Пять лет. Целых пять лет я жил рядом с женщиной, которую не знал. Думал, что знаю каждую родинку на её теле, каждый вздох перед сном. А она... она была кем-то другим. Совсем другим.
Всё началось с того телефонного звонка. Нет, не с того, что я подслушал её разговор или нашёл любовные сообщения. Всё было банальнее и страшнее одновременно.
— Илья, мне нужно с тобой поговорить, — сказала Света, садясь напротив меня за кухонный стол. На нём ещё стояли тарелки с остатками ужина, который мы поели в молчании. Как всегда в последнее время.
Я поднял глаза от газеты. Её лицо было белее обычного, губы сжаты в тонкую линию.
— Что случилось?
— Я ухожу.
Два слова. Просто два слова, а внутри всё перевернулось. Я отложил газету, медленно, будто боялся спугнуть момент.
— Как это — уходишь?
— Я встретила другого мужчину.
Тишина. Капает кран на кухне — всё собирался починить, да руки не доходили. Тикают часы на стене. Где-то лает собака во дворе. И эта тишина между нами, тяжёлая, как чугунная плита.
— Кого? — спросил я, хотя голос прозвучал чужим.
— Его зовут Роман. Он был моим пациентом.
Пациентом. Света работала в городской больнице терапевтом уже семь лет. Я знал её коллег, знал, как она устаёт от ночных дежурств, как жалуется на низкие зарплаты. Но пациента по имени Роман не помню.
— Как долго? — Вопрос сам вырвался из груди.
— Три года.
Три года. Из пяти лет брака — три года измены. Я сидел и пытался понять, где был тот момент, когда всё пошло не так. Когда моя жена стала чужой женщиной.
— Почему ты мне не сказала раньше?
Света опустила голову. Её длинные каштановые волосы упали на лицо, скрывая глаза.
— Потому что боялась. Боялась твоей реакции. Боялась скандала.
— А теперь не боишься?
— Теперь мне всё равно. Я больше не могу так жить.
Так жить. Значит, наша жизнь была для неё мучением. Наши редкие ужины при свечах, наши поездки к морю, наши попытки зачать ребёнка — всё это было для неё каторгой.
— Расскажи мне о нём.
— Зачем?
— Хочу знать, кто он такой.
Света подняла голову. В её глазах была усталость, но и что-то ещё — облегчение.
— Роман разведён. Ему сорок два года. Он работает в строительной компании, занимается проектированием. Попал ко мне с обострением гастрита два года назад.
— Два года назад? А ты сказала — три года.
— Знакомы мы три года. А встречаться начали два года назад.
Встречаться. Это слово резануло по самому больному. Встречаться — значит, ходить в кино, в кафе, дарить цветы. Заниматься любовью в номерах почасовых гостиниц. Строить планы на будущее.
— Где вы встречались?
— В отеле «Метрополь». Там никого не знаю.
«Метрополь» — дорогая гостиница в центре города. Значит, у этого Романа есть деньги. Больше, чем у меня. Я работаю бухгалтером в муниципальной организации, получаю копейки. Света зарабатывает не намного больше. Но её любовник, видимо, мог позволить себе снимать номера в «Метрополе».
— Он богатый?
— Дело не в деньгах.
— А в чём?
Света встала, подошла к окну. За стеклом падал мокрый снег, декабрь выдался слякотный.
— Он меня понимает. Он не кричит на меня из-за немытой посуды. Он не требует близости, когда я устала после дежурства. Он просто... он другой.
Другой. Значит, я — не тот. Я — тот, кто кричит, требует, не понимает. Я вспомнил наши последние месяцы. Действительно, мы часто ссорились. Из-за денег, из-за быта, из-за того, что у нас не получалось завести детей.
— А что с детьми? Мы же пытались...
— Пытались. Но каждый раз превращалось в обязанность. Ты следил за моим циклом, заставлял заниматься сексом в определённые дни. Это не любовь, Илья. Это производственная необходимость.
Её слова попадали в цель одно за другим. Да, я действительно покупал тесты на овуляцию. Да, составлял график. Хотел ребёнка так сильно, что забыл про чувства жены.
— А с ним у тебя будут дети?
— Возможно. Если захочу.
— То есть со мной не хотела, а с ним захочешь?
— С тобой не хотела, — повторила она тихо. — Именно так.
Я встал, подошёл к ней. Она стояла спиной ко мне, и я видел, как напряжена её шея, как дрожат плечи.
— Света, мы можем всё исправить. Я изменюсь. Я буду другим.
— Поздно.
— Почему поздно?
— Потому что я его люблю. А тебя — нет.
Она обернулась. Её лицо было мокрым от слёз, но взгляд твёрдый, решительный.
— Я собираю вещи. Завтра уезжаю.
— Куда?
— К нему. Он снял квартиру для нас двоих.
Снял квартиру. Значит, они всё спланировали. Не просто роман на стороне, а новая жизнь. Без меня.
— А что я скажу твоей матери? Тёте Вике?
— Скажешь правду. Что я встретила другого мужчину.
— Нина Федоровна меня убьёт.
— Мама поймёт. Она всегда говорила, что в браке главное — любовь. А её между нами давно нет.
Давно нет. Когда исчезла? Год назад? Два? Или её не было с самого начала, а я только думал, что есть?
Вечером Света спокойно складывала вещи в спальне. А я сидел и думал, как же так могло произойти. Пять лет брака — и всё кончено. Из-за какого-то пациента с гастритом.
Ночью я не спал. Лежал и слушал, как она дышит рядом. Хотел обнять её, но не решился. Знал, что она оттолкнёт.
Утром Света встала рано, как всегда. Приготовила завтрак, как всегда. Но в её движениях была какая-то лёгкость, которой я не видел годами.
— Когда ты поняла, что любишь его? — спросил я, когда она наливала кофе.
— Через полгода после знакомства. Он пришёл на повторный приём, принёс мне цветы. Сказал, что думал обо мне всё это время.
— И что ты ответила?
— Что я замужем.
— А он?
— Он сказал, что подождёт.
Подождёт. Значит, он был готов ждать. А я... я даже не знал, что нужно ждать. Что жену нужно завоёвывать каждый день, а не считать собственностью.
— Света, а если бы я узнал тогда? Если бы мы поговорили?
— Ничего бы не изменилось. Я уже тогда поняла, что мы не подходим друг другу.
— В сексе?
— И в сексе тоже. Ты всегда торопился. Думал только о себе. А с ним... с ним всё по-другому.
Она рассказывала о нём, и я видел, как меняется её лицо. Глаза светятся, губы растягиваются в улыбке. Такой я её не видел уже давно.
— Он терпеливый. Нежный. Он может часами просто обнимать меня. Мы разговариваем о книгах, о фильмах, о жизни. А с тобой мы говорим только о деньгах и о том, кто вынесет мусор.
— Потому что у нас семья. Быт. Обязанности.
— А у нас с ним будет другая семья. Без скандалов, без упрёков, без принуждения.
— Ты думаешь, что с ним будет проще?
— Знаю.
— Откуда?
— Потому что я его люблю. А когда любишь по-настоящему, всё становится проще.
По-настоящему. Значит, меня она любила не по-настоящему. Или не любила совсем.
К обеду приехал Роман. Я смотрел на него в окно — высокий, широкоплечий, с сединой в волосах. Красивый мужчина. Одет дорого, машина новая. Он помог Свете загрузить вещи в багажник, обнял её. Она прижалась к нему, и я понял: она счастлива.
Перед отъездом она подошла ко мне.
— Прости, если сможешь.
— А если не смогу?
— Тогда просто отпусти меня. Я не хочу, чтобы ты страдал.
— Слишком поздно.
— Я знаю. Но через время пройдёт. Ты встретишь другую женщину.
— Не хочу другую.
— Захочешь. Когда поймёшь, что любовь — это не обладание.
Она поцеловала меня в щёку и вышла. Я смотрел в окно, как они уезжают, и думал о том, что она права. Я никогда не умел любить. Только требовать, контролировать, считать свою жену частью себя.
Вечером позвонила Нина Федоровна.
— Илья, что происходит? Света переехала к своему другу. Говорит, что вы разводитесь.
— Так и есть.
— Но почему? Что случилось?
— Она встретила другого мужчину, Нина Федоровна.
— Не может быть! Света не такая!
— Оказывается, такая.
— А ты что, не боролся за неё?
— Боролся. Пять лет боролся. Но неправильно.
— Как это — неправильно?
— Долго объяснять. Просто... я её потерял.
— Позвони ей! Поговори! Попроси прощения!
— Поздно, Нина Федоровна. Она счастлива с ним.
— Счастлива? А как же семья? Обязательства?
— Видимо, счастье оказалось важнее.
Через неделю Света подала на развод. Я не стал возражать. Имущество поделили мирно — мне осталась квартира, она забрала дачу и машину. Встречались только в суде, говорили формально, через адвокатов.
Через месяц узнал, что они поженились. Тётя Вика рассказала — встретила их в загсе, где регистрировала свою племянницу. Сказала, что Света выглядела счастливой.
А ещё через полгода Нина Федоровна сообщила, что Света ждёт малыша.
Я сидел один в пустой квартире. И думал только о том, что если бы я был внимательнее, терпеливее, нежнее, то Света бы не ушла. Если бы видел в ней не только жену, но и женщину. Если бы умел любить, а не только требовать любви.
Но поздно. Она нашла того, кто умеет любить правильно. А я остался один, с пониманием того, что за пять лет брака так и не узнал свою жену.
Теперь я учусь любить заново. Пока на пустом месте, но учусь. Может быть, когда-нибудь встречу женщину, которую смогу сделать счастливой. Не себя с её помощью, а её — с помощью своей любви.
Это — единственное, что осталось от пяти лет брака. Горький урок о том, что любовь — это не обладание, а отдача. И если не умеешь отдавать, то потеряешь всё. Как потерял я.