Первой книгой Булгакова в моей библиотеке была брошюра «Собачье сердце. Ханский огонь». Насколько я понимаю, первое советское издание. Потом была любовь – к «Мастеру и Маргарите», «Белой гвардии», рассказам молодого врача. А вот вторым был куплен томик с «Театральным романом» и драматическими произведениями (без «Зойкиной квартиры» и «Бега»). Увы, собрать всю серию «Современника» так и не удалось. Купил только пять книг. Впрочем, все они сгорели 15 лет назад вместе с родительским домом…
Здравствуйте, дорогие подписчики и уважаемые гости канала «Дистанционный смотритель»!
Сегодняшняя статья из рубрики «Нешкольная классика», как вы догадались, посвящена одному из моих самых любимых писателей – Михаилу Афанасьевичу Булгакову. Не знаю, замахнусь ли я когда-нибудь на обзор всего его творчества, как в случае со Стругацкими (кстати, завтра, если не вмешаются сверхъестественные силы, планируется выход очередной статьи об их книге), но не написать хотя бы несколько строк о таком важном как для меня, так и для его автора произведении, как «Театральный роман» я не могу.
Полтора года назад вялотекущую жизнь моего канала взорвал отзыв о просмотре фильма М.Локшина «Мастер и Маргарита». Никогда не думал, что так много людей неравнодушны к творчеству Булгакова. Впрочем, судя по гневным комментариям, ни фильм они не смотрели, ни роман толком не читали. Чего уж говорить про биографию драматурга или, например, про «Театральный роман»! Если вы фильм смотрели, а ту статью не читали, вот, пожалуйста, можете сравнить ощущения:
Что интересно, оба романа остались незавершёнными, в обоих критики находят автобиографичность и протест против тоталитаризма, оба были опубликованы после смерти писателя, во второй половине шестидесятых годов. Насчёт критики тоталитаризма я сомневаюсь, так как вряд ли монархизм и тоталитаризм имеют много различий. А Булгаков был довольно последовательным монархистом.
Вообще-то, «Театральный роман» – это второе название произведения. При публикации в «Новом мире» в 1965 году первое название (в рукописи подчёркнуто дважды), «Записки покойника», было убрано. Да, не слишком оптимистично. И двусмысленно.
Ну, что касается якобы пессимизма… Елена Сергеевна Булгакова, рассказывая про процесс написания романа, отмечала, что Михаил Афанасьевич буквально сиял от удовольствия и потирал руки после нескольких написанных страниц. Каждый раз. Что интересно, перед ужином. Так сказать, для аппетита. Не слишком мрачное настроение, не правда ли?
«Театральный роман» многими воспринимается как жесточайшая сатира на МХАТ и конкретных людей: от Станиславского до Алексея Николаевича Толстого. Да, многие их отрицательные черты здесь ярко показаны. Об этом так много уже сказано, что нет смысла повторять. Но не стоит сбрасывать со счетов и самоиронию. Всё-таки Максудов –человек, пришедший в театр извне и не претендующий на роль господа бога. Да, ему хочется, чтобы его пьеса, выросшая из романа, ожила на сцене. Но театральные правила, порядки, пусть порой и кажущиеся неправильными, – это неотъемлемая часть жизни сложного механизма, или даже организма. Выживший из ума самодур, каким представляется чуть ли не во всех эпизодах Иван Васильевич, – это не реальный Станиславский. А отношение к нему Максудова – это далеко не всегда отношение к Станиславскому Булгакова.
Вообще, первое, якобы главное название романа мне кажется слишком кричащим, причём не о том, что хотел сказать сам писатель. Всё-таки главное в нём не то, через какие муки вынужден пройти начинающий драматург, чтобы его произведение жило на сцене, а то, зачем это ему надо. Зачем и почему люди бросаются сломя голову в это пекло, в эту мясорубку, в это змеиное гнездо под названием «Театр»? Взять хоть анекдот про генерала де Бионкура, который отказался от всего ради сомнительного счастья быть на сцене. Даже если эта история от начала до конца вымышленная, безусловно, можно рассказать о сотне других, ещё более сумасшедших жертвоприношений Театру. Всё-таки древние греки совершенно правильно считали высшим искусством драматическое. Оно, возможно, даже более высшее, чем большинство других видов человеческой деятельности, как ни кощунственно это звучит.
Булгаков рано понял, какое это наслаждение – видеть воочию реакцию зрителя на твоё творение. Впрочем, не только этим манит сцена драматургов и режиссёров, актёров и других работников сцены. Я вот недавно вспоминал спектакль «Восемь любящих женщин»: как же это было здорово! А ведь большинство из нас там даже не играли, однако мы участвовали в его создании. Какой-нибудь стук на такой-то минуте – как же он важен и дорог каждому. Но особенно - тому, кто его производит и ждёт своего звёздного часа.
Вот возмущается Максудов тем фактом, что «старики-основатели» не принимают его пьесу такой, какой он её видит. Прав ли он? Прав ли был Гоголь, возмущённый тем, как изменяют его «Ревизора»? И да, и нет. Сцена – это искусственно созданный хронотоп. Созданный трудом и талантами многих, а не одного человека. Даже театр одного актёра – это коллективная работа.
А по поводу исполнителей всегда будут споры, и внутренние, и внешние. К примеру, ходят в драмкружок в основном девочки, а в пьесах главные герои чаще мужского пола. Как быть? Подо что подстроиться? Под репертуар актёров подбирать? Или искать репертуар под тех, что есть? Но ведь можно сделать мужскую роль женской, мужские роли без слов поручить девушкам с соответствующей комплекцией и т.д. Опытный художественный руководитель сразу думает о многих вещах, которые Максудову и в голову бы не пришли. Например, как задействовать в пьесе звёзд. А их надо задействовать, потому что на них и зритель ходит, потому что они заслужили своей работой не только отдых, потому что кадры надо холить и лелеять. Это у плохих начальников все равны. Им никого не жалко: «Увольняйтесь – других наберём». Нет, кадры решают всё. Эта перефразированная сталинская цитата – не просто лозунг из серии: «Долой лозунгизм и плакатоманию!» Это стратегически грамотное направление всех нынешних и последующих решений.
Да, Булгакову роман с театром нервы поистрепал. Долгие, изнуряющие хождения по мукам, кажущиеся бессмысленными доработки и исправления, издевательские отмены в последний момент – пережить это и человеку с железным здоровьем нелегко. Лишь животворный смех над собой, обстоятельствами и человеческими слабостями придавал сил. Ну и, конечно, поддержка Елены Сергеевны. Её роль в судьбе великого русского писателя и драматурга двадцатого века трудно переоценить. Хотя есть те, кто считает, что она подталкивала его к неправильным решениям. Мне кажется, не тот он человек был, чтобы его можно было подтолкнуть без его желания.
Герой «Театрального романа», решившийся связать свою жизнь с театром, не справился, не сдюжил. Он не один такой, не первый и не последний. Не всех принимает эта вязкая среда лицедеев и лицемеров. Они сами порой не отдают себе отчёта, выбирая ту или иную маску. Часто забывают её снять. Больны тщеславием. Полны всевозможных пороков… «Богема!», «Сукины дети!», «Паяцы!» – так их оценивают со стороны. Но поверьте, изнутри они оценивают себя и свою среду ещё жёстче и бескомпромисснее. Что не мешает целоваться друг с другом после только что брошенных страшных обвинений. Вот Лермонтов тоже театр и жизнь не разделял, но вокруг не только одни «холодные полумаски», но и всякие неадекваты, способные убить за неосторожно брошенное слово.
Булгаков как драматург в школе не изучается. Разве что в спецклассах гуманитарных лицеев и гимназий «Дни Турбиных» проходят. Но это хоть и важное для него произведение, но не единственное достойное. «Багровый остров» и «Зойкина квартира», «Бег» и «Александр Пушкин», «Кабала святош» и «Иван Васильевич» – гениальные пьесы, ныне незаслуженно забытые. А его адаптации для сцены классики мировой литературы вроде «Мёртвых душ» и «Войны и мира»! Я понимаю, что чтение драматических произведений для многих – мучение. А если представить себя в какой-либо роли? И совсем не обязательно актёрской!
А вы любите театр? Какая пьеса Булгакова любимая у вас?
