— Какого черта?! — выдохнул Коля, замерев в дверном проеме.
Ключи выпали из рук со звоном, бутылка шампанского скользнула по локтю вниз, но он даже не заметил, как она разбилась о пол. Виноград рассыпался по коридору темными бусинами.
На диване в гостиной извивались два тела. Анфиса — его Анфиса! — запрокинула голову назад, рыжие волосы растрепались по подушкам. А над ней... Черт возьми, да это же Егор из соседнего подъезда!
— Ах, какого черта... — Коля почувствовал, как земля уходит из-под ног.
Он стоял как вкопанный, не в силах пошевелиться. В голове крутилась только одна мысль: "Я же хотел сюрприз сделать... Приехал на день раньше... Шампанское купил..."
Анфиса первая заметила мужа. Глаза ее расширились от ужаса.
— Коля?! Коля, это не то, что ты думаешь!
— А что это, по-твоему?! — рявкнул он, наконец приходя в себя. — Йогой занимаетесь, что ли?!
Егор вскочил с дивана, натягивая на ходу трусы. Парень был моложе Коли лет на десять — спортивный, подтянутый. Коля мысленно сравнил свой начинающий расплываться живот с его прессом и почувствовал, как внутри все закипает.
— Коля, дай объяснить! — Анфиса кутается в плед, лицо красное, губы припухшие. — Это случайно получилось!
— Случайно?! — Коля рванул к дивану. — Случайно штаны сняли?! Случайно на моей кровати оказались?!
Егор попятился к балкону, руки вперед выставил:
— Слушай, мужик, давай без драки... Я не знал, что ты раньше приедешь...
— А, не знал! — Коля схватил со стола пепельницу. — Значит, если бы знал, подождали бы до завтра?!
Пепельница полетела в Егора, но тот увернулся. Стекло разлетелось по стенке.
— Коля, остановись! — завизжала Анфиса. — Что соседи подумают?!
— А что соседи подумают?! — передразнил он. — Ты сейчас о соседях думаешь?! А когда с этим... с этим...
Он не смог подобрать слов. В голове была каша, перед глазами все плыло. Двенадцать лет брака. Двенадцать! И вот так...
В этот момент в дверь постучали.
— Анфиса, дорогая, что там у вас? — раздался знакомый голос тети Светы из соседней квартиры. — Что-то стекло разбилось?
— Все нормально, тетя Света! — крикнула Анфиса, но голос дрожал.
— Да уж, нормально, — ядовито процедил Коля. — Просто замечательно.
Он посмотрел на жену — растрепанную, испуганную, жалкую. Потом на Егора, который все еще стоял у балкона полуголый и трясся.
— Знаешь что, — тихо сказал Коля, и в этой тишине было что-то страшное. — Я двенадцать лет работал как проклятый. В командировки ездил, деньги домой тащил. Ради чего? Ради того, чтобы ты тут с каждым встречным...
— Коля, это не так! — Анфиса вскочила с дивана, плед соскользнул. — Он не каждый встречный! Мы... мы друг друга любим!
Последние слова прозвучали как пощечина. Коля почувствовал, как что-то внутри окончательно рвется.
— Любите, говоришь? — Он медленно пошел к Егору. — И давно это у вас... любовь?
Егор отступил к самой стене:
— Слушай, Коля, я не хотел... Само получилось... Она сама...
— Сама? — Коля схватил парня за горло. — Сама, значит? А ты, конечно, святая невинность!
И тут дверь распахнулась. На пороге стояла тетя Света — пожилая женщина в застиранном халате и бигуди на голове.
— Что тут творится? — Она окинула взглядом разгром в квартире, полуголых людей, осколки на полу. — Коля? Ты же в командировке должен быть!
— Должен был, тетя Света, — мрачно отозвался он, не отпуская Егора. — Должен был. А приехал пораньше. Сюрприз захотел жене сделать.
Тетя Света перевела взгляд на Анфису, потом на Егора, снова на Колю. Лицо ее вытянулось.
— Ой, господи... Ой, что же это такое...
— А это, тетя Света, называется семейная жизнь, — с горечью произнес Коля. — Вот так она выглядит, когда муж в командировке.
Анфиса рванулась вперед:
— Коля, пожалуйста, давай поговорим наедине! Без посторонних!
— Посторонних? — Он отпустил Егора и повернулся к жене. — А он кто? Родственник, что ли?
Егор, воспользовавшись моментом, быстро натянул рубашку:
— Я пойду, наверное...
— Стой! — рявкнул Коля. — Никто никуда не идет! Сейчас мы все вместе разберемся!
Тетя Света попятилась к двери:
— Может, я зайду потом...
— Не надо, тетя Света, — устало сказал Коля. — Оставайтесь. Пусть все знают, какая у меня замечательная жена.
Он опустился в кресло, внезапно почувствовав страшную усталость. В голове мелькали обрывки мыслей: как он торопился домой, как в аэропорту покупал шампанское, как мечтал обнять Анфису...
— Коля, — тихо позвала жена. — Коля, давай поговорим...
Он поднял на нее глаза. В них плескалась такая боль, что Анфиса невольно отступила.
— Поговорим? О чем поговорим? О том, сколько раз это было? О том, где еще вы встречались? В нашей кровати?
— Коля...
— Отвечай! В нашей кровати?!
Анфиса молчала, опустив голову. Это было ответом.
— Понятно, — прошептал он. — Понятно.
И тут что-то в нем сломалось окончательно.
Он встал с кресла, медленно, как старик. Подошел к Егору, который жался к стене.
— Одевайся, — тихо сказал Коля. — И убирайся из моего дома.
— Коля, я...
— Сказал, убирайся! — рявкнул он так, что все вздрогнули.
Егор схватил джинсы, кроссовки, натягивая все на ходу. В дверях обернулся:
— Извини, мужик...
— Пошел вон! — Коля швырнул в него ботинком.
Дверь хлопнула. В квартире повисла напряженная тишина.
— Тетя Света, — обратился Коля к соседке, которая так и стояла в дверном проеме с открытым ртом. — Идите домой. Семейные дела.
— Конечно, Коля, конечно... — Она торопливо кивнула и исчезла.
Остались они вдвоем. Коля и Анфиса. Муж и жена. Двенадцать лет вместе.
— Коля...
— Молчи.
Он подошел к окну, смотрел на двор, где дети играли в футбол. Обычный вечер, обычная жизнь. А у него весь мир перевернулся.
— Как долго? — спросил он, не оборачиваясь.
— Коля, это не важно...
— Как долго, я спрашиваю!
Анфиса вздрогнула от его тона:
— Три месяца...
— Три месяца. — Он покивал. — Значит, с весны. С моей последней командировки в Екатеринбург?
Она молчала.
— Отвечай!
— Да... — едва слышно прошептала она.
— И все это время ты мне в глаза смотрела, ужин готовила, спрашивала, как дела на работе... — Голос его стал странно спокойным. — Целовала меня.
— Коля, я не хотела... Просто случилось...
— Случилось? — Он обернулся, и Анфиса увидела в его глазах что-то такое, что заставило ее отступить. — Ты три месяца случайно спала с другим мужчиной?
— Не так! Ты меня не понимаешь!
— А как? Объясни мне, дураку! Как это понимать?
Анфиса села на диван, укуталась в плед. Слезы потекли по ее лицу.
— Тебя же никогда нет дома... Все время в командировках, на работе. Я одна, мне одиноко...
— Одиноко! — Коля ударил кулаком по подоконнику. — Мне тоже одиноко было в чужих гостиницах! Но я не тащил к себе в номер первую встречную!
— Он не первый встречный! — Анфиса вскочила. — Он меня понимает, заботится, внимание уделяет!
— А я что делал? Деньги на ветер бросал? Квартиру эту купил для кого? Машину? Шубу твою норковую?
— Не только деньгами измеряется забота!
— А чем? Тем, что он в постель тебя тащит?
Они кричали друг на друга, и в этих криках была вся боль накопившихся лет. Коля — о том, как надрывался на работе, как мечтал о домашнем уюте и понимании. Анфиса — о том, как задыхалась в одиночестве, как ждала тепла и ласки.
— Все! — Коля махнул рукой. — Хватит. Собирай вещи и убирайся.
— Куда? — Анфиса побледнела. — Коля, это же мой дом тоже...
— Твой? — Он горько усмехнулся. — Ипотеку я плачу. Коммуналку я плачу. А ты здесь только... развлекаешься.
— Я тоже работаю!
— В парикмахерской! На полставки! Это что, карьера?
Слова больно резали. Анфиса всхлипнула:
— Значит, ты меня выгоняешь?
— Да. И чтобы завтра тебя здесь не было.
— А Егор? Мы... мы собирались пожениться...
Коля застыл. Эти слова добили его окончательно.
— Пожениться? — переспросил он тихо. — То есть ты не просто развлекалась? Ты серьезно...
— Да! — выкрикнула она. — Да, я его люблю! Мы любим друг друга! И ничего в этом постыдного нет!
— Постыдного? — Коля медленно подошел к ней. — А то, что ты замужняя женщина, это ничего?
— Замужняя! За кем замужняя? За человеком, которого никогда дома нет? Который только работу видит?
— Работал для тебя! Для нас!
— Для себя ты работал! Чтобы чувствовать себя важным, незаменимым! А дома что? Ужин разогреть, телевизор включить, и спать! Как с соседом живу, а не с мужем!
Коля остановился. В ее словах была доля правды, и это было больнее всего.
— Может, ты и права, — сказал он наконец. — Может, я плохой муж. Но измену это не оправдывает.
В дверь снова постучали. На этот раз робко, неуверенно.
— Кто там? — рыкнул Коля.
— Это я, Егор... — раздался сдавленный голос. — Можно войти?
— Зачем вернулся? — Анфиса вскочила с дивана.
— У него что, ключи есть? — Коля смотрел на жену с подозрением.
— Я... я ему дала... на всякий случай...
— Ключи от моей квартиры? — Голос Коли стал опасно тихим. — Ключи от моей квартиры ты дала любовнику?
Он распахнул дверь. Егор стоял на лестничной площадке, мялся с ноги на ногу.
— Слушай, Коля, мы должны поговорить по-мужски...
— По-мужски? — Коля схватил его за рубашку. — Ты знаешь, что значит "по-мужски"?
И ударил. Сильно, в челюсть. Егор упал, схватившись за лицо.
— Коля, не надо! — закричала Анфиса.
— Надо! — Он навис над Егором. — Очень надо! Ключи давай!
— Какие... ключи... — Егор с трудом поднялся, из губы текла кровь.
— Мои ключи! Которые тебе моя жена дала!
Егор полез в карман, достал связку ключей, протянул дрожащей рукой.
— Убирайся, — процедил Коля. — И чтобы я тебя больше не видел. Ни здесь, ни во дворе, ни в магазине. Съезжай из района.
— Коля! — Анфиса кинулась к любовнику. — Егорка, ты как?
— Егорка! — передразнил Коля. — Значит, Егорка! А я кто? Дядя Коля?
Она помогла Егору подняться, обняла его. И в этом объятии было столько нежности, сколько Коля давно не видел в ее глазах.
— Все ясно, — сказал он. — Все предельно ясно.
Они ушли вместе. Анфиса даже не обернулась.
А Коля остался один в разгромленной квартире. Сел в кресло и долго смотрел на осколки разбитой пепельницы.
За окном садилось солнце. Обычный осенний вечер. А его жизнь только что закончилась.
Коля сидел в кресле, когда зазвонил телефон. Он не хотел отвечать, но звонок не прекращался.
— Алло, — хрипло произнес он.
— Коля? — незнакомый женский голос. — Это мама Егора. Нам нужно встретиться.
— Зачем? — Он устало потер лицо рукой.
— У меня есть то, что вас заинтересует. Касается вашей жены и моего сына.
Через час Коля сидел в кафе напротив пожилой женщины с усталыми глазами. Галина Петровна выглядела измученной.
— Знаете, Коля, — начала она, размешивая сахар в чае, — я давно хотела с вами поговорить.
— О чем?
— О том, что ваша жена моему Егорке голову заморочила. — Она подняла на него взгляд. — Он хороший мальчик, но наивный. А она... Она его использует.
— Использует? — Коля нахмурился. — В каком смысле?
— В прямом. — Галина Петровна достала из сумочки папку с документами. — Мой сын получил наследство от тетки. Квартиру в центре, плюс неплохая сумма денег. А ваша Анфиса об этом прознала.
Коля почувствовал, как внутри все сжалось.
— Что вы хотите сказать?
— Что она за ним не из-за любви увивается. — Женщина протянула ему фотографии. — Вот, посмотрите.
На снимках Анфиса сидела в каком-то офисе, разговаривала с мужчиной в костюме. На столе лежали документы.
— Это риелтор, — пояснила Галина Петровна. — Анфиса уже полгода к нему ездит. Квартиру Егора продать хочет. Говорит, что он согласен, только пока не знает.
— Не может быть...
— Может. А еще она деньги с его карты снимает. Понемногу, чтобы не заметил. Но я заметила — сын стал постоянно у меня занимать.
Коля пересмотрел фотографии. На одной из них Анфиса выходила из банка, сжимая в руке конверт.
— Откуда у вас эти снимки?
— Наняла детектива, — призналась женщина. — Поняла, что с сыном что-то не так. Он резко изменился, тратить стал много. А когда спрашиваю — молчит или врет.
— И что вы предлагаете?
— Объединиться. — Галина Петровна наклонилась к нему. — Вы не хотите, чтобы ваша жена ушла к другому. Я не хочу, чтобы мой сын остался без копейки. Давайте их проучим.
Коля молчал, переваривая услышанное. Значит, Анфиса не просто влюбилась. Она охотилась.
— Что у вас на уме?
— Завтра они должны встретиться в банке. Подписать документы на продажу квартиры. — Женщина достала диктофон. — У меня есть записи ее разговоров. Как она хвастается подруге, что разводит дурачка на деньги.
— И что предлагаете?
— Пусть сын услышит правду. — Она решительно кивнула. — А вы будете свидетелем. Пусть знает, какая она на самом деле.
Коля понял. План был дьявольски простой.
На следующий день он стоял возле банка и наблюдал, как Анфиса ведет под руку Егора. Парень выглядел растерянным, все время оглядывался.
— Не волнуйся, солнышко, — слышал Коля ее голос. — Квартира старая, в центре шумно. Продадим, купим что-то получше. На двоих оформим.
— Но мама против...
— Мама не будет с нами жить. Это наше решение.
Они зашли в банк. Коля подождал минуту и последовал за ними. В операционном зале он сел неподалеку от их столика, достал телефон и включил запись.
— Егорка, ну подписывай же! — торопила Анфиса. — Нас ждут!
— Я не знаю... Может, еще подумать?
— О чем думать? Мы же все обсудили! — Голос ее становился резким. — Или ты передумал жениться на мне?
— Нет, конечно...
— Тогда подписывай! Быстрее!
Егор взял ручку, но рука у него дрожала. В этот момент в зал вошла Галина Петровна.
— Егор! — крикнула она. — Стой! Не подписывай!
— Мама? — Парень вскочил. — Откуда ты знаешь...
— Не подписывай, сын! — Женщина бросилась к столику. — Тебя обманывают!
— Что вы себе позволяете? — Анфиса встала, лицо ее исказилось от злости. — Егор взрослый человек!
— Взрослый, да не умный! — Галина Петровна схватила документы. — А ты, стерва, думаешь, я не знаю, что ты задумала?
— Какая стерва? Мы любим друг друга!
— Любишь? — Женщина достала телефон, включила запись. — Тогда послушай!
Из динамика раздался голос Анфисы, разговаривающей с подругой:
"— Да какая любовь! Квартира у него хорошая, деньги есть. Развожусь с Колькой, выхожу за дурачка этого, через год опять развожусь — и половина имущества моя. Хоть глупый, но добрый..."
Егор побледнел как полотно.
— Анфис... это правда?
Анфиса растерялась, пыталась что-то сказать, но слова не шли.
— Правда, сынок, — тихо сказала Галина Петровна. — Она тебя использует.
— Нет! — закричала Анфиса. — Это подстрекательство! Запись поддельная!
Но было поздно. Егор рвал документы на мелкие клочки, слезы текли по его лицу.
— Как ты могла... — шептал он. — Я тебя любил...
— Егорка, не слушай ее! Она врет! — Анфиса пыталась его обнять, но он отстранился.
— Не подходи ко мне! — крикнул он. — Никогда больше не подходи!
И выбежал из банка.
Коля встал со своего места, подошел к бывшей жене. Анфиса стояла посреди зала, и все на нее смотрели.
— Ну что, — тихо сказал он, — получила по заслугам?
— Коля... — Она повернулась к нему, лицо осунувшееся, глаза красные. — Коля, прости... Я не хотела...
— Не хотела? — Он покачал головой. — Ты хотела. Очень хотела. Только просчиталась.
— Мне некуда идти...
— Это твоя проблема. — Он развернулся и пошел к выходу. — Как говорится, что посеешь, то и пожнешь.
На улице его ждала Галина Петровна.
— Спасибо, — сказала она. — Вы спасли моего сына.
— А вы — открыли мне глаза, — ответил Коля. — Выходит, мы квиты.
Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
А через месяц Коля узнал, что Анфиса устроилась продавцом в круглосуточный магазин на окраине. Снимала угол у старушки за три тысячи в месяц.
Егор переехал к матери, устроился на новую работу. Иногда Коля видел его во дворе — парень похудел, осунулся, но в глазах появилась какая-то новая решимость.
— Извините меня, — сказал он как-то, встретив Колю у подъезда. — Я не знал, что она такая...
— Бывает, — ответил Коля. — Главное, что теперь знаешь.
Они больше не враги. Просто два мужчины, которых обманула одна женщина.
Прошло полгода
Коля сидел в своей обновленной квартире и смотрел телевизор. После развода он наконец-то сделал ремонт, купил новую мебель. Квартира стала светлой, современной. Совсем не такой, какой была с Анфисой.
Зазвонил домофон.
— Коля, это тетя Света. Можно к вам зайти?
— Заходите.
Соседка поднялась, села на кухне, заваривая чай по-хозяйски. За эти месяцы она стала для Коли почти родной — готовила иногда, убиралась, когда он в командировках.
— Коля, а вы не думали снова жениться? — неожиданно спросила она.
— Зачем? — Он пожал плечами. — Привык один.
— Вредно мужчине одному жить. Дом без женщины — не дом.
— После Анфисы как-то не тянет к семейной жизни.
— А я вот дочку свою хочу вам показать, — продолжала тетя Света. — Лариса ее зовут. Тридцать пять лет, медсестра в больнице. Муж год назад умер от инфаркта, детей нет. Хорошая девочка, домашняя.
— Тетя Света...
— Вы хотя бы познакомьтесь! — не отступала она. — В воскресенье приедет в гости. Я борщ сварю, пирожки испеку. Как в семье.
Коля хотел отказаться, но что-то в голосе соседки заставило его согласиться.
В воскресенье он постучался к тете Свете. Дверь открыла незнакомая женщина — среднего роста, русые волосы, добрые карие глаза. Красивая, но какой-то усталой красотой.
— Вы Коля? — спросила она. — Мама столько о вас рассказывала.
— А вы Лариса, наверное.
За столом они разговорились. Лариса оказалась тихой, спокойной женщиной. Рассказывала о работе в больнице, о том, как трудно одной после смерти мужа. Никакой показухи, никаких претензий — просто живой человек с обычными проблемами.
— А что с бывшей женой? — спросила она прямо. — Мама рассказала про развод.
— Живет где-то на окраине. Работает продавцом. — Коля пожал плечами. — Не общаемся.
— Жалко ее, наверное?
— Почему жалко? Сама выбрала такую жизнь.
— Все равно двенадцать лет вместе прожили... — Лариса задумчиво помешала чай. — Наверное, что-то хорошее было?
Коля посмотрел на нее с удивлением. Такого вопроса он не ожидал.
— Было, — признался он. — В начале было. Но потом... Не знаю, что случилось.
— А может, вы оба виноваты? — тихо спросила она. — В разводе редко кто-то один виноват.
Коля молчал. Этот разговор заставлял его думать о том, о чем он старался не думать.
После обеда они гуляли по парку. Лариса была простой в общении, не кокетничала, не строила из себя недотрогу. Просто шла рядом и рассказывала о своей жизни.
— Знаете, Коля, — сказала она, останавливаясь у пруда, — я после смерти мужа думала, что больше никого не полюблю. Но мама права — нельзя всю жизнь одному.
— А я думал, что после измены никому больше не поверю.
— А может, не стоит всех мерить одной меркой? — Она посмотрела на него. — Люди разные.
Коля смотрел в ее честные глаза и понимал — да, люди действительно разные.
Они стали встречаться. Не бурный роман, а спокойные, размеренные отношения. Лариса не требовала от него подарков, не капризничала, не устраивала сцен. Просто была рядом — надежная, понимающая, настоящая.
Через три месяца он сделал ей предложение.
Свадьбу играли скромно — только близкие. Тетя Света плакала от счастья, Галина Петровна с сыном пришли поздравить. Егор заметно окреп, устроился хорошо на работе, даже девушку новую завел — тихую учительницу из соседнего дома.
— Спасибо вам, — сказал он Коле на свадьбе. — Если бы не тот случай в банке, я бы до сих пор дураком ходил.
— Все к лучшему, — ответил Коля, обнимая молодую жену. — Все к лучшему.
А в понедельник, когда молодожены вернулись из короткого свадебного путешествия, Коля встретил во дворе Анфису.
Она стояла у подъезда с чемоданом, похудевшая, в дешевом пальто. Увидев его, заплакала.
— Коля... — прошептала она. — Коля, прости меня...
— Что ты здесь делаешь?
— Меня выгнали с квартиры... Денег нет... Работу потеряла... — Она всхлипывала. — Мне некуда идти...
Коля смотрел на бывшую жену и чувствовал... пустоту. Ни злости, ни жалости. Просто пустоту.
— Это твоя жизнь, Анфиса. Твой выбор.
— Коленька, родной, давай все забудем! Я исправлюсь, изменюсь! — Она схватила его за рукав. — Возьми меня обратно!
— Не могу, — спокойно ответил он. — Я женат.
— На ком?! — Анфиса вскинулась. — На ком ты женился?
— На хорошей женщине. На той, которая меня не обманывает.
Он поднялся в квартиру, где его ждала Лариса с ужином и доброй улыбкой.
А Анфиса так и стояла во дворе с чемоданом, пока не стемнело.
Утром ее уже не было.
Коля больше о ней не слышал. И не хотел слышать. У него началась новая жизнь — честная, спокойная, настоящая. Без обмана, без измен, без фальши.
Именно такая, какой должна быть жизнь.