Елена Владимировна нервно комкала кухонное полотенце, глядя на пузырящуюся в кастрюле картошку. За стенкой слышался смех, Артем с Настей смотрели какую-то комедию на новом телевизоре. Они приехали в гости на три дня и каждый раз разговор заканчивался одинаково, спорами и несогласием.
"Мам, ну что ты психуешь?" — Артем зашел на кухню, высокий, светловолосый, в модной толстовке. В свои двадцать шесть он все еще казался Елене мальчишкой, хотя уже полгода как женился.
"Я не психую", — она резко повернулась к сыну. — "Просто не понимаю, как можно даже думать о таком."
"О чем таком?" — в дверях появилась Настя, миниатюрная брюнетка с карими глазами. Она была на пятом месяце беременности, и живот уже заметно округлился.
"Просто мама опять заводится из - за чепухи", — Артём закатил глаза.
Елена почувствовала, как сердце бешено заколотилось. — "Заводится? Тёма, мы с отцом четырнадцать лет ипотеку выплачивали! Четырнадцать лет! Каждый рубль считали!"
"Мам, при чем здесь ипотека?" — Сын сел за стол, взял яблоко из вазы. — "Мы же не просим продать квартиру. Просто поменяться."
"Поменяться!" — Елена хлопнула ладонью по столу. — "Ты представляешь, каково это, в пятьдесят два года переезжать в однушку? После двушки, где мы с папой прожили двадцать лет?"
Настя осторожно подошла ближе. — "Мама Лена, мы же не со зла. Просто подумайте, вас двое, нас тоже двое, но скоро будет трое. Ребёнку нужно место."
"А нам место не нужно?" — голос у Елены задрожал. — "Мы что, уже не люди? Отработали своё, теперь можно в угол?"
"Мам, ты драматизируешь", — Артем устало потер лоб. — "Студия вполне приличная. Тридцать два квадрата, современный ремонт, все удобства."
"Тридцать два квадрата!" — Елена почувствовала, как слезы подступили к глазам. — "А здесь пятьдесят восемь! Отдельная спальня, кухня, где можно нормально готовить!"
В комнату зашел Михаил Петрович, муж Елены. Невысокий, плотный мужчина пятидесяти пяти лет с добрыми серыми глазами и залысинами на макушке.
"Что за крики?" — он посмотрел на жену, потом на сына.
"Папа, объясни маме", — Артем привстал. — "Мы не требуем, мы просим. Настя беременна, через четыре месяца родится ребенок. В студии с коляской, кроваткой, всеми детскими вещами будет тесно."
Михаил Петрович молча налил себе чай, сел напротив сына. — "Артем, а ты помнишь, как мы тебе квартиру покупали?"
— "Конечно помню."
"Помнишь, как мама два года работала, не покупала себе новую одежду? Она экономила на всём. Как я подрабатывал грузчиком по выходным?"
Артем поморщился. — "Папа, при чем здесь прошлое?"
"При том, что мы не просто деньги откладывали. Мы от себя отрывали. Чтобы ты, когда вырастешь, имел собственное жилье."
"И я благодарен!" — Артем вскочил. — "Но сейчас ситуация изменилась!"
"Изменилась?" — Елена вытерла глаза. — "Мы что, обязаны каждый раз, когда у тебя что-то меняется, подстраиваться?"
Настя положила руку на живот. — "Мама Лена, я понимаю, вам тяжело. Но ребенок же не виноват. Ему нужно место."
"А мне не нужно?" — Елена посмотрела на невестку. — "Настя, я тебя очень люблю. Но почему вы решили, что мы должны ущемлять себя?"
"Потому что вы родители!" — Артем стукнул кулаком по столу. — "Разве не родители должны помогать детям?"
"Помогать — да. Но не жертвовать всем!" — Михаил Петрович встал. — "Сын, мы уже помогли. Купили тебе квартиру, когда сами снимали."
"Снимали?" — Настя удивленно посмотрела на мужа. — "Артем, ты не говорил."
"Да, снимали", — Елена горько усмехнулась. — "Три года после свадьбы снимали углы, пока на первоначальный взнос не накопили."
— "Мам, это же было давно!"
"Давно?" — Елена почувствовала, как в груди все сжалось. — "Артем, нам ещё четыре года ипотеку выплачивать! Четыре года! И ты хочешь, чтобы мы из нашей квартиры, за которую до сих пор платим, переехали в твою?"
Настя покраснела. — "Я не знала про ипотеку."
"Теперь знаешь", — Михаил Петрович посмотрел на сына. — "Артем, подумай головой. Мы работаем, чтобы расплатиться за квартиру, где живем. А ты предлагаешь нам переехать в твою и продолжать платить за нашу, в которой будете жить вы."
"Папа Миша мы же не нахлебники! Артем хорошо зарабатывает, мы поможем с выплатами", — Настя заступилась за мужа.
"Хорошо зарабатывает?" — Елена рассмеялась. —"Настя, милая, если бы он хорошо зарабатывал, вы бы сами купили себе жилье побольше."
— "Мам, не начинай!"
"Начинай что? Говорить правду?" — Лена встала. — "Артем, ты программист, получаешь неплохо. Но почему-то не на квартиру копишь, а на новый Айфон каждый год!"
"Мам, мой телефон, рабочий инструмент!"
"Рабочий инструмент!" — Михаил Петрович покачал головой. — "Сын, когда я в твоем возрасте был, у меня вся зарплата шла на семью. На жену, и на ребенка."
— "Папа, времена изменились!"
"Изменились времена, но не принципы", — Елена подошла к окну.— "Артем, мы тебя любим. Настю любим. Внука будем любить. Но у нас тоже есть право на собственную жизнь."
"Какую собственную жизнь?" — Артем фыркнул. — "Мам, вы же пенсионеры почти, скоро внука будете помогать няньчить!"
"Пенсионеры?" — Елена обернулась. — "Артем, мне пятьдесят два года! Отцу пятьдесят пять! Мы еще десять лет работать будем!"
— "Ну и что?"
"А то, что мы имеем право жить в нормальных условиях! Принимать гостей, заниматься своими делами, не толкаться в однушке!"
Настя заплакала. — "Артем, давай уйдем. Они не хотят нам помочь."
"Настя, подожди", — Михаил Петрович подошел к невестке. — "Мы хотим помочь. Но не так."
— "А как?"
"Можем денег дать на первоначальный взнос для большей квартиры. Можем с ребенком помогать. Но жилье наше не отдадим."
Артем встал. — "Папа, у нас нет денег на новую квартиру. Кредит на машину, свадьба была..."
"Кстати, ваша свадьба вышла почти на миллион" — Елена повернулась к сыну. "Артем, вы на свадьбу потратили больше, чем мы за год зарабатываем!"
"Мам, это был особенный день!"
"Особенный день!" — Елена прижала руки к груди. —"А наша жизнь не особенная? Вы только берёте и берёте, всё требуете. Наш комфорт не важен?
"Важен, но..."
"Но дети важнее?" — Михаил Петрович сел. — "Артем, знаешь, что я начал понимать? Ты вырос эгоистом."
"Папа!"
"Эгоистом", — повторил отец. — "Мы тебе всю жизнь давали лучшее. Институт оплачивали, квартиру купили, машину помогали выбирать. А ты считаешь, что мы тебе ещё больше должны."
"Я не считаю, что должны!"
"Считаешь", — Елена вытерла слезы. — "Иначе не пришел бы с таким предложением."
Настя взяла мужа за руку. — "Артем, может, они правы? Мы можем подождать, накопить денег..."
"На что ждать?" — Артем высвободил руку. — "Ребенок родится, декретный отпуск, расходы увеличатся. Когда мы накопим?"
"Когда захочешь", — Михаил Петрович посмотрел на сына. — "Артем, если бы ты год назад начал откладывать деньги вместо того, чтобы менять телефоны каждые три месяца и покупать игровую приставку, уже была бы сумма на первоначальный взнос."
"Папа, ты не понимаешь!"
"Понимаю. Понимаю, что ты привык к легкой жизни. Захотел, получил. Родители помогут."
"А разве не должны?"
"Должны были тогда.", — Елена подошла к сыну. — "Но в разумных пределах. Артем, мы помогли тебе встать на ноги. Дальше ты должен идти сам."
"Мам, но ведь внук будет!"
"Будет. И мы будем помогать. Но из нашей квартиры."
Артем посмотрел на жену, потом на родителей. "Значит, окончательное решение?"
"Окончательное", — Михаил Петрович кивнул.
"Тогда мы пойдем", — Артем взял куртку. — "Настя, собирайся."
"Артём, не уходи со злостью", — Елена протянула руку к сыну.
"Я не злюсь, мам. Я просто понял, что рассчитывать можно только на себя."
"Артем!" — Настя дернула мужа за рукав. — "Не говори так!"
"А как говорить? Они же прямо нам сказали помощи больше не будет справляйтесь сами."
"Мы такого не говорили!" — Елена всхлипнула.
"Не говорили, но подразумевали", — Артем одел куртку. — "Ладно, мам, пап. Будем как-то выкручиваться сами."
Они ушли. Елена с Михаилом остались на кухне, глядя на недоеденное яблоко, которое бросил их единственный сыночек.
"Правильно мы поступили?" — тихо спросила Елена.
"Ленок, перестань", — Михаил обнял жену. —"Честно говоря, я устал. Нет благодарности."
За окном моросил дождь. В квартире стало тихо и пустынно. Елена смотрела на фотографию на холодильнике, Артем в детском саду, улыбающийся, с двумя передними зубами. Такой маленький, беззащитный.
"Мишенька, а может, мы действительно эгоисты?" — прошептала она.
"Может быть", — Михаил поцеловал жену в макушку. —"А может, просто устали все отдавать. Что же это за поколение такое?"
Телефон на столе молчал. Артём не звонил уже три дня.