Ненужные 2. 11
— А они людей едят? — тихо спросила Галина Сергеевна у Ниночки.
— Кто? — с удивлением посмотрела на неё женщина. Она перебирала посуду и складывала её в большой таз с водой.
— Ну эти, кто из болот приходит.
— Нет, — помотала головой Ниночка, — морок наводят, голову задуривают, да утаскивают к себе в болота.
— А там что? — спросила Галина.
— Топят, — спокойно ответила Ниночка, натирая содой тарелки.
— Вот прямо так и топят? — с ужасом посмотрела на неё Галина.
— Ну не прям так. Сам человек в топь заходит и тонет.
Галина Сергеевна почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Она машинально подошла к окну, за которым также стоял туман, и плотнее натянула шаль на плечах.
— То есть они заманивают? — прошептала она, следя за тем, как Ниночка ловко перемывает посуду.
Та пожала плечами, брызгая мыльной водой:
— Кто их знает. Бабка Авдотья говорит, они показывают человеку то, чего он больше всего хочет. Кому-то — погибших родных, кому-то — богатство, а иным и молодость сулят. Человек за этим идёт... а дорога-то одна — в трясину. Сначала сны всякие страшные снятся, потом голоса слышатся... Человек сам идёт к ним, будто заколдованный. Авдотья говорит, это они душу высасывают потихоньку.
В печи треснуло полено, выбросив сноп искр. Галина вздрогнула.
— И... много таких? — Она обвела взглядом дом. — Кто повёлся?
Ниночка на мгновение задумалась, вытирая руки о передник.
— Может в стародавние времена и был кто из местных, а при мне в основном чужаков заманивает.
— Я-то вот чужая, — вздохнула Галина Сергеевна.
— Но ты-то теперь о них знаешь.
— И что теперь по деревне с топором ходить, или с кочергой, или с ломиком?
— В такую погоду надо сидеть дома, а не по деревне шастать, — хмыкнула Ниночка.
— А... а как защититься? — спросила Галина, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Ниночка на мгновение задумалась, вытирая руки о фартук.
— Соль везде сыпать, железо с собой носить, травы сушёные... — Она вдруг оживилась. — А ещё Авдотья говорит, если назвать их по имени — они пугаются!
— По имени? — удивилась Галина. — А разве у них есть имена?
— Ну... — Ниночка замялась. — Бабка их как-то называет... Кумоха что ли. Это Авдотью спрашивать надо точно.
— У нас бабушка кумохой лихорадку называла, — задумчиво сказала Галина.
В этот момент снаружи раздался громкий треск, будто кто-то наступил на сухую ветку. Обе женщины замолчали, застыв на месте. Из тумана донеслись приглушённые голоса Авдотьи и деда Василича.
— Главное — не бояться. Они чувствуют страх, им, наверно, и питаются, - покачала головой Ниночка, - Ты вон лучше возьми чугунок почисти. Я картошки немного взяла с собой, сейчас запечём.
Галина Сергеевна глубоко вздохнула и кивнула. В этот момент дверь распахнулась, и в дом ввалились дед с Авдотьей, все мокрые от тумана.
— Ну, кое-как все обошли, — отряхиваясь, сказала Авдотья. — Туман этот проклятущий не даёт ничего толком сделать. Надо будет завтра ещё разок пройтись, убедиться, что везде обережные знаки стоят. А пока... — Она достала из кармана небольшой железный колокольчик. — Это тебе, Галина. На ночь у двери повесишь — будет звонить, если что, отгонять всяких.
Галина бережно взяла колокольчик. В его звоне, тихом и чистом, вдруг почувствовалось что-то успокаивающее, домашнее.
— Спасибо, — прошептала она. — Я, кажется, начинаю понимать, как вы тут живёте.
Авдотья хитро улыбнулась и потрепала её по плечу:
— Ничего, привыкнешь. А теперь давай ужинать готовить — печка-то уже разгорелась!
Как-то и с обедом, и с посудой, и со всем остальным разобрались. Перебрали постельное бельё.
— Перестирать бы всё, — покачала головой Авдотья. — Всё в пыли, сколько лет лежало. Дед, проверь, стиралка у них работает? Если что, то я к себе всё заберу, перестираю, а тебе пока принесу своё чистое бельё, — сказала она. — Сейчас бы всё выбить да просушить. Но при такой погоде посушить можно только возле печки. А уж про выбить, вообще, говорить нечего, мигом подушки да одеяла воду в себя впитают.
Дед Василич поковылял в сени, проверить стиральную машину. Через минуту раздалось его довольное кряхтенье:
— Работает! Теперь надо воды натаскать, да порошок насыпать, ну и положить бельё.
— Воды натаскать? — спросила Галина.
— Ну а как ты хотела? Машинка без воды работать не будет, — Авдотья посмотрела на неё с изумлением. — Сейчас воду нагреем, да простирнем кое-что.
Галина выглянула в сени и увидала чудо-техники — огромную круглую стиральную машинку.
— Не автомат, — задумчиво проговорила она.
— Чаво? — не понял дед.
— Давно я такие машинки не видела, теперь у всех автоматы стоят.
— Какие такие автоматы? — он посмотрел на неё с удивлением.
— Ну стиральные машинки. Туда порошок засыпаешь, время выставляешь, программу выбираешь, и она сама стирает.
— Ну и эта сама стирает.
— Так в ту не надо ни воду заливать, ни греть её, ни сливать потом. Она всё сама сделает, - продолжила рассказывать Галина.
— Ещё скажи, что и отожмёт сама, — с недоверием посмотрел на неё Василич.
— И отожмёт сама и прополоскает, а некоторые даже сушат.
— Вот до чего дошёл прогресс, - он почесал затылок.
— Папа, я тоже такую машинку хочу, — вклинилась в разговор Ниночка.
— Всё это баловство, — нахмурился он. — Она всё равно хорошо не простирает. Да и вообще, где я тебе такую возьму? За ней надо в город ехать, а нам не на чем.
— Сейчас доставки всякие есть, — вмешалась Галина.
— В нашу глухомань никакие доставки не доберутся, а мы им не дозвонимся.
К вечеру привели дом в порядок. Авдотья принесла чистое постельное бельё, хозяйское они постирали и повесили около печки. Дед с Ниночкой снабдили продуктами. Галина Сергеевна положила свои продукты в старенький холодильник.
«Какой день с ними ношусь, как курица с яйцом», — подумала она. «Глядишь, готовить начну уже сама. Жаль, что эта т-варь у меня вещи отобрала, но может получится их найти, когда дождя и такого тумана не будет».
— Ты это, ночью никуда не выходи. Здесь у Петровых хорошо — из сеней можно и в туалет пройти, и в дровник. Никаких вёдер не надо, и на двор идти тоже не надо, всё под одной крышей, — сказал дед Василич.
— Завтра утром тебя навестим, — устало посмотрела на неё Авдотья. — Или может всё же у меня или у деда с Ниночкой переночуешь?
— Нет, хочу побыть в одиночестве, — помотала головой Галина.
— Я на ставнях обережные знаки обновил, так что ничего не бойся, — сказал дед. - В дом они зайти не смогут.
— Я постараюсь, — улыбнулась она. — Спасибо вам.
Дед напоследок показал, как пользоваться печкой.
— Я вот сейчас ещё пару полешек кину, как прогорят, так заслонку закрывай, чтобы тепло не ушло в трубу, — поучал он Галину. — Поняла?
— Да, — кивнула она.
— Ну, спокойной ночи тебе, Галина. Дверь ночью никому не открывай, на улицу не выходи.
— Да я поняла уже.
— Ну так повторенье — мать ученья, — назидательно сказал дед. — Во двор зайти они теперь не смогут, а вот диким зверям обережные знаки не помешают.
Галина Сергеевна осталась одна в старом доме. Она долго сидела на краешке дивана, прислушиваясь к звукам старого дома — потрескиванию досок, шорохам в сенях, тиканью часов. Железный колокольчик у двери изредка позванивал, будто предупреждая о чём-то.
Затем она прошла в спальню, аккуратно разложила свои нехитрые пожитки на комоде, повесила кофту на спинку стула. В комнате пахло сушёной мятой, печным теплом и чем-то неуловимо родным — как в детстве у бабушки в деревне.
Перед сном она тщательно проверила все двери и окна, повесила железный колокольчик на входную дверь и разложила по подоконникам щепотки соли с травами, как учила Авдотья. Вода в кране на удивление оказалась тёплой — видимо, от печи прогрелись трубы.
«Ну вот, и поселилась», — подумала Галина, укладываясь в чистую постель. За окном по-прежнему висел густой туман, но теперь он казался менее угрожающим. Колокольчик у двери тихо позванивал при каждом порыве ветра.
Автор Потапова Евгения