Глава 7
— Анна! Миша! — следом раздался до боли родной голос в пустом коридоре, отвечая отголоском.
Стрельцов подбежал к ним и обнял.
— Папа… Я знал, я знал, что ты придешь.
Следом за Стрельцовым в комнату шагнул человек в штатском, но с выправкой военного офицера.
— Александр Викторович, нам надо торопиться, — сказал он.
— А где Корнеев? — Стрельцов огляделся по сторонам.
— Здесь я, майор, — Корнеев неожиданно появился в дверях.
— Папа! — повторял Миша, обнимая его.
Стрельцов ощутил, как у него сжалось сердце, сталкиваясь с нескрываемой преданностью, на которой так была крепка их связь.
Анна смотрела с облегчением и тревогой на лице.
— Мы думали, что никогда не увидим тебя… — сказала она тихо, и в её голосе что-то дрогнуло — хрупкая, неуверенная надежда пронеслась между словами.
Он помолчал мгновение, будто взвешивая всё, что хочет сказать. А потом, чуть улыбнувшись, обнял её крепче:
— Я не мог оставить вас.
Он словно хотел этим объятием доказать: вот он — рядом. Живой. Настоящий.
Миша, почувствовав это, невольно сделал шаг назад, дав им пространство — и в этой секунде вся усталость, тревога, боль долгой разлуки вдруг исчезли…
Пусть ненадолго, но исчезли.
Внутри него поднималась волна решимости. — Нам нужно двигаться дальше.
— Я организовал охрану и максимально изолировал территорию, — произнес Корнеев. — Но нам нужно как можно скорее покинуть это место.
— Понимаю, — ответил Стрельцов, обдумывая каждое слово. — И у меня есть идея. Мне нужно сделать один звонок.
Лицо Корнеева слегка изменилось.
— Не советую, — с тревогой в голосе сказал он. — Если надо с кем-то встретиться, то лучше это сделать без оповещения звонком.
— Полковник Громов, — коротко ответил Стрельцов.
— Но он может оказаться на стороне Киселёва... — начал Корнеев, но Стрельцов прервал его. — Он уже организовал вам «безопасное» место.
— Громов — один из немногих, кто знает правду. Мы можем ему доверять.
Дополняя свои слова, он осмотрел комнату. Каждая деталь напоминала о жестоких событиях, и время тянулось так долго, что казалось вечностью.
— Мы отправимся к нему, — сказал он, наполняя слова решимостью. — Это наш единственный шанс. — Мы не знаем, каким образом им удалось найти нас у Громова.
Обняв сына, он посмотрел на Анну и Корнеева.
— Мы уходим прямо сейчас.
Майор кивнул, и они скрылись в тени, двигаясь, как тени, к выходу. Глухая луна освещала мощные деревья, пока они пробирались по пустынным улицам.
— Саша, ты знаешь, куда идти? — спросила Анна.
— Есть одно условное место, где Степан бывает раз в неделю. Сегодня как раз этот день.
Когда они подошли к месту встречи с полковником, сердце Миши забилось быстрее. Он вновь осознал: всё это уже не просто игра — это борьба, от которой зависит их жизнь. Мальчик был настолько умным, что мог уже понимать всю сложившуюся ситуацию без ошибок.
Пробираясь с осторожностью все пятеро, включая ребенка скоро вышли к гаражу, где их ждал полковник.
— Саня! Ну, я так и знал. Жду тебя здесь который день, — заметил он, его голос стал строгим и сосредоточенным. — Думал, что уже не дождусь. Как ты?
— Стёпа, что случилось в доме? Откуда они узнали?
— Людям надо дать отдохнуть. Да и Миша устал, конечно. Привет, малыш! Добрый вечер, Анна.
Стрельцов понял, что Громов не хочет говорить при посторонних. Когда они остались одни, он сказал:
— Все очень просто, Саня. В штабе завелась крыса.
— ??
— Да. И не смотри так на меня. Я ничего не знал. Проверил твоего Кравцова. Он чист. Кому ты еще говорил о своем прибытии в Россию? Вспоминай, это важно, Саня.
Стрельцов взглянул на Громова, понимая, что каждая секунда промедления может стоить им дорогой информации.
— Я поговорил только с Кравцовым, — произнёс он, напряжение сгущалось в голосе. — Это всё.
— Этого не достаточно, — ответил полковник, его голос стал более суровым. — Я не хочу паниковать, но нам нужно быть готовыми к самым худшим сценариям. Если их информатор в штабе, значит, они могут знать наши шаги.
Миша, прижавшись к матери, ощутил, как её рука слегка дрожит.
Всё вокруг клубилось, путалось, словно густой туман — шаг в сторону и не знаешь, что ждёт там, впереди. Он это чувствовал, это нарастало с каждым днём… Опасность буквально висела в воздухе, будто ветер вот-вот принесёт недобрые вести.
— Что нам дальше делать, полковник? — Анна чуть наклонилась вперёд, будто приближаясь к ответу.
Он задержал дыхание, оглядел их — друзей, семью — тех, ради кого стоило идти до конца. Какой-то миг помолчал, собираясь с мыслями… И вдруг всё стало для него кристально ясным: решения уже не отделить от чувства долга.
— Держаться вместе, — наконец произнёс он, глядя каждому в глаза. — Быть начеку. И ни за что не терять веру друг в друга. Потому что выбора у нас просто нет…
И даже его собственный голос прозвучал твёрже, чем он ожидал.
— У нас довольно ограниченное время, — продолжил Громов, оглядывая их всех. — Дайте мне время. Я займусь устранением угрозы. Пока я не смогу выяснить, кто именно сливает информацию, мы будем скрываться.
— Но как же дальше? — спросил Стрельцов, ощущая надвигающуюся безысходность.
— Мы находим стратегические места, где можно укрыться и подготовиться к следующим шагам. Я организую временное переправление.
Корнеев подошёл ближе, его глаза сверкали от того, что он ощущал.
— Но мы уже в опасности, товарищ полковник. Пока крыса не выявлена, опасность будет преследовать Александра и его семью по пятам.
Миша пытался уловить нить разговора, но многое оставалось для него непонятным. Переплетения имен и указаний казались сложными для детского понимания. Но в сердце он знал, что искал скрытые пути.
— Мы не можем задерживаться здесь слишком долго. — Громов вновь доверительно взглянул на Стрельцова. — И звони только в том случае, если поймёшь, что ситуация выходит из-под контроля.
По мере того, как они обсуждали план, Миша незаметно подошёл ближе к Громову.
— Товарищ полковник, дядя Степан, — произнес он смело, — я хочу помочь. Я хочу знать, что происходит.
Все уставились на него, удивлённые его смелостью.
Громов приподнял бровь.
— Я ценю, Миша, твоё решение. Но ты пока ещё ребёнок, — произнес он, но в его голосе было что-то другое.
— Я… я слышал, как вы говорили.
— Мишенька, это опасно, — Мы должны позаботиться о тебе.
Но открывшийся кажущийся союз между Мишей и Громовым остался, как символ желания юности обрести силу в ситуациях, когда это казалось безнадёжным.
В воздухе на миг повисла напряжённая тишина — та самая, когда каждое слово разлетается эхом и остаётся жить в памяти.
Громов опустился на корточки так, чтобы их глаза были на одном уровне и сказал:
— Я обещаю сделать всё, чтобы защитить твою семью.
А потом, уже чуть мягче, но всё с той же железной уверенностью, продолжил:
— Но ты… ты тоже можешь мне помочь. Просто береги своих родителей. Сейчас они — твоя ответственность. Понял меня?
Миша стоял, не сводя с него глаз. Лицо мальчика было серьёзным, даже неожиданно взрослым для его лет. Он кивнул — коротко, сдержанно.
В ту же секунду между ними будто возникла невидимая связь: не приказ, не просьба — доверие. Мужское, настоящее.
Миша не по-детски вздохнул, явно борясь с внутренним протестом, но потом кивнул — медленно, почти по-взрослому, без привычной мальчишеской бравады.
Он понял: за этими словами стояло нечто большее, чем очередное поручение. Ему доверили самое дорогое — и теперь это было делом чести.
— Хорошо, — сказал он уверенно. — Я буду осторожен. И буду беречь маму и папу.
— Значит, договорились, — Громов протянул мальчику руку и крепко ее пожал.
Стрельцов наблюдал за этим взаимодействием, и в его душе переплелись гордость и страх. Он знал, что в его сыне уже скрыта сила, а верность тому, что связывало их, была вполне реальна.
— Итак, наш план, — произнёс Громов, возвращаясь к обсуждению. — Мы выдвинемся в ближайшее время. Я подготовлю транспорт, и мы уедем отсюда. Стрельцов, ты готов?
— Да. Мы готовы, — сказал Стрельцов, чувствовав, как в груди загорается новая искра надежды.
В этот момент в голове у Стрельцова сложилась четкая картина: они должны были оставаться вместе, доверять друг другу и не поддаваться страху. Даже в самых темных местах света можно было найти выход.
— Остальные… мне нужно знать, что они держатся, — добавил он внезапно.
— Я все организую, — произнёс Громов, его глаза встретились с глазами Стрельцова. — Мы найдем их.
Анна облегченно выдохнула, понимая, что в этом сплочении есть тепло и надежда, которые они все вместе смогут пережить, каким бы тяжелым ни был предстоящий путь.
Впереди их ждала новая жизнь.
Предыдущая глава 6:
Глава 8: