои манатки и проваливайте из моего дома! А то нашли богатого спонсора!
Катя стояла посреди гостиной в старом халате, волосы растрепаны после бессонной ночи, и смотрела на свекровь так, будто видела её впервые. Ираида Федоровна сидела на диване в своем фирменном спортивном костюме красного цвета, неторопливо чистила ногти маникюрными ножницами и даже не подняла глаз.
— Ох, батюшки, что ж такое творится, — протянула она с показным сожалением. — Андрюша, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает?
А Андрей... Андрей сидел за кухонным столом, уткнувшись в телефон, и делал вид, что ничего не происходит. Семен Аркадьевич рядом с ним прикуривал очередную "Приму" прямо над чашкой с недопитым кофе.
— Мама, не начинай с утра, — буркнул он, не отрываясь от экрана.
Катя почувствовала, как что-то горячее и злое поднимается у неё в горле. Шесть месяцев. Полгода она терпела этот кошмар. Полгода говорила себе: "Потерпи, Катя. Это же родители мужа. Это временно."
Временно! Она хотела засмеяться. Или заплакать. А может, и то, и другое одновременно.
— Андрей, — её голос звучал странно, словно чужой. — Ты помнишь, что они обещали съехать через месяц?
— Да помню, помню, — он махнул рукой, не поднимая головы. — Но у них же ремонт затянулся. Куда им теперь деваться?
— А мне куда деваться? — Катя шагнула ближе к столу. — Мне в моей собственной квартире куда деваться, Андрей?
Ираида Федоровна вздохнула так театрально, что можно было подумать, что она репетирует роль умирающей принцессы.
— Вот видишь, Семеныч, какая у нас невестка. Добра в сердце нет. А мы-то старые уже, больные. Куда нам на улицу-то?
— Больные? — Катя развернулась к свекрови. — Больные? Ираида Федоровна, вы вчера до трех утра с соседкой Людой водку жрали на моей кухне! Какие вы больные?
— Ну, Катюша, ну что ты, — Семен Аркадьевич стряхнул пепел прямо на пол. — Мы же не нарочно. Просто встретились случайно, разговорились...
— Встретились случайно! — Катя всплеснула руками. — Вы каждый день кого-то сюда тащите! То Люда, то её Валька, то ваш Петрович из гаража! У меня тут проходной двор!
Она обвела взглядом квартиру, и сердце сжалось от боли. Вот оно — её уютное гнёздышко, которое она с Андреем обустраивала три года. Диван, на котором теперь валялись грязные трусы свекрови. Журнальный столик, заставленный пустыми пивными банками и тарелками с засохшими остатками еды. На полу — окурки, которые Семен Аркадьевич "случайно" роронял мимо пепельницы.
— А микроволновка? — голос Кати становился всё выше. — А кран на кухне? А моя любимая чашка, которую вы разбили позавчера?
— Да ладно тебе, — Андрей наконец оторвался от телефона. — Чашка — не чашка. Купим новую.
— Не чашка?! — Катя почувствовала, как внутри что-то обрывается. — Андрей, это была чашка, которую ты мне подарил на годовщину знакомства! Помнишь? Там было написано "Моей единственной"!
— Ну и что? Купим такую же.
— Такую же?! — она засмеялась, но смех получился горький, почти истерический. — Андрей, а ты помнишь, как мы мечтали о своём доме? О том, как будем завтракать вдвоём по воскресеньям? О том, как будем засыпать и просыпаться вместе?
— Катюш, ну хватит драматизировать...
— Драматизировать? — Катя села на край дивана, подальше от Ираиды Федоровны. — Андрей, твои родители постоянно заходят к нам в спальню без стука! И когда им вздумается!
— Ой, да что ты выдумываешь, — Ираида Федоровна наконец подняла голову. — Мы же стучимся.
— Стучитесь?! — Катя вскочила. — Позавчера я принимала душ, а ваш супруг просто вошёл в ванную! Сказал, что не слышал шума воды!
— Семеныч глуховатый стал, — невозмутимо заметила свекровь. — Возраст, понимаешь.
— А вчера вы зашли к нам в спальню в половине седьмого утра! Сказали, что искали тапочки!
— Ну и что такого? Семья же.
Семья... Катя медленно опустилась обратно на диван. Семья. Она всегда мечтала о большой, дружной семье. Выросла одна, родители рано умерли, и ей так хотелось тепла, понимания, родственных уз...
— Мама, может, вы всё-таки... — начал было Андрей, но Ираида Федоровна его перебила.
— А что мы такого делаем? Живём тихо-мирно. Помогаем по хозяйству.
— Помогаете? — Катя рассмеялась. На этот раз смех получился почти нормальным. — Ираида Федоровна, вы помогаете? Вчера я час оттирала плиту после того, как вы готовили свой "фирменный" борщ. А душевая кабина? Помните, как вы её "помыли" песком для попугаев?
— Да мы думали, это чистящее средство какое-то новомодное, — обиженно проговорила свекровь.
— Песок для попугаев! Песок для попугаев, Ираида Федоровна!
— Откуда же нам знать, — буркнул Семен Аркадьевич. — У молодёжи сейчас столько всякой ерунды...
Дверь хлопнула, и в квартиру вошли тётя Света и дядя Вася. Катя закрыла глаза. Ещё две "боевых единицы". Света — младшая сестра Ираиды Федоровны, такая же шумная и бесцеремонная. А Вася... Вася был тихий, но жрал, как полк солдат после учений.
— Ой, а что это у вас тут? — Света тут же уловила напряжение в воздухе. — Скандал, что ли?
— Да невестка наша того, — Ираида Федоровна махнула рукой в сторону Кати. — Характер испортился. Нас выгнать хочет.
— Как выгнать? — ахнула Света. — Да что ты, Катюша! Мы же семья!
— Мы же семья, — передразнила Катя. — Семья — это когда люди друг друга уважают. А не когда одни живут за счёт других и ещё недовольны остаются!
— За счёт? — Ираида Федоровна вскочила с дивана. — Как это за счёт? Мы что, даром хлеб едим?
— А не даром? — Катя тоже встала. — Ираида Федоровна, вы хоть раз за полгода купили хлеб? Молоко? Мясо? Что-нибудь?
— Мы... мы деньги даём иногда, — неуверенно проговорила свекровь.
— Когда? — Катя шагнула к ней. — Когда вы мне деньги давали? Вчера? Позавчера? Месяц назад?
— Ну... мы же пенсионеры...
— А я что? Я миллионерша? — голос Кати срывался на крик. — Я работаю в библиотеке! Получаю тридцать тысяч в месяц! А кормлю шестерых человек! Андрей хоть свою зарплату приносит, а вы?!
— Тише ты, — вдруг подал голос Андрей. — Соседи услышат.
— Соседи?! — Катя повернулась к мужу. — Андрей, мне плевать на соседей! Мне плевать на весь мир! Я хочу жить в своём доме! Я хочу готовить завтрак на своей кухне, а не искать свободную конфорку между чьими-то кастрюлями! Я хочу смотреть телевизор, а не ждать, пока закончится очередная серия "Маша и Медведь", которую смотрит твоя мама!
— "Маша и Медведь" — хороший мультик, — обиженно буркнула Ираида Федоровна. — Поучительный.
— Поучительный! — Катя схватилась за голову. — Боже мой, что со мной происходит? Я сейчас обсуждаю с пятидесятипятилетней женщиной достоинства мультика про медведя!
— Пятьдесят семь, — уточнила Света. — Ире пятьдесят семь.
— Какая разница! — взвыла Катя. — Какая, к чёрту, разница!
— Не ругайся, — строго сказал Андрей. — При родителях не ругайся.
И тут Катя поняла, что находится на грани. На самом краю пропасти, куда можно либо упасть, либо... сделать шаг назад и начать драться за свою жизнь.
— Знаешь что, Андрей, — она говорила тихо, но каждое слово звучало отчётливо. — А пусть твои родители идут к чёрту. И ты с ними.
В комнате стало так тихо, что слышно было, как капает кран на кухне. Тот самый кран, который сломал Семен Аркадьевич и который до сих пор никто не удосужился починить.
Катя медленно прошла в спальню и закрыла дверь. Села на кровать — на свою кровать, на которой периодически отдыхали свекровь и свёкр. Простыни были смяты, на тумбочке стояли чужие лекарства и лежали чужие очки. Пахло табаком и какими-то каплями от давления.
Она достала телефон и набрала знакомый номер.
— Марина? Это Катя... Да, та самая. Слушай, помнишь, ты говорила, что если что — у тебя есть свободная комната? А... а можно на пару дней?
Голос подруги был удивлённый, но тёплый:
— Конечно можно. А что случилось?
— Потом расскажу. Я через час буду.
Катя открыла шкаф и начала складывать вещи в старую спортивную сумку. Джинсы, свитера, нижнее бельё. Всё самое необходимое. Косметичку, зарядку для телефона. Книгу, которую читала перед сном.
Дверь приоткрылась, и в щель заглянул Андрей.
— Катюш, ты что делаешь?
— Собираюсь, — ответила она, не поднимая головы.
— Куда?
— К Марине.
— Надолго?
Она остановилась, держа в руках свою любимую кофточку — ту, что Андрей когда-то назвал самой красивой.
— Не знаю, — честно призналась она. — Может, на день. Может, навсегда.
Андрей вошёл в комнату и сел рядом с ней на кровать.
— Кать, ну не нужно так. Они же скоро съедут.
— Когда, Андрей? — она повернулась к нему. — Через месяц? Через год? Никогда?
— Ну... ремонт же у них...
— Андрей, — Катя взяла его за руку. — А ты хоть раз видел этот ремонт? Ты был у них дома?
Он замолчал. И Катя поняла — он не был. За полгода ни разу не поехал посмотреть, что там происходит, когда закончится этот мифический ремонт.
— Они врут, — тихо сказала она. — Понимаешь? Никакого ремонта нет. Они просто решили, что здесь лучше. Бесплатно, уютно, кормят, обстирывают...
— Не может быть...
— Может, Андрей. Может. Твоя мама вчера Свете хвасталась, какая я хозяйка. Что готовлю вкусно, убираю хорошо, что лучше меня невестки не найти. Только вот одна проблема — характер у меня портится.
Андрей опустил голову. Сидел молча, крутил в руках какую-то бумажку.
— А знаешь, что самое страшное? — продолжала Катя. — Не то, что они приехали. Не то, что остались. А то, что ты... ты позволил. Ты мой муж, а ведёшь себя как будто я тут случайный человек.
— Я же не хотел...
— Но получилось именно так. — Она застегнула сумку. — Андрей, я не требую, чтобы ты выбирал между мной и родителями. Я прошу тебя выбрать между тем, чтобы быть мужем или остаться покорным сыном.
Она встала и пошла к двери. В гостиной все сидели как ни в чём не бывало. Света листала журнал, Вася жевал бутерброд, Ираида Федоровна вязала что-то розовое и пушистое. Семен Аркадьевич курил у открытого окна.
— Куда это ты собралась? — поинтересовалась свекровь, даже не подняв головы от вязания.
— Погостить к подруге, — спокойно ответила Катя.
— Надолго?
— Посмотрим.
— А ужин кто готовить будет?
Катя остановилась у двери и оглянулась. Посмотрела на этих людей, которые полгода жили в её доме и ни разу не сказали спасибо. Которые сломали её быт, её покой, её брак — и сейчас интересовались, кто будет их кормить.
— Не знаю, — сказала она. — Может, Андрей приготовит. Или вы сами. Или закажите пиццу. Я больше не ваша домработница.
— Ой, какие мы стали, — протянула Света. — Гордые слишком.
— Да, — кивнула Катя. — Гордая. И знаете что? Мне это нравится.
Она вышла из квартиры и спустилась по лестнице. На улице был тёплый весенний вечер, воздух пах цветущими тополями и свободой. Катя села в троллейбус и поехала к Марине.
А дома Андрей сидел на кухне и смотрел на грязную посуду. Ираида Федоровна заглянула к нему:
— Сынок, а что на ужин будет?
— Не знаю, мам, — тихо ответил он. — Сами приготовим что-нибудь.
— А завтра?
— И завтра сами.
— А послезавтра?
Андрей посмотрел на мать долгим взглядом.
— Мам, а когда у вас ремонт закончится?
Ираида Федоровна замерла с кастрюлей в руках. Семен Аркадьевич прекратил листать газету. Даже Света с Васей в гостиной притихли.
— Ну... скоро, сынок. Скоро.
— Мам, я завтра поеду к вам домой. Посмотрю, что там и как.
— Зачем? — голос у свекрови стал тонким. — Мы же сами справляемся...
— Хочу помочь. Может, рабочих каких-нибудь найму, чтобы быстрее закончили.
Ираида Федоровна поставила кастрюлю и вышла из кухни. Андрей проводил её взглядом и вдруг понял: Катя была права. Абсолютно во всём права.
На следующий день он поехал к родителям. Ключи у него сохранились ещё с детства. Он поднялся на четвёртый этаж их старой пятиэтажки и открыл дверь.
В квартире было чисто и тихо. Никакого ремонта. Даже следов его не было. Всё стояло на своих местах — старый сервант, потёртый диван, телевизор на тумбочке. В холодильнике — пустота. В шкафах — только старые вещи, которые родители не взяли с собой.
Андрей сел на диван и достал телефон.
— Катя? Это я... Можно увидеться?
Они встретились в кафе рядом с домом Марины. Катя выглядела отдохнувшей — впервые за долгие месяцы под глазами не было тёмных кругов.
— Ты была права, — сказал он без предисловий. — Никакого ремонта нет. Вообще.
— Знаю, — кивнула она. — Я вчера созвонилась с управляющей компанией. Спросила про их квартиру. Никакого ремонта нет.
— Почему ты мне не сказала?
— А ты бы поверил? — Катя помешала кофе. — Или снова сказал бы, что я преувеличиваю?
Андрей молчал. Знал, что она права и в этом.
— Катя, я их сегодня выселяю. Всех. Честное слово.
— Не надо, — неожиданно сказала она.
— Как не надо?
— Не надо их выселять, Андрей. — Катя посмотрела на него серьёзно. — Я не вернусь.
— Что? — он не понял. — То есть как не вернёшься?
— Никак. Я подала на развод вчера.
Слова повисли между ними, как лёд на весенней реке — хрупкий, но ещё крепкий.
— Катюш... но мы же можем всё исправить...
— Андрей, — она взяла его за руку. — Дело не в твоих родителях. Дело в нас. Понимаешь? За эти полгода я поняла очень многое. О себе, о тебе, о том, что я хочу от жизни.
— И что ты поняла?
— Что я не хочу бороться за собственного мужа. Не хочу доказывать своё право на собственный дом. Не хочу просить разрешения включить музыку в своей квартире. — Она отпустила его руку. — Я хочу быть с тем, кто будет меня защищать, а не с тем, от кого нужно защищаться.
— Я же буду...
— Андрей, ты не будешь. — Голос её был грустный, но спокойный. — Ты хороший человек, но ты не мой человек. Мой — это тот, кто в первый же день сказал бы родителям: "Мама, папа, я рад вас видеть, но это дом моей жены, и здесь её правила".
Андрей опустил голову. Понимал, что возразить нечего.
— А знаешь, что самое интересное? — продолжала Катя. — Вчера мне звонила твоя тётя Света. Оказывается, у них с Васей проблемы с жильём. Их выселяют из общежития. И она спрашивала, не могут ли они пожить у нас месяцок...
— Ты что ответила?
— Что пусть звонят тебе. Это же твоя семья.
Они допили кофе молча. Потом Катя встала.
— Андрей, я не злюсь на тебя. Правда. Просто мы оказались слишком разными. Ты — семейный человек в том смысле, что семья родителей для тебя важнее семьи жены. А я... я хочу создать свою семью. Новую. Где буду главной женщиной, а не приёмной дочерью.
— А квартира?
— Квартира моя, она куплена до брака.
Она ушла, а Андрей ещё долго сидел в кафе. Потом поехал домой. Родители, как ни в чём не бывало, смотрели телевизор в гостиной.
— Ну что, сынок? — спросила мать. — Когда Катюша вернётся? А то холодильник совсем пустой, даже покушать нечего...
Андрей посмотрел на неё долгим взглядом.
— Мам, собирайтесь. Завтра вы переезжаете домой.
— Как домой? А ремонт?
— Какой ремонт, мам? Я сегодня был у вас. Там всё в порядке.
Повисла тишина. Потом Ираида Федоровна тяжело вздохнула:
— Ну и что теперь будет?
— А теперь, мам, каждый будет жить своей жизнью.
Через месяц Андрей получил повестку в суд. Развод оформлялся быстро — имущественных претензий не было.
В день суда они встретились в коридоре.
— Как дела? — спросил он.
— Хорошо, — улыбнулась она. — А у тебя?
— Тоже вроде ничего. Родители уехали домой. Правда, теперь каждый день звонят и жалуются, что им скучно и одиноко.
— А ты?
— А я учусь жить один. Впервые в жизни, кстати. — Он усмехнулся. — Оказывается, это не так просто.
— Ничего, привыкнешь.
Судья огласила решение. Брак расторгнут. Они вышли на улицу.
— Катя, — окликнул её Андрей. — А можно вопрос?
— Конечно.
— Ты счастлива?
Она подумала немного.
— Знаешь, да. Я впервые за очень долгое время чувствую себя... собой. Не чьей-то женой, не чьей-то невесткой. Просто Катей. И мне это нравится.
Они попрощались и разошлись в разные стороны. А через полгода Андрей узнал, что Катя вышла замуж. За хорошего парня, как сказала общая знакомая. Который с первого дня объяснил своим родителям, что теперь у него есть семья, и она — приоритет.
Андрей не расстроился. Даже порадовался за неё. А ещё подумал, что когда-нибудь и он, возможно, научится быть мужем. Настоящим.
Прошло два года
Катя стояла у окна своей новой квартиры и смотрела, как во дворе играют дети. Солнце освещало светлую кухню, где на столе стояли две чашки — её и мужа Павла. Он был на работе, но вечером они планировали поехать к его родителям на дачу.
Странно было вспоминать ту Катю, которая боялась собственной тени и терпела унижения в собственном доме. Теперь она работала менеджером в небольшой издательской компании, получала в два раза больше, чем в библиотеке, и впервые за долгие годы чувствовала, что живёт, а не существует.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Катя? Это Андрей.
Она не удивилась. Почему-то ждала этого звонка.
— Привет. Как дела?
— Слушай, можно встретиться? Мне нужна твоя помощь.
— Что случилось?
— Расскажу при встрече. Это... сложно.
Они встретились в том же кафе, где когда-то обсуждали развод. Андрей выглядел усталым, но как-то повзрослевшим. В глазах появилась какая-то новая решительность.
— Катюш, у меня проблема, — начал он без предисловий. — Я познакомился с девушкой. Ольгой. Хорошая, умная, добрая. Мы встречаемся полгода.
— Поздравляю, — искренне сказала Катя. — А в чём проблема?
— Она хочет, чтобы мы стали жить вместе. У меня или у неё — не важно. А я... я боюсь.
— Чего боюсь?
— Того же самого. Что история повторится. — Он помешал кофе, не поднимая глаз. — После нашего развода родители... ну, ты понимаешь. Они считают, что во всём виновата ты. Что ты меня "настроила против семьи". И если узнают про Олю, опять начнут давить, лезть, навязываться...
Катя слушала молча.
— И что ты хочешь от меня?
— Научи меня. — Он посмотрел на неё прямо. — Научи, как сказать "нет" родителям. Как поставить границы. Как быть мужем, а не сыном.
Катя откинулась на спинку стула. Это было действительно неожиданно.
— Андрей, я не психолог...
— Но ты смогла. Ты смогла уйти, начать заново, стать сильной. А я... я до сих пор чувствую себя виноватым, когда мама звонит и жалуется на одиночество.
— А часто звонит?
— Каждый день. Иногда по два раза. То давление скачет, то соседи шумят, то в магазине нагрубили. И я каждый раз бросаю всё и езжу к ним.
— А как же Ольга?
— Ольга терпит. Пока. Но я вижу, что ей это не нравится. Она прямо сказала: "Андрей, я хочу мужа, а не сына своей свекрови".
Катя усмехнулась. Умная девушка, эта Ольга.
— Знаешь, что я тебе скажу? — Катя наклонилась через стол. — Ты уже наполовину справился.
— Как это?
— Ты осознал проблему. Ты понял, что повторяешь ошибки. И главное — ты не хочешь потерять ещё одну женщину из-за неумения быть взрослым.
Андрей кивнул.
— Но что конкретно делать? Как им сказать, чтобы не звонили каждый день? Как объяснить, что у меня своя жизнь?
— А ты попробуй не отвечать на каждый звонок.
— Но они же расстроятся...
— И что? — Катя подняла бровь. — Андрей, твоим родителям по пятьдесят семь лет. Это взрослые люди. Они прекрасно справлялись со своими проблемами, пока ты не женился. Помнишь?
— Помню. Но сейчас они как будто беспомощнее стали...
— Не беспомощнее. Хитрее. — Катя говорила мягко, но твёрдо. — Они поняли, что могут перенести ответственность за свою жизнь на тебя. И ты позволил.
Андрей молчал, обдумывая её слова.
— Вот что я тебе предлагаю, — продолжала Катя. — Начни с малого. Поставь один день в неделю — например, воскресенье — когда ты им звонишь сам. В остальные дни не отвечай на все звонки подряд. Только если что-то действительно срочное.
— А как понять, что срочное?
— Очень просто. Если человек звонит один раз и не перезванивает — значит, не срочное. Если названивает десять раз подряд — тогда да, стоит ответить.
— А если они обидятся?
— Обидятся и переживут. — Катя улыбнулась. — Андрей, знаешь, в чём разница между нами тогда и сейчас? Тогда я боялась, что твои родители меня не полюбят. А теперь я понимаю — не все люди должны меня любить. И это нормально.
— А ещё?
— Ещё — научись говорить "нет" без объяснений. Не "я не могу, потому что...", а просто "нет, не получится". Чем больше ты объясняешь, тем больше поводов для торга даёшь.
Андрей кивал, словно записывал каждое слово.
— И последнее, — Катя допила кофе. — Расскажи Ольге о наших отношениях. Честно. Что было, как было, почему мы расстались. Пусть она знает, с чем может столкнуться. И пусть сама решает, готова ли бороться за ваши отношения.
— А если не готова?
— Тогда лучше узнать об этом сейчас, чем через полгода совместной жизни.
Они расстались, и Катя поехала домой. Павел уже вернулся с работы и готовил ужин — как всегда по четвергам. У них была договорённость: он готовил по четвергам и воскресеньям, она — в остальные дни. Никто никого не заставлял, никто не обижался.
— Как дела? — спросил он, обнимая её.
— Встречалась с бывшим мужем, — честно ответила она.
— О, интересно. И как он?
— Влюбился. Просил совета, как не повторить наши ошибки.
— И что посоветовала?
— Быть мужчиной.
Павел засмеялся.
— Хороший совет. Универсальный.
Через месяц Андрей снова позвонил.
— Катя, получается! — голос его звучал воодушевлённо. — Я сказал родителям, что буду звонить только по воскресеньям. Сначала они возмущались, а потом привыкли. А Ольга... мы съехались на прошлой неделе.
— Поздравляю. А родители знают?
— Знают. И знаешь что? Мама даже сказала, что хочет с ней познакомиться. Нормально так сказала, без претензий.
— Вот видишь. А ты боялся.
— Катюш, спасибо тебе. Правда. Если бы не ты...
— Андрей, — перебила его Катя. — Это сделал ты сам. Я только подсказала направление.
После разговора она подумала: интересно всё-таки устроена жизнь. Иногда нужно что-то потерять, чтобы понять, как это сохранить. И иногда нужно помочь бывшему мужу стать хорошим мужем для другой женщины, чтобы окончательно простить и отпустить прошлое.
А ещё она подумала об Ольге, которую не знала, но за которую была спокойна. У неё будет другой Андрей — взрослый, осознанный, готовый защищать свою семью.
И это было правильно.
Ещё через полгода Катя получила приглашение на свадьбу. Красивая открытка с золотыми буквами: "Андрей и Ольга приглашают вас разделить с ними радость бракосочетания".
Павел, читая приглашение через её плечо, удивился:
— Ты пойдёшь?
— Не знаю, — честно призналась Катя. — С одной стороны, странно идти на свадьбу бывшего мужа. С другой — мне хочется посмотреть на неё. На Ольгу.
— А зачем?
— Просто интересно. Какая она, женщина, которая смогла изменить Андрея?
В итоге они пошли. Свадьба была скромной, в небольшом ресторанчике. Ольга оказалась симпатичной брюнеткой с живыми глазами и решительным подбородком. Она была на пять лет младше Кати, работала врачом и, как выяснилось из разговоров, совершенно не собиралась терпеть чужие капризы.
— Вы Катя? — подошла она к ней во время банкета. — Андрей рассказывал. Спасибо вам.
— За что?
— За то, что научили его быть мужем. — Ольга улыбнулась. — Знаете, в первый раз, когда его мама попыталась устроить мне сцену ревности, он сказал: "Мама, если тебе не нравится моя жена, можешь не приходить к нам в гости". Я чуть со стула не упала от удивления.
— И как отреагировала свекровь?
— Обиделась на месяц. А потом привыкла. Теперь мы даже неплохо общаемся. Оказывается, Ираида Федоровна может быть вполне милой, когда понимает, что границы есть и их нарушать нельзя.
Катя посмотрела на молодожёнов. Андрей держал жену за руку и что-то шептал ей на ухо. Ольга смеялась. Они выглядели счастливыми.
— А вы не жалеете? — неожиданно спросила Ольга.
— О чём?
— Что не дождались, пока он изменится?
Катя задумалась.
— Знаете, Ольга, я думаю, каждый человек приходит в нашу жизнь в своё время и на своё место. Андрей пришёл ко мне, когда я была слабой и не умела постоять за себя. А к вам он пришёл уже другим — готовым быть мужем. Если бы я тогда осталась, возможно, он бы так никогда и не повзрослел.
— Интересная философия.
— Жизненная. — Катя улыбнулась. — Иногда нужно отпустить человека, чтобы дать ему возможность стать лучше.
Они немного поговорили ещё, и Катя поняла — Ольга ей нравится. Она была именно такой женщиной, которая нужна новому Андрею. Сильной, но не жёсткой. Любящей, но не всепрощающей.
Когда они с Павлом ехали домой, он спросил:
— О чём думаешь?
— О том, что всё складывается правильно. Андрей счастлив, я счастлива. Даже его родители, наверное, счастливы — у них появилась невестка, которая не даёт собой помыкать, но и не объявляет войну.
— А что с тётей Светой и дядей Васей? Они так и не нашли жильё?
Катя засмеялась.
— Нашли. Андрей им помог снять квартиру и даже первый месяц оплатил. Но поставил условие — больше никто к нему не переезжает "на временное проживание". И знаешь что? Они даже не обиделись. Просто сказали: "Ну наконец-то мужиком стал".
Дома Катя долго стояла у окна и думала о прожитых годах. О том пути, который прошла от запуганной домохозяйки до уверенной в себе женщины. О том, как иногда потеря оказывается началом чего-то лучшего.
Её телефон зазвонил. Марина, подруга, у которой она когда-то нашла приют.
— Кать, ты не поверишь! Помнишь мою соседку Аню? Ту, что с мужем-алкоголиком мучается?
— Помню.
— Она ушла от него! Наконец-то! Сняла квартиру, устроилась на работу. Говорит, твоя история её вдохновила. Что если ты смогла начать заново, то и она сможет.
Катя улыбнулась. Значит, её опыт оказался полезен не только Андрею.
— Марин, а передай ей — если что, я готова поговорить. Поделиться опытом.
— Обязательно передам.
Катя повесила трубку и подумала: интересно, сколько ещё женщин живут в несчастливых отношениях, думая, что у них нет выбора? Что они должны терпеть, потому что "семья — это святое"?
А может быть, стоит написать об этом? Не художественную книгу, а что-то практическое. О том, как найти в себе силы изменить жизнь. О том, что любовь к себе — это не эгоизм, а необходимость.
— Павел, — позвала она мужа. — А что ты скажешь, если я попробую написать книгу?
— О чём?
— О том, как не потерять себя в отношениях. О том, как быть счастливой.
— Отличная идея, — он обнял её. — Начинай. У тебя есть что рассказать.
И Катя поняла — её история с Андреем закончилась не разводом. Она закончилась тем, что двое людей стали счастливыми. Каждый по-своему, каждый со своим человеком, но оба — по-настоящему.
А впереди была новая история. Её собственная книга о том, что счастье — это не то, что случается с нами, а то, что мы создаём своими руками. Каждый день, каждым выбором, каждым "да" или "нет".
И это было только начало.